Акаев, В.Х. Суфизм и мюридизм: методологический анализ их взаимоотношений // Проблемы атеистического воспитания в вузах Северного Кавказа. - Махачкала, 1989. - 1. - С. 105-117
аль-Хофайри Аджадж, Салим. Театральные явления в религиозных обрядах исламских суфиев и их связь с подготовкой современного арабского актера: Автореф.дис. ... канд. искусствоведения / Санкт-Петербург. гос. ин-т театра, музыки и кинематографии им. Н.К. Черкасова. - СПб., 1992. - 23 с.
Бабаджанов, Б. Эпиграфические памятники мусульманских мазаров как источник по истории суфизма: (На прим. мазаров Астана-ата и Катта Лангар) // Из истории суфизма: источники и социальная практика. - Ташкент, 1991. - С. 89-98
Брагинский, В.И. Вселенная - человек - текст: концепция литературы в малайско- индонезийском суфизме // Восток = Oriens. - М., 1992. - N 6. - С. 57-73. - Рез. англ
Брагинский, В.И. Изоморфизм космоса человека и литературы: К анализу концепции творчества в суфийской традиции // Восток: прошлое и будущее народов: IV Всесоюз. конф. востоковедов. - М., 1991. - Т. 1. - С. 148-149
Вильданова, А.Б. Место шиитско-суфийского духовенства в социальной структуре сефевидского государства: (Материалы из персоязыч. источника XVIII в. "Устав для государей") // Из истории суфизма: источники и социальная практика. - Ташкент, 1991. - С. 70-74
Габуния, Г.Р. Критика суфизма - важная сторона преодоления мусульманской идеологии // Атеизм и религия в современной идеологической борьбе. - Махачкала, 1988. - С. 110-119
Габуния, Г.Р. Суфизм: возникновение и сущность // Религия и атеизм: история и современность. - Махачкала, 1992. - С. 59-83
Гайдарбеков М. Шейх Абдурахман-Хаджи ас-Сугури // Наш Дагестан. 1992. N 162. С. 20

Де Вин Де, Вис. Хусайн Хорезми: Среднеазиатский суфий начала XV в. (Пер. с англ. яз. ) // Из истории суфизма: источники и социальная практика. - Ташкент, 1991. - С. 48-69
Дьяков, Н.Н. "Ат-Ташаввуф иля риджаль ат-тасаввуф" Ибн аз-Заййата - жития марокканских суфиев - святых // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. - Л., 1990. - Вып. 13. - С. 124-136
Дьяков Н.Н. Тарикаты арабского Магриба и Северного Кавказа в эпоху европейской колонизации // Россия, Запад и мусульманский Восток в Новое Время. Спб., 1994.
Ибрагим, Т.К. Суфийская концепцияя совершенного человека // Человек как философская проблема: Восток-Запад. - М., 1991. - С. 62-76
Караматов, Х.С. Мотивы свободомыслия в суфизме Хорасана в XI-XII вв // Проблемы истории и культуры народов Средней Азии и стран зарубежного Востока . - Ташкент, 1991. - С. 62-74
Кариева, Н.С. Участие суфийского ордена Чиштийа в движении махдистов в Индии (40- 60-е годы XVI в.) // Из истории суфизма: источники и социальная практика. - Ташкент, 1991. - С. 98-110
Каримов, Э.Э. Некоторые аспекты политической и религиозно-философской практики тариката Накшбандийа в Мавераннахре XV в // Из истории суфизма: источники и социальная практика. - Ташкент, 1991. - С. 74-89
Касымова, З.И. Истоки, социальная сущность и причины распространения суфизма // Из истории суфизма: источники и социальная практика. - Ташкент, 1991. - С. 5-16
Нирша, В.М. О некоторых аспектах суфийской концепции познания (ма'рифа) // Проблемы истории и культуры народов Средней Азии и стран зарубежного Востока. - Ташкент, 1991. - С. 50-62
Нирша, В.М. Традиция и новации в суфизме // Из истории суфизма: источники и социальная практика. - Ташкент, 1991. - С. 118-127
Свищев Г. Свет Метохии. Ст. в журнале "Оккультизм и Йога". № 4 и 5 Белград 1935. Очерк, посвященный дервишеским орденам в Югославии и на Балканах.
Смирнов, А.В. Три решения проблемы трансцендентности и имманентности божественной сущности в философии Ибн Араби // Рационалистическая традиция и современность. - М., 1990. - Кн. 2: Ближний и Средний Восток. - С. 206-222
Смирнов, А.В. Христианские мотивы в религиозно-философских концепциях суфизма и исмаилизма // Восток = Oriens. - М., 1993. - N 6. - С. 12-18
Степанянц, М.Т. Суфизм: оппонент или союзник рационализма // Рационалистическая традиция и современность. - М., 1990. - Кн. 2: Ближний и Средний Восток. - С. 193-205
Тансыкбаева, С.И. Политизация суфизма в Пакистане // Из истории суфизма: источники и социальная практика. - Ташкент, 1991. - С. 134-145
Шаур, А.К. Этимология слова "СУФИЙ" // Общество и современный социокультурный процесс. - М., 1993. - С. 316-330
Фролова, О.Б. Суфийский рукописный трактат о Единстве бытия: (По материалам библиотеки Санкт-Петерб. универ-та) // Петерб. востоковедение = St. Petersburg j. of Oriental studies. - СПб., 1994. - Вып. 5. - С. 111-11

Диссертации хранящиеся в Российской Государственной Библиотеке

Аль-Джанаби Матем Мухаммед. Суфийский теолого-философский син- тез аль-Газали: Автореф. дис... д-ра филос. наук:09.00.06/МГУ им. М. В. Ломоносова. - М.,1991
Исматов, Бобомурод. Суфийский пантеизм как форма средневекового свободомыслия: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. д-ра фи- лос. наук: 09.00.06/ МГУ им. М. В. Ломоносова. - М.,1990
Мирабдулхакк Саиднурулхакк Ковиш. Мистицизм Ибн Сины: Дис... канд. филос. наук: 09.00.03. — Пулихумри: Изд-во культур.центра Х. Балхи, 1994.-156 с.+Прил. (с.157-374);21х16 см.
Мугадиев 3. Д. Северокавкаэский мюридизм: истоки и современность // Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. Махачкала, 1989.
Мухторов, Зайниддин Мухторович. Суфийская лексика газелей Санаи: Дис... канд. филол. наук:10.02.08. — Душанбе, 1999.-168 с.
Нирша, Владимир Михайлович. Мировоззрение и суфийские концепции Абу Хафса Умара Шихабуддина Сухраварди: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук:09.00.03/АН УзССР. Ин-т философии и права им. И. М. Муминова. - Ташкент, 1990
Саид Икромиддин Амири. Суфийские мотивы в поэзии Миргиссиддина Гисси: Автореф. дис... канд. филол. наук:10.01.06.-Душанбе, 1999
Сибгатуллина, Альфина Тагировна. Суфизм в татарской литературе: Истоки, тематика и жанровые особенности: Автореф. дис... д-ра филол. наук: 10.01.02.-Казань, 2000.
Султанов, Мохирхуджа. Суфийская доктрина Али Хамадани: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук:09.00.03/АН Тадж. ССР. Отдел философии.-Душанбе, 1990
Фогельзанг, Тибор. Факирулла Джалалабади и афганский суфизм в XVIII в.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук: 07.00.03/Ленин. гос. ун-т.-Л.,1990
Хасанов, Акрамали. "Джоми Джам" Авхади Марогаи и его место в суфийской поэзии: Автореф. дис... канд. филол. наук:10.01.03. — Худжанд, 1999
Хисматулин, Алексей Александрович. Прагматический суфизм в братстве Накшбандийа: На основе персидских письменных источников XII-XVI веков: Автореф. дис... канд. ист. наук: 07.00. 09/ Ин-т востоковедения. - СПб.,1997
Хисматулин, Алексей Александрович. О сочинении «Эликсир счастья» Абу Хамида ал-Газали ат-Туси // Страны и народы Востока. Вып. 30. СПб., 1998. С. 204—228.
Янгузин, Айбулат Римович. Проблема человека в суфизме: Социально-философский анализ: Автореф. дис... канд. филос. наук: 09.00.11. - Уфа, 2000
Яхиев, Сайд-Усман Германович. Суфизм на Северном Кавказе: история и современность: Автореф. дис... канд. филос. наук: 09.00.06/МГУ. Философский факультет. - М.,1996

Поэзия

Кабир. Лирика. Пер с хинди С. Липкина. М., "Художественная литература", 1956. 174 с. с портретом. (Сокровища лирической поэзии).
Низами Гянджеви. Венец мудрости: . - Баку: Азернешр, 1991 ISBN 5-552-00574-0
Низами Гянджеви. Собрание сочинений: В 5 т.: Пер. с фарси. - М.: Худож. лит., 1985
Низами Гянджеви. Собрание сочинений: В 3 т.: Пер. с фарси. - Баку: Азернешр, 1991
Низами Гянджеви. Лирика; Сокровищница тайн; Шараф-наме. - Баку: Язычы, 1988 ISBN 5-560-00242-)
Низами Гянджеви. Пять поэм: Пер. с фарси. - М.: Правда, 1988
Низами. Искандер-наме. Баку, 1983.
Руми Дж. Газели; Притчи: . - Душанбе: Адиб, 1988
Руми Джалал ад-дин. Месневи. Поэма. - Из "Дивана" Шамса Табризского. Пер. А. Стариков, Е. Дунаевский. Л.-М., 1935, 20 с.
Руми Дж. Поэма о скрытом смысле. Избранные притчи. Пер. с перс. Н. Гребнева. Подстрочн. пер. и комм. О. Ф. Акимушкина. М., 1986, 270 с.
Руми Дж. Притчи. Пер. В. Державина. М., 1957, 1963, 1969.
Руми Джалал ад-дин. Сокровища воспоминания: Суфийс. поэзия. - М.: Информ.-изд. фирма "Диас", 1998 - Джалал ад-Дин Руми, "наставник с сияющим сердцем", - величайший персидский поэт-суфий, один из самых известных и читаемых поэтов во всем мире, не только на Востоке, но и на Западе. Главный труд Руми, "Маснави" - "Поэма о скрытом смысле", заслужившая название "Коран на персидском языке", является подлинной энциклопедией суфизма в стихах.
Руми Д. Рубаи. - Душанбе: Ирфон, 1984
Саади. Бустан. Пер. К. Чайкина. 1936.
Саади. Гюлистан. ("Розовый сад" — в стих. и прозе; изд.: Johnson, 1877, с словар.; русский перевод С. Назарьянца, "Розовый кустарник"), М. 1857; И. Холмогорова, М. 1882, и неполный А. Казембека и др.
Саади. Гулистан. Избранные рассказы. Пер. Е. Бертельса, предисл. С.Ф. Ольденбурга, Берлин, 1922."Розовый кустарник", М. 1857
Саади. Полное собрание сочинений: В 4 т.. - Душанбе: Адиб, 1988
Саади М. Райский сад: Поэма. - Алма-Ата: Жазушы, 1981
Саади. Тахир и Зухра: (Вост. поэма). - Казань: Раннур, 1998 ISBN 5-900049-04-3
Саади М. Избранное - Ташкент: Изд-во ЦК КП Узбекистана, 1978
Саади, Мушрифаддин. Гулистан. Розовый сад. Пер. с перс. Рустама Алиева. Пер. стихов Анатолия Старостина. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957, 323 с.
Фирдоуси А. Шах-намэ: Пер. с фарси: Поэмы. - М.: Изд. центр "Терра", 1996 ISBN 5-85255-689-0
Хафиз. Вино вечности: - М.: ЭКСМО-пресс, 1999 ISBN 5-04-002406-1
Хафиз. Диван: - М.: Летопись, 1998 ISBN 5-88730-038-8
Хафиз. Газели. - М.: Наука, 1984
Хафиз. Газели. - Алма-Ата: Жазушы, 1986
Хафиз. Сто семнадцать газелей. - М.: Наука, 1981
Хафиз Х. Диван: В 2-х кн. - Ташкент: Изд-во ЦК КП Узбекистана, 1981
Хафиз Хорезми. Избранное. - Ташкент: Изд-во ЦК КП Узбекистана, 1981
Хосров Дехлеви. Избранные газели. - М.: Наука, 1980
Хосров Дехлеви. Хамса: Критич. текст. Вторая поэма "Ширин и Хусрау* . - М.: Наука, 1979
Эмре Ю., Вейсал А. Две вершины: Стихи. - Баку: Язычы, 1982
Юнус Эмре. Божественная правда: Стихи. - Ташкент: Изд.-полигр. об-ние им. Г. Гуляма, 1991 ISBN 5-635-01161-6
Юнус Эмре. Во мне начало и конец: Стихи. - Таллин: Ээсти раамат, 1986

Проза

Анекдоты о Насреддине афанди. - Ташкент: Юлдузча, 1989 ISBN 5-8250-0116-6
Идрис Шах. Караван Сновидений. Пер. с англ. В.П.Максимова. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. 464 с. с илл. - (Жемчужина)
Идрис Шах. Мудрость идиотов. Подвиги несравненного муллы Насреддина. Суфийские притчи. Редакционно-издательский отдел фирмы "СЕТ", 1993. 112 с.
Идрис Шах. Сказки дервишей.(Пер. с англ.) Москва ИИФ ДИАС лтд. Пятая страна 1996 - 208 с.: ил.
Низами Гянджеви. Афоризмы Низами. - Баку: Язычы, 1981
Сказки народов Востока Сост. Н.Чалисова. М.: Московский рабочий, 1989. 542 стр.
Тути-Намэ. (Книга попугая) Пер. с песидского А.Балакина и П.Сухотина. Предисловие П.Сухотина. М., 1915, 135 с.

***

Суфийский мудрец Сири аль-Сакати(ум. 867) так кратко и мудро сказал:
«Истинная мудрость - это непривязанность к себе и преданность Истине».

По причине любви к мудрости не могу оставить эти великие слова без эха… Любовь - истинная причина и истинная цель, Она движет миры, Она их порождает и уничтожает. Она взрывает недеяние деятельностью, а небытие вызывает к бытию и проявлению. Она являет перед Богом Его отражения ради того, чтобы быть Его желанием, Его истиной, Его Единственной Возлюбленной…

((()))

В чем мудрость истинная? – так меня спросили,
- Да в непривязанности к миру и себе,
Она же в преданности истине, судьбе.
Все мудрецы лишь мудрость истины ценили…

Действительно…

Настоящее имя мудреца – Мудрость.
Настоящее знание мудреца – знание настоящего.
Настоящее дело мудреца – творчество.
У мудреца все настоящее…

((()))

«Люди, что демоны, страсти – их цепи»,
Тащат они их на поле сражений
В страхе, тревоге о пользе свершений.
Нет им свободы в естественном склепе… эхо мыслей Руми - новый сайт Эхо Руми

((()))

Шейх Абдуллах Ансари из Герата,
великий суфийский учитель, справедливо сказал, повторив мудрость Соломона и мысль древних сказок:
«Несчастье другого предотвратить можно:
От своего - нет спасения».

((()))

Возникает невольное эхо…
Идем путями испытания мы к свету,
Сквозь боль души и осознание потерь,
И нет спасенья от судьбы… что хищный зверь.
А ты все время ищешь верного ответа…

Предотврати другим несчастья, помоги,
От своего же нет спасения иного,
Чем научиться видеть цель глазами Бога.
Законы истинные истинно строги…

((()))

Великий шейх Идрис Шахвыразил суйфийское понимание щедрости:

«…Настоящая щедрость - это когда люди делают что-то щедрое и никто не знает об этом; или, если другие люди знают что-то, человек отказывается принимать какое-либо уважение за свою щедрость как от получающего, так и от кого бы то ни было.
Настоящая щедрость безымянна до такой степени, что человеку следует быть готовым скорее даже считаться нещедрым, чем что-либо объяснять…».

((()))

Как можно не повторить своеобразным эхом эти прекрасные мысли?

ЩЕДРОСТЬ

Подобье Бога человек… но щедрость Бога
Нам непонятна и неведома порою,
Корим себя, других и маемся судьбою,
А настоящее… невидимо до срока…

Но срок когда-нибудь, я верю, что придет,
А кроме веры важно щедрость обрести
И веткой сакуры весенней расцвести,
Лишь безымянный дар Творец Себе возьмет.

Запомни, жадность - неспособности сродни,
Сожги до тла ее, открой свой щедрый дар,
И пусть пылает как звезда души пожар,
А все печали ты из памяти гони…

((()))

Что говорят нам о смирении пророки?
И почему смиренный раб душой высок?
«Принятие истины от истины» - уроки
Смиренья истинного - главный наш урок…

ГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГ

Рабиўа ал-Адавийа (713/4-801 гг.) – видная представительница басрийской школы аскетов и подвижников. Она происходила из бедной арабской семьи. В раннем детстве при неясных обстоятельствах была продана в рабство. Позднее, благодаря своей набожности и аскетическому образу жизни, была отпущена на волю. Несколько лет Рабиўа ал-Адавийа провела в пустыне, удалившись от людей и подвергая себя аскетическим испытаниям. Затем жила в Басре.
Идеи Рабиўи ал-Адавийи широко распространились среди последующих поколений суфиев и легли в основу учений ал Бистами, ал-Халладжа, Ибн ал-Фарида, Ибн Араби и многих других. Ее авторитет признавали все суфии. Они видели в ней пример праведности, бескорыстного служения Богу, любви к Нему и почитали ее как святую.

Если я Тебе служу из страха ада,
В ад меня отправь, достойная награда!
Если я служу Тебе в надежде рая,
Изгони меня из рая, упреждая...

((()))

О, Возлюбленный сердец! Нет подобного тому,
Что в Тебе есть. Я молю,
Сжалься надо мной, Отец!
Мой Покой, моя Надежда, Сердце сердца моего,
Все, что жизнью мне дано.
Мир земной - Твоя одежда.

Эхо

Если я служу Тебе по зову сердца,
Закружи мои мечты под звуки скерцо,
Если я служу Тебе, не понимая,
Для чего служу, открой мне ум, играя,
Чтобы страхи и надежды испарились,
Чтобы тождества великому явились...

ГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГ

Фудайл ибн Ийад (ум. 802/3)

ГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГ

Фудайл ибн Ийад (ум. 802/3 г.) - был разбойником, промышлявшим на дороге между городами Абивард и Сарахс. Однажды, направляясь к своей возлюбленной, он случайно услышал стих из Корана и немедленно оставил свое ремесло, чтобы поселиться в Куфе и посвятить остаток жизни изучению преданий о Пророке. Хотя Фудайл был женат, он считал семейную жизнь одним из величайших препятствий на пути к Богу. Говорят, его видели улыбающимся только однажды за тридцать лет, когда умер его сын - для него это было знаком божественной милости:
«Когда Бог любит своего раба, Он насылает на него беду, а когда Он любит его очень сильно, то полностью завладевает им и не оставляет ему ни семьи, ни богатства».
Умер в Мекке.

Ожесточают сердце множество речей
И пища сытная, работа для печей.

((()))

Когда раба Бог любит, шлет ему беду...
А, если любит очень сильно, то владеет
Он им всецело. Тот семьи уж не имеет,
И не имеет он богатства, рай в аду...

((()))

Не заключай союза с тем,
Кто в гневе может клеветать,
Ведь и тебя он оболгать
Не постесняется…

ГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГ

Ад – Дарани (ум. 830)

ГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГГ

Абу Сулайман ўАбд ар-Рахим б. ўАтийа ад-Дарани (ум. 830 г.) - сирийский подвижник, ученик ўАбд ал-Вахида б.Зийада (ум. 792), который основал в Басре первые суфийские сообщества. Дарани был одним из тех, кто дал мистическую интерпретацию райским гуриям. Считается одним из основателей учения о суфийском Пути и суфийской этике. Как считал Asin Palacios, в этой интерпретации содержатся первые задатки идеи дантовой Беатриче.

Все части тела обретут отдохновенье,
Когда все действия из сердца - вдохновенье.

((()))

То, что в сердце, разве можно скрыть? О, нет!
Там лишь то, что Он вложил: Его лишь свет.

Ман Гхулам и ан ки дар хар рабат
Кхвишра уасил на данад бар самат
Бас рабейт ки бабайат тарк кард
Та ба маскан дар расид йак руз мард

(Я раб того, кто не станет на каждой стадии воображать, что прибыл к концу своего пути. Множество стадий должно остаться позади, прежде чем путешественник достигнет места назначения).
Давайте бегло коснемся ряда утверждений об образовании, как оно понимается суфиями, как оно представлено в их литературе, историях и в их традиционных методах передачи материалов и побуждения людей к переживаниям, чтобы таким образом отметить одновременно и то, что является новым и незнакомым, и то, что может заполнить некоторые пробелы в современном образовании.

ОТСЛЕЖИВАНИЕ УЧИТЕЛЕМ РЕАКЦИИ УЧЕНИКА

Пауза между получением импульсов и их усвоением, а также склонность сводить на нет воздействие истории остроумной ремаркой или находчивым замечанием, возможно, благоприятствуют социально приемлемому поведению, но в обсуждаемых обстоятельствах эти факторы могут привести к понижению человеческой чувствительности. Внимание к ним составляет часть суфийского мастерства и попечения. Необходимость отслеживать собственные реакции и видеть, почему ты ведешь себя определенным образом, — самонаблюдение без неврастеничного самоуничижения — представляет собой другую важную особенность суфийского обучения. Даже в самом начале упомянутого временного промежутка — на стадии острословия и самоизучения — мы можем заметить, как трудно подчас некоторым людям воспользоваться правильным критерием для определения того, что они делают, насколько человек не знает особенностей собственного временного промежутка, насколько автоматично он может острить, будучи не в состоянии контролировать свою реакцию, и как легко предается оргии самоанализа. Таким образом, отслеживание учителем реакций ученика имеет такую важность, что уже одно это оправдывает существование института учительства.
Приверженность к внешности, почитание сосуда, а не его содержимого, составляет еще одну из основных человеческих тенденций, что также объясняет необходимость присутствия или, по крайней мере, воздействия учителя.

ПРЕПЯТСТВИЯ В ИЗУЧЕНИИ

Препятствия в изучении можно обнаружить с помощью иллюстративных историй или пронаблюдать в самом себе; кроме того, через привычку они могут настолько глубоко укорениться в человеке, что для их преодоления понадобятся специальные процедуры, особого рода взаимодействия. Как мы уже заметили, с этими препятствиями невозможно бороться с помощью механических структур, например, повторяя человеку, чтобы он не был субъективным. Подобными методами мы добьемся лишь того, что решимость не быть субъективным настолько укоренится в нем, что превратится в самостоятельную черту его характера, а это отнюдь не наделяет человека способностью делать то, что он считает необходимым.

КОСВЕННОЕ ОБУЧЕНИЕ

Косвенное обучение и накопление определенного количества импульсов или учений, которые должны сложиться в нечто единое, составляет еще одну характеристику суфийской учебы. То, что в некоторых системах называется просветлением, в суфийском образовательном процессе представляет собой результат концентрации большого количества слабых импульсов и восприятий, и когда индивидуум готов, это приводит его к прозрениям. Уже сама идея, что человек здесь учится шаг за шагом и собирает по частичкам информацию и опыт, которые позднее должны почти неощутимо соединиться во что-то целое, неспособна, естественно, привлечь тех, кому в другом месте предлагают предположительные способы мгновенного просветления. Поэтому-то люди и пытаются ухватиться за всеобъемлющие категории учения, считая это всегда разумным. Соответственно суфийские занятия не конкурируют с системами, предлагающими мгновенное озарение, — высокопревозносимое снадобье, называемое «змеиным маслом», всегда будет пользоваться значительно большим спросом, чем менее броские средства.
Постепенная, капля за каплей, суфийская деятельность испытывает терпение даже тех людей, которые принимают вышеупомянутые постулаты.
Нередко можно услышать жалобы суфийских студентов на то, что их занятия идут не в том направлении, в котором должны были бы идти. Примером тому может послужить история под названием «Татуировка, изображающая льва».
Историю эту Руми приводит в первой книге своего произведения Маснави.
Человек пришел к татуировщику и попросил выколоть ему на спине изображение льва. Но, почувствовав укол иглы, он вскричал от боли и спросил художника, с какой части львиного тела тот начал рисунок. «С хвоста», — ответил художник.
«Оставь хвост, — заорал трус, — начни с другой части».
Когда же художник попытался приступить к выкалыванию другой части, клиент обнаружил, что чувствует такую же боль, и попросил опустить и эту часть.
В конце концов художник бросил на землю свои иглы и краски, отказавшись продолжать процедуру. Так мастер пожелал не утруждать себя работой, а его клиент пожелал не испытывать боли. В результате ничего и не произошло...
Вопросы в сфере образования тесно связаны с проблемой внимания. Люди, внимание которых частично занято чем-то другим помимо объекта изучения, по мнению суфиев, фактически неспособны усвоить урок. Это утверждение, само собой, было искажено: от учеников требуют выстроить и сфокусировать каждую йоту внимания, прежде чем они приступят к учебе. Здесь мы, конечно, видим иллюстрацию доктрины: «Одна таблетка аспирина снимает головную боль, следовательно, тысяча таблеток приведет к достижению высшего сознания». Но, как полагают суфии, качество и уровень внимания так же важны, как и другой, легче поддающийся количественному исчислению вклад ученика в учебную ситуацию.
Следы доктрины о психологической середине как позиции между двумя крайностями во мнениях, между верой и деланием, можно и в самом деле обнаружить то тут, то там в западной литературе, но следы эти редко связывают с ситуацией обучения.
Люди объявляют войну нескромности и заканчивают тем, что впадают в самоуничижение, которое в неумеренных дозах становится хуже нескромности.
Как сказал Шекспир: «Самолюбие... не так отвратительно, как пренебрежение к себе» .

ПЕРЕБОР МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К ОТРАВЛЕНИЮ

Тема тысячи таблеток аспирина всплывает в огромном количестве случаев, которые могут служить ее аналогиями (если не непреднамеренными уроками), стоит нам только перенести эту тему как принцип, необязательно в качестве точного эквивалента, в более знакомые области. Только что я наткнулся на отчет, представленный Британскому Колледжу врачей о работе, которую проделал доктор Элвин Хьюз, биолог Уэльского университета. Считается, что витамин С в больших дозах может защитить от обычной простуды. Доктор Хьюз собрал 350 человек и стал давать каждому из них по 80 миллиграмм витамина, что примерно в 2,5 раза больше установленной ежедневной дозы в 30 миллиграмм. Эти люди в самый пик инфекционного периода оказались на 18% менее подвержены простуде, чем контрольная группа, которой давали по 30 миллиграмм. Была и еще одна группа, получавшая дозу, превышавшую 80 миллиграмм в день. И что же, люди в этой группе оказались еще меньше подвержены простуде? Вовсе нет! Принимавшие более 80 миллиграмм заболевали ничуть не реже тех, кто принимал по 80 миллиграмм. Но, как сообщил доктор Хьюз, кое-какие изменения с ними все-таки произошли: в их организме появилась тенденция к образованию некоторых ядовитых веществ, таких как щавелевая кислота .
Те, кому довелось наблюдать случайное применение так называемых эзотерических практик искателями просветления и то, как механически эти практики дозируются, несомненно, увидят в вышеприведенном отрывке поистине ужасающую параллель.

НАХОЖДЕНИЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ УРОВНЕЙ В ШУТКАХ

Но даже когда все прочие условия соблюдены, необходимо уравновешенное выполнение дополнительных требований. Например, люди, привыкшие обращаться к историям только для того, чтобы посмеяться, получить моральное наставление или проиллюстрировать какой-то пункт доктрины, часто оказываются неспособными увидеть или услышать в рассказе какие-либо другие уровни смысла. Такие люди, по мнению суфиев, вообще ничему не обучаются, по крайней мере, на этой стадии и в подобном состоянии. Суфии считают, что эти люди настроены на морализм, шутки или догмы. Вот почему создается впечатление, будто суфийские учителя бесконечно допрашивают своих учеников, у кого те в действительности учатся — у суфиев или у кого-то или чего-то еще?
Суфии требуют от своих учеников внимания к объекту изучения именно в том духе, в котором обучают, что вполне соответствует требованиям инструкторов в других, более обычных областях знания. И подобным же образом не могут быть студентами те, кто приходят в учение как потребители — за эмоциональными стимулами (от присутствия ли учителя или от незнакомых и странных материалов).

НЕГАТИВНЫЕ И ПОЗИТИВНЫЕ ДЕЙСТВИЯ

Можно сказать, что люди всегда стараются испытать подлинность учителя. Правда, мне попадалось больше псевдоучеников, чем лжеучителей!
Кроме того, найдутся люди, которые, услыхав это заявление, скажут, что мы то и дело твердим о негативных моментах вместо того, чтобы утверждать позитивное. Говоря так, они уподобляются тем, кто неосознанно сообщает о собственных проблемах через свои реакции. Чтобы наполнить сосуд, гласит пословица, сначала, возможно, придется опустошить его. Настаивать же на том, что сосуд должен быть наполнен, независимо от того, что в нем уже находится (а ведь там может быть и что-то непотребное), — значит говорить отнюдь не об учении и учебных процедурах, а об отсутствии собственной проницательности.

ДОСТИЖЕНИЕ ЗАВЕРШЕННОСТИ ИЛИ ПСИХОТЕРАПИЯ

Суфийское образование направлено на решение проблемы, связанной, как утверждают суфии, с фундаментальной и всеобщей незавершенностью человеческого рода. Это означает, что нужно заниматься самой проблемой, а не ее симптомами. Таким образом, суфийское образование может иметь (и на самом деле имеет целью) решение этой основополагающей задачи, тогда как студент (то есть человек, воображающий себя студентом) может желать психотерапии, тайн, подтверждений тому, что он не зря тратит время, и т.п. Именно потому, что сосуд уже наполовину полон, суфиям приходится расчищать путь к пониманию подобных базисных положений, с тем чтобы могло начаться обучение, а не переполнение сосуда. Мы отнюдь не имеем в виду, что суфии требуют от людей отречения от всякого прежнего знания, хотя это, конечно же, означает, что суфии, как все учителя в любой области образования, вправе ожидать наличия условий, необходимых для обучения. Если желание быть в оппозиции к учению или, напротив, желание употребить его слишком сильно в ученике, то обучение вряд ли возможно.

СУФИЗМ ИЗУЧАЕТСЯ ПОСРЕДСТВОМ САМОГО СЕБЯ

Суфийская наука изучается посредством самой себя, и очень редко даже к отдельным ее фрагментам можно подойти, используя индивидуальные положения других учебных форматов. Она основывается на собственных постулатах, и, по крайней мере, некоторые из них не считаются основополагающими или даже уместными в иных системах. Поэтому крайне важно, чтобы тот, кто изучает или наблюдает суфийский феномен, осознал, что суфии не учат в свете других систем, какими бы традиционными или же современными они ни были. Суфийская работа может подтвердить или просветить, скажем, психологию. Но вряд ли, например, психология способна предложить лучший способ для изучения или понимания суфизма и его обучающих методов.

ОБРАЗОВАНИЕ КУЛЬТОВ КАК АНОМАЛИЯ

Пренебрежение суфийскими критериями при изучении суфизма чаще всего заканчивается сверхупрощением или банальной рутиной, причем первое порождает культ, а второе — некую туманную религиозность, а иногда это выливается в интеллектуализм, доходящий до совершенно комичной въедливости. Гипертрофии такого рода весьма характерны для культов и организаций, групп и книг, встречающихся на каждом шагу. Я уже много раз публично приглашал людей ознакомиться с подобными явлениями и материалами, чтобы они сами могли обнаружить, видят ли они все это в том же свете, что и мы, или предпочитают другие, фрагментарные подходы.

ФУНКЦИИ ПОЛУШАРИЙ ГОЛОВНОГО МОЗГА

Восточная позиция в отношении функций полушарий головного мозга (левого и правого) состоит в том, что, сколь бы важной ни была специализация каждого полушария и сколь бы полезным ни было определение их функций, существует еще один способ познания, при котором взаимодействуют оба.
Возможно, именно об этих двух способах мышления писал Омар Хайям (умерший восемь с половиной веков назад) в своих стихах, посвященных логике и вере, где он заявляет, что как тот, так и другой способ мышления Производят одинаково ошибочные предположения:

Куаме мутаффакар энд дар мазхаб уа дин.
Фама'и мутахаийаранд шакк уа йакин
Нагах манади бар ауад зи камин:
Ки'еайи би-кхабаран-рах на ан аст на ин!

Люди размышляют над доктриной и верой,
Мечутся между сомнением и уверенностью,
Как вдруг голос свыше глаголет:
«О невежды! Путь не в том и не в этом!»

ПЕРЕСТАНОВКА КОНЦЕПЦИЙ

Продолжая вместе с нами исследовать примеры суфийской мысли в контексте образования, вы можете заметить, как часто буквальное здесь преднамеренно заменяется фигуральным, а последовательное мышление — холистическим (целостным). Хочу подчеркнуть слово «преднамеренно», потому что не следует путать этот метод с обычным явлением, когда одно становится другим в результате непонимания или культурной деградации. У суфиев подобная перестановка осуществляется умышленно, но не как следование системе, а только в тех ситуациях, когда необходимо расшевелить «застывшую» мысль…
Суфийский учитель обычно руководствуется в таких случаях внутренним восприятием, так что мы приводим здесь только самые грубые примеры — содержащие аспекты, проявляющиеся при физическом контакте и вербальном взаимодействии людей.
И еще следует помнить, что свое восприятие суфий считает связанным с космической интуицией, которая и побуждает его работать в сфере образования суфийского толка. Мотивируясь этим чувством, суфий фактически разделяет убеждения Эйнштейна, что «космическое религиозное переживание — самое мощное и благородное побуждение, движущее научным исследованием» .

ОСОЗНАНИЕ МОТИВАЦИИ

При выборе учеников суфий, как и учителя в более традиционных областях знания, принимает во внимание следующее: серьезен ли кандидат на обучение в своем желании учиться, чего он хочет на самом деле — работать или развлекаться. Сам студент может и не осознавать собственных мотивов.

Повсюду в современном мире это нарушенное восприятие с совершенной очевидностью проявляется в героических, но плохо продуманных попытках людей овладеть эзотерическим знанием, означающим в действительности единое (целостное) знание.
Учение суфиев осуществляется в формате системы, которая значительно чаще действует косвенно, нежели прямо. Она не всегда воспринимается в момент ее действия, хотя внешние аспекты могут быть иногда замечены. Учитель XIII века Джалаледдин Руми, желая указать на то, что истории обладают этим косвенным оперативным качеством, часто наблюдаемым в действии, обращается к сказке. Вот его рассказ, объясняющий, как действуют истории:

У одного купца в неволе томился попугай. Однажды этот купец собрался по торговым делам посетить Индию и сказал своему любимцу:
«Я отправляюсь на твою родину. Если хочешь, могу передать от тебя весточку твоим родственникам».
«Просто скажи им, что я живу у тебя в клетке», — сказал попугай.
По возвращении из путешествия хозяин сказал попугаю:
«Мне очень жаль, но должен тебя огорчить: когда я нашел в джунглях твоих родственников и сказал им, что ты живешь в клетке, это известие совершенно потрясло одного из них. Услыхав об этом, он тут же замертво свалился с ветки, несомненно, сраженный горем».
Не успел купец закончить фразу, как попугай рухнул на пол клетки и застыл, не подавая признаков жизни.
Опечаленный купец вытащил птицу из клетки, вынес в сад и бережно положил на землю. А попугай, постигший смысл послания своих сородичей, вспорхнул в воздух и был таков.

Мы, однако, не должны думать, что весь смысл этой сказки исчерпывается вышесказанным или что она будет близка любому человеку. Да и сам Руми говорил, что фальшивое золото существует только потому, что есть настоящее золото, которое и пытаются подделать.А вот подлинная история о событиях, не так давно произошедших в Англии; этот случай еще раз подтверждает наш опыт, согласно которому суфийские истории (и, в частности, описываемые в них ситуации) кажутся на поверхности столь тривиальными, что многие люди их полностью отвергают.
Один ювелир в Бикенхеде, что находится в английской провинции Чешир, решил привлечь покупателей в свой магазин . Он раздал три тысячи камешков прохожим на улице. Они выглядели как настоящие бриллианты, но все, кроме четырех, были простыми стекляшками. В листовке, вручавшейся вместе с рекламным подарком, объяснялось, что среди обычных стекляшек есть некоторое количество настоящих драгоценностей. Каждого, кто получил камень, приглашали обратиться в ювелирный магазин, чтобы узнать, не стал ли он счастливым обладателем бриллианта. Из трех тысяч человек, у которых оказались камешки, только одна женщина зашла в магазин проверить свой подарок, и правильно сделала — ее камешек был настоящим бриллиантом. Остальные люди, по-видимому, решили, что все камни фальшивые. Они выбросили настоящие бриллианты вместе с подделками.
Итак, если подобное может случиться с такими материальными объектами, как камни, и если люди настолько игнорируют предложенные возможности, что только одна женщина из трех тысяч понадеялась на удачу, то что же говорить о нашей сфере — аналогия напрашивается сама собой.

В данной иллюстрации фигурирует минусовой (негативный) фактор, связанный с тем, что люди, называя нас обманщиками, спекулирующими на старых пустяковых историях, отказываются от каких-либо дальнейших поисков. Однако в этом есть и свой плюс, и заключается он в том, что нам никто особенно не мешает мирно заниматься своим делом, поскольку достаточно большое количество людей считает нас безобидными торгашами небылицами...

Как Коран в VII веке, так и произведения Руми в XIII веке (и многие другие книги) вызвали оппозицию умников и так называемых «мудрецов», которые, исходя из аналогичных соображений, утверждали, что эти произведения наполнены «старыми баснями» и в них ни для кого нет пользы. Так что в этом смысле мы находимся в уважаемой компании.

Но даже басни, несущие в себе менее глубокое и менее объективное послание, чем истории косвенного воздействия, могут быть использованы и широко используются для подготовки детей к будущим реалиям взрослой жизни на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, где и я получил свое первое культурное образование.
Вам, однако, нет необходимости быть детьми, чтобы принять или отвергнуть историю в качестве носителя психологического эффекта или знания...

Когда однажды в передаче на Би-Би-Си кто-то спросил меня, почему я пользуюсь рассказами других людей, а не сочиняю собственные, я ответил, что никто пока не просил меня об этом.
Ведущий, разумеется, тут же попросил меня рассказать что-нибудь собственного сочинения, что я и сделал. Мой друг, слушавший передачу по радио в своем офисе, спросил секретаршу, что она думает о моем рассказе. Она ответила: «Неудивительно, что никто его не просил, потому что его рассказы ужасны...»
Но основная причина использования традиционных рассказов, конечно же, состоит в том, что нет смысла создавать собственный инструмент, если уже имеется целый набор таких инструментов, великолепно сработанных, абсолютно эффективных, созданных искусными мастерами.

С точки зрения суфийского понимания человеческого мышления, от секретарши, голова которой занята другими приоритетами, вряд ли можно было ожидать восторгов по поводу истории. Не очень-то легко, например, иметь дело с издателями, когда пытаешься опубликовать коллекцию суфийских историй: стоит им увидеть манускрипт, как они тут же выносят суждение, что подобная литература весьма «разнится по качеству», как они это называют. Судить об историях по тому, насколько они остры, юмористичны, интересны и говорят ли они тебе что-то в данный момент времени, — значит использовать их не по назначению. Инструмент может доказать свою полезность только в соответствующих обстоятельствах.

Именно здесь, на Западе, то один, то другой человек задается вопросом о причинах духовной деградации и хотел бы доказать ошибочность популярной ныне шутки:
«Духовность была рождена на Ближнем Востоке, развилась в Центральной Азии, состарилась в Иране, сошла с ума в Европе и отправилась в Америку умирать».
Что до меня, то я, отнюдь не будучи пуристом, придерживаюсь французской поговорки: «Омлет не бывает почти хорошим».
А теперь давайте подытожим, как сами суфии видят свою деятельность.
То, что большинство людей называют «суфизмом», традиционно известно на Востоке как «быть суфием», или «суфийя», а что касается «изма», то это типично западная конструкция. Если мы и употребляем слово «суфизм», то только для удобства общения. Точно так же житель Уэльса называет себя уэлш (Welsh) — хотя на старом английском языке это слово означает «иностранец».
Цель суфийи — дать нам возможность понять, что лежит за границами обычных завес восприятия. Это относят одновременно и к переживанию индивидуумом Реальности, и к осознанию им своего потенциала. Опираясь на способность человека встретиться с чем-то, что находится выше человеческого уровня, данный вид изучения весьма отличается от учебы, навязывающей людям какую-то идеологию или провоцирующей в них привычные реакции. Называя суфийские занятия психологией, мы должны в то же время понимать, что эта деятельность включает в себя области, далеко выходящие за пределы того, что сегодня на Западе понимается под психологией.

ПУТЬ

Система суфийского обучения реализуется посредством объединения групп людей. Ориентированные на центральное направление, группы образуют общину, основанную на принципах и реальностях за пределами стадного инстинкта или удовольствий, получаемых от принадлежности к чему бы то ни было. Это мероприятие называется Тарика, Путь. Он характеризуется отнюдь не постоянной деятельностью и вечно повторяющимся учением, но скорее такими, возможно, заумными заявлениями, как: «Пренебрежение со стороны мудреца лучше, чем безраздельное внимание глупца!»
Тарика воплощает действие и бездействие, изучение и обучение в ритмах, собирающих ее в единый фокус и придающих ей устойчивую форму института, по необходимости гибкого и изощренного. Действие ее описывалось как «быть посредством Бараки» — тонкого элемента сообщения и обогащения. В выродившемся фольклорном и низкопробном мышлении эта «субстанция» (как ее называют) принимается за что-то вроде магической силы. В псевдонаучном мышлении ее иногда описывают как энергию, обладающую особыми свойствами, как, например, магнетизм. Подобные определения, с точки зрения суфиев, иллюстрируют лишь собственную ограниченность, отнюдь не давая удовлетворительного объяснения этому элементу. На самом деле, Бараку большинство людей «понимают» с помощью своего непонимания, своего искаженного представления о ее значении.

ЗАПАДНЫЙ ИСКАТЕЛЬ

Здесь было бы уместно вспомнить рассказ об одном человеке; услышав незнакомое слово, он вложил в него собственный смысл и «понял», как ему показалось, ответы на свои вопросы, в которых это слово фигурировало, но совсем не в том значении.
В Кабуле, что в Афганистане, рассказывают историю об иностранном искателе Истины. Как только этот человек сошел с самолета, он спросил на своем языке повстречавшегося ему механика:
«Кто самый великий суфийский учитель?»
Механик, не понимая, о чем тот говорит, ответил: «Намифахмам», что означает: «Я вас не понимаю».
Пришелец, конечно же, решил, что тот назвал имя великого человека, который был ему нужен.
Вскоре после этого он увидел на улице толпу, наблюдающую похоронную процессию.
«Кого хоронят?» — спросил он одного из зевак.
«Намифахмам», — ответил человек, то есть: «Я вас не понимаю».
«Подумать только, я прибыл сюда слишком поздно!» — воскликнул искатель, после чего настроение его испортилось, и в расстроенных чувствах он возвратился домой.
Теперь этот человек рассказывает всем и каждому о своем великом паломничестве и о его бесславном конце.

ПОНИМАЕТ ЛИ НЕВЕЖДА МУДРЕЦА?

Успех на поприще суфийского делания, по сути, выражается в предпочтении отдавать, а не брать, скорее служить, чем принимать служение. Почти все культуры на словах признают этот принцип как идеал, но там, где его не применяют на деле, отсутствует элемент, способствующий достижению ментальной психологической позиции, которая высвобождает в человеке более высокую сознательность, — в результате люди не учатся. Сжульничать в этой игре невозможно.
Люди, в особенности те, кто алчут что-то получить и рационально объясняют свою жадность как по крайней мере похвальную амбицию, часто считают парадоксом тот факт, что человек всего добивается, когда эта амбиция устранена. Самое простое, что можно сделать в данной ситуации, — подтвердить относительную истинность утверждения, что люди обычно хотят слишком многого, а принятие неамбициозной позиции помогает им восстановить баланс, и тогда у них остается ровно столько амбиций, сколько им нужно, чтобы не превращаться в жадин: это фокусирует их ум, и он начинает правильно работать. Суфийские наставники слишком хорошо осознают скрытую в человеке жадность, а также как и почему ее необходимо ослабить.
Сказано: «Мудрецы понимают невежд, потому что сами некогда были невеждами. Но невежды не понимают ни себя, ни мудрецов, поскольку никогда не были мудрецами». Это касается и соблюдения необходимой и правильной меры в суфийских занятиях.

ДВА ВИДА СУФИЙСКИХ ГРУПП

Среди подлинных суфиев, принадлежащих неповрежденной традиции, существует два вида учебных групп, в которых осуществляется базисная суфийская работа. Вот они:
1) Объединения людей, пытающихся установить, могут ли они сформировать, поддерживать и привести в стабильное состояние группу, обладающую потенциалом. Данные объединения обычно называются «дервишскими» группами. Среди тестов, которые они должны пройти, следующие: деградирует ли группа во властную структуру или иерархическую организацию; опустится ли их деятельность до простого поиска удовлетворений личного характера (ведь социальное удовлетворение, несомненно, можно найти где угодно), разовьется ли у членов этой группы какая-то другая незрелая потребность? Очень многие из таких групп не достигают успеха из-за того, что их члены в результате неосознаваемого сговора редко способны признать, что легко могут попасть во власть своих субъективных потребностей и что потребности эти могут в них проявляться под самыми изощренными личинами. Многие подобные объединения, встречающиеся на Западе и нередко на Востоке, представляют собой группы именно такого характера; возможно, они и обладают стабильностью, но не имеют никакого отношения к духовной деятельности.
2) Суфийские группы, называемые тайфас, либо с самого начала учреждаются учителем, либо формируются им (ею) из числа индивидуумов или членов групп первого типа при условии, что те избежали ловушек для начинающих. Группы Тайфас часто выполняют какие-то специализированные или внешние функции, так же как внутренние и развивающие. Это значит, что члены группы могут быть вовлечены в искусство, социальную деятельность, служение другим людям, даже коммерцию, одновременно выполняя соответствующие упражнения и занимаясь изучениями суфийского характера. Помимо прочего, цель подобной внешней деятельности состоит в том, чтобы протестировать участников и выяснить, способны ли они успешно работать как органическое целое, (а) не позволяя своим субъективным соображениям разрушить осуществляемую работу, (б) не допуская того, чтобы их внешняя деятельность была захвачена и «одухотворена» людьми, воображающими, будто, скажем, социальное служение само по себе является чем-то священным, а не минимальной обязанностью человека.
Как в восточном, так и в западном обществах мы нередко встречаемся с объединениями производными от этих групп, в которых тот или иной вид деятельности занял господствующее положение. Группы, фокусирующиеся исключительно на духовных упражнениях, концентрации, созерцании или медитации, тем самым обнаруживают симптомы своей деградации. Упражнения становятся чем-то вроде «коммерции» в группах и способом ее социального самовыражения.
Вторичные материалы, к которым относятся произведения искусства, поэзия, литература и всевозможные ремесленные изделия, традиционно, хотя и не обязательно, происходят из этих групп. Столь уважаемое происхождение подобных творений создает дополнительные трудности, ибо побуждает благонамеренных имитаторов, весьма благочестивых, но, в сущности, поверхностных людей, изучать второстепенное и привязываться к нему, что дает довольно жалкие результаты в плане развития подлинного понимания, хотя, возможно, приносит немало личного удовлетворения.
Когда такое происходит, мы наблюдаем либо «индустрию жадности» в действии, либо психологический феномен использования группы в целях личной психотерапии или для достижения социальной стабильности.
Если вы один из тех, кто хочет и съесть пирог, и сохранить его, то вполне подходите для этой стадии группового объединения.
Как поведал мне на днях один человек, величайший триумф западной культуры состоял в том, что она сумела обратить человеческую жадность в жажду знания, причем в достаточно большом масштабе, чтобы образование и культурный прогресс могли стать ее основными достижениями.
На первый взгляд, его идея может показаться совершенно замечательной. Но если вы хотите в это верить, то должны закрыть глаза на исследования, проделанные столетия тому назад и установившие, что с помощью подобного метода можно узнать весьма немногое, так что, зайдя в результате такого подхода в тупик, вполне возможно, вам придется спросить исследователей, почему ваша программа не работает...

ЖАДНОСТЬ И СТРЕМЛЕНИЕ

Как трансформировать, скажем, человеческую жадность — в похвальный двигатель прогресса? Совершенно очевидно, что вы можете направить определенное количество энергии в конструктивное русло, когда знаете, с чем имеете дело и как с этим следует обращаться. Легко заметить, что решение проблемы жадности, то и дело применявшееся в культуре, состояло в непрестанном увещевании людей: «Не будьте жадными, будьте конструктивными». Можно также заметить, как высоко ценилась в таких обстоятельствах способность скрывать жадность за фасадом конструктивной деятельности.
Вместо того чтобы предполагать, будто жадность — это нормальное состояние человека, надо увидеть в ней аномалию. Нормальность скрыта за ее покровом и стремится быть проявленной.
Все человеческие группы, при отсутствии внимательного отслеживания их деятельности, подвержены «духовной деградации» — их цель затуманивается и исчезает из виду в результате чрезмерного увлечения легковыполнимыми процедурами, вроде молитвенных или дисциплинарных упражнений и других подобных вещей. Люди, как мне иногда кажется, могут бесконечно говорить о том, что «мудрость познается на опыте». В среде суфиев, однако, человек узнает через опыт, как распознавать мудрость. Опыт бесполезен без средств, необходимых для его усвоения.
Существование огромного разнообразия эзотерических групп, имеющих весьма непохожие обличия, объясняется, согласно суфийской оценке, всего лишь двумя причинами. Первая состоит в том, что временные обучающие форматы, соответствующие специфическим сообществам, позднее были превращены в священные институты; вторая причина — в результате сверхупрощения второстепенные процедуры стали пониматься как основополагающие.
В суфийском понимании не существует противоречий доктринального характера, так как восприятие Истины, по существу, всегда одно и то же, а потому любые расхождения относятся к уровню систем, основанных на идеологии, а не на опытном переживании. Идеологии существуют лишь там, где отсутствует абсолютное знание. Если вы знаете что-либо, вам нет нужды верить или не верить в это...
Идеология связана с автоматизмом; доктрина же, в суфийском смысле, инструментальна. Вполне естественно и в то же время опасно путать заботы текущего момента или даже извечные вопросы с неизменными истинами. Истина — это то, что вы способны узнать, а не то, что вам, по вашему мнению, необходимо узнать. Истина — это то, что есть, а не то, что должно быть. Как говорят суфии, маршируйте сколько угодно, ориентируясь на указательные знаки, — ведь иногда не существует более короткого пути к цели. Но в то же время вы должны помнить, что подобная деятельность — лишь средство к достижению цели. Все указательные знаки и, возможно, даже сама привычка к маршировке, должны быть отброшены, после того как они выполнили свои функции. Суфиями способны стать те, кто в состоянии это понять и жить с этим.
При всем желании я не могу забыть, до какого гротеска иногда доходят «духовные» люди. Мне доводилось наблюдать немало примеров, но хочу привести вам в качестве иллюстрации наиболее показательный.

ЭКВИЛИБРИСТИКА С ЯЙЦОМ

Однажды мне бросил вызов почтенный член одной духовной общины, предложив удержать яйцо на кончике носа. Как мне сообщили, этот трюк был успешно исполнен бывшим главой их учения, причем не так давно.
Так как мне не удалось повторить фокус, присутствующие посчитали меня духовно неадекватным, хотя должен с радостью отметить, что такого мнения они придерживались недолго. Но моей реабилитации отнюдь не способствовал, чтобы не сказать больше, мой благочестивый оппонент.
Их мнение обо мне изменилось после того, как один диссидент в группе, подобно ребенку в толпе, увидевшему голого короля, сказал:
«Это предложение мне кажется дерзким и рискованным; оно не лишено элегантности, но материалистично по сути; не говоря уже о том, что в случае успешного выполнения подобного трюка человек, как мне кажется, рискует впасть в греховную гордыню».
Беседуя позднее с одним выдающимся, но бывшим лидером этой общины, я спросил его, откуда вообще взялся трюк с яйцом.
«Первоначально его придумали для телевизионной передачи», — ответил он.

* * *
Истинная группа, из категории «органических» объединений, развивается — в сущности, даже возникает — в ответ на потенциальные возможности ситуации.
Разумеется, сколько бы нас ни просили: «Расскажите все как есть», — подобные факты можно передать не всегда и не каждому. Здесь приходится действовать не спеша, потому что многие люди, как правило, не способны проглотить все за один присест, особенно если они пришли к вам, чтобы услышать нечто совсем другое. (В этом состоянии люди могут приобрести что-то, о чем они не знают, посредством методов, которые никогда не работали).

И проводник вообразил себя великим.
Как будто все, что говорил он - от него.
В дыму тщеславия являлся светлоликим,
А в чистом воздухе он просто… был никто.

Ученики засомневались в ходе дела,
И стали спрашивать: - А был ли дан Мандат?
Мудрец услышал разговоры справа, слева,
И так сказал: - Кто возвеличил - виноват!

И проводник в дыму, и те, кто потакали
Своим желаньям поклоняться перед ним...
И словно идола его обожествляли,
Забыв, куда идут течением своим.

Тут приуныли все: - Ну, если это может
Случиться с тем, кто наделен каналом был,
То что же с нами будет, это нас тревожит.
А мудреца ответ, примерно, был таким:

- Уже понятно, обе стороны виновны,
Но здесь тенденция свою играла роль.
А где она имеет место - многословны,
Но многословие - в ковре персидском моль.

Не удивляться, наблюдать побольше надо,
Насколько вы не в состоянии отличить,
Где путь налево и направо, а где прямо,
Ведь самомнение сложней всего изжить.

- А проводник-то что же? Это нас волнует...
Мудрец ответил: - То забота не для вас.
Кто неуместностью пороги атакует,
В пути развития задержится не раз.

ЦЕННОСТЬ ОРГАНИЗАЦИИ

Так как проявление высших человеческих восприятий и приведение их в устойчивое состояние достаточно сложно в условиях социального и профессионального окружения, которое способствует развитию в людях преувеличенных амбиций, страхов, показухи, привычек и т.п., то сохранность и целостность инструмента становятся особенно значимыми. Поэтому инструмент, Тарика, считается «истинным домом», школой и источником стимулов, покровителем ученика на пути суфийского изучения. Как мы уже видели, в разложившихся системах содержащее принимается за содержимое, в результате чего развивается поклонение организации (традиционно именуемое суфиями «идолопоклонством»).
Степень реализованности индивидуума (и группы) зависит от того, насколько представленное руководящими принципами знание, наряду с мерами по защите индивидуума от крайностей, находится в гармонии с его собственной искренностью и готовностью настроиться на истину — в отличие от предубежденности, или приверженности догме, или жажды немедленного и непосредственного удовлетворения. «Уровень потенциальных возможностей зависит от правильности стремлений человека».

Но в суфийской сфере все не так просто. В нашей области для публики более заметны культы, нежели подлинное учение; больше рекламируются гуру, чем суть учения; промежуточная, замещающая литература значительно доступней взвешенного руководства. Причина в том, что суфизм, в сущности, в своем наиболее эффективном и истинном виде слишком деликатен, слишком зависит от восприятия, чтобы его можно было выразить в грубых внешних формах, упаковать в систему — но именно этого требуют люди при первом знакомстве с чем бы то ни было, а поверхностные популяризаторы удовлетворяют их спрос. Вот такое последовательное вырождение тонкого в грубое и характеризует безальтернативный подход человека к вещам, и здесь мало что можно изменить. Едва ли можно отрицать, что разные клоунады и балаганы представляют суфизм, пока нечто являющееся суфизмом, но суфизмом подлинным, не будет продемонстрировано В ТАКИХ ЖЕ ТЕРМИНАХ. Оценка суфизма основана на его восприятии. А восприятие суфизма — это не то же самое, что грубые тени от суфизма, привлекающие интеллектуальные и эмоциональные натуры. Если тонкой реальности необходимо найти форму гармонических отношений с какой-либо культурой, то и воспринимающая культура обязана воспитать достаточное число людей с соответствующим интересом на должном уровне. Это почти тот случай (хотя и не совсем тот), когда люди получают таких «суфиев», которых они заслуживают. Приведу одно из самых ценных замечаний, услышанных мною в юности, когда я сам проходил обучение; чем больше я размышлял о нем, тем больше узнавал.

УЧИТЕЛЬСТВО ЕСТЬ ФУНКЦИЯ, А НЕ ВИДИМОСТЬ

«Видимый институт учителей существует в нашем измерении отнюдь не для нужд просветленных. Напротив, он здесь именно потому, что обычные люди нечувствительны и не способны воспринять что бы то ни было, пока этому не будет придана внешняя форма. Первостепенная обязанность подобного института — исчезнуть из сферы видимого и появиться в сфере реального действия».
Мне кажется, что новому знанию о работе двух мозговых полушарий может в конце концов понадобиться создание такого же тонкого института .