|
Стеклярусгейм 2
|
|
| Просперо | Дата: Воскресенье, 2023-05-14, 6:58 AM | Сообщение # 1 |
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| Автор этих записок, непрофессиональныйигрок в Бисер, работал в курортной сфере по направлению "Планета исполнения желаний", экскурсии на Солярис. Превысил полномочия модератора-суфлёра и был сослан на Землю. В наказание приставлен к уходу за лежачим больным, инвалидом-колясочником. Через нелегальный канал, а именно через солярий на курорте в Закопане (канал открыл ещё Станислав Лем, 1959 г.) попал опять на орбиту Соляриса на нелегальную станцию рокеров. После катастрофы и падения на Солярис встретил Магистра Игры в Стеклярус - так что этим эпизодом история не заканчивается. Если Солярис даст разрешение на публикацию дальнейшего. Ибо автор имеет все основания предполагать, что мы находимся в оккупации Солярисом через сети Интернет. При этом автор не испытывает мистического ужаса, ему это даже нравится, как любому нормальному человеку нравится оккупация доллара, например. Как тоже исполняющая желания, не будем указывать – чьи. Это же игра!
Некоторые преднамеренно поэтизированные факты из жизни-игры Люди Магистра Иосифа Второго. На иллюстрации - из его личной коллекции стеклянные бусы - предположительно Иосифа Первого, того, который служил у египетского фараона, точнее был продан в рабство египтянам родными братьями, но настоящий игрок в стеклярус ценился и до нашей эры - прошу прощения за некоторое чрезмерное углубление темы.
Итак - в жизнеописании господина Гессе около 2200 г. Магистром Игры становится Иозеф Кнехт (Иосиф Третий).
Его имя означает «слуга», и он готов служить истине и гармонии в Касталии.
Однако герой лишь на время обретает гармонию в игре стеклянных бус, ибо он все резче ощущает противоречия касталийской действительности, интуитивно старается избежать касталийской ограниченности.
ВОПРОС ПЕРВЫЙ - ограниченности кем?
Варианты ответа:
1. Спонсорами игры (допустим - есть организация типа Римского Клуба)
2. Продюсерами игры (допустим - есть такие типа Дж. Сороса)
3. Апостолами игры (допустим - есть такие типа Моисея, Иисуса, Магомета)
https://briefly.ru/gesse/igra_v_biser/ *
По ссылке Вы можете прочесть за 8 минут краткое содержание романа «Игра; в би;сер» (нем. Das Glasperlenspiel) и сами увидите прочие очевидности, выделенные автором для того, чтобы скрыть главное, при этом яркий занавес Магического Театра настолько примитивизирован автором, что за ним не видно содержания самой пьесы.
Ну очень насмешливо примитивизирован!
НАСМЕШКА НОМЕР ОДИН - действие происходит в 2200-м году и ни слова о сети Интернет. Когда я это заметил - это было в 2020-м году - начал смеяться. И смеюсь по сей день над своей детской наивностью зрителя перед закрытым занавесом театра, зрителя, гордого уже тем, что он купил билет на галёрку и, стало быть, приобщён к Великому Действу.
К добродейству, которое финансируется сильными мира сего, то есть используется как отвлечение внимания от некоего злодейства.
Что подтверждает НАСМЕШКА НОМЕР ДВА - вручение автору "Гляссперлшпиля" Нобелевской премии - за что?
Я вам не скажу за всю Европу, вся Европа очень невелика по сравнению даже с нашей русскоязычной Восточной Неевропой, однако по русскоязычным лауреатам нобелевки в части литературы явно заметно, что даётся эта награда как минимум за предательство своей Родины.
Бродский, Солженицын - пару примеров достаточно? Готов продолжить, если мне заплатят за рекламу хотя бы три серебреника из нобелевской динамитной казны. Дорого прошу? Ну, ладно, как поэт неизвестный широкому сообществу геймеров, согласен и на небольшое ожерельице из стеклянных бус, лучший подарок молодожёнам в Папуа и Новой Гвидонии.
(продолжение следует, а пока чашечку кофе гляссе, незаменимого элемента гейма "Гляссперлшпиля":
...как на меня похоже, боже,
Я ж тоже в бисер игроком записывался
И люблю мороже...
...но -
Наполеон глядит в окно
а там одно Бородино, а обещали остров Э...
О эти путы макрамэ
Канон
А хочется канкана
А ритмы почему-то рваные
А рифмы спорят - лис - под плед
Конь блед
Тройной одеколон пьют в Трое
И строем вирусы ковида идут в сады Семирамиды
Анчар с улыбкой ядовитой
Ах, суета!
А отчего же я не дервиш фуэте?
Латте. Макао-макиато
И все слова возьму обратно за номинацию на лю...
К нулю
Стремится мартовский термометр
и ритм бессмертного гекзаметра
уходит ненормированно-нервно
наверно
Снег - это бисер нам на зеркала
на тапочки добра и на копытца зла
как в детстве бы зарыться бы в сугробы -
Ах, хорошо бы!)
© Copyright: Михаил Просперо, 2023
Свидетельство о публикации №123051401089
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-03-30, 4:18 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 3:17 PM | Сообщение # 241 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| Генезис игровой концепции искусства трех исследуемых писателей восходит к теориям йенских романтиков, которыми «текстопорождение впервые стало восприниматься как игра (без правил) — игра с читателем в сотворение мира»[1].
И Гессе, явно наследовавший традицию немецкого романтизма, утверждал: «в известном смысле нет ничего более плодотворного и полезного, чем игра со всем на свете»[2]. Творческий процесс, сочинительство писатель называл «игрой-головоломкой»[Г., т. 2,с. 137], ибо сама жизнь человеческая для него полна «игры, боли, смеха» [Г., т. 2,с. 184–185].
[1]Тамарченко Н. Д., Тюпа В.И., Бройтман С. Н. Теория литературы. Т. 1. С. 98.
[2]Гессе Г. О чтении книг // Гессе Г. Магия книги. С. 50.
**
Креативно-эстетические концепции Гессе, Набокова и Булгакова типологически близки, что проявляет себя в общей у писателей концепции творчества:
· креативная память — доминанта сочинительства;
· искусство — игра и «жизнетворчество»одновременно;
· писатель — демиург, творец «второй» реальности;
· цель сочинительства — постижение иррационально-мистического подтекста бытия;
· трагикомизм мироощущения.
В эстетической программе Гессе — Набокова — Булгакова нашла свое выражение оригинальная, метафикциональная версия мистического реализма ХХ в.Настоящее искусство здесь рождается в точке пересечения двух векторов:
диахронного — «угадать»,
и синхронного — сотворить новую реальность.
Подлинный художник не только обладает знанием реальным, но наделен и сверхъестественным всеведением писателя-творца, которое и позволяет ему угадывать, сочиняя «то, чего никогда не видал, но наверно знал, что оно было». Но мастер не просто «угадал» то, что было, — он сотворил новую реальность, которая уже навсегда остается жить в инобытии.
***
Миротворчеством назвал творческий процесс один из идеологов металитературы У. Эко. Художник выстраивает «декорации и макеты» своего будущего творения, а
затем, неким волшебным образом вдохнув в них жизнь, превращает в самодостаточный мир.
«Ритм повествования, стиль и даже выбор слов продиктованы законами созданной автором вселенной и тем, что внутри нее происходит <…> Чтобы поведать историю, автор, как некий демиург, творит собственный мир. Мир этот должен быть предельно точен, дабы автор мог передвигаться по нему спокойно и уверенно»[1].
[1]Эко У. Откровения молодого романиста. М., 2013. С. 27.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 3:04 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 3:38 PM | Сообщение # 242 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| Итак, исходная модель — «двоемирие». В подтексте «жизни действительной» писатель видит реальность иррационально-мистическую.Мир физический — не что иное, как проклятая радиомузыка жизни [Г., т. 2,с. 397].Это, как объясняет Гарри Галлеру Моцарт в «Степном волке», «превосходный символ жизни вообще. Слушая радио, вы слышите и видите извечную борьбу между идеей и ее проявлением, между вечностью и временем, между божественным и человеческим» [Г., т. 2,с. 393].
«Радиомузыка жизни» безбожно искажает свой оригинал — живую музыку инобытия, его истинный прекрасный образ. Но в то же время и намекает на него, дает некоторое, хотя и весьма отдаленное, представление о чудесной «потусторонности».
**
Перед нами история тайной духовной жизни и тайного счастья творческой личности в окружающем враждебном мире. Образы писателя Федора и мастера типологически схожи: обоих отличает позиция Solus rex по отношению к пошлому окружению, бытовому и литературному.
***
«Героев своих надо любить; если этого не будет, — говорит писатель Максудов, — не советую никому браться за перо — вы получите крупнейшие неприятности» [Б., т. 4, с. 495].
****
Мысль художественная и научная — вещи принципиально разные, и существует глубинная«внутренняя разобщенность слова утилитарного от слова художественного»[1]. Поэтому очень легко найти убедительные доводы тому, например, что Николай Гоголь, Лев Толстой или Федор Достоевский — философы и мыслители весьма посредственные. Во всяком случае, отнюдь не оригинальные, а безусловно вторичные.
Можно говорить лишь о неких соответствиях (да и то очень осторожно) между художественной мыслью произведения и разного рода идеологическими концепциями, с которыми она коррелирует. Подобных соответствий, вполне или не слишком справедливых, или просто надуманных, современными булгаковедами отмечено множество. Некоторые из них проанализированы убедительно. Так, неоднократно отмечалось влияние на Булгакова идей В. И. Экземплярского, а также близость самого типа мировидения, воплощенного в образе Иешуа, к протестантизму [206, с. 78, 82–97].
Однако трудно согласиться и с теми авторами, которые вообще игнорируют содержательную, религиозно-философскую составляющую булгаковского романа.
«Тотальная игра как основной смыслообразующий принцип булгаковского текста, — считают современные исследователи, — приводит к созданию апокрифа на евангельскую тему ареста и распятия Иисуса Христа, включающего его десакрализацию»[2].
Что же здесь первично? Игровая организация текста фатально приводит к десакрализации? Или, напротив, сотворение апокрифа маскируется игровой стихией романа? Правильно расставить акценты в данном случае принципиально важно.
Игра — это форма, и уже по одному тому может нести в себе содержание самое разное, в том числе и серьезное, значительное. Ссылки в разговоре о содержании «Мастера и Маргариты» на игровую природу булгаковского таланта, которая якобы и объясняет вольное обращение писателя с евангельской тематикой, думаю, некорректны. И уже совсем неверным было бы считать, будто игровая природа поэтики исключает проблемную насыщенность художественных текстов писателя.
[1]Айхенвальд Ю. Вступление // АйхенвальдЮ. Силуэты русских писателей. М., 1994.С. 23.
[2]Белобровцева И., Кульюс С. Роман МихаилаБулгакова «Мастер и Маргарита». М., 2007. С. 47.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 3:10 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 3:40 PM | Сообщение # 243 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| Сюжетно-композиционнаямодель «Мастера и Маргариты» воплотила метафизическую и космологическую концепцию Булгакова. На возникновение ее в творческом сознании писателя, как показала еще в 1974 г. М.О. Чудакова[266, 288, 291, 287, 19], во многом
повлияла работа П.А. Флоренского «Мнимости в геометрии» (1922), автор которой увидел в «Божественной комедии» Данте образное воплощение не плоскостной, но сферической геометрии. Булгаков эту работу известного религиозного мыслителя читал. На полях книги он поставил восклицательный знак, подчеркнув слова П. Флоренского о том, что, «разрывая время, “Божественная Комедия” неожиданно
оказывается не позади, а впереди нам современной науки»[1]. Можно предположить с большой долей уверенности, что дантовская сферическая концепция мироздания показалась настолько привлекательной для творца «Мастера и Маргариты», что он воссоздал ее в своем «закатном» романе.
[1]Флоренский П. Мнимости в геометрии: Расширение области двухмерныхобразов геометрии. Опыт нового истолкования мнимостей. М., 1922. С. 45.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 3:12 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:13 PM | Сообщение # 244 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| «Читатель должен помнить,что не только не предосудительно откидывать из Евангелий ненужные места, но, напротив того, предосудительно и безбожно не делать этого, а считать известное число стихов и букв священными»[1].
[1]Толстой Л. Н. Краткое изложение Евангелия // Евангелие Толстого.Избранные религиозно-философские произведения Л. Н. Толстого. М., 1992. С. 11.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 3:13 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:15 PM | Сообщение # 245 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| В тексте мастера черты божественности в образе Иешуа Га-Ноцри проступают по иной причине: блуждая в дебрях скептического разума, писатель все же сумел сохранить убежденность в божественной природе Иешуа.
Именно поэтому, когда Пилат решает судьбу мирного бродячего философа, в голове его вдруг «Мысли понеслись короткие, бессвязные и необыкновенные: “Погиб!”, потом “Погибли!..”» [Б., т. 5, с. 31].
Критики, не склонные к мистике и всяким «наплывам» из трансцендентных сфер, объясняют тревоги Пилата тем, что он вынес приговор невиновному. Неужели можно быть столь наивным, чтобы предположить, будто это случилось впервые в жизни прокуратора?Нет, конечно. Дело совсем в другом: в этом поступке Пилата — решение мировых судеб человечества. В земном измерении он совершил нечто не совсем, скажем так, правильное. Но на этом уровне его поступок имеет весомые оправдания и даже убедительные обоснования. Однако этот земной поступок Пилата оставил свой неизгладимый и непоправимый отпечаток в вечности, в инобытии. И на этом уровне Пилат подписал смертный приговор не безвестному «невиновному», а самому себе и всему человечеству: он отправил на казнь Бога, пришедшего спасти людей. Неужели можно предполагать столь глобальные («Погибли!») последствия от просто несправедливого приговора человеку, пускай даже самому прекрасному? Одним «добрым человеком» больше, одним меньше … Если от каждого несправедливого приговора земля будет сотрясаться … Нет, здесь речь не о казни безвинного, но о некоем всеобщем потрясении Вселенной. И тогда понятно, почему в голове Пилата возникает мысль«какая-то совсем нелепая среди них о каком-то долженствующем непременно быть — и с кем?! — бессмертии, причем бессмертие почему-то вызывало нестерпимую тоску» [Б., т. 5,с. 31].
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 3:17 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:17 PM | Сообщение # 246 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| В целом образ земного Иешуа у Булгакова абсолютно соответствует ренановской концепции Иисуса — прекрасного человека, в нравственном и духовном плане высоко развитой личности, даже духовидца и, безусловно, великого реформатора религиозного сознания, основателя новой религии, чуждой обрядности и формальных канонов.
Но ренановская концепция никак не предполагала преображения молодого реформатора в Бога после его казни. Более того, Э. Ренан был убежден, что никакого инобытия — Царствия Небесного — и не нужно. Если бы люди были нравственно и духовно достаточно развитыми, они поняли бы, что Царство Божие, при условии соблюдения принципов жизни, о которых говорил Иисус, достигается на земле. Сказки о торжестве истины и добра в загробной жизни, так же как и о чудесах и проч., необходимы людям с недостаточно высоким уровнем развития. Толпе нужны иллюзии и мифы, иначе жизнь наций невозможна, без них не было бы ни прогресса, ни достижений …
В романе Булгакова, напротив, истина торжествует только в инобытии. И решение темы Христа здесь парадоксально: образ Иешуа земного дан опосредованно, сквозь призму масок двух рассказчиков — «очевидца» Воланда и сочинителя мастера, а собственно в авторской версии — в реальности мистико-трансцендентной, Иешуа невидим. И здесь нельзя не отдать должное такту истинного художника: он не берется Христа изображать, или, как выразился бы Воланд, «описывать».
Аналогичный прием Булгаков уже опробовал в пьесе «Александр Пушкин»: автор как бы уклоняется от того, чтобы вывести на сцену эту священную для русского человека личность, и главный герой ни разу не появляется перед зрителем. Он невидим, но влияние его личности определяет все, что происходит в спектакле. Как считает М. Петровский, Булгаков здесь ориентировался на пьесу великого князя Константина
Романова (К.Р.) «Царь Иудейский»[206, с. 155].
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 3:22 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:26 PM | Сообщение # 247 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| Биполярная система тень-свет — лишь координаты нашего испорченного грехом сознания. А чтó вне этой системы, нам неведомо.
Но и в нашей системе мышления, если отрешиться от представлений общепринятых, станет очевидно, что свет: красота, радость любовь, энергия творчества, — все это существует отнюдь не всегда только в сравнении с противоположным — безобразием, бессилием, ненавистью и т. д. Более того, это зло познается в соотношении с добром: если человек живет во зле (болен и бессилен, уродлив, и безобразие окружает его, живет в грязи, физической и моральной и т. п.) и иного не знает, то он будет считать свое состояние нормальным. Что его жизнь дурна, он поймет, только увидев свет и познав добро. А вот добро человек способен ощущать не только по контрасту со злом, но и самостоятельно.
Чтобы пережить счастье любви, необязательно прежде ненавидеть, а чтобы испытать радость творчества, совсем необязательно до этого быть бессильным бездарем. Так что свет без тени может быть (правда, не в нашей, человеческой системе мышления, в нашей системе это возможно лишь в краткие мгновения и периоды озарений, вдохновения, просветления), а вот тень без света невозможна в принципе.
Не случайно в первоначальных рукописях «Мастера и Маргариты» мелькнула фраза: «Свет порождает тень, но никогда, мессир, не бывает наоборот»[1].
Принято считать, что парадоксы Воланда на тему света и тени выражают и позицию самого Булгакова. Часто это одни из аргументов в пользу концепции о дуалистической, или релятивной концепции мироздания, якобы нашедшей свое художественное воплощение в булгаковском «закатном шедевре». Вполне вероятно, однако, что сам Булгаков сознавал, что «каламбур» его персонажа о свете и тени не только неудачен, но и не безвреден, а ему, как автору, придется за него отвечать и даже расплачиваться. Остроумную догадку о том, что в образе «темно-фиолетового рыцаря»Булгаков изобразил себя, высказал В.П. Крючков[147, с. 229]. Как Данте, пройдя Чистилище в образе своего героя alterego, так и создатель «Мастера и Маргариты» в образе Коровьева, прожившего свой срок в столь неприглядном земном обличье, — оба
«свой счет» оплатили и закрыли [Б., т.5,с. 368].
[1]Цит. по: ЯновскаяЛ. М. Записки о Михаиле Булгакове. М., 2007. С. 99.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 3:27 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:29 PM | Сообщение # 248 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| Собственно,тема бессилия дьявола и задана эпиграфом к «Мастеру и Маргарите». Известно, что сам Булгаков эпиграф предпослан всему роману, а не только первой его части, как сделано в редакции Е.С. Булгаковой[277, с. 356]. Отсюда можно сделать вывод, что если роман Булгакова все же «роман о дьяволе», как и предполагал первоначально автор, то придется признать, что он — об ограниченной власти
Сатаны в системе миропорядка.
И тогда становится понятной запись, сделанная писателем на полях рукописи первоначального замысла романа о Сатане (глава «Консультант с копытом»): «Помоги, Господи, кончить роман» [БР,с. 99]. Призывать помощь Бога на создание романа о дьяволе! Стоит задуматься над сакральным смыслом этого обращения. Во всяком случае, очевидно, что, во-первых, Воланд — отнюдь не «любимец Булгакова»[1] и не «гарант»Истины в его романе [276, с. 85], а во-вторых, что он вовсе не соединяет в одном лице Бога и дьявола, как это представляется многим булгаковедам.
Роман «Мастер и Маргарита» ставит ключевую проблему искусства вообще и искусства ХХ в. прежде всего: возможно ли художественное воплощение образа Христа и евангельской темы в литературе светской?
[1]Зеркалов А. Евангелие Михаила Булгакова…С. 49.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 3:56 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:30 PM | Сообщение # 249 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| Восхождение к постижению Бога совершается у Булгакова через доказательство бытия дьявола, ибо писатель с грустью осознавал, что человеку-грешнику вообще, а современному тем более, дьявол ближе, чем Бог. В современном, постхристианском мире человек даже добро не может получить иначе, как из рук и уст дьявола.
А еще роман Булгакова — о трагедии художника, который, сам ощущая недостаточность своего понимания Бога, и Христа прежде всего, тем не менее не может подняться до постижения и принятия Истины. Не оттого ли все повествование всепроникающе иронично?
Но дорого само чувство этой недостаточности. А еще дороже вера в милосердие Того, Кто оценит это ощущение.
Роман «Мастер и Маргарита» воплотил тоску Булгакова по недостижимой для современного человека близости к Богу, и в то же время - исполненное надежды пророчество о посмертной судьбе писателя ХХ в.: не признающий над собой власти ни Бога, ни дьявола, он будет оправдан за то, что его творческий дух искал «горняя» и устремлялся к Истине.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 3:59 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:32 PM | Сообщение # 250 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| «Разве можно совершенно реально представить себе жизнь другого, воскресить ее в своем воображении в неприкосновенном виде, безупречно отразить на бумаге? Сомневаюсь в этом; думается, уже сама мысль, направляя свой луч на историю жизни человека, ее неизбежно искажает. Все это будет лишь правдоподобие, а не правда, которую мы чувствуем» [Н1,т. 1,с. 542].
Итак, правда — это то, что «мы чувствуем», а значит, она всегда субъективна. А потому, «в сущности, не имеет значения, если то, что мы представляем в своем воображении, всего лишь большой обман <…> Я прекрасно понимаю, что это не Пушкин, а комедиант, которому плачу, чтобы он сыграл его роль. Какая разница! Мне нравится эта игра, и вот я уже сам в нее поверил. Одно другим сменяются видения…»
[Н1,т. 1,с. 543].
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 4:00 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:35 PM | Сообщение # 251 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| «Я хочу все это как бы на самом краю пародии <…> А чтобы с другого края была пропасть серьезного, и вот пробираться по узкому хребту между своей правдой и карикатурой на нее» [Н., т. 4, с. 380].
Речь здесь, таким образом, идет о двойной пародии: на реальную, историческую фигуру Чернышевского и одновременно — на свою версию этой личности. В подтексте своей художественной версии личности Чернышевского у писателя Федора неизменно ощущается скрытая ироническая усмешка,
пародийно окрашивающая ее, но не отрицающая, а как бы намекающая читателю на то, что перед ним не истина в последней инстанции, а все же комедиант, которому автор платит, чтобы он сыграл роль. Неслучайно набоковская концепция личности и судьбы Чернышевского выражена в финальных строфах обрамляющего сонета — но в форме не утвердительной, а вопросительной.
Ничего похожего на подобные «усмешки», конечно, никогда не было и не могло быть у Л. Толстого. Автор «Войны и мира» со свойственным ему деспотизмом неизменно настаивал на том, чтобы его версию, его правду художественную принимали за правду историческую и никак иначе.
Набоковская, субъективная концепция создания художественного образа исторической личности характерна и для творчества Гессе и Булгакова.
Так, рецензенту книги «Жизнь господина де Мольера» А.Н. Тихонову Булгаков писал:
«Я утверждаю, что я отчетливо вижу своего Мольера. Мой Мольер и есть единственноверный (с моей точки зрения) Мольер <…>» [БП, с. 365].
И герой «Степного волка», Гарри Галлер, воинственно и даже агрессивно отстаивает истинность «своих» Гете и Моцарта, как, очевидно, и других им любимых «великих». Правда, его подруга Гермина подшучивает над такой убежденностью:
«Значит, — начала она снова, — этот Гете умер сто лет назад, а наш Гарри очень его любит и чудесно представляет себе, какой у него мог быть вид, и на это у Гарри есть право, не так ли? А у художника, который тоже в восторге от Гете и имеет какое-то свое представление
о нем, у него такого права нет, и у профессора тоже, и вообще ни у кого, потому что Гарри это не по душе, он этого не выносит, он может наговорить гадостей и убежать» [Г., т. 2,с. 275].
Подшучивать над авторской версией и в мире Набокова, как и в булгаковском, никому не возбраняется. И все же… В глубине своего воображения художника-демиурга он убежден в собственной правоте, ибо только акт творения открывает правду о человеке, его жизни, о самом миропорядке. Ведь только сочинитель наделен правом творить «то, чего никогда не видал, но наверно знал, что оно было».
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 4:15 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:36 PM | Сообщение # 252 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| «Любая душа может стать твоей, — писал Набоков в романе «Истинная жизнь Себастьяна Найта», — если ты уловишь ее извивы и последуешь им» [Н1,т. 1,с. 191]. Смысл творчества — в том, чтобы «сознательно житьв любой облюбованной тобою душе — в любом количестве душ — и ни одна из них не сознает своего переменяемого бремени» [Н1,т. 1,с. 191].
Возник этот принцип еще в «Даре»:
«…Он [Годунов-Чердынцев. —А.З.] старался, как везде и всегда,вообразить внутреннее прозрачное движение другого человека, осторожно садясь в собеседника, как в кресло, так чтобы локти того служили ему подлокотниками, и душа бы влегла в чужую душу…» [Н., т.4,с. 222.]
Не случайно в лекции о Флобере Набоков с сочувственным восхищением цитирует строки из письма автора «Мадам Бовари»:
«Сегодня <…> я был (мысленно. — В. Н.) одновременно мужчиной и женщиной, любовником и любовницей и катался верхом в лесу осенним днем среди пожелтевших листьев; я был и лошадьми, и листьями, и ветром, и словами, которые произносили влюбленные, и румяным солнцем»[15, с. 220].
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 4:17 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:38 PM | Сообщение # 253 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| «Красота плюс жалость —вот самое близкое к определению искусства, что мы можем предложить. Где есть красота, там есть и жалость по той простой причине, что красота должна умереть: красота всегда умирает, форма умирает с содержанием, мир умирает с индивидом» [15, с.
325].
О том же говорил и Булгаков устами писателя Максудова: «Героев своих надо любить; если этого не будет, не советую никому браться за перо — вы получите крупнейшие неприятности» [Б., т.4,с. 495].
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 4:12 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:44 PM | Сообщение # 254 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| . Если в«московских» главах читатель становится свидетелем движения от «реальной» конкретики к мифу, то в «ершалаимских» — наоборот: используя предполагаемый, угаданный им алгоритм мифотворчества,мастер стремится воссоздать «действительные» евангельские события.
Первое: мифологическое сознание склонно к умножению количества: если Евангелие говорит о двенадцати учениках, то вероятнее всего, что «на самом деле» был всего один. Еще: в Евангелии сказано, что, когда Иисуса вели на распятие, женщины «плакали и рыдали о Нем» (Лк. 23:27). Надо думать, что «рыдали» не все женщины: вероятнее всего, их было гораздо меньше, а громкие их стоны — «оттого, что задавили нескольких <…>, когда толпа подалась вперед» [Б.,т. 5,с. 41].
Второе: алгоритм мифологического сознания работает по принципу «дополнительности». Так, поскольку Мессия, по ветхозаветному пророчеству Захарии, войдет в ликующий Иерусалим, сидя «на ослице и на молодом осле» (Зах. 9:9), а само пришествие ожидалось в ближайшее время, в сознании людей уже сформировалась определенная мифологема: Иешуа въехал «в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни, кричавшей <…> приветствия» [Б.,т. 5,с. 28]. «На самом же деле» Иешуа, по рассуждению мастера,вероятнее всего, вошел «в Ершалаим <…> пешком, в сопровождении одного Левия Матвея, и никто <…> ничего не кричал» [Б., т. 5,с. 28].
И, наконец, третье и главное: миф всегда сохраняет зерно правды о реальном событии [80]. Отсюда и «странная» тема романа мастера — об Иисусе, который действительно был и которого распяли.
Как ни удивительно, сохраняет коллективная память для потомков имена: самого Иешуа, Левия Матвея, Пилата, Варравы и, наконец, имя предателя — Иуда из Кариота. Так, имя булгаковского героя — Иешуа Га-Ноцри — не искажает «настоящее» имя Христа — Иисус Назарянин, а, напротив, воссоздает его изначальное арамейское звучание [278, 42]. «Восстановлены» Булгаковым и другие имена — Иуды, Варравана [278, с. 439–441]. Булгаковский вариант имени Левия Матвея — это слегка измененная огласовка + контаминация трех евангельских:Левий Алфеев, Левий и Матфей [42, с. 199]. Очевидно, таково оригинальное свойство памяти мифа — не изменять имена, изменяя почти все остальное.
Сохранились в романе мастера и некоторые детали образа евангельского Иисуса. Например, бездомность:Христос говорит о Себе: «лисицы имеют норы и птицы небесные — гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф. 8:20). Иешуа: «У меня нет
постоянного жилища <…> я путешествую из города в город <…> Я один в мире» [Б., т. 5, с. 22].
Своеобразно контаминируют, сохраняя при этом свое смысловое ядро, два евангельских эпизода:
моление Христа о чаше и прощение благоразумного разбойника на кресте.
У Иешуа земного его человеческое эгоистическое начало проявляет себя дважды, и оба раза — как чисто физиологическое. Первый раз — после страшного удара Крысобоя. Второй — когда ему, уже на кресте, дают воды: «Радость сверкнула у того в глазах, он прильнул к губке и с жадностью начал впитывать влагу» [Б., т. 5, с.176]. Но уже в следующий момент, как только инстинкт самосохранения утратил свою остроту, — мысль о другом человеке:
«Иешуа оторвался от губки и, стараясь, чтобы голос его звучал ласково и убедительно, и не добившись этого, хрипло попросил палача: — Дай попить ему» [Б., т. 5,с. 177].
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 4:30 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:49 PM | Сообщение # 255 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| Гессе свойственно понимание многосложности души человеческой, близкое буддийской философии, к которой писатель проявлял большой
интерес («Сиддхатха», «Паломничество в Страну Востока»).
«В действительности любое “я”, даже самое наивное, — это не единство, а многосложнейший мир, это маленькое звездное небо, хаос форм, ступеней и состояний, наследственности и возможностей <…> Тело каждого человека цельно, душа — нет» [Г., т. 2,с. 244–245].
Даже представление о двойственности, а уж тем более цельности внутреннего мира человека — все упрощающая фикция.
«Человек — луковица, состоящая из сотни кожиц, ткань, состоящая из множества нитей» [Г., т. 2,с. 246].
Для Гессе идеальная форма постижения «многослойности» — поэзия Древней Индии, где герой предстает как «скопища лиц, ряды олицетворений» [Г.,т. 2,с. 245].
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 4:32 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:52 PM | Сообщение # 256 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| «Расщепление кажущегося единства личности на <…> множество фигур считается сумасшествием, наука придумала для этого название — шизофрения <…> Вследствие этого заблужденья “нормальными”, даже социально высокосортными считаются часто люди неизлечимо сумасшедшие, а как на сумасшедших смотрят, наоборот, на гениев <…> Так же как сумасшествие, в высшем смысле, есть начало всяческой
премудрости, так и шизофрения есть начало всякого искусства, всякой фантазии» [Г., т. 2,с. 373–374].
Представление о том, что гениальность и психическое расстройство — две вещи нераздельные, по-видимому, разделял с Гессе и Т. Манн. Во всяком случае, в известной статье «Достоевский — но в меру» он высказывался в том же смысле:
«Во всех случаях болезнь влечет за собой нечто такое, что важнее и плодотворнее для жизни и ее развития, чем засвидетельствованная врачами нормальность»[1].
Но Гессе по самой своей натуре был романтиком, а потому формулу «гениальность = безумию» понимал безо всяких осторожных ограничений реалиста Т. Манна. Более того, если хаотичная множественность — норма, тои шизофреническое состояние сознания отнюдь не болезненно. А модель, когда «кропотливый и прилежный труд ученого облагораживается гениальным сотрудничеством нескольких сумасшедших художников, засаженных в психиатрические лечебницы» [Г.,т. 2,с. 374], очевидно, оптимальна для всякого великого открытия-откровения. Не случайно в «Магический театр» «допускаются только сумасшедшие, плата за вход — разум» [Г.,т. 2,с. 355].
Для автора «Дара», напротив, характерна концепция здорового гения-жизнелюба, а безумие, даже«высокое», есть знак нравственной и духовной ущербности. В мире Набокова личности с высшей духовной организацией — Цинциннат Ц., Годунов-Чердынцев, Себастьян Найт, автобиографический герой «Других берегов», писатель Шейд — способны переносить тесную связь с инобытием без разрушения сознания. На уровне высшего, счастливого и гармонического развития, когда жизнь действительная не противостоит, а оплодотворяет трансцендентные прозрения гения, возможно истинное творчество. Слабый или в чем-то ущербный человек (Смуров, Лужин и др.) не выдерживает иррациональных прозрений своего духа, а двойничество(Герман Карлович из «Отчаяния») — вообще примитивный, пошлый вариант безумия.
Булгаковские писатели, Максудов и мастер, тоже неврастеники. Это больные гении. Но у Булгакова неврастения — болезнь художников, запуганных и затравленных тоталитарным бездуховным обществом. Эти несчастные творят вопреки, а не благодаря своему безумию. А когда болезнь все же побеждает, они лишаются своего дара и отказываются от своих творений. Для Булгакова душевная болезнь — драма творца, а отнюдь не печать его избранничества.
[1]Манн Т. Достоевский — но в меру // Манн Т. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 8. М., 2009. С. 291.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 5:43 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:54 PM | Сообщение # 257 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| Есть ли в мире Гессе еще и другая, объективная инобытийная реальность, находящаяся вне индивидуального сознания и от него независимая, где человек будет счастлив?
Однозначно на этот вопрос ответить трудно.
Вот, например, трансцендентное видение из «Степного волка», своеобразно развивающее мистические откровения Черта из кошмара Ивана Карамазова: «Я схватил Моцарта за косу, он взлетел, коса все растягивалась и растягивалась, как хвост кометы, а я, повиснув как бы на его конце, несся через всю вселенную. Черт возьми, до чего же холодно было в этом мире! Эти бессмертные любили ужасно разряженный
ледяной воздух. Но он веселил, этот ледяной воздух, это я еще почувствовал в тот короткий миг, после которого потерял сознание. Меня проняло острейшей, сверкающей, как сталь, ледяной радостью, желанием залиться таким же звонким, неистовым, неземным смехом, каким заливался Моцарт. Но тут я задохнулся и лишился чувств <…>Я не был у бессмертных, еще нет» [Г., т. 2,с. 388].
Как видим, человеку смертному, даже если он остро ощущает свое внеземное происхождение, в инобытийной реальности жить невозможно: «разряженный ледяной воздух», каким так легко дышат бессмертные, очевидно, не для него.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 5:53 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:56 PM | Сообщение # 258 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| Возникает удивительная перекличка: если Гарри Галлер летел в космосе, ухватив «за косу» Моцарта, то мастер в инобытии сам будто обретает его«обличье»:
«Волосы его белели теперь при луне и сзади собрались в косу, и она летела по ветру» [Б., т. 5,с. 368].
Свидетельств тому, что Булгаков был знаком с романом Гессе, не имеется. Остается предполагать некую филиацию художественных идей.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 5:53 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 4:59 PM | Сообщение # 259 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| «Зеркальная»образность
«Вторая реальность» художественных текстов Г. Гессе, В. Набокова и М. Булгакова, сплавившая в единое целое мистический подтекст «жизни действительной» и фантазийные видения писателя-демиурга, открывается читателю прежде всего сквозь призму зеркальной образности их произведений [258, 237, 136, 195, 99, 166].
Взгляд в зеркало всегда заключал в себе для человека нечто от мистического ужаса: отражение чисто физическое, а в то же время — словно взгляд из инобытия, отчужденный, не отмеченный личностным отношением. Зеркало двойственно по природе своей: предмет бытовой и мистический одновременно, оно дает нам картину мира, казалось бы, абсолютно точную, а на самом деле в высшей степени иллюзорную.
Взгляд в зеркало фиксирует раскол нашего «Я»: на неоформленное, а потому бесконечное представление личности о себе, — илик завершенный, законченный образ незавершенного [154, 151]. И напротив, множество зеркальных отражений, казалось бы, воссоздает многомерный и разноплановый (а значит, истинный?) лик мира сего, но в то же время дробит тот целостный его образ, который возникает у нас, когда мы смотрим на него с единственной точки зрения.
Зеркало отражает и искажает реальность — вот главный парадокс, сокрытый в самой его природе. Множество парадоксальных и неожиданных эффектов, возникающих при общении человека с зеркалом, предопределили ту огромную роль, которую этот предмет — элемент быта и часть интерьера, художественная метафора и символ — сыграл в истории культуры[57, 72, 272, 210].
Зеркальная метафора оказалась фундаментальной в теории отражения реальности в искусстве. Более того, поскольку искусство по природе своей есть удвоение реальности, зеркало можно признать его семиотическим устройством, одним из доминантных средств реализации[164, 200].
При этом зеркало/зеркальность как явлениеискусства в ходе его истории эволюционировало, существенно менялись его функции. Так, для реалистической литературы XIX в. знаковой стала знаменитая метафора Стендаля (роман «Красное и черное») — «зеркало», с которым писатель идет по дороге жизни и которое точно отражает все, что встречается на пути.
Но уже Ф. М. Достоевский заговорил о субъективной природе эстетического воссоздания/преображения жизни в искусстве. В ХХ в. эта мысль получила развитие в концепции «жизнетворчества». Ю. Айхенвальд писал:
«Психическое начало не порождение, а, наоборот, создатель жизни <…> и художество, в частности литература, представляет собою вовсе не отражение, или, как нередко говорится, зеркало действительности <…> рабская работа зеркала человеку вообще не свойственна. Зеркало покорно и пассивно. Безмолвное зрительное эхо вещей, предел послушания, оно только воспринимает и уже этим одним совершенно противоположно нашей действительности. Создание последней, литература, поэтому далеко не отражение. Она творит жизнь, а не отражает ее. Литература упреждает действительность; слово раньше дела»[1].
Искусство модернизма проявило исключительный интерес к феномену зеркальности и многообразным эффектам, им порождаемым (Ш. Бодлер,О. Уайльд, Л. Андреев, В. Брюсов, Ф. Сологуб, А. Блок, А. Белый, М. Волошин, В. Ходасевич и многие другие).
И все же новую эру в истории художественного бытия зеркала открыл Л. Кэрролл в своем культовом произведении — «Алиса в Зазеркалье».
[1]Айхенвальд Ю.Силуэты русских писателей. С. 20.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 6:17 PM |
| |
| |
| Просперо | Дата: Пятница, 2024-04-19, 5:04 PM | Сообщение # 260 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6019
Статус: Offline
| Интересно обратить внимание на образ стеклянных слов, из которых творили свои миры игроки в бисер. Согласно христианской концепции творящего Логоса, мир создан Божественным Словом (Ин. 1:1–4). В романе Гессе слова стеклянные. Благодаря этому возникает удивительный оптический эффект: фокусируя, они вбирают в себя лучи мира внешнего, но в то же время и отражают их, словно отталкивая его влияние.
Перед нами художественная модель мира
— впитывающая, а одновременно изолированно-непроницаемая и самодостаточная.
В «Театральном романе» Булгакова, как мы уже говорили, сочинительство тоже предстает как увлекательная игра, в процессе которой писатель творит прекрасные миры. Но, в сравнении с «волшебным театром» Гессе, булгаковская ожившая цветная картинка-коробочка более объективна.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2024-04-20, 6:19 PM |
| |
| |
•Новые сообщения ·
Правила
•Поиск•]
Традиции Галактического Ковчега тут!
.
.
.
..
