Семь жемчужин восточной архитектуры: Мечеть Куббат ас-Сахра в Иерусалиме Храмовый комплекс Боробудур на Яве Храмовый комплекс Ангкор Ват в Камбоджи Дворцовый комплекс Альгамбра в Гранаде «Запретный город» в Пекине Храмовый комплекс Тодайдзи в Японии Тадж-Махал
«Тысяча и одна ночь»
Суфийская поэзия Ирана: Руми Саади Хафиз Джами
Китайский роман «Цветы сливы в золотой вазе» или «Цзинь, Пин, Мэй»
решала открыть эту тему с тем, чтобы и другие участники могли бы дополнять ее интересными, новыми взглядами, своим творчеством по теме и найденными в процессе развития сотворчества материалами сети.
Волны Великой реки бегут и бегут на восток, Славных героев дела уносит их вечный поток; С ними и зло, и добро -- ничто не вернется назад. Только, как прежде, во тьме, тысячи тысяч веков, Сверстники солнца и звезд, безмолвные горы стоят.
На островке -- дровосек и седовласый рыбак. Что им осенний туман, весеннего вечера мрак! Снова за жбаном вина встретились мирно они, Пьют молодое вино, и в разговоре простом Весело им вспоминать волной унесенные дни.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
в которой повествуется о том, как три героя дали клятву в Персиковом саду, и о том, как они совершили первый подвиг
Великие силы Поднебесной, долго будучи разобщенными, стремятся соединиться вновь и после продолжительного единения опять распадаются -- так говорят в народе.
В конце династии Чжоу семь княжеств вели друг с другом междоусобные войны, пока княжество Цинь не объединило их в одно царство. А когда пало царство Цинь, завязалась борьба между княжествами Хань и Чу, завершившаяся их объединением под властью династии Хань. Основатель Ханьской династии Гао-цзу, поднявшись на борьбу за справедливость, отрубил голову Белой змее(*1) и объединил всю Поднебесную.
Впоследствии, когда династия Хань находилась на краю гибели, ее снова возродил Гуан-у. Империя была единой до Сянь-ди а затем распалась на три царства. Пожалуй, виновниками этого распада были императоры Хуань-ди и Лин-ди. Хуань-ди заточал в тюрьмы лучших людей и слишком доверял евнухам. После смерти Хуань-ди на трон при поддержке полководца Доу У и тай-фу Чэнь Фаня тотчас вступил Лин-ди.
В то время дворцовый евнух Цао Цзе и его единомышленники при дворе полностью захватили власть. Доу У и Чэнь Фань пытались было с ними расправиться, но не сумели сохранить в тайне свои замыслы и погибли сами. А евнухи стали бесчинствовать еще больше. И вот начались дурные предзнаменования. Так, в день полнолуния четвертого месяца второго года периода Цзянь-нин(*2) [169 г.], когда император Лин-ди прибыл во дворец Вэнь-дэ и взошел на трон, во дворце поднялся сильнейший ветер, огромная черная змея спустилась с потолка и обвилась вокруг трона. Император от испуга упал. Приближенные бросились к нему на помощь, а сановники разбежались и попрятались. Змея мгновенно исчезла.
Вдруг загрохотал гром, хлынул проливной дождь с сильным градом, и это продолжалось до полуночи. Было разрушено много домов.
Во втором лунном месяце четвертого года периода Цзянь-нин [171 г.] в Лояне произошло землетрясение; огромные морские волны хлынули на берег и поглотили все прибрежные селения.
Восемь лет спустя, в первом году периода Гуан-хэ [178 г.], куры запели петухами. В день новолуния шестого месяца черная туча величиною более десяти чжанов влетела во дворец Вэнь-дэ. Осенью в Яшмовом зале засияла радуга. Обрушились скалы в Уюани. Дурным предзнаменованиям не было конца.
Император Лин-ди обратился к своим подданным с просьбой объяснить причины бедствий и странных явлений. Советник Цай Юн представил доклад, где в прямых и резких выражениях объяснял превращение кур в петухов тем, что власть перешла в руки женщин и евнухов. Читая доклад, император сильно огорчился. Евнух Цао Цзе, стоявший у него за спиной, подсмотрел, что было написано в докладе, и передал своим сообщникам. Советника Цай Юна обвинили в преступных замыслах и сослали в деревню, а десять дворцовых евнухов: Чжао Чжун, Фын Сюй, Дуань Гуй, Цао Цзе, Хоу Лань, Цзянь Ши, Чэн Куан, Ся Хуэй и Го Шэн с Чжан Жаном во главе, сговорились действовать заодно и стали именовать себя "десятью приближенными". Один из евнухов по имени Чжан Жан настолько расположил к себе императора, что тот называл его своим отцом. Управление страной с каждым днем становилось все более несправедливым. Народ начал помышлять о восстании; разбойники и грабители поднялись роем, точно осы.
В то время в области Цзюйлу жили три брата: Чжан Цзяо, Чжан Бао и Чжан Лян. Бедность не позволила Чжан Цзяо получить ученую степень, и он занимался врачеванием, для чего ходил в горы собирать целебные травы. Однажды ему повстречался старец с глазами бирюзового цвета и юношеским румянцем на щеках. В руке он держал посох. Старец пригласил Чжан Цзяо в свою пещеру и, передавая ему три свитка "Книги неба", молвил:
-- Вручаю тебе изложенные здесь основы учения Великого спокойствия. Возвести народу о них от имени неба и спаси род человеческий. Если ты отступишься, несчастье падет на тебя!
Чжан Цзяо поклонился старцу в пояс и пожелал узнать его имя.
-- Я отшельник из Наньхуа, -- ответил тот и исчез,словно дуновение ветерка.
День и ночь прилежно изучая книгу, Чжан Цзяо научился вызывать ветер и дождь. Теперь его называли мудрецом, познавшим пути к Великому спокойствию. ...а дальше - по ссылке вверху... Желаю Счастья! Сфера сказочных ссылок
Сказки «1001 ночи» суфийские по происхождению и содержанию.
Арабское название этой книги: «Альф ляйли ва ляйля» - закодированная фраза, которая преобразовывается в другую фразу - «Источник рассказов». Осовремененные версии сказок 1001 ночь распространены во всем мире не случайно, интерес к этим сказкам вызван их концентрированным, эзотерическим смыслом и увлекательным сюжетом, за которым просматриваются изящные ходы для самостоятельного размышления вдумчивым читателем. Каждое время выбирает свои акценты при передаче древних сказок поколению новых искателей тайн жизни. Иногда сюжет искажается до неузнаваемости, иногда теряется многослойная суфийская начинка в пересказе или переделке сказок, но неизбежная утрата начального варианта этих сокровищ древней премудрости, не умаляет их значение для читателей, и вызывает желание новых авторов-переводчиков отыскивать спрятанное веками существо мудрости.
****************************
Вклад Галактического Ковчега в сохранность этого шедевра мировой культуры - страница сайта
Сказки 1001 ночь в ритмах Феаны Сказка о царе Шахрияре и его брате Сказка о царице Шахразаде и ее сестре Сказка о Синдбаде Мореходе Волшебная лампа Аладдина Маруф-башмачник - сказки 1001 ночь Рыбак и джинн - сказки 1001 ночь
Сказка о Хасибе и Царице змей Сказка о царе Шахрамане и его сыне Камр аз-Замане Сказки 1001 ночь в ритмах О сказках 1001 ночь Музыкальная композиция на Семи Морях Издана книга первая - Путешествие Синдбада-Морехода
Дата: Четверг, 2016-11-03, 3:59 PM | Сообщение # 24
Администратор
Группа: Администраторы
Сообщений: 6928
Статус: Offline
Китайский роман «Цветы сливы в золотой вазе» или «Цзинь, Пин, Мэй»
"Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй" - замечательный образец романа нравов китайского средневекового общества - создан неизвестным автором в конце XVI века. Это эротико-бытописательный роман на разговорном китайском языке, известный с 1617 года. Название произведения состоит из частей имён главных героинь романа: Пань Цзиньлянь (潘金莲, Pan Jinlian, «Золотой Лотос» Пань), Ли Пинъэр (李瓶兒, Li Ping’er, «Вазочка» Ли), и Пан Чуньмэй (龐春梅, Pang Chunmei, «Цветок весенней сливы» Пан).
Создание романа приписывается Ланьлинскому насмешнику (настоящее имя неизвестно). Это был первый китайский роман реалистического свойства, да ещё и с порнографическими эпизодами. Книга долгое время находилась под запретом из-за своего неприличия; литературоведы КНР обратились к её изучению только в 1980-е годы.
Дата: Воскресенье, 2016-11-06, 8:42 PM | Сообщение # 27
Администратор
Группа: Администраторы
Сообщений: 6928
Статус: Offline
АНТИЧНОСТЬ
ГОМЕР
Славнейшим из всех древнегреческих поэтов по праву считается Гомер – легендарный творец двух больших поэм об эпохе ахейских царей. В первой из них – «Илиаде» - он обратился к одному из самых драматических эпизодов десятого года Троянской войны - ссоре могучего героя Ахилла с предводителем греческого войска царем Агамемноном ( http://www.proza.ru/2013/12/29/1179 ). Во второй поэме – «Одиссее» – повествуется о возвращении на родину одного из главных героев Троянской войны итакийского царя Одиссея ( http://www.proza.ru/2011/08/03/286 ).
Создавая свою «Илиаду», Гомер не стремился описывать всю Троянскую войну. Основная часть изображенных здесь событий укладывается в два десятка дней, но зато об этих днях говорится со всей обстоятельностью. После того как Ахилл отказался участвовать в сражениях, греки начинают терпеть поражения и, в конце концов, оказываются оттесненными к самому морю. Предводитель троянцев Гектор поджигает один из их кораблей. Увидев поднимавшийся к небу дым, Ахилл не выдерживает и отправляет в бой свою дружину под предводительством друга Патрокла. Опрокинутые внезапной атакой, троянцы откатываются обратно к стенам их города. Греки спасены, но Патрокл погибает от руки Гектора.
Весть о смерти возлюбленного друга повергает Ахилла в ужас и смятение. В его душе происходит перелом. Прежние обиды, ссора с Агамемноном кажутся ему теперь ничтожными. Всем его существом овладевают скорбь и ненависть к троянцам. Он легко мирится с Агамемноном и вновь вступает в битву. Одного за другим он сражает сотни троянцев и буквально устилает землю их трупами. Осажденные скрываются за городскими стенами, а на единоборство с Ахиллом выходит сам Гектор. Поединок заканчивается его смертью.
Утолив отчасти свою ненависть, Ахилл устраивает пышные похороны Патроклу, но отказывается предать земле тело Гектора. Однажды ночью в шатер его является отец Гектора престарелый царь Приам. Припав к ногам убийцы сына, он умоляет его вернуть тело погибшего. И Ахилл уступает. Былой гнев уходит, им овладевает предчувствие собственной близкой смерти. Держа Приама за руку, он плачет с ним о горестях человеческого существования. «Илиада» завершается описанием похорон Гектора.
В этой поэме огромное количество действующих лиц, однако все это живые люди, образы которых очерчены с большим искусством. Главные герои не повторяют друг друга. Надменный Агаменон, прямодушный Аякс, несколько нерешительный Менелай, пылкий Диомед, умудренный опытом Нестор, хитроумный Одиссей, легкомысленный Парис, мужественный Гектор, отягощенный летами и невзгодами добрый старец Приам – каждый из них имеет свой выпукло очерченный облик.
Из шестой песни «Илиады»
«Илиада» содержит в себе описание множества поединков, которые, тем не менее, не смешиваются друг с другом. Каждое такое описание – своего рода маленькая трагедия, рассказ о каком-то отдельном эпизоде боя. В своей совокупности они придают повествованию ощущение эпического размаха. Приводимый далее небольшой отрывок взят из шестой песни поэмы. В нем действуют ахейские цари-Атриды, братья Менелай и Агамемнон и троянец Адраст.
«…Но Адраста живым изловил Менелай копьеносный: Кони его, пораженные страхом на битвенном поле, Вдруг об мириковый куст колесницу с разбега ударив, Дышло ее на конце раздробили и сами помчались К граду, куда и других устрашенные кони бежали, Сам же Адраст, с колесницы стремглав к колесу покатился, Грянулся оземь лицом; и пред павшим стал налетевший Сильный Атрид Менелай, грозя длиннотенною пикой. Ноги его обхватил и воскликнул Адраст, умоляя: «Даруй мне жизнь, о Атрид, и получишь ты выкуп достойный! Много сокровищ хранится в отеческом доме богатом, Много и меди, и злата, и хитрых изделий железа. С радостью выдаст тебе неисчислимый выкуп отец мой, Если услышит, что я нахожуся живой у данаев!» Так говорил – и уже преклонил Менелаево сердце;
Храбрый уже помышлял поручить одному из клевретов Пленника весть к кораблям мореходным, как вдруг Агамемнон, В встречу бегущий, предстал и грозно вскричал Менелаю: «Слабый душой Менелай, ко троянцам ли ныне ты столько Жалостлив? Дело прекрасное сделали эти троянцы В доме твоем! Чтоб никто не избег от погибели черной И от нашей руки; ни младенец, которого матерь Носит в утробе своей, чтоб и он не избег! Да погибнут В Трое живущие все и лишенные гроба исчезнут!» Так говорящий, герой отвратил помышление брата, Правду ему говоря; Менелай светлокудрый Адраста Молча рукой оттолкнул; и ему Агамемнон в утробу Пику вонзил; опрокинулся он, и мужей повелитель, Ставши ногою на перси, вонзенную пику исторгнул…»
События второй гомеровской поэмы разворачиваются через десять лет после окончания первой. Все греческие цари давно уже возвратились из похода. Нет только одного Одиссея. Верная жена царя Пенелопа по-прежнему ждет мужа, хотя к царице сватаются многочисленные женихи, которые своими каждодневными пирами разоряют хозяйство Одиссея.
Между тем Одиссей томиться на Огигии - острове нимфы Калипсо и постоянно молит богов, чтобы ему дали возможность вернуться на родину. В конце концов боги внимают его мольбам. Калипсо отправляется приказ не препятствовать больше желанием героя. Радостный Одиссей строит плот и пускается на нем в опасное плаванье. Вскоре начинается страшный шторм, однако Одиссей счастливо добирается до берега острова Схерии, где обитает народ феаков. Здешний царь Алкиной и его жена Арета, сжалившись над странником, обещают доставить его до Итаки.
В честь Одиссея устроен пир, на котором гонимый судьбой царь рассказывает о своих необыкновенных приключениях: о том, как он оказался в плену у одноглазого великана – циклопа Полифема и чудом вырвался на свободу, выколов ему глаз; о том, как большая часть спутников Одиссея погибла от рук людоедов-лестригонов; о том, как ему удалось перехитрить волшебницу Кирку, которая превращала всех своих гостей в свиней; о своем путешествии в царство мертвых; о плавании мимо острова сирен; о страшных морских чудовищах Сцилле и Харибде; о гибели во время шторма корабля Одиссея и о том, как волны выбросили его на остров Калипсо.
Феаки, восхищенные силой и неукротимой энергией Одиссея преподносят ему множество даров и отвозят на Итаку. Но, увы, оказывается, что страдания царя на этом не кончаются. Теперь ему предстоит отомстить женихам и вновь утвердить свою власть над островом. Богиня Афина превращает царя в нищего старика. Он находит приют у своего верного свинопаса Эвмея. Здесь же, в хижине Эвмея, Одиссея встречается с сыном Телемахом. С их помощью Одиссей в виде нищего бродяги является во дворец. Тут, постоянно подвергаясь всевозможным оскорблениям со стороны слуг и женихов, он готовиться к мести.
На другой день Пенелопа спускается в пиршественный зал к женихам и обещает свою руку тому из них, кто сумеет натянуть тетиву на старый лук Одиссея и пропустит стрелу через двенадцать колец. Однако, как женихи не стараются, у них не хватает сил даже на то, чтобы согнуть лук. Тогда за дело берется Одиссей. Неожиданно для женихов он легко сгибает лук, надевает тетиву и попадает в цель. Только тогда женихи осознают, что перед ними сам возвратившийся из скитаний царь. В страхе они умоляют его о пощаде. Но тщетно! – словно коршун на голубей Одиссей бросается на своих врагов и убивает их всех до последнего человека. Когда весть об этом доходить до родственников погибших, они берутся за оружие и выступают против царя. Лишь при посредничестве богини Афины утверждается мир.
Впечатление, произведенное на греков «Илиадой» и «Одиссеей», было огромно. Они никогда не уставали восхищаться ими. За все последующие века их истории больше не появилось поэта, который хотя бы отдаленно мог сравниться своей славой с Гомером. Для многих поколений слушателей и читателей его поэмы сделались книгой книг, средоточием всей человеческой мудрости и высшим авторитетом по всем жизненным вопросам. Благодаря любовному отношению греков к своему эпосу, «Илиада» и «Одиссея» дошли до наших дней полностью, без купюр и пропусков. Однако о самом авторе поэм не осталось никаких достоверных известий. Все, что мы знаем о Гомере – это легенды, за которыми совершенно не видно реального человека. Время его жизни относят к IX или VIII в. до Р.Х. То есть, от событий Троянской войны его отделяли триста, а то и четыреста лет. Впрочем, героические песни и сказания об этой эпохе появились задолго до Гомера. Они передавались из поколения в поколение бродячими певцами-аэдами, которые исполняли их под звуки кифары на пирах и торжественных собраниях. Одним из таких аэдов, согласно традиции, и был слепой певец Гомер.
Как любой настоящий профессионал, он знал на память десятки тысяч строк поэтического текста. Возможно, все основные сюжеты будущих поэм уже были разработаны предшественниками Гомера, хотя и не объединялись еще в единое произведение. Скорее всего, это был цикл отдельных песен такого объема, что каждую из них можно было исполнить на протяжении одного вечера. Возможно также, некоторые сюжеты бытовали не в одном, а в нескольких вариантах, ведь записанного канонического текста не существовало. Каждый аэд мог изменять его по своему усмотрению и, не отступая от заданного сюжета, вносил в него незначительные изменения и дополнения.
Гомер в полной мере воспользовался плодами трудов древних певцов. При этом богатая устная традиция послужила для него не более чем канвой, которую он расшил цветами своих гениальных стихов. Он творчески переработал дошедшие до него песни, что-то соединил, что-то убрал, вставил в прежние поэтические тексты множество поразительно точных сравнений и образных зарисовок, заострил психологические характеристики героев. Другими словами, он по-новому организовал рыхлый, сырой материал, придав ему поразительную цельность, стройность и законченность. Созданные им творения, при всей своей традиционности, были настолько поразительны и необычны, что греки провозгласили Гомера единственным автором «Илиады» и «Одиссеи». В каком-то смысле это неправильно, но, с другой стороны, все-таки справедливо. Уже после своего возникновения тексты обоих поэм в течение нескольких веков передавали изустно от одного поколения певцов к другому. В своем нынешнем виде они были записаны лишь в в. VI в. до Р.Х.
Рассказывают, что семь городов спорили между собой за право считаться родиной Гомера. Самые убедительные притязания на это имелись у Хиоса и у Смирны. Именно здесь говорили на том особенном, смешанном эолийско-ионийском диалекте, на котором сложены обе поэмы. Поэтому наиболее вероятным представляется предание, согласно которому Гомер родился в Смирне, но жил и творил на Хиосе. Здесь в северной деревушке Болисс существовало позднее целое сообщество Гомеридов – профессиональных чтецов «Илиады» и «Одиссеи». Они постоянно странствовали из одного города в другой и благодаря им творения Гомера вскоре стали известны всем грекам.
Творчество древнего аэда уже много веков является предметом самого досконального изучения. Один из вопросов, давно волнующий историков, заключается в том, насколько правдиво в поэмах Гомера описана древнейшая, героическая эпоха. Надо признать - повествование поэта поражает силой и правдоподобием. Гомер настолько тщательно и искусно описывает малейшие детали героического быта, что создается впечатление, будто автор сам участвовал в битвах под Троей или помогал Одиссею строить из бревен плот. Некоторые археологи так доверяли Гомеру, что готовы были поверить даже в придуманных им сказочных персонажей, например, в циклопов. И действительно, в ряде случаев обнаруживается удивительное сходство между отдельными описаниями поэта и предметами, найденными во время раскопок. Так, знаменитый в рост человека щит Аякса Теламонида оказался изображенным на клинке бронзового кинжала, найденного в одной из древних гробниц в Микенах. Остатки шлема из клыков вепря, обнаруженные в той же могиле, живо напомнили описание такого же шлема в десятой песне «Илиады», а найденный здесь же золотой кубок с двумя ручками, украшенный фигурками голубей, чрезвычайно походил на воспетый поэтом «двоедонный» кубок другого героя гомеровских поэм – мудрого Нестора. Есть немало других подобных совпадений. https://u.to/KmBQDw
ПОСВЯЩЕНИЕ ГОМЕРУ Феана
Здравствуй, царство славных песен, Сказок, притч, легенд, былин. Мир древнейших дум не тесен, Беспредельность – дар долин Золотых, что ноосферой Охраняют мир земной. Все мы правнуки Гомера, Коль дружны с его волной…
В эпоху античности было создано 9 биографий Гомера, и все они основывались на легендах. Неизвестны не только годы его жизни, но и столетие. По мнению Геродота, это был IX в. до н. э. Ученые нашего времени называют ориентировочно VIII в. (или VII в.) до н. э. Нет никаких точных сведений и о месте рождения великого поэта. Считается, что жил он в одной из местностей Ионии. Легенда гласит, что целых семь городов - Афины, Родос, Смирна, Колофон, Аргон, Саламин, Хиос - оспаривали друг у друга честь называть себя родиной Гомера.
Согласно традиции, великого поэта изображают слепым стариком, однако ученые придерживаются мнения, что это влияние представлений древних греков, особенности биографического жанра. Греки видели взаимосвязь поэтического таланта и пророческого дара на примере многих знаменитых личностей, которые были лишены зрения, и полагали, что и Гомер принадлежал к этой славной когорте. Помимо этого, в «Одиссее» есть такой персонаж, как слепой певец Демодок, который отождествлялся с самим автором произведения.
По словам великого Платона, духовным развитием Греция обязана именно Гомеру. Поэтика этого мастера слова оказывала огромное влияние на творчество не только античных авторов, но и признанных классиков европейской литературы, живущих многие столетия спустя. Источник: https://u.to/gpb1DQ
На самом деле, слепыми традиция изображала пророков ввиду того, что их зрение было настроено на более глубокое знание мира, и зримый мир обыденности становился для них не столь существенным, как мир причин, мир истоков видимых явлений и образов. Это мир и язык ясновидцев.
...язык, который величие океана изображал именем Посейдон, а ясность небес – именем Уран, подражал всем голосам природы, начиная с щебетания птиц до удара мечей и шума грозы. Язык Эллады был многоцветен как её темно-синее море с переливающейся лазурью, многозвучен, как тревожные волны, то журчащие в её заливах, то разбивающиеся с ропотом о бесчисленные подводные рифы, – poluphlosbo;o Thalassa, как говорит Гомер.
Будут плыть под парусами, Явью ставши, каравеллы, Мир наполнен чудесами, Что воистину созрели!
Посвящение Феаны Гомеру
Твой лик благородный воистину людям награда За добрую память и светлые мысли о мире, Воспетом певцами времен, благозвучьем Эллады. С Тобою душа пребывает на праведном пире…
***
Дарю я миру Меру Души, что обрела На пиршестве Гомера, Когда судьба свела Нас вместе - на мгновенье, С тех пор мы неразлучны, Как вдох и вдохновенье, Как тучи в небе тучны, Как капли дожделивы, Как птицы мы крылаты, Как вечностью любимы, Так мерою богаты.
Построила я гору В волшебном мире Мер С наукой Пифагора, Звучаньем дивных сфер. С тех пор порхаю птахой, Веду "Беседы птиц" С мудрейшими без страха, Волением цариц. Прекраснейшим царевнам Дворцы воссоздала На основанье древнем, Где звездны купола, Дворцы из малахита, Палаты в хрустале, Целебная амрита В цветущем миндале. Картины оживают И музыка ведёт Гостей в чертоги рая, И льется в чаши мёд Речений благородных - Изящности пример, Тут Меру в пиках горных И вечно жив Гомер.
Дата: Понедельник, 2016-12-05, 10:44 AM | Сообщение # 28
Ковчег
Группа: Администраторы
Сообщений: 18784
Статус: Offline
Гермес Трисмегист
Гермес Трисмегист, D. Stolcius von Stolcenbeerg: Viridarium chymicum, 1624
Герме́с Трисмеги́ст — (греч. Ἑρμῆς ο Τρισμέγιστος; лат. Mercurius ter Maximus) — Гермес Триждывеличайший — имя синкретического божества, сочетающего в себе черты древнеегипетского бога мудрости и письма Тота и древнегреческого бога Гермеса. В христианской традиции — автор теософского учения (герметизм), излагаемого в известных под его именем книгах и отдельных отрывках (герметический корпус). В исламской традиции иногда отождествлялся с Идрисом, считавшимся пророком сабиев.
Старейшее упоминание о Гермесе Трисмегисте (Меркурии) содержится в трактате Цицерона «О природе богов», где сообщается, что на самом деле было пять Меркуриев, и тот, «которому поклоняются фенеты (жители города Фенея в Аркадии), как говорят, убил Аргуса, по этой причине бежал в Египет и сообщил египтянам законы и письменность. Египтяне этого называют Тотом, и так же называется у них первый месяц в году по лунному календарю, соответствующий началу разлива Нила» По Лактанцию и Августину Гермес Трисмегист известен как весьма древний автор ряда «герметических» произведений, в подлинности которых отцы церкви не сомневались.
Лактанций в своем трактате «О гневе божьем» указывает, что Трисмегист гораздо древнее Пифагора и Платона. Он считает Трисмегиста одним из важнейших языческих провидцев, предсказавших приход христианства. В «Установлениях» Лактанций стремится показать, что языческая мудрость согласуется с христианским учением, в подтверждение этой мысли он обильно цитирует по-гречески трактат Гермеса «Совершенное слово», известный сейчас в латинском переводе как «Асклепий».
Климент Александрийский упоминает 36 книг Гермеса, заключающих в себе всю египетскую философию, 6 его книг по медицине, две книги с музыкой и гимнами Гермеса, и 4 книги Гермеса о звёздах. При этом Климент не цитирует ни одной из них.
В средневековой Европе ходило множество трактатов на латинском языке, приписываемых Гермесу Трисмегисту и посвященных в основном магии, астрологии, алхимии и медицине, важнейшими из них являются «Асклепий» и знаменитая «Изумрудная скрижаль». Во второй половине XV века Фичино добавляет к ним греческий текст «Поймандра», то есть первые 14 трактатов т. н. Герметического корпуса.
В 15-16 веках Трисмегист пользовался непререкаемым авторитетом как древнейший философ и маг.
Древние и античные мудрецы представлены на форуме многими темами:
«Есте́ственная исто́рия» (лат. Naturalis historia) — составленная примерно в 77 году н. э. Плинием Старшим и посвящённая римскому императору Титу энциклопедия природных и искусственных предметов и явлений. Послужила прообразом всех последующих европейских энциклопедий в плане объёма, цитирования авторов тех или иных утверждений и наличия указателя содержания. Это единственная сохранившаяся работа Плиния и едва ли не самый длинный текст на латыни античного периода.
Пли́ний Ста́рший[~ 1] (лат. Plinius Maior, настоящее имя Гай Плиний Секунд, лат. Gaius Plinius Secundus; между 22 и 24 годами н. э., Новый Ком — 24 или 25 августа 79 года н. э., Стабии) — древнеримский писатель-эрудит. Наиболее известен как автор «Естественной истории» — крупнейшего энциклопедического сочинения античности; другие его сочинения не дошли до наших дней.
Плиний служил в армии на северной границе Римской империи, а после возвращения в Рим занялся литературной деятельностью. После прихода к власти императора Веспасиана, с сыном которого Титом он служил, был призван на государственную службу. В 70-е годы Плиний исполнял обязанности наместника в провинциях и командовал флотом в Неаполитанском заливе. В 77 или 78 году издал «Естественную историю», посвятив её Титу. Погиб в результате извержения Везувия.
Дата: Четверг, 2018-03-29, 1:44 PM | Сообщение # 31
Администратор
Группа: Администраторы
Сообщений: 6928
Статус: Offline
Сапфо Константин Рыжов
Жители Лесбоса ( http://www.proza.ru/2010/01/23/246 ), родного острова Сапфо, издревле славились своим темпераментом и музыкальностью. В конце VII – начале VI вв. до Р.Х. на острове жили и творили несколько известных поэтов, стихами которых восхищалась вся Греция. И все же самой знаменитой из них была Сапфо. Спустя полтысячелетия после ее кончины известный историк и географ Страбон высказал свое восхищение ею в следующих словах: «Сапфо была удивительной женщиной, ибо на нашей памяти я не знаю ни одной женщины, которая даже в самой малой степени могла бы соперничать с ней в отношении поэзии». Увы, большинство стихов великой поэтессы безвозвратно утеряно, до нас дошла лишь ничтожная их часть, да и те представляют из себя не целые произведения, а разрозненные поэтические строки. И тем не менее, все любители поэзии согласны с мнением Страбона.
О жизни Сапфо тоже известно немного. Она родилась около 612 г. до Р.Х. в небольшом лесбосском городке Эресе. Когда она была еще маленькой девочкой, ее семья перебралась в Митилену. От природы Сапфо не отличалась красотой: она была невысока ростом и очень хрупка. Ее волосы, глаза и кожа были более смуглыми, чем хотелось бы грекам; однако девушке было присуще обаяние элегантности, утонченности и блестящего ума. Из стихов видно, что Сапфо была очень страстной натурой. Ее слова, по замечанию другого известного древнегреческого писателя Плутарха, «были смешаны с пламенем». Хотя многим Сапфо казалась безобидной девочкой, и была очень далека от политики, ей тоже пришлось пережить гонения. Около 590 г. до Р.Х. пришедший к власти в Митилене тиран Питтак изгнал поэтессу из страны. Несколько лет Сапфо провела в далекой Сицилии. В это время она вышла замуж за богатого купца с острова Андрос. Когда тот умер, Сапфо унаследовала его состояние. После пяти лет жизни на чужбине она вернулась на родной остров и стала настоящей властительницей дум лесбосского общества. На доставшиеся ей по наследству деньги она открыла школу для девушек, готовящихся к замужеству, где учила их поэзии, музыке и танцам. Существование подобной школы было бы невозможным во многих других полисах. Но на Лесбосе женщины пользовались значительной свободой и вели обособленное существование, далекое от дел и забот мужского мира. Из стихов Алкея мы знаем, что лесбосские женщины даже устраивали состязания в красоте!
Главным мотивом поэзии Сапфо была любовь. Она разлита широкой волной во фрагментах ее произведений; в них изображены то бурные порывы страсти, то нежное томление, то пылкая ревность. Большей частью Сапфо изображала неудовлетворенную, отвергнутую или не встретившую ответа любовь.
Богу равным кажется мне по счастью Человек, который так близко-близко Перед тобой сидит, твой звучащий нежно Слушает голос И прелестный смех. У меня при этом Перестало бы сразу сердце биться: Лишь тебя увижу, - уж не в силах Вымолвить слова, Но немеет тотчас язык, под кожей Быстро легкий жар пробегает, смотрят, Ничего не видя глаза, в ушах же – Звон непрерывный. Потом жарким я обливаюсь, дрожью Члены все охвачены, зеленее Становлюсь травы, и вот-вот как будто С жизнью прощусь я. Но терпи, терпи: чересчур далеко Все зашло… (Причиной к написанию этого стихотворения послужил, по-видимому, выход замуж одной из подруг Сапфо).
Чувства Сапфо, насколько можно судить по дошедшим до нас фрагментам, были сильны, порывисты, жгучи, но не глубоки. Любовь то угасала в ней, то опять проникала в ее сердце, как она сама говорит:
«Снова Эрос волнует, кружит меня, В нем горе и радость, с ним сладу нет. Снова Эрос, напав, всколыхнул мне грудь, Словно вихрь, горный вихрь, что деревья гнет…»
Излюбленной поэтической формой Сапфо была любовная песня, исполнявшаяся под звуки лиры. В этом жанре она на протяжении многих столетий не знала себе равных. Ее безошибочно точный язык, ее яркие, емкие образы были исполнены трепетной чувствительности и тонкого понимания природы. Многие из творивших в ее время поэтов, пользовавшиеся некогда большой известностью (к примеру, тот же Алкей), интересны теперь разве что историкам. С Сапфо дело обстоит иначе. Сборник ее стихов переведен на все языки и регулярно переиздается. Современному читателю не надо особых усилий, чтобы войти в поэтический мир Сапфо.
«Пестрым троном славная Афродита, Зевса дочь, искусная в хитрых ковах! Я молю тебя,– не круши мне горем Сердца, благая!
Но приди ко мне, как и раньше часто Откликалась ты на мой зов далекий И, дворец покинув отца, всходила На колесницу
Золотую. Мчала тебя от неба Над землей воробушков милых стая; Трепетали быстрые крылья птичек В далях эфира.
И, представ с улыбкой на вечном лике. Ты меня, блаженная, вопрошала, – В чем моя печаль, и зачем богиню Я призываю,
И чего хочу для души смятенной. В ком должна Пейто, укажи, любовью Дух к тебе зажечь? Пренебрег тобою Кто, моя Псапфа?
Прочь бежит? – Начнет за тобой гоняться. Не берет даров? – Поспешит с дарами. Нет любви к тебе? – И любовью вспыхнет, Хочет не хочет.
О приди ж ко мне и теперь! От горькой Скорби дух избавь и, чего так страстно Я хочу, сверши и союзницей верной Будь мне, богиня!»
(Сапфо. Гимн Афродите. Перевод В. В. Вересаева).
Греческие мужчины не меньше женщин восхищались стихами лесбосской поэтессы, но они не могли простить ей ее свободы и сочинили историю, согласно которой Сапфо умерла от несчастной любви: она будто бы покончила с собой, бросившись в море с Левкадской скалы, так как прекрасный моряк Фаон отказался ответить взаимностью на ее чувства. Однако, скорее всего, этот рассказ не более, чем легенда. Судя по тому, что некоторые их стихов Сапфо обращены к ее взрослой дочери, она дожила до достаточно преклонного возраста.
Цветы, весна, солнце, золото, краски природы – обычные мотивы поэзии Сапфо, которая, как и Алкей, одна из первых в греческой литературе описывает красоты природы.
«Сверху низвергаясь, ручей прохладный Шлет сквозь ветви яблонь свое журчанье, И с дрожащих листьев кругом глубокий Сон нистекает» (Сапфо; пер. В. В. Вересаева).
Сапфо славит красоту во всем: в природе, в людях, в одежде. Свою маленькую дочь она сравнивает с «золотистым цветочком». Но душевные качества ставятся поэтессой выше красоты:
«Кто прекрасен – одно лишь нам радует зренье, Кто ж хорош – сам собой и прекрасным покажется» (Сапфо; пер. В. В. Вересаева).
В другом месте Сапфо говорит: «Красиво то, что мы любим».
До нас дошли в отрывках эпиталамы (свадебные песни) и другие песни, близкие к обрядовым, и это увеличивает ценность наследия Сапфо, так как греческого фольклора «в чистом виде» мы не имеем и судить о нем можем лишь по стихотворениям тех поэтов, которые вольно или невольно подражали народному творчеству. К таким поэтам принадлежала и Сапфо с её трагической биографией, у которой и любовь, как чаще всего бывает в народных песнях, носит скорбный характер: это по большей части чувство мучительное, безответное или отравленное горечью разлуки.
Дата: Вторник, 2018-04-03, 5:22 PM | Сообщение # 32
Ковчег
Группа: Администраторы
Сообщений: 18784
Статус: Offline
АНАКРЕОНТ
Древнегреческий лирический поэт Анакреонт (около 570 – 478 гг. до нашей эры) происходил родом из малоазиатского города Теос. После захвата города персами в 545 г. до н.э. Анакреонт переселился во Фракию, где участвовал в основании колонии Абдера; затем в 536-522 до н.э. жил на острове Самос при дворе тирана Поликрата и в Афинах – у тирана Гиппарха. После падения Гиппарха Анакреонт жил в Фессалии и умер в возрасте 85 лет либо в Абдере, либо на родине.
Анакреонт писал на ионическом диалекте древнегреческого языка. Среди дошедших до нас фрагментов его творчества есть прекрасные стихи в память павшего за отчизну в войне с персами Аристоклида, однако в силу того, что большую часть жизни поэт провёл при дворах тиранов, создавая песни для их пиров, придворная жизнь наложила отпечаток на всё творчество Анакреонта: его поэзия воспевает чувственную любовь, вино, праздную жизнь. Анакреонт по праву считается древним классическим певцом любви.
Поэзия Анакреонта относится к жанру мелической лирики (от греческого слова μέλος – песнь, лирическое стихотворение), исполняемой в Древней Греции первоначально, до эпохи эллинизма, певцами под аккомпанемент музыкальных инструментов. Мелическая лирика исполнялась как в хоровом варианте (на торжествах, общественных праздниках), так и в одноголосом (монодийном). Именно в жанре монодийной мелической поэзии творили Алкей, Сапфо, Анакреонт.
Эрот, так часто встречающийся у Анакреонта, для поэта – мучитель, но в насылаемых им мучениях нет трагизма. Просто поэт стар и сед и, как ни увлекайся он прекрасной юностью, Эрот улетает прочь:
«Ввысь на Олимп Я возношусь На быстролетных крыльях. Нужен Эрот: Мне на любовь Юность ответить не хочет. Но увидав, Что у меня Вся борода поседела, Сразу Эрот Прочь отлетел На золотистых крыльях». (перевод Г.Церетели)
Сочетание преклонного возраста и любви становится источником не столько пессимизма, сколько иронической игры. Поэт как бы глядит на себя со стороны – на свои поредевшие кудри, погасшие глаза – и вместе с юными возлюбленными посмеивается над собой:
«Бросил шар свой пурпуровый Златовласый Эрот в меня И зовет позабавиться С девой пестрообутой. Но, смеяся презрительно Над седой головой моей, Лесбиянка прекрасная На другого глазеет. (перевод В. Вересаева)
(Примечание 20 лет спустя: под «лесбиянкой» тут, естественно, подразумевается просто жительница острова Лесбос, название которого стало именем нарицательным всего лишь в связи с творчеством одной из самых известных его уроженок, Сапфо, - вот так вот парадоксально и непостижимо возникает слава, особенно недобрая слава. Кроме того отметим, что Эрот зовёт поэта позабавиться именно с девой – чуть более подробно об этом в следующем посте.)
Поэзия перестаёт быть исповедью: поэт настолько ясно осознаёт своё «я», что может уже по желанию изменить его в стихах, нарисовать свой нарочитый образ, и этот образ начинает жить независимо от самого автора.
Значительное место в творчестве поэта занимают и вакхические напевы:
«Принеси мне чашу, отрок, - осушу её я разом! … И тогда, объятый Вакхом, Вакха я прославлю чинно». (перевод Г.Церетели)
Несчастный старец пытается, кажется, заглушить с помощью Эрота и Вакха страх неотвратимо приближающейся смерти, мрак небытия, ужасы глубин Аида:
«Сединой виски покрылись, голова вся побелела. Свежесть юности умчалась, зубы старчески слабы. Жизнью сладостной недолго наслаждаться мне осталось. Потому-то я и плачу – Тартар мысль мою пугает! Ведь ужасна глубь Аида – тяжело в нее спускаться. Кто сошел туда – готово: для него уж нет возврата». (перевод Г.Церетели)
Лирика Анакреонта и её основные мотивы оказали большое влияние на творчество многих поэтов позднейших времён. Его именем назван жанр лёгкой жизнерадостной лирики – анакреонтическая поэзия – распространённый в европейской литературе эпохи Возрождения и Просвещения. Образцом анакреонтической поэзии служил сборник стихов «Анакреонтика», создаваемый в подражание Анакреонту в разное время, начиная с эпохи эллинизма вплоть до конца античности, и ошибочно ему приписываемый до XIX века. Вообще, пока существовала греческая поэзия, от лица Анакреонта сочинялись песни. Образ старика – охотника выпить и насладиться любовью – как нельзя лучше пришёлся впору наивной «философии наслаждения», распространившейся повсеместно, когда человек оказался всего лишь подданным монархии или огромной империи. «Жизнь коротка, спеши пользоваться ею; счастье не в богатстве, а в радостях; Эрот – ребёнок, шалун, мучитель, но без него радостей нет» - вот нехитрые темы этих песен.
«Мне говорят девицы: «Анакреонт, ты – старец! Вот зеркало, - вглядись-ка: Чело, как череп голый! Волос нет и в помине!» «Есть волосы иль нет их, Про то я знать не знаю. Одно я знаю твердо! Чем ближе старец к смерти, Тем с большей страстью должен В любви искать услады».
В «Анакреонтике» вакхические мотивы занимают так же много места, как и любовная лирика или рассуждения о мимолетности земной жизни. Вслед за Анакреонтом его подражатель (или, скорее, продолжатель традиционных направлений творчества поэта) восклицает:
«Богами заклинаю, Позволь мне выпить, выпить Одним глотком всю чашу. Хочу, хочу безумства!»
Здесь невинное и вполне миролюбивое безумство от красного вина противопоставляется безумию кровопролития:
«Безумствовал когда-то Геракл, махая грозно Ифитовым колчаном И смертоносным луком. …Меч острый потрясая… А я в руках имея Не меч, не лук, но чашу, Венком чело украсив, Хочу, хочу безумства!»
Вино для автора – источник радости, противник печали и тяжёлых размышлений, добрый товарищ в весёлой пирушке, союзник в любовных утехах, надёжный друг в горести:
«Будем пить вино беспечно, Будем песнью Вакха славить… Вакха, что сжился с Эротом… Он рождает Опьянение, Он кладёт конец Печали, Убаюкивает Горе. Пусть же смешанную брагу Отрок нежный нам приносит! От нее бежит страданье…»
Безымянные авторы достигали и разнообразия, и изящества, а порой и подлинной поэтичности:
«…Напиши, художник славный, Царь родосского искусства, Напиши мою подругу По словам моим, заочно. Ты волну кудрей сначала Положи иссиня-чёрных, Нежных и, коль воск позволит, Ароматом напоенных». (все отрывки из сборника «Анакреонтика» в переводе Г.Церетели)
Недаром эти анакреонтические стихотворения были тем первым из наследия греческой лирики, что узнала, полюбила и чему стала подражать новоевропейская поэзия.
Свободомыслие, а иногда и политическое вольнодумство, эпикурейское жизнелюбие, беспечность, земные радости, вино, любовь – основные темы анакреонтической поэзии. Анакреонтические стихи писали во Франции поэты «Плеяды», Шенье, Вольтер, Парни, Беранже; в Германии – Глейм, Лессинг; в России – Кантемир, Ломоносов, Богданович, Державин, Муравьев, Батюшков, Гнедич, Рылеев, Пушкин и многие другие. Следует различать, однако, виды анакреонтических стихотворений: переводы из самого Анакреонта или «Анакреонтики», откровенные подражания поэту или же стихи в стиле Анакреонта.
Русские поэты переводили Анакреонта чрезвычайно много, начиная с А.Д. Кантемира, который в 1736-1742 гг. перевёл все стихи, приписывавшиеся в то время Анакреонту. Перевод был сделан с греческого оригинала и в рукописи отправлен в дар Елизавете Петровне. Однако опубликован этот труд впервые был лишь в 1868-м году. А в 1794-м архитектор и поэт Н.А. Львов перевёл с подстрочника и издал все «оды Анакреонта» с параллельным греческим текстом.
М.В. Ломоносов включил анакреонтические стихотворения в свою оду «Разговор с Анакреонтом», где каждой «оде Анакреонта» противопоставлен ответ самого Ломоносова. Поэт и переводчик И.Ф. Богданович (1743-1803) переводил «Анакреонтику», принимая её за произведения самого Анакреонта.
(Примечание 20 лет спустя: отметим этот «испорченный телефон», когда часто какие-то произведения, а то и просто соображения, приписываются тому или иному автору исключительно по аналогии, но зато впоследствии становится чрезвычайно сложно отделить первоисточник от более поздних приписок. Подобные искажения первоисточника – или, как модно сейчас говорить, мутация мемов - самая распространённая вещь в мировой культуре.)
Г.Р. Державин обходился с «Анакреонтикой» весьма вольно (ведь и сами безызвестные создатели сборника запросто обходились с Анакреонтом): в его стихах встречаются и переводы, и подражания, и переиначивания древних стихов с упоминанием лиц, современных Державину, к примеру для сравнения:
Отрывок стиха из «Анакреонтики» Отрывок из оды «К лире» Державина Хочу я петь Атридов, Хочу я славить Кадма, И барбитона струны Рокочут про Эрота. Переменил я струну И перестроил лиру, И стал Геракла славить, Но лира отвечала Мне песней про Эрота. Петь Румянцева сбирался, Петь Суворова хотел; Гром от лиры раздавался, И со струн огонь летел… Так не надо звучных строев, Переладим струны вновь: Петь откажемся героев, А начнем мы петь любовь.
Среди ряда переводов анакреонтических стихотворений у Державина имена из греческой мифологии – Купидон, Афродита – заменены славянскими: Лель, Лада.
Несмотря на многочисленность русских переводчиков Анакреонта, самыми известными переводами являются, разумеется, стихотворения Пушкина:
«Что же сухо в чаше дно? Наливай мне, мальчик резвый, Только пьяное вино Раствори водою трезвой. Мы не скифы, не люблю, Други, пьянствовать бесчинно; Нет, за чашей я пою Иль беседую невинно».
Пушкин обращается к анакреонтической поэзии с самых лицейских лет (стихотворение «Гроб Анакреона») и далее в течение длительного периода. Однако великий поэт по-иному осмысливает наследие античного лирика: в посланиях Пушкина к друзьям традиционные анакреонтические мотивы окрашиваются в оппозиционно-политические тона. В одном ряду с Вакхом и Кипридой поэт воспевает свободу. Вместе с тем в некоторых его стихах «анакреонтика» углубляется до подлинного проникновения в дух античности. Образец этому – стихотворение «Торжество Вакха» (1818), которое представляет существенный шаг вперёд по сравнению даже с таким замечательным стихотворением Батюшкова этого цикла, как «Вакханка».
Из всего наследия Анакреонта больше всего повезло «молодой кобылице» - это стихотворение переводили практически все переводчики античного лирика: Пушкин, Львов, Церетели.
«Кобылица молодая, бег стремя неукротимый, На меня зачем косишься? Или мнишь: я - не ездок? Подожди, пора настанет, удила я вмиг накину, И, узде моей послушна, ты мне мету обогнешь. А пока в лугах, на воле ты резвишься и играешь: Знать, еще ты не напала на лихого ездока!» (перевод Г.Церетели)
Чувствуется иносказание, игривый подтекст. По-иному предстаёт перевод Пушкина:
«Кобылица молодая, Честь кавказского тавра, Что ты мчишься, удалая? И тебе пришла пора; Не косись пугливым оком, Ног на воздух не мечи, В поле гладком и широком Своенравно не скачи. Погоди; тебя заставлю Я смириться подо мной: В мерный круг твой бег направлю Укороченной уздой».
Творческое наследие Анакреонта оказало несомненное и весьма значительное влияние на развитие всей европейской поэзии в Новое время. Анакреонт остался в веках самым знаменитым «поэтом любви» не только для греков, но и для всех народов. https://kapetan-zorbas.livejournal.com/41856.html Желаю Счастья! Сфера сказочных ссылок
Библия как источник мировой и отечественной культуры
Древнейшая Библия на латыни
Хмелевская Светлана Анатольевна
Само слово «Библия» означает «книги» (от греч. biblia, букв. – книги). Библию называют также Священным Писанием, Святым Писанием. Она представляет собой собрание древних текстов, канонизированных в иудаизме и христианстве. Библия состоит из Ветхого и Нового Заветов. Ветхий Завет стал создаваться по меньшей мере с XIII–XII веков до н. э. по II век н. э. Эта часть Библии признается и иудаизмом, и христианством.
Ветхий Завет включает 50 книг, условно делимых на Пятикнижие (Тора), пророческие (Набиим), исторические (Кетубим) книги и писания. До нас дошли несколько вариантов Ветхозаветного текста: «традиционный» («масоретский») текст на древнееврейском языке (священное писание иудаизма); Септуагинта (перевод Ветхого Завета на греческий язык); самаритянское Пятикнижие; Таргумы – перевод библейских книг на арамейский язык.
Наиболее древний текст Ветхого Завета («Песнь Деворы») датируется XIII веком до н. э., наиболее поздние (Екклесиаста, Даниила и т. д.) – III–II веками до н. э. Среди книг Ветхого Завета канонические (39 книг) и неканонические. Ветхозаветный канон делится на закон, пророки и писания. Закон состоит из Пятикнижия Моисея: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. Пятикнижие содержит обработанные в соответствии с монотеистической доктриной мифы и предания (о сотворении мира, о грехопадении и т. д.), а также сборники узаконений и нравственно-этических предписаний. Так, в Пятикнижии содержится Декалог (десять заповедей, содержащих религиозно-этические принципы), которые, по Ветхому Завету, Бог передал через пророка Моисея:
• Я, Господь Бог твой, чтобы не было у тебя других богов, кроме Меня;
• не сотвори себе кумира;
• не произноси имени Господа Бога твоего всуе;
• помни день субботний;
• почитай отца своего и мать свою;
• не убий;
• не прелюбодействуй;
• не укради;
• не лги;
• не желай жены ближнего твоего, ни дома его, ни поля его, ни раба и рабыни его, … и вообще ничего, что принадлежит ближнему твоему.
Во вторую часть Ветхого Завета входят учения великих пророков (книги Иисуса Навина, судей, Царств) и последних, младших (книги Исаии, Иеремии, Иезекииля), а также книги малых пророков Осия, Иолия, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Захарии и Малахии.
• псалмы, притчи и книги Иова;
• Песнь Песней, книга Руфи, плач Иеремии, Екклесиаст и книга Есфири;
• книга Даниила, книга Ездры, Неемии и Летописи (I и II Паралипоменон).
Закон – это основа богоизбранности еврейского народа; пророки излагают историю этого народа, а Писания знакомят с его духовной жизнью. Среди тем Ветхого Завета – сотворение Богом неба, земли, людей; грехопадение и его последствия, потоп, вавилонское столпотворение, гибель Содома и Гомморы, повествование об Аврааме, Исааке, Каине и Авеле, Иосифе, Иове, царях Давиде и Соломоне и многое другое.
Итак, Пятикнижие было провозглашено законом, регулирующим всю жизнь иудейского общества. К Пятикнижию относятся книги исторического содержания, призванные показать, что фундаментом благоденствия иудейско-израильского общества является монотеизм, т. е. вера в единого Бога, Яхве, тогда как отступления от единоверия ведут к катастрофам и гибели. Наконец, третьей группе книг принадлежат книги назидательного содержания (Притчи Соломона), псалмы – молитвенные песнопения, поэмы философского содержания: о смысле жизни (Книга Екклесиаста), о том, почему страдает праведник (Книга Иова), новеллы псевдоисторического содержания (Книга Есфири, Руфи), сборник любовных песен (Песнь песней Соломона) и т. д.
В православную и католическую Библию входят 11 ветхозаветных книг, не считающихся каноническими.
Новый Завет – часть Библии, почитаемая христианами как Священное Писание. Название – Новый Завет – выражает идею нового договора, завета Бога и людей в противоположность Ветхому Завету. В Новый Завет входят тексты, относящиеся ко второй половине I в. и начала II в. н. э. В Новый Завет входят 27 книг: четыре Евангелия (от Матфея, Марка, Луки и Иоанна), Деяния апостолов, 21 Послание (Послание Иакова, 2 Послания Петра, 3 Послания Иоанна, Послание Иуды и 14 Посланий Павла) и Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис). В таком составе Новый Завет почитается всеми христианами. Его содержание раскрывает вероучение христианства. Главная идея Нового Завета – воплощение сына Божьего Иисуса Христа, искупившего своей смертью первородный грех, воскресшего на третий день и вознесшегося на небо. В Новом Завете говорится также об ожидаемом втором пришествии Христа, о проповеднической деятельности и поучениях учеников Иисуса – апостолов. Наиболее ранние книги Нового Завета – отдельные Послания Павла, а также Откровение Иоанна, созданное в 68–69 годах. К концу I-го века относятся Евангелия. Лишь в 363 году на Лаодикейском соборе был утвержден состав Нового Завета, однако дискуссия по этому вопросу продолжалась вплоть до VII-го Вселенского Собора. Не вошедшие в канон тексты были причислены к апокрифам.
На рубеже IV–V веков Иероним перевел Библию на латынь (Вульгата), на славянский язык Библия была переведена Кириллом и Мефодием в IX веке. В середине XIX века появился русский перевод Библии.
Авторство Библии – одна из дискутируемых тем на протяжении долгой истории существования культуры. Известны имена около 40 различных составителей Библии. Среди них: цари Давид и Соломон, ученые и врачи – Исайя и Лука, богословы – Ездра и Павел, сановники – Моисей, Даниил, Неемия; сельские труженики и рыбаки – Амос и Петр, пророки – Иезекииль, Иоиль и другие. Большинство из них жили в разные времена, творили независимо друг от друга. Но в целом текст Библии сохраняет единство своих частей. Можно ставить под сомнение подлинность приводимых авторами фактов, степень достоверности излагаемых событий, но до сих пор люди с верой и благоговением относятся к этой книге.
Библия является одной из самых читаемых книг в мире. Мир Библии обращен к душе человека, к его сокровенным мыслям и чувствам, именно в этом главная ценность этой книги.
Вернемся к Новому Завету. В центре всех его повествований – личность Иисуса Христа. Однако уже в Ветхом Завете имеются многочисленные указания на его предстоящий приход в мир. Но вместе с тем дух, настрой Ветхого Завета совершенно иные, нежели Нового Завета. Это отчетливо проявилось в Нагорной проповеди Христа. В Евангелии от Матфея говорится, что Иисус произносит ее, стоя на горе (отсюда и название):
• Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное;
• Блаженны плачущие, ибо они утешатся;
• Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю;
• Блаженны алчущие и жаждующие правды, ибо они насытятся;
• Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут;
• Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят;
• Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими;
• Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное;
• Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня (Мф. 5:3-11).
Во второй части Нагорной проповеди изложены основы новозаветной морали в форме их противопоставления ветхозаветному кодексу. «Вы слышали, что сказано: „око за око и зуб за зуб“. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему другую…» (Мф. 5:38–39). Кроме того, заповедуется творить милостыню тайно, не гневаться, любить врагов своих, не клясться, не судить, не вожделеть к женщине, не разводиться, молиться наедине, не собирать сокровищ, не заботиться о завтрашнем дне, о пище и питье, но, прежде всего, искать царствия небесного. Любовь к человеку, к ближнему и дальнему, лежит в основе отношений между людьми в христианстве, а воплощением этой любви считается Иисус Христос. Иисус говорил о себе: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14,6). Дав образ истины и жизни, он тем самым дал образ культуры, пути, по которому она должна развиваться. Только такой путь, полагал Христос, приведет человека к высшим ценностям. Речь шла о превознесении совершенства самого человека, о его внутренней свободе.
Примером для подражания всех людей выступил Иисус Христос. Бог сотворил людей по образу и подобию своему, дал им разум, свободную волю и бессмертную душу для того, чтобы познавая Бога и уподобляясь Ему, они становились все лучше и добрее, совершенствовались. Поэтому, с позиции христианства, существование человека на земле имеет глубокий смысл, великое назначение и высокую цель. Мало познать догматы веры, важно жить по этой вере, т. е. любить Бога и людей, творить добро. Необходимы не только правильная вера, но и жизнь по этой вере. С этих позиций, главное содержание Ветхого Завета состоит в том, что Бог обещал людям Спасителя мира и приготавливал их к принятию Его, через постепенные откровения, через святые заповеди, пророчества, молитвы и священнослужение. Главная идея Нового Завета в том, что Бог, действительно, даровал людям обещанного Спасителя. Однако из Библии вовсе не следует вывод о закономерном развитии культуры по пути к совершенству. Будущее не изменится к лучшему, если человек будет безучастен, если он не будет стремиться к самосовершенству.
*****
Сотворчество по текстам Библии на Галактическом Ковчеге:
Дата: Вторник, 2019-04-09, 11:28 AM | Сообщение # 34
Ковчег
Группа: Администраторы
Сообщений: 18784
Статус: Offline
Шедевром мировой культуры являются и древние языки, активно употребляемые современными искусством и наукой. Краткая история латинского языка
Латинский язык (lingua Latina) первоначально был языком небольшого племени латинов, обитавшего в средней части Апеннинского полуострова. На территории этого племени в 753 г. до н.э. был основан город Рим (Roma), который с течением времени стал центром Римского государства, превратившегося к концу I в. до н.э. в огромную Римскую империю. На территории этого государства латинский язык был, прежде всего, языком государственых учреждений, а также широко употреблялся во всех сферах бытовой повседневности как в метрополии, так и в провинциях.
Во II веке до н.э. римляне захватили Древнюю Грецию, высокоразвитая культура которой оказала огромное влияние на духовное развитие античного Рима и послеантичной Европы. В Греции впервые сложилась научная система знаний как гуманитарного, так и естественно-научного профиля, достигли высокого уровня развития различные виды художественной культуры - литература, театр, живопись, скульптура. Поэтому римляне активно усваивали достижения греческой культуры, переводили греческие произведения на латинский язык. Многие греческие слова латинизировались и активно проникали в разговорный и научный язык. Две буквы греческого алфавита - y (ипсилон) и z (зета) были введены в латинский алфавит. Особенно много греческих слов заимствовалось в различных областях научного знания. После распада Римской империи в V в. н.э. в Европе складываются раннефеодальные государства. К этому времени на територии современной Италии, Франции, Испании, Португалии, Румынии на основе латыни начинают формироваться так называемые романские языки (от слова Romanus - римский): итальянский, французский, испанский, португальский, румынский. Однако эти языки, как и другие (древнегерманский, древнеанглийский и т.д.) были еще в стадии становления, литературы на этих языках еще не существовало. В то же время каждое государство нуждалось в развитом и многофункциональном языке. Таким языком для Западной Европы в течение тысячелетия стал латинский. Латынь была языком государственных учреждений, дипломатии, церкви, образования и науки.
В XII веке в Европе появляются первые университеты, в которых концентрируются и развиваются научные знания. На латыни преподаются все предметы, а с появлением книгопечатания - издаются многочисленные научные труды. Студенты-выходцы из разных стран в стенах своего университета общались по-латыни, сочиняли на этом языке стихи и песни. Одна из таких песен стала впоследствии известным студенческим гимном "Gaudeamus".
Новый импульс к изучению и употреблению латинского языка Западная Европа получила в эпоху Возрождения, когда к ней возвращаются многие духовные ценности античного мира. В этот же период активно развиваются медико-биологические науки, что способствовало становлению интернациональной латинской естественно-научной терминологии. На латыни писали свои труды Декарт, Ньютон, Лейбниц, Кампанелла, Леонардо да Винчи, Везалий, Гарвей.
В XVII-XVIII веках образование и наука в странах Европы постепенно переходят на национальные языки, хотя и в это время каждый образованный человек превосходно знал латынь, а научные работы по традиции до XIX века составлялись именно на этом языке. Дольше всего традиция использовать латынь в профессионально-научном языке сохранилась в медико-биологических науках. В настоящее время существуют списки терминов этих наук на латинском языке, согласованные между учеными всех стран - так называемые номенклатуры: анатомическая, микробиологическая, ботаническая, зоологическая, фармакологическая и др. В каждой такой номенклатуре собраны тысячи терминов, которые в подавляющем большинстве созданы на базе латинских и греческих слов и словообразовательных элементов.
Огромное количество естественнонаучной лексики греко-латинского происхождения вошло в словарный состав каждого европейского языка путем непосредственной транслитерации. В этом убеждает, в частности, знакомство с последним изданием важнейших биологических номенклатурных понятий на русском и белорусском языках (Минск, 1993). По наблюдениям специалистов-терминоведов, каждый год в биологии и медицине возникает не менее тысячи новых терминов, которые в основном формируются на базе латинских и греческих слов. Таким образом, латинский и древнегреческий языки стали неисчерпаемым источником и материалом для образования терминов во всех сферах научного знания, в том числе и в медико-биологических науках. Понимать принципы составления этих терминов, уметь пользоваться латинской терминологией - важная составная часть профессиональной подготовки каждого биолога. Однако, кроме профессиональных аспектов подготовки, изучение латыни имеет и важное общекультурное значение. Элементы античной истории, культуры, фразеологии, как известно, всегда входили в систему гуманитарного образования всех стран Европы, и именно на них в течение многих веков базируется фундамент новоевропейской культуры. Тысячи слов латинского и греческого происхождения вошли в обычную ежедневную лексику каждого из нас во всех сферах нашей жизни - от идеологии, политики, науки до личных имен, предметов и понятий нашего домашнего быта. Человек, приобщившийся к тайнам слов античных Греции и Рима, безмерно расширяет свой кругозор, осмысленно воспринимает сущность и смысл многих современных слов и понятий. http://www.druzhbanarodov.com.ua/articles/latin.php
История греческой драмы уходит своими глубинными корнями в культ плодородия, связанный с именем бога Диониса (http://www.proza.ru/2010/05/13/212), а также в игры, имевшие целью стимулировать производительные силы природы. Во многих греческих городах в честь Диониса издавна устраивались пьяные шествия. Участники этих процессий изображали сатиров – свиту Диониса. Они надевали козьи шкуры, вымазывали себе лица виноградным суслом, пели, плясали и славили своего хмельного бога. Отходящие от единого ствола две ветви театрального действа – трагедия и комедия – выражали соответственно скорбь о неизбежной гибели умирающего бога и ликование по поводу его воскресения. Сами названия обоих жанров непосредственно связаны с праздником Диониса. Трагедия – дословно: песнь козлов (по поющим ряженным, одетым в козлиные шкуры); комедия – по косму – шумному действию участников праздника, уже отдавших должное дарам Диониса.
Издревле в честь Диониса исполнялись особые гимны – дифирамбы. Этот жанр хоровой лирики изначально содержал в себе зачатки трагедии. Ведь помимо общих партий, исполняемых всем хором, в нем имелись диалоги между корифеем (запевалой) и остальными участниками хора. Каким образом вместо Диониса главными фигурами действия сделались другие боги, а потом, наряду с ними, и герои мифов, нам доподлинно неизвестно. Но как бы то ни было, в VI в. до Р.Х. празднества в честь Диониса были только поводом для исполнения дифирамбов, содержание которых могло быть совершенно произвольным и вообще никак не связанным с этим богом.
Дальше – больше. В 534 г. до Р.Х. некто Феспид из Икарии ввел в действие одного актера. В результате диалог велся теперь не только между хором и его запевалою, но также между последним и актером. Это был важный шаг на пути к драме. К сожалению, ни от творений Феспида, ни от произведений его ученика Фриниха до нас ничего не дошло. В самом начале V в. до Р.Х. афинский драматург Эсхил ввел в действие второго актера. Это нововведение было вызвано потребностью усилить драматическое действие и необходимостью как можно лучше развернуть его перед зрителями, давая им возможность видеть воплощенную на сцене судьбу действующих лиц. В дальнейшем трагедия продолжала развиваться в том же направлении: хоровое пение начинает занимать в ней в сравнении с диалогом все меньше и меньше места, среди ее персонажей появляются не только мифические герои, но также исторические лица. Таким образом, буквально на глазах одного поколения, родился греческий театр.
Однако, даже тогда, когда драмы в Афинах не имели уже ничего общего с богом виноделия, постановка их осуществлялась только во время праздников в честь Диониса (так называемых, Великих Дионисий). Из этого видно, что древние афиняне относились к театру не как к искусству в чистом виде, но видели в нем своего рода религиозную церемонию.
Состязательность, пронизывающая всю полисную жизнь, сказалась и на организации театральных зрелищ. Правом предлагать свои произведения в дар Дионису обладал каждый свободный житель Афин. Но авторитетная комиссия отбирала только трех авторов трагедий и, соответственно, комедий. Вслед затем в течение десяти месяцев шла подготовка выбранных пьес к показу. Обязанности набрать хор, обучить его, снабдить костюмами и жалованием возлагалась на какого-нибудь богатого гражданина, государство же брало на себя только приглашение и вознаграждение автора и актеров. Репетициями руководил сам поэт. Некоторые авторы (к примеру, Эсхил) сами исполняли главные роли в своих трагедиях.
Устройство театра было очень простым: прямо на склоне акрополя афиняне высекли полукруглые ступени, на которых располагались каменные скамьи для зрителей (сидеть целый день на жестком камне было не удобно, поэтому афиняне являлись на представления со своими подушками). Вообще в театре могло присутствовать до 17 тыс. человек. Доступом на представление пользовались все свободные жители. На комедиях, несмотря на их легкомысленное содержание, присутствовали даже женщины. Каждый уплачивал за свое место по два обола (один обол был равен 0,728 г серебра). Бедным эта сумма выдавалась из государственного казначейства. Сбор поступал в кассу арендатора театра. Садиться можно было где угодно, кроме первых почетных рядов, предназначенных для должностных лиц, жрецов, олимпиоников и, конечно же, жреца Диониса. Лестницы, шедшие радиусами сверху вниз, и широкие поперечные проходы разделяли этот амфитеатр на несколько частей. Внизу располагались алтарь Диониса, орхестра для хора и сцена, где играли актеры. Орхестра представляла собой круг, мощенный мраморными плитками, а в качестве сцены служила деревянной площадка, открытая со стороны публики и закрытая с трех других сторон (для лучшего резонанса). Так как обычным фоном для греческих пьес был дворец, то задний план представлял собой большей частью трехэтажное здание с открывавшимися на сцену дверями.
Театральное представление на Великих Дионисиях продолжалось все светлое время суток – от восхода до заката. Ведь каждый трагический поэт выносил на суд публики по четыре пьесы, из которых три составляли трилогию, то есть трагическую историю в трех частях, тогда как четвертая была сатирической драмой с хорами сатиров. Комические поэты представляли только по одной комедии. С самого своего рождения театр был любимым зрелищем афинян, которые горячо сопереживали тому, что происходило на сцене, выражая свои чувства аплодисментами или шиканьем. Можно сказать, они вели себя точь-в-точь, как нынешние зрители. Между тем характер самих постановок довольно сильно отличался от современных. Декорации были очень несложны. Обыкновенно все действие трагедии или комедии проходило при одной и той же обстановке. Занавеса не существовало. Все роли, в том числе и женские, исполнялись мужчинами. Известно, что греческие актеры во время представления надевали обувь на очень высоких подошвах и большие парики, а чтобы придать героям более величественный вид, костюмы делались на подкладке из шерсти. Важную принадлежность образа актера составляли маски, которые давали известные типические выражения лица (грусть, отчаянье, радость и т.п.). У каждой маски имелся широко открытый рот, который усиливал голос подобно рупору.
Комиссия из десяти членов, выбранная по жребию среди наиболее сведущих граждан, по окончании представления распределяла награды трагическим и комическим поэтам, пьесы которых были признаны наилучшими. Первоначально такими наградами для автора трагедии был козел, а для автора комедии - корзина с фигами и амфора с вином. Впоследствии наградою служил венок из плюща, который вручался поэту на сцене перед собравшейся публикой. Награды давались также хорегам (начальникам хора), сумевшим лучше всех поставить дело, и актерам, выступавшим в первых ролях различных пьес.
Расцвет афинской трагедии был связан прежде всего с именами трех великих поэтов: Эсхила, Софокла и Еврипида. Увы, о жизни каждого из них мы располагаем очень скудными сведениями. Известно, что Эсхил родился в 525 г. до Р.Х. в Аттике, в городе Элевсине, и происходил из рода знатных землевладельцев. Судя по сохранившейся надгробной надписи (сочинение ее приписывают самому Эсхилу), он участвовал в битве с персами при Марафоне, а также в морском Саламинском сражении и в сухопутном при Платеях (http://www.proza.ru/2015/02/09/2282). Незадолго до смерти Эсхил переселился в Сицилию, где и умер в 456 г. до Р.Х. в городе Геле.
Первое выступление Эсхила в качестве трагического поэта пришлось на 70 Олимпиаду (то есть на 500-497 гг. до Р.Х.). Что это была за пьеса, теперь не известно. Вообще, из всего его огромного наследия (не менее восьмидесяти пьес) до наших дней дошло только семь трагедий. Они дают хорошее представление о том, чем был греческий театр в эпоху своего рождения. Самая известная трагедия Эсхила - «Прометей Прикованный» - повествует о муках, которые терпит благородный титан Прометей за то, что похитил и принес людям божественный небесный огонь. В наказание он, по повелению Зевса, прикован к скале на далеком Кавказе, его грудь пронзило несокрушимое острие, каждая минута его жизни – непереносимое страдание. Но Прометей не сломлен. Он не только не склонился перед Зевсом, но грозит ему неминуемым возмездием. Здесь замечательна сама обработка старинной истории, предпринятая поэтом. Эсхил рисует Прометея безвинным страдальцем и непримиримым борцом за справедливость, между тем как миф представлял его плутоватым хитрецом и ловким пройдохой. Зато образ Зевса дается Эсхилом в самых черных красках: это настоящий тиран – сластолюбивый, безжалостный и несправедливый. И хотя, на первый взгляд, Зевс в конце трагедии торжествует над своим поверженным врагом (его перуны сокрушают скалу с прикованным к ней героем и низвергают ее в бездну Аида), на самом деле он терпит поражение. Ведь Прометей не смирился и не выдал царю богов страшную тайну о том, как тому избежать тяготеющего над ним проклятья Крона. И пусть зло теперь царствует над миром, добро неминуемо придет ему на смену.
Таков сюжет этой замечательной истории, которая по сей день продолжает трогать и волновать читателя. И все же следует признать, что при всей своей гениальности, Эсхил кажется современному человеку чересчур архаичным. Просматривая любую из его трагедий, прежде всего обращаешь внимание на непременное присутствие хора. Хор является не только соучастником событий, но и главным двигателем сюжета: в одном случае без него не получилось бы диалога, в другом было бы не ясно происходящее, в третьем – и это самое поразительное – вообще не оказалось бы главного действующего лица, потому что хор как раз и есть тот герой, вокруг которого вертится драма! Что до остальных персонажей, то они у Эсхила еще очень статичны и на всем протяжении трагедии сохраняют свой цельный характер. Однако, не смотря на всю их величавость, это живые и страстные существа, не чуждые человеческих слабостей и сомнений.
Наш звездный час не там, где миллионы, Ликующая публика, награды… Наш звёздный час – гармонии законы И вдохновенье… Мощью водопада! Уймись, душа, уйди от блеска славы, Столь краткой, как летящая комета, Тебе - хоромы неба, звёзд анклавы, Тебе – дары вселенского сюжета!
Тебе, душа - начала всех Начал, Твоя звезда - Божественный причал.
__________________Посвящение ЭСХИЛУ. 525-456 до н.э.
Эсхил великий драматург-поэт
Биография Эсхила поистине легендарна и хорошо освещена в литературе. Выделю лишь главное. Эсхил был продолжателем идей Писистрата, которого наши современники привычно называют афинским тираном, забывая порой, что значение слова тиран неоднозначно. По сути же духовной оба доказали своей судьбой ближайшее родство с мифическим титаном Прометеем. Привнося гомеровский эпос в свои трагедийные произведения и видоизменяя его мифы в духе афинской гражданственности, Эсхил освобождал свою родину от привычного гнёта Дельф. Он сознательно избрал гомеровский эпос источником своего творчества, об этом свидетельствует известное его изречение, в котором он скромно называет свои трагедии «блюдами с гомеровского стола».
Эсхил - великий воин
"При Марафоне Эсхил – уже 35-летний сильный воин – храбро и мужественно сражался вместе со своим братом Кинегиром. Последний был убит в сражении за персидские корабли; когда он схватил один корабль за выступ кормы, желая удержать его, ему отрубили руку топором. Эсхил, покрытый ранами, был вынесен с поля битвы на носилках. В этом деле он отличился; на картине, изображавшей марафонское сражение и выставленной в афинской галерее, кроме Мильтиада и полемарха Каллимаха, указывали среди сражающихся также и Эсхила. Сам он гордился своими подвигами при Марафоне. В эпитафии, которую сам сочинил для себя, он умалчивает о своей поэтической славе и упоминает только о своём участии в марафонской битве.
Через десять лет после этой битвы Эсхил снова храбро сражался при Артемисии и Саламине, а в следующем году – при Платеях..." Биография и краткое изложение произведений - http://rushist.com/index.php/greece-rome/454-aeschylus
В общей сложности Эсхил написал около 90 пьес, из которых полностью сохранились только шесть. Древний писатель говорит, что Эсхил в «Эвменидах» выдал тайну элевсинских мистерий и вследствие этого был привлечён к суду по обвинению в безбожии.
Кто не рождён от света, тот живёт во тьме Земного мира, созревая в глубине. Но час настанет, сердце лучик извлечёт И новой звёздочкой миры свои зажжёт, Забыв о тьме материального сознанья, И освещая новым светом мирозданье.
((()))
Чтоб узнать да увидеть красоты земные, Дух упал к нам на землю, и плоть ожила, И восстала от спячки планета земля, И раскрылись для Знанья её кладовые.
Эхо Эсхила Прометей прикованный (фрагмент)
Прометей (др.-греч. букв. — провидец) — один из титанов в древнегреческой мифологии, защитник людей от произвола богов, царь скифов. Двоюродный брат Зевса. Эсхил рассказывает о том, как Зевс, правящий всем миром в качестве жестокого тирана, наказывает восставшего против него титана Прометея. Могучий титан вопреки воле Зевса похитил с Олимпа огонь и дал его людям; он дал им знания, научил земледелию, ремеслам, постройке кораблей, чтению и письму; этим Прометей сделал жизнь людей счастливее и поколебал власть Зевса и его помощников – олимпийских богов. Но главная вина Прометея, та, что он не хочет открыть Зевсу тайну, от кого родится у Зевса сын, который будет могущественнее его и свергнет его с престола.
Эсхил. Прикованный Прометей Фрагмент
Горная дебрь. Бог-кузнец Гефест, Власть и Насилие - демоны Зевса - вводят скованного Прометея.
ПРОЛОГ
Власть
Со звёзд пришли к земным мы рубежам, На землю скифов, в дебрь пустую дикую. Внемли отцу, Гефест, внемли ж и нам, К скалистоверхим кручам пригвозди того, Преступника, сковав булатнозвенными Оковами кандальными тяжёлыми, Ведь он огонь твой выкрал дерзновением, Чудесным одарив людей тем золотом. Пусть терпит наказание, пусть мучится, Излечится от человеколюбия, И тиранию Зевсову научится Любить, уразумея участь трудную.
((()))
Основой фрагмента послужил перевод Пиотровского:
В пространства скифов, в дикую пустую дебрь. Гефест, теперь повинность за тобой - приказ Родительский исполни и преступника К скалистоверхим кручам пригвозди, сковав Булатными, кандальными оковами. Ведь он огонь твой, цвет, чудесно блещущий, Украл и людям подарил. За грубый грех Потерпит наказанье от руки богов, Чтоб научился тиранию Зевсову Любить, забывши человеколюбие...
((()))
ЭПИСОДИЙ ПЕРВЫЙ
Старшая Океанида
Открой нам потаённое в урочище, Вину какую Зевс наш не простил? За что казнит так горько и чудовищно? Поведай, расскажи по мере сил…
Прометей
Мучительно рассказывать, мучительно Смолчать. И то и это - всем позор. Среди бессмертных распри исключительны, Раздор жестокий вспыхнул, ярый спор, Когда одни низвергнуть Крона жаждали С престола, чтобы Зевс царил в мирах, Другие были против, будоражили, - Я был опорой, светом в их делах, Титанам древним дал совет разумия, Но убедить не мог их. Хитрость с лестью Надменно презирали те в безумии. Желали силой царствовать и честью… И прямотой гордились души яростно, Но мать моя, Фемида ладно-скорая, Под именами многими являлась нам, Предсказывала мне не раз, суровая, Что не крутая сила и не мужество, А хитрость власть созиждет в мире новую. Титанам объяснил я и содружеству. Они ж скупились взглядом, яры норовом. Не слушали меня за разговорами. И выбрал я вернейшим из двух зол, Соединившись с матерью, на сторону Встать Зевса, и признать его престол.
По замыслам моим и с неизбежностью Низринулась ночь Тартара коварная, Похоронила Крона и приверженцев. Но помощь эта казнью мне отравлена.
Богов владыка пытками неправыми Мне отомстил, наградою чудовищной. Ведь такова болезнь самодержавия: Друзьям не верить, презирать помощников. Зачем же так бесстыдно, со вредительством, Меня калечит Зевсовый запал? Едва он на престоле сел родительском, Распределять меж божествами стал Уделы, власти, почести, достоинства. Забыл лишь про людское горе он, И выкорчевать род замыслил в вольности, Чтоб новый создавать, презрев их стон…
Никто не заступился из прославленных За смертных. Я отважился и спас! И в ад они не рухнули, раздавлены. За это содрогаюсь я сейчас, Мученья вечны, давят без усталости. Я к людям милосердным был, - забыт… А вместо благодарности безжалостно На муки обречен. Вот Зевсу – стыд!
*****
ПРОМЕТЕЕВЫ ДУМЫ
Прикованный к скале извечной думой, Вопросом задаётся – почему За мой огонь живу судьбою трудной, Страдая за любовь души к уму?
Прольётся ли дарящий жизни дождик, Когда желанья царствуют в уме? Взорвёт стрелою тропку подорожник, Оплавится ли строчка, что в письме? Толкнёт ли кто заснувшее сознанье, Когда не верит в сон свой наяву?
Весенний птичий гай… не для познанья, Крылатость душ приветствует весну.
Естественное чудо не закажешь, И жемчуг в тираже не обретёшь, Но нет явленья огненности краше, В её красе дышать не может ложь.
Неукротим огонь познанья жадный, Неутолима жажда красоты, Но ритмы не желаньям благодарны, А действию волшебной чистоты. Что в первый раз – вне времени блистает, Второй - уже по замыслу идёт. И радости судьбы, и все печали Поставлены у Мойры на учёт…
Нет нового в подлунном откровенье, Лишь звёздные событья из любви Врываются в сакральные мгновенья, Хоть Крон и поклянётся на крови…
Грохочет Зевс, титанов повергая, А Прометей, прикованный в аду, Всемерно человеку помогая, Поплатится себе же на беду… Быть может, человечество безумно, - Не хочет увидать небесный дом? Прикуй себя к скале извечной думой, Терпи, пока не грянет в сердце гром…
МИСТЕРИОН
Блистательный конус сего посвященья Укрыл, словно куполом, миф о земле И дочери неба - прекрасной Душе, Рисуя этапы её превращенья.
В символике чудной предстали картины, Глубокого смысла даря пониманье: Схожденье Души в тёмный плен покаянья, И путь восхождения к духу вершины...
Как драма Души, погружённой в забвенье, Волнует мистерия наши умы, Рождая надежды святые цветы, Что вновь расцветают из грехопаденья...
Там слышны аккорды борьбы Прометея, Проклятья Эриний и стоны Эдипа. Там царствует Ужас и Жалость разлита. Там круг превращений проходит Психея...
Зовут Персефоной, зовут Прозерпиной, Божественной дочерью сонма богов, Посмевшей уйти под тяжелый покров. Зовут и Психеей, и Корой, и Лирой...
Святилище Коры в спокойной долине Укрылось средь рощи седых тополей, Где тисы стоят у высоких дверей, Откуда выходят, как шлейф Прозерпины,
Прекрасные жрицы, все в белых одеждах, С венками нарциссов, со блеском в очах, С тончайшей вуалью на белых плечах. И песня звучит о далёких надеждах…
Дорийский напев возлетает, как птица, Касаясь ко слуху, как ветер к волнам...
- Привет Прозерпины подносится вам... А то, что увидите, вам не приснится... Узнаете вы, что текущая жизнь - Всего лишь иллюзия смутных исканий, Да мрачные лживые сны вспоминаний, А дни, как обломки, где зиждется мысль...
Их ветром уносит в далёкие дали, Где круг темноты разомкнётся навек, Где станет свободным земной человек, Увидите свет, тот, что раньше не знали...
Вещунья - пророчица, сверху спускаясь, Угрозы торжественным голосом шлёт Для тех, кто, не веря, сюда подойдёт, Без трепета сердца, словам удивляясь...
Затем… проходили недолгие дни Поста, омовений, молитв в тишине, В духовных беседах о духе, душе. И вот, наконец, уж готовы они...
К моменту, где ночью свершалось под небом, Средь рощи священной Её похищенье... Она - Персефона за кругом рожденья, А рядом Деметра - ведомая Светом.
Дата: Пятница, 2019-11-15, 6:38 PM | Сообщение # 37
Ковчег
Группа: Администраторы
Сообщений: 18784
Статус: Offline
Софокл
Константин РыжовСофокл был младшим современником Эсхила (http://www.proza.ru/2010/05/16/283). Он родился в 496 г. до Р.Х. в предместье Афин Колоне, в семье владельца оружейной мастерской. Будущий поэт получил хорошее образование, начал сочинять трагедии в юности, а в 468 г. до Р.Х. одержал свою первую сценическую победу над Эсхилом. И надо думать, это был заслуженный триумф, ибо в творчестве Софокла драматическое искусство сделало огромный шаг вперед. Начать с того, что поэт ввел в трагедию третьего актера (а поскольку каждый из них играл по несколько ролей, число персонажей заметно возросло). В то время как у Эсхила длинные партии хора чередовались с такими же длинными монологами героев, у Софокла на смену им пришел живой и динамичный диалог. Сюжет окончательно переместился в диалогическую часть трагедии, а хор стал играть только вспомогательную роль. Считается также, что Софокл первым из древних трагиков стал пользоваться декорациями – важное новшество, сыгравшее большую роль в дальнейшей истории театра.
Впрочем, все это были, хотя и существенные, но чисто внешние детали. Великое значение Софокла для истории театра заключалось в другом – он первым из поэтов сумел выразить трагическое не просто в словах, но в самих образах выведенных им героев. Если у Эсхила преобладала внешняя, описательная сторона действия, и зритель словно смотрел на происходящее глазами хора или находящихся на сцене персонажей, то Софокл сделал действующими фигурами самих героев, и зритель неожиданно почувствовал, что трагедия разворачивается не где-то там, а перед его собственными глазами. Он вдруг понял, что перед ним движутся не просто актеры, одетые в костюмы и озвучивающие чьи-то слова, а мучаются, страдают и умирают реальные люди. И люди эти были по-настоящему живыми! В то время как Эсхил старался сразу обрисовать характер персонажа, который оставался затем неизменным на протяжении всей трагедии, то Софокл умел выразить сущность личности в связи с последовательным ходом драматического действия, тонко, шаг за шагом раскрывая психологию человека.
Нам остается только пожалеть, что от огромного наследия Софокла (считается, что за свою жизнь он написал не менее 120 трагедий) до нынешних времен дошли лишь жалкие крохи - всего семь пьес. Но, с другой стороны, это, несомненно, лучшие из его творений, позволяющие почувствовать гений поэта во всем его блеске. Одна из самых известных трагедий Софокла – «Эдип-царь». Сюжет ее вкратце следующий. Несчастный Эдип еще до своего рождения был обречен сделаться орудием рока – покарать за свершенное преступление своего отца – фиванского царя Лаия. И сын и отец знают, что им суждено и всеми силами стараются уйти от предсказанной им судьбы. Так Лаий тотчас после рождения избавляется от сына и обрекает его на смерть в лесной чаще (http://www.proza.ru/2013/12/23/632). Но обстоятельства складываются таким образом, что Эдип остается жив и мужает в семье приемных родителей, которых он считает родными. Страшась исполнения пророчества (Пифия предрекла ему, что он станет убийцей своего отца), Эдип бежит из дома и на горной дороге случайно сталкивается с Лаием. Происходит нелепая ссора. В гневе Эдип повергает старика ударом копья и уходит, не зная, что сделался отцеубийцей (http://www.proza.ru/2010/11/26/314). Спустя короткое время, победив Сфинксу, он сам становится царем Фив и женится на вдове погибшего, не ведая, что взял в жены свою собственную мать (http://www.proza.ru/2013/12/23/833). Многие годы после этого Эдип живет счастливо и спокойно, пока внезапно начавшийся мор не заставляет его обратиться к поискам убийцы Лаия (http://www.proza.ru/2011/04/07/408).
Именно с этого момента начинается действие трагедии Софокла. Но предметом ее оказываются не столько хитросплетения мифа (это для нас история Эдипа представляется круто закрученным детективом; для зрителей античного театра никакой интриги в ней не было – они с самого начала знали, кто убийца), сколько сам Эдип, постепенно прозревающий страшную истину. Вот он в начале пьесы – уверенный в своей правоте, деятельный, уважаемый всеми государь. Он искренне негодует на прорицателя Тиресия, не желающего назвать имя преступника. Несчастный! Он не ведает, что сам, своими руками рушит свое счастье. Но вот, наконец, страшное обвинение произнесено. Потрясенный Эдип бросается к жене, стараясь с ее помощью опровергнуть ложь, а вместо этого слышит слова, подтверждающие самые худшие из его подозрений. В душу его закрадываются сомнения. Он уже верит и не верит, однако хочет до конца узнать истину. И истина выходит наружу! Люди, каждый из которых в течение многих лет хранил частицу страшной тайны, наконец, по воле царя, собираются вместе. Их свидетельства неопровержимы – Эдип отцеубийца! Это открытие повергает его в ужас. Его переполняют противоречивые чувства, он не знает на что решиться, а судьба тем временем наносит ему новый тяжкий удар – кончает с собой его мать и жена Иокаста. В исступлении Эдип выкалывает себе глаза и отрекается от власти. Все! Он сокрушен, он повержен обстоятельствами. Как не похож Эдип в конце пьесы, на того Эдипа, что был в начале, и вся эта метаморфоза, мастерски описанная, происходит на глазах изумленного зрителя!
Какое множество разнообразных чувств и вопросов должно было рождать у него удивительное произведение Софокла! Кто Эдип: жертва или преступник? Если жертва, то почему терпит такие страдания? А если преступник, то в чем его вина? Можно ли судить его за то, что было предрешено судьбой еще до его рождения? Ведь вся жизнь Эдипа прошла в тщетных попытках избежать преступления, которое все равно настигло его по воле рока!
Другая вечная проблема – конфликт между человеком и государством – раскрывается в трагедии Софокла «Антигона» (442 г. до Р.Х.). Сюжет этого мифа в двух словах сводится к следующему. В Фивах, после того, как их покинул Эдип, правят его сыновья Этеокл и Полиник. Но, не поделив между собой власть, братья вступают в борьбу. Один из них, Полиник, бежав из города, приводит для борьбы против сограждан войско аргосцев. И, как это часто случается в гражданских войнах, братья оказываются врагами. Полиник нападает на Фивы, Этеокл – их защищает. И оба гибнут в единоборстве (http://www.proza.ru/2011/04/21/389). Царем становится их дядя Креонт. Он решает отметить пышными похоронами патриотический подвиг Этеокла и покарать за предательство уже мертвого Полиника. Царь запрещает хоронить племянника и приказывает в знак позора оставить его останки на растерзание хищным птицам. Тем самым он обрекает душу Полиника на вечные скитания в Аиде. Нарушение запрета грозит ослушнику смертью. Этот бесчеловечный приказ, разнесенный по всему городу глашатаями, слышит сестра погибших, юная Антигона. Она оказывается перед ужасной дилеммой. С одной стороны, как законопослушная гражданка, она должна исполнить царский приказ. Но с другой стороны, долг любящей сестры заставляет ее совершить похоронный отряд, выступив таким образом против дяди, против его стражи, против общественного мнения и против самой судьбы, которая сразила ее отца и братьев. Она нарушает запрет и оказывается в руках стражи. Креонт, уверенный в том, что каждое распоряжение главы государства – закон, приказывает казнить Антигону. Ведь если оставить неповиновение без последствий, ее примеру могут последовать другие, и тогда будут разрушены самые основы власти! В защиту Антигоны вступаются и мудрый прорицатель Тиресий, и сын Креонта, доказывающий отцу косность и несправедливость его суждений. Но царь неумолим. Антигона погибает. Гибнет и сын Креонта, жених Антигоны, убивающий себя сам. Кончает самоубийством жена Креонта (http://www.proza.ru/2011/05/02/266).
Какой же следует вывод из всего происшедшего? С точки зрения нынешнего читателя он представляется очевидным: Антигона одерживает моральную победу. Гордыня и деспотизм осуждены. Закон человечности оказывается выше законов самодержца. Но окончательное суждение тогдашнего зрителя было далеко не так однозначно. Афиняне глубоко проникались гражданским чувством. Ценности государственной жизни в их глазах стояли выше ценностей индивидуальной личности. И потому позиция Креонта вполне могла показаться им заслуживающей внимания. Он ведь тоже по-своему прав и, отрекаясь от племянника во имя родины, также идет на личную жертву. А то ужасное положение, в котором он оказался в конце пьесы, разве оно не заслуживает сочувствия? В этом и заключается неразрешимый трагизм ситуации, мастерски представленной на сцене Софоклом. Она заставляет задуматься о множестве вопросов: что есть добро и что зло? Для чего приходит в этот мир человек и в чем суть его долга? Как должны строиться отношения между личностью и государством? И еще о многом-многом другом.
О жизни Софокла сохранилось до обидного мало сведений. Но мы знаем, что он был истинным человеком своего времени, глубоко проникнутым полисным патриотизмом. Он деятельно участвовал в общественной жизни родного города, занимал ряд государственных должностей и был одним из ближайших сподвижников Перикла (http://www.proza.ru/2015/02/24/2155). Умер Софокл глубоким стариком в 406 г. до Р.Х.
Последние пики мира, за всеми морями, Источники ночи, и, в проблесках ясного неба, Древний сад Солнца.
Эхо
Не правит тут Кронос - законы иные, Блаженные земли – души закрома – Гармонией мысли растут кладовые. В Галактиках света – блаженство Ума.
СОФОКЛ ГИМН ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ Хор о человеке - Софокл «Антигона»
Эхо
Сила Природы в дивных стихиях. Дух человека превыше всех сил! Под завывание вьюги мятежной Он в море жизни опасной вступил.
Волны вздымаются грозною силой, Струг неприметный плывёт да плывёт. Землю, почтенную в славных богинях, Вечно обильную Мать бережёт,
И утомляет усердьем своим… В пажити бороздах из году в год Тянет свой плуг, словно мул запряжённый, Тянет усердно. Всему свой черёд!
Птиц беззаботных стаи бессметны, Множество видов, пород средь зверей, Рыб и чудовищ морских, что без счёта, Всех подчиняет он власти своей:
Сети искусно разумный сплетает, Каждому виду ловушку свою: Зверю пустынному, дикому - ямы, Плеть - густогривому другу коню.
Силе его покоряются все: Пойманный зверь, затаившийся вор, Тур втроесильный и конь быстроногий, Хищник пустынный и царь белых гор.
Разумом, мыслью своей управляя, Речью владея, копьём убежденья, Дух человека к всеобщему благу, К цели своей устремлен, без сомненья.
Стражу он выставил: кров от дождя, Ярый огонь ото тьмы, холодов, И от грозы защитит он себя. Дух благородный живёт без оков!
Только одна неизбежна, как встарь. Неотвратима судьбы круговерть. Недугов бич посылает без счёта, Что прерывает грядущая смерть.
Мудрый искусно судьбу направляет Сам, и свободен от тщетных надежд. Зло и добро, осознав, принимает И одаряет советом невежд.
Клятву, дочь истины, чтит неуклонно, Власть всех богов и законы страны. Дух благородный силён, но законно Будет отвержен погрязший во лжи. Если порок этот в сердце вгнездится, Станет безродным, отверженным он. Дверь перед лживым везде затворится, Так утверждает верховный Закон.
В 406 г. до Р.Х., одновременно с Софоклом, скончался его младший современник Еврипид, родившийся, как гласит предание, в день Саламинского сражения, в 480 г. до Р.Х. Его отец промышлял мелкой торговлей. Почти вся жизнь поэта прошла в Афинах, где он помимо поэзии, занимался живописью и философией.
Творческая судьба Еврипида весьма знаменательна. Известно, что он много раз выступал на трагических состязаниях, однако афиняне определенно не жаловали его: при жизни Еврипид получал первые призы всего четыре раза (для сравнения: Эсхил побеждал тринадцать раз, а Софокл – двадцать четыре раза). Подлинная слава пришла к поэту только после смерти. Но зато она была долгой и прочной. Мы, кстати, можем судить об этом по тому факту, что до наших дней дошло 18 его драм – больше чем от Эсхила и Софокла вместе взятых. (Правда, большая часть его наследия все же погибла, ведь всего Еврипид написал 92 пьесы).
Аристофан родился около 446 г. до Р.Х. Его литературная деятельность протекала между 427 и 388 гг. до Р.Х., а расцвет его творчества пришелся на время Пелопоннесской войны. Личная жизнь Аристофана нам почти не известна. Он стал сочинять комедии очень рано. Ему не было и двадцати лет, когда в 427 г. до Р.Х. в театре была поставлены его «Пирующие», за которых автор получил второй приз. Из 44 его комедий целиком до наших дней дошло 11. Это немало, если вспомнить, что от множество других авторов остались одни только фрагменты. Чаще всего его комедии передают настроение аттического крестьянства, недовольного бесконечной, разорительной войной и вводят нас в самую гущу политических страстей тогдашних Афин.
После Аристофана в IV-III вв. до Р.Х. творило еще много талантливых комедиографов. Особенно большое влияние на развитие жанра оказал афинянин Менандр (342-292 гг. до Р.Х.), но, к сожалению, его наследие дошло до наших дней лишь в отрывках. Поздняя комедия утрачивает черты острой политической сатиры, свойственные комедии ранней, и превращается в бытовую комедию нравов. Основой ее делается любовная коллизия, вырабатывается определенный набор образов и героев. Так из комедии в комедию переходят влюбленный юноша, скупой старик, повар и ловкий пройдоха-раб, который, как правило, и ведет интригу. По ходу действия непременно случаются забавные путаницы и недоразумения, однако, все завершается счастливым воссоединением влюбленных. Таким образом, было положено начало европейской комедии характеров и положений, благополучно существующей вплоть до наших дней. Заслуга Менандра в создании этого жанра огромна, и нам остается только пожалеть, что фактически все его сочинения безвозвратно утрачены. Тит Макций, по прозвищу Плавт («плосконогий») был уроженцем Умбрии, области расположенной к северо-востоку от Рима. Биографические сведения о нем скупы и малодостоверны. Родился он около 250 г. до Р.Х. и с ранних лет был связан с театром. Возможно, Плавт был актером и исполнял роль дурака-обжоры Макка – традиционного героя осских народных фарсов. Сообщают также, что он пытался заниматься торговлей, но потерял все деньги.
Время литературной деятельности Плавта относят к концу III – началу II в. до Р.Х. (По сообщению христианского писателя Иеронима, Плавт во время голода нанялся к мельнику на ручную мельницу и там, в свободные от работы часы, сочинил три первые свои комедии). Будучи плодовитым и очень популярным у римской публики драматургом, Плавт оставил после себя 21 комедию, из которых 20 дошли до наших дней. Известно так же, что он не был оригинальным писателем. Все его комедии - это переделки для римской сцены комедий греческих авторов (прежде всего Менандра). Приспосабливая чужие произведения под вкусы своих зрителей, Плавт ослаблял их серьезную сторону, разрушал сложную архитектонику греческого образца, упрощал идеи, усиливая элементы буффонады и грубоватого комизма. Но вместе с тем он вносил в свои пьесы такую струю жизнерадостной энергии и оптимизма, на которую сам Менандр был уже не способен. Умение Плавта создавать в рамках обычного комического типажа живые, яркие лица и ловко ставить их в разнообразные сценические положения делает его комедии веселыми и увлекательными.
Публий Теренций Афр родился около 190 г. до Р.Х. в Карфагене. В Рим он попал в качестве африканского невольника и находился в услужении у сенатора Теренция Лукана. Хозяин заинтересовался даровитым рабом, дал ему образование и отпустил на волю. В дальнейшем Теренций вращался в кругу знатной молодежи, был близок к Сципиону Младшему, будущему завоевателю Карфагена и его другу Гаю Лелию. Литературная деятельность его продолжалась недолго: между 166 и 160 гг. Теренций поставил шесть комедий; все они полностью сохранились. В 160 г. до Р.Х. он предпринял путешествие в Грецию, во время которого неожиданно умер.
По поводу первой комедии молодого драматурга «Девушка с Андроса» рассказывают, что прежде, чем купить у Теренция эту пьесу, устроители игр – эдилы направили его за отзывом к известному поэту Цецилию Стацию. Теренций застал Стация за обедом и был из-за своей плохой одежды принят довольно нелюбезно. Лишь услышав начало комедии, Стаций пригласил Теренция занять место за столом и разделить с ним обед. Желаю Счастья! Сфера сказочных ссылок
Бюст так называемого Брута. Бронза. Первая половина III в. до Р.Х. Рим. Дворец Консерваторов.
В отличии от греков, которые были озабочены созданием обобщенного образа идеально прекрасного человека и редко стремились к портретному сходству, римляне изначально испытывали острый интерес к индивидуальному. Этому способствовала свойственная им любовь к конкретности и достоверности.
Еще в первые века существования Римской республики римляне заимствовали у этрусков культ почитания предков. С тех пор в приемных богатых домов стояли портретные изображения предков хозяина дома, являвшиеся предметом фамильной гордости. Эти портреты отличались большой достоверностью в передачи черт лица. Широкий спрос на подобные изображения способствовал развитию у скульпторов навыков точного изображения человеческого лица со всеми его неповторимыми индивидуальными чертами. Позже развитию портрета благоприятствовало предоставленное крупным римским чиновникам право воздвигать в общественных местах свои портретные статуи.
В портрете знаменитого полководца Помпея (http://www.proza.ru/2015/05/24/885) скульптора привлекает не только своеобразие внешности, но и общее впечатление, которое рождает некрасивое, однако по-своему значительное лицо. Перед нами предстает немолодой человек с небрежной прической, мясистым носом, двойным подбородком и короткой шеей. В гордой постановке головы чувствуется самодовольное упоение властью и некоторая ограниченность. Портрет относится к последним годам жизни Помпея, когда он, находясь на вершине славы, возомнил себя вторым Александром Македонским. Но, несмотря на некоторые черты, сходные с великим завоевателем, героизация не получилась. Трезвая будничность римских портретов доминирует не только во внешних чертах Помпея, сам внутренний облик этого человека лишен героического подъема. Помпей периода создания этого бюста, времени борьбы с Цезарем, - это человек беспринципный, обуреваемый тщеславием, мнящий себя вершителем судеб Республики, но уже утративший широту кругозора. Именно таким самодовольно-ограниченным, но в то же время властным и еще сильным повелителем изобразил его ваятель.
С падением республиканского строя и установлением Империи перед искусством Рима встала задача прославления императоров и возвеличивания их власти. Образ властителя должен был олицетворять мощь и силу Рима. Поэтому, при сохранении индивидуальных черт, скульпторы прибегали к сознательной идеализации. Образцом для подражания им служили классические греческие статуи, в которых римлян привлекали величавый пафос и благородная сдержанность, ясная простота форм и красота пропорций. Прежде всего сказанное можно отнести к Юлию Цезарю. До наших дней не дошли достоверные прижизненные портреты Цезаря. Его изображения эпохи Юлиев-Клавдиев (http://www.proza.ru/2009/11/15/1136) представляют Цезаря уже не простым гражданином, но обожествленным героем во всей его значительности и величии. При несомненном сходстве с реальным портретом здесь отброшены мелкие натуралистические детали, формы лица обобщены и облагорожены. Прикрыт лоб с залысинами, которые, как известно, сильно раздражали диктатора. Ощущается налет грусти в сосредоточенном взгляде затененных глаз, в глубоких складках уголков губ, но его подавляет выражение мудрого спокойствия и силы, наполняющие этот образ.
После смерти в 68 г. Нерона, когда пресеклась династия Юлиев-Клавдиев, в скульптурном портрете ненадолго возобладали реалистические тенденции. Примером может служить портрет императора Веспасиана (http://www.proza.ru/2015/06/03/184). Скульптор правдиво изобразил крупную, тяжелую голову императора, большие уши, характерный рисунок рта, массивный подбородок, жилистую шею. С нарочитой тщательностью в портрете переданы признаки старости: обострившиеся черты лица, глубокие морщины, набухшие веки. Но взгляд сохраняет остроту и насмешливый блеск, а линия рта – прямизну и твердость. В выражении лица чувствуется твердая воля, настойчивость и деловитость, которые сочетаются с практицизмом и хитростью умного хозяина. Со времен Адриана (117-138) вновь заметно сильное подражание древним греческим памятникам. В изображении фаворита Адриана – юноши Антиноя, обожествленного после таинственной смерти в Египте (в 130 г.), где он будто бы пожертвовал жизнью для спасения императора, явно чувствуется влияние Праксителя (http://www.proza.ru/2011/02/18/338).
В портретах III в. появляются образы новой исторической эпохи – грубые и жестокие лица «солдатских императоров», лишенные всякой идеализации. Жажда власти и сознание постоянной опасности оставили неизгладимый след в их внешнем облике. Используя опыт мастеров предыдущих столетий, скульпторы обращаются к беспощадному изображению и непредвзятой передаче натуры, словно увиденной в самой жизни. Неизвестные скульпторы старательно воспроизводили отвисшие жировые складки, мешки под глазами, щетину на плохо выбритых подбородках. В работах этой поры сказывается удивительная свежесть художественного видения, точность исторического документа и вместе с тем повышенная экспрессия.
В портрете Каракаллы (http://www.proza.ru/2010/04/02/497) нет даже следа спокойного величия и сдержанности правителей Рима I-II веков. Голова императора изображена в резком повороте и прекрасно передает особенности его характера. Стремительность движения и напряженные мускулы шеи подчеркивают вспыльчивость, решительность и силу. Курчавые жесткие волосы и волнистая бородка оттеняют великолепную пластику лица. Гневно сдвинутые брови, изборожденный морщинами лоб, тяжелый подозрительный взгляд исподлобья, упрямо сжатые чувственные губы и массивный подбородок заставляют почувствовать беспощадную жестокость и капризную раздражительность Каракаллы. Словом, здесь прекрасно схвачены черты деспота и тирана, каковым в действительности и был этот император.
Другой впечатляющий римский портрет – бюст Гелиогабала (http://www.proza.ru/2015/06/15/1731) - позволяет глубоко заглянуть в психологию молодого императора, запятнавшего себя неслыханным распутством. В обращенных к небу широко расставленных глазах, высокомерном, чуть приподнятом лице выражена уверенность правителя, требующего поклонения. Вместе с тем напускная величавость сочетается в портрете с беспощадно фиксируемыми грубыми, чувственными чертами лица.
Чрезвычайно многогранен портрет Максимина Фракийца (http://www.proza.ru/2015/06/19/1260) - первого варвара на императорском троне, известного своим неукротимым нравом и суровостью. Скульптор показал этого государя человеком, умудренным большим жизненным опытом, усталым и сумрачным. Однако перед нами не просто портрет, но обобщенный образ сильного, сурового, лишенного всякой утонченности и жестокого правителя. Именно такими людьми изобиловала эта бурная эпоха, когда у власти утверждается грубая физическая сила, подчиняющая все, что только оказывается в ее пределах.
Младший современник Максимина Филипп Аравитянин (http://www.proza.ru/2015/06/20/1222) изображен всматривающимся вдаль и слегка подавшимся назад. Черты лица выработаны глубокими, почти грубыми линиями. В его позе сочетается одновременно горделивость и настороженность чувствующего опасность, готового к отпору, недоверчивого и подозрительного человека.
Император Деций (http://www.proza.ru/2015/06/23/1312), сменивший на престоле убитого Филиппа, был темпераментным человеком, приверженцем староримских идеалов и добродетелей. Однако его некрасивое старческое лицо не имеет в себе никакой идеализации. Великолепно вырезаны дряблая кожа щек, тонкий с горбинкой нос и жилистая шея. Глубокие морщины на лбу, складки, собранные у переносицы, мешки под глазами и страдальческий изгиб рта сообщают лицу Деция выражение мучительного раздумья. Напряженный взгляд тоскливых устремленных вдаль глаз и резкие тени, падающие на них, таят в себе страх и отчаяние, а сжатые губы словно сдерживают крик. Искаженное гримасой душевной боли лицо Деция как бы несет в себе отпечаток трагических противоречий гибнущей империи.
Быстрый упадок римского скульптурного портрета начинается со времени правления Константина (306-337 гг.), когда Римская империя окончательно обращается в восточную деспотию. Теперь император стоит высоко над народом и является персонификацией абсолютной власти, существом высшего мира. Прежняя жесткая реалистическая манера навсегда уходит в прошлое. Скульпторы обращаются к классическим прообразам, позволяющим создать идеально совершенный образ властителя. О портретном сходстве здесь уже говорить не приходится. «Человеческое» начало, лежащее в основе создания античного портрета и являющееся его содержанием, исчезает.
Лицо Константина (http://www.proza.ru/2011/05/07/281) является отвлеченным образом императора – земного божества. Огромные глаза с широкими зрачками придают ему выражение замкнутого, недоступного для простых смертных величия. Перед зрителем только символ власти и недосягаемости
•Новые сообщения ·
Правила
•Поиск•]
Традиции Галактического Ковчега тут!
.
.
.
..
Теренций 
