Тот, кто даёт нам жизнь, тот, кто даёт нам мощь,
Тот, чьим велениям послушны все боги,
Чья тень — бессмертие, кто сам же и смерть,
Кто тот Бог, которого мы чтим жертвоприношениями?

Он, создавший ясное небо, крепкую землю,
Сияние мира и свод небесный
Измеривший свет сквозь эфирные пространства,
Кто тот Бог, которого мы чтим жертвоприношениями?

Этот гимн свидетельствует о чистоте понимания Единого сущего. «Индра, Митра. Варуна, Агни, так именуют Его, а он — златоперистый Гарутман. Мудрые говорят о Едином, как о многих» (Ригведа I, XIV, 46).
Какие же качества Единого сущего более всего почитались в ведическую эпоху?
Большинство гимнов в Ригведе посвящено Индре — «царю вселенной» (корень слова на санскрите означает «сила», «плодородие»). Его эпитеты: «асура», «добрый», «даритель», «щедрый».
Индра порождает солнце, небо, повелевает потоками. Главная его заслуга — победа над Вритрой, в сакральном смысле означающая победу космического динамического начала над костным хаосом; результатом этой победы явилось устроение ведийского (просвещённого) мира на широких пространствах. По отношению к ариям («благородным») Индра дружелюбен, щедр и всегда готов прийти на помощь.
Важное место в Ригведе отводится Варуне — охранителю Истины и справедливости. Он — воплощение мирового порядка, истины, хранитель высшего закона и гарант законносоответствия в мире. Примечательно, что только Индру и Варуну называют «вседержителями», теми, кто «сотворил мир и удерживает его» (Ригведа IV 42,3 VIII 41,5).
Вместе с Митрой Варуна моделирует правовой аспект космоса. К людям он строг и защищает их от злого начала; он сторожит их мысли, выступает против несправедливости, смерти, колдовства и отпускает грехи (Ригведа II 28,6).
Из этого мы можем сделать вывод, что высочайшими принципами, положенными в основу создания нашего мира, древние, арии считали космическое динамическое начало, действующее по принципам истинности, добра, справедливости, мудрости и просвещённости.
Более ста гимнов Ригведы посвящено Агни. Основная его функция — посредничество между Богом и людьми. Он «священный, живой, вездесущий, очень лёгкий, наблюдает за всем на свете, правит законом». Его эпитеты — «знаток всех существ», «принадлежащий всем людям» (Ригведа X 45,2). Одним словом — Дух Святой. Гимн Ригведы взывает к Агни:
В человеке есть бессмертная часть, её-то, о, Агни, согрей твоими лучами, воспламени твоим огнём!

В более поздних священных книгах индуизма Агни — это всеобъемлющее начало, пронизывающее мироздание, «свет, присутствующий внутри человека» (Упанишады).
Значительное место в ведийском пантеоне отводится Соме — «очищающему», «небесному», «первотворцу Вселенной», «всевозбуждающему»; Савитару — символизирующему принцип стимулирования, устремлённости, «мудрейшему из мудрых»; Сурье — «всевидящему оку богов», основная функция которого излучение и сияние, которым он озаряет мир. Сурья — «столп Земли», «сын Неба»; он излечивает при помощи медовой терапии.
Вместе с Митрой и Варуной часто упоминается Арьяман («дружественность», «гостеприимство»). Он благосклонен к людям, дарует им процветание, объединяет их, заставляет каяться и искупать свою вину. К адитьям относится также Бхага, символ счастья, доли, богатства.
Следует отметить, что в поздневедийский период фактически был устранён космогонический динамический аспект божественных начал, отражавших качества Единого Бога, а сами они персонифицированы в мифах и легендах как боги или герои, наделённые различными человеческими качествами.
Одним из богов, упоминаемых в Ригведе, является Митра (авест. «договор»). Чаще всего он образует пару с Варуной — «охранителем истины и справедливости», которая рассматривается как нечто единое. Митра «заполняет воздушное пространство, удерживает небо и землю, охраняет оба мира и карает за грехи» (Ригведа IV 15,2; III 59,8). Основная его функция — объединение людей в особую социальную структуру и установление договора с ними, который соотносится с универсальным космическим законом. Позднее Митра вошёл в авестийский пантеон богов как покровитель мирных, доброжелательных отношений между людьми.
Так какому же богу поклонялись наши предки? Какие божественные качества ценили и проповедовали более всего?
Опираясь на духовное учение, принесённое ариями в Индию и Иран, можно сделать вывод, что поклонялись они Единому Сущему Богу, ведая о духе святом, который идентифицировался со священным живым огнём.
Руководствовались же они Высшим Божественным Законом, который предписывал чистоту помыслов, просвещённость, устремлённость, мудрость, справедливость, дружественность, провидение и единство.
К более поздним священным ведическим книгам относятся Самаведа, Яджурведа, Атхарваведа (10-8 вв. до н.э.); их называют «свитой» Ригведы. Состоят они из гимнов и изречений, употребляемых при богослужении, а также из различных поэтических произведений.
Кукушкин С. А.; Ганус Г. А. Притчи. Ведический поток.

Он заподозрил в нашем городе измену?
Да, неприступным стал Урук его хотенью!...
(эхо Феано - Библиотека Семи Морей)

— Да если я другую ногу отвяжу, так за три шага весь свет перешагну!
— Вот ты какой быстрый! Садись к нам.
Скороход отказываться не стал, взобрался на корабль, и полетели они дальше.
Много ли, мало ли пролетели, глядь — стоит человек с ружьем, целится. А во что целится — неведомо.
— Здорово, дядюшка! В кого это ты целишься — ни зверя, ни птицы кругом не видно.
— Экие вы! Да я и не стану близко стрелять. Целюсь я в тетерку, что сидит на дереве верст за тысячу отсюда. Вот такая стрельба по мне.
— Садись с нами, полетим вместе!
Сел и Стреляло, и полетели все они дальше.

Летели они, летели и видят: идет человек, несет за спиною большущий мешок хлеба.
— Здорово, дядюшка! Куда идешь?
— Иду добывать хлеба себе на обед.
— На что тебе еще хлеб? У тебя и так полон мешок!
— Что тут! Этот хлеб мне в рот положить да проглотить. А чтобы досыта наесться, мне надобно сто раз по столько!
— Ишь ты какой! Садись к нам в корабль, полетим вместе.
Сел и Объедало на корабль, полетели они дальше.
Над лесами летят, над полями летят, над реками летят, над селами да деревнями летят.
Глядь: ходит человек возле большого озера, головой качает.
— Здорово, дядюшка! Что это ты ищешь?
— Пить хочется, вот и ищу, где бы напиться.
— Да перед тобой целое озеро. Пей в свое удовольствие!
— Да этой воды мне всего на один глоточек станет.
Подивился дурень, подивились его товарищи и говорят:
— Ну, не горюй, найдется для тебя вода. Садись с нами на корабль, полетим далеко, будет для тебя много воды!
Опивало сел в корабль, и полетели они дальше.
Сколько летели — неведомо, только видят: идет человек в лес, а за плечами у него вязанка хвороста.
— Здорово, дядюшка! Скажи ты нам: зачем это ты в лес хворост тащишь?
— А это не простой хворост. Коли разбросать его, тотчас целое войско появится.
— Садись, дядюшка, с нами!
И этот сел к ним. Полетели они дальше.
Летели-летели, глядь: идет старик, несет куль соломы.
— Здорово, дедушка, седая головушка! Куда это ты солому несешь?
— В село.
— А разве в селе мало соломы?
— Соломы много, а такой нету.
— Какая же она у тебя?
— А вот какая: стоит мне разбросать ее в жаркое лето — и станет враз холодно: снег выпадет, мороз затрещит.
— Коли так, правда твоя: в селе такой соломы не найдешь. Садись с нами!
Холодило взобрался со своим кулем в корабль, и полетели они дальше.
Летели-летели и прилетели к царскому двору.
Царь в ту пору за обедом сидел. Увидел он летучий корабль и послал своих слуг:
— Ступайте спросите: кто на том корабле прилетел — какие заморские царевичи и королевичи?
Слуги подбежали к кораблю и видят — сидят на корабле простые мужики.
Не стали царские слуги и спрашивать у них: кто таковы и откуда прилетели. Воротились и доложили царю:
— Так и так! Нет на корабле ни одного царевича, нет ни одного королевича, а все черная кость — мужики простые. Что прикажешь с ними делать?
«За простого мужика нам дочку выдавать зазорно, — думает царь. — Надобно от таких женихов избавиться».
Спросил он у своих придворных — князей да бояр:
— Что нам теперь делать, как быть?
Они и присоветовали:
— Надо жениху задавать разные трудные задачи, авось он их и не разгадает. Тогда мы ему от ворот поворот и покажем!
Обрадовался царь, сейчас же послал слуг к дурню с таким приказом:
— Пусть жених достанет нам, пока наш царский обед не кончится, живой и мертвой воды!
Задумался дурень:
— Что же я теперь делать буду? Да я и за год, а может быть, и весь свой век не найду такой воды.
— А я на что? — говорит Скороход. — Мигом за тебя справлюсь.
Отвязал он ногу от уха и побежал за тридевять земель в тридесятое царство. Набрал два кувшина воды живой и мертвой, а сам думает: «Времени впереди много осталось, дай-ка малость посижу — успею к сроку возвратиться!»
Присел под густым развесистым дубом, да и задремал...
Царский обед к концу подходит, а Скорохода нет как нет.
Загоревали все на летучем корабле — не знают, что и делать. А Слухало приник ухом к сырой земле, прислушался и говорит:
— Экой сонливый да дремливый! Спит себе под деревом, храпит вовсю!
— А вот я его сейчас разбужу! — говорит Стреляло.
Схватил он свое ружье, прицелился и выстрелил в дуб, под которым Скороход спал. Посыпались с дуба желуди — прямо на голову Скороходу. Проснулся тот.
— Батюшки, да, никак, я заснул!
Вскочил он и в ту же минуту принес кувшины с водой:
— Получайте!
Встал царь из-за стола, глянул на кувшины и говорит:
— А может, эта вода не настоящая?
Поймали петуха, оторвали ему голову и спрыснули мертвой водой. Голова вмиг приросла. Спрыснули живой водой — петух на ноги вскочил, крыльями захлопал, «ку-ка-реку!» закричал.
Досадно стало царю.
— Ну, — говорит он дурню, — эту мою задачу ты выполнил. Задам теперь другую! Коли ты такой ловкий, съешь со своими сватами за один присест двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено!
Опечалился дурень, говорит своим товарищам:
— Да я и одного хлеба за целый день не съем!
— А я на что? — говорит Объедало. — Я и с быками и с хлебами их один управлюсь. Еще мало будет!
Велел дурень сказать царю:
— Тащите быков и хлебы. Будем есть!
Привезли двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено.
Объедало давай быков поедать — одного за другим. А хлебы так в рот и мечет каравай за караваем. Все возы опустели.
— Давайте еще! — кричит Объедало. — Почему так мало припасли? Я только во вкус вошел!
А у царя больше ни быков, ни хлебов нет.
— Теперь, — говорит он, — новый вам приказ: чтобы выпито было зараз сорок бочек пива, каждая бочка по сорок ведер.
— Да я и одного ведра не выпью, — говорит дурень своим сватам.
— Эка печаль! — отвечает Опивало. — Да я один все у них пиво выпью, еще мало будет!

Прикатили сорок бочек-сороковок. Стали черпать пиво ведрами да подавать Опивале. Он как глотнет — ведро и пусто.
— Что это вы мне ведрами подносите? — говорит Опивало. — Этак мы целый день проканителимся!
Поднял он бочку да и опорожнил ее зараз, без роздыху. Поднял другую бочку — и та пустая откатилась. Так все сорок бочек и осушил.
— Нет ли, — спрашивает, еще пивца? Не вволю я напился! Не промочил горло!
Видит царь: ничем дурня нельзя взять. Решил погубить его хитростью.
— Ладно, — говорит, — выдам я за тебя свою дочку, готовься к венцу! Только перед свадьбой сходи в баню, вымойся-выпарься хорошенько.
И приказал топить баню.
А баня-то была вся чугунная.

Трое суток баню топили, докрасна раскалили. Огнем-жаром от нее пышет, за пять саженей к ней не подойти.
— Как буду мыться? — говорит дурень. — Сгорю заживо.
— Не печалься, — отвечает Холодило. — Я с тобой пойду!
Побежал он к царю, спрашивает:
— Не дозволите ли и мне с женихом в баню сходить? Я ему соломки подстелю, чтобы он пятки не испачкал!
Царю что? Он дозволил: «Что один сгорит, что оба!»
Привели дурня с Холодилой в баню, заперли там.
А Холодило разбросал в бане солому — и стало холодно, стены инеем подернулись, в чугунах вода замерзла.
Сколько-то времени прошло, отворили слуги дверь. Смотрят, а дурень жив-здоров, и старичок тоже.
— Эх, вы, — говорит дурень, — да в вашей бане не париться, а разве на салазках кататься!
Побежали слуги к царю. Доложили: Так, мол, и так. Заметался царь, не знает, что и делать, как от дурня избавиться.

Думал-думал и приказал ему:
— Выстави поутру перед моим дворцом целый полк солдат. Выставишь — выдам за тебя дочку. Не выставишь — вон прогоню!
А у самого на уме: «Откуда простому мужику войско достать? Уж этого он выполнить не сможет. Тут-то мы его и выгоним в шею!»
Услышал дурень царский приказ — говорит своим сватам:
— Выручали вы меня, братцы, из беды не раз и не два... А теперь что делать будем?
— Эх, ты, нашел о чем печалиться! — говорит старичок с хворостом. — Да я хоть семь полков с генералами выставлю! Ступай к царю, скажи — будет ему войско!
Пришел дурень к царю.
— Выполню, — говорит, — твой приказ, только в последний раз. А если отговариваться будешь — на себя пеняй!
Рано поутру старик с хворостом кликнул дурня и вышел с ним в поле. Раскидал он вязанку, и появилось несметное войско — и пешее, и конное, и с пушками. Трубачи в трубы трубят, барабанщики в барабаны бьют, генералы команды подают, кони в землю копытами бьют...
Дурень впереди стал, к царскому двору войско повел. Остановился перед дворцом, приказал громче в трубы трубить, сильнее в барабаны бить.
Услышал царь, выглянул в окошко, от испугу белее полотна стал. Приказал он воеводам свое войско выводить, на дурня войной идти.

Вывели воеводы царское войско, стали в дурня стрелять да палить. А дурневы солдаты стеной идут, царское войско мнут, как траву. Напугались воеводы и побежали вспять, а за ними вслед и все царское войско.
Вылез царь из дворца, на коленках перед дурнем ползает, просит дорогие подарки принять да с царевной скорее венчаться.
Говорит дурень царю:
— Теперь ты нам не указчик! У нас свой разум есть!

Прогнал он царя прочь и не велел никогда в то царство возвращаться. А сам на царевне женился.
— Царевна — девка молодая да добрая. На ней никакой вины нет!
И стал он в том царстве жить, всякие дела вершить.

по публикации
http://masterok.livejournal.com/715030.html

В теплых водах Атлантического, Тихого и Индийского океанов водятся несколько видов головоногих моллюсков, получивших в Европе название «моллюсков аргонавтов» (Argonauta).

Каким образом получилось столь необычное название?

Дело в том, что эти, близкие родственники осьминогов, имеют четыре пары щупалец, с той разницей, что одна пара шире остальных. Считалось, что животное использует их в качестве парусов, когда плавают близко к поверхности воды. По виду такой моллюск, с приподнятыми над водой широкими щупальцами, напоминал парусник и уподоблялся плывущему «Арго», поэтому и получил такое красивое имя. Кстати, один из видов аргонавтов называется именно «Аргонавт-Арго».

Странствующий моллюск недаром носит это необычное имя, он и, по сути, похож на аргонавтов, ведь те были прославленными путешественниками Древней Греции, конкуренцию которым по длительности и отдаленности странствий мог составить только Одиссей. Мы поговорим и об этом тоже

Так, вот, после того, как моллюски уже получили свое название, выяснилось, что широкие щупальца играют роль не парусов, а скорее мастерков. Ими животные размазывают по телу специальное жидкое вещество, выделяемое эпителиальными клетками лопастей щупалец. Вещество это затвердевает и становится подобием раковины для моллюска, очень тонкой, легкой и прозрачной. Она похожа на пергамент, поэтому у англичан аргонавты получили прозвище «бумажных моряков» или «бумажных наутилусов».

Такая «раковина» не носит защитной функции, задачи у нее совсем другие: внутри нее матери вынашивают свое потомство. Еще, раковина служит для подъема и опускания к поверхности воды. Аргонавты, как и древние аммониты, имеют способность выделять газы, которые, скапливаясь под оболочкой, выносят их наверх. При приближении шторма, атмосферное давление падает, количество газа внутри «раковины» уменьшается, и аргонавты идут ко дну.

Аргонавты, как и другие осьминоги, способны активно двигаться. Они либо перемещаются по дну при помощи щупальцев, либо плывут, втягивая в себя воду, а потом с силой ее выталкивая. Эти моллюски являются хищниками. На щупальцах у них имеются многочисленные присоски, с помощью которых, они ловят и удерживают добычу.

Однако, все, о чем мы рассказали выше, относится в основном, к самкам аргонавтов. Женские и мужские особи моллюсков сильно отличаются друг от друга. Это относится, прежде всего, к их размерам. Крошечные самцы не превышают одного-двух сантиметров, а вот самки достигают 20-30 сантиметров в длину. Это явление называется половой диморфизм, причем в этом случае один из ярко выраженных. Нет у самцов и раковины, поскольку она служит для вынашивания потомства и является принадлежностью исключительно самок. Отсутствуют у них, также и лопасти – «мастерки» на верхних щупальцах.

Зато принадлежностью самцов является кое-что другое. Один из щупальцев аргонавтов мужской особи сильно отличается от остальных числом и величиной присосок, и имеет длинное червеобразное окончание. Этот орган служит для передачи сперматофоров от самца к самке.

Щупальца захватывает сперматофоры, после чего отделяется от тела и начинает самостоятельную жизнь. Оно в течение длительного времени плавает в глубине, и при встрече с самкой, выпускает сперматозоиды.

Французский натуралист Жорж Кювье, известный своими исследованиями в этой области, увидев эти блуждающие щупальца, принял их за червей-паразитов, и даже дал им имя. Он назвал существо «Гектокотилус» (Hectocotylus), в переводе с греческого, означающее «Сто присосок». Этот факт явился примером того, как в науке ошибочно была описана часть тела животного в качестве самостоятельного организма, отдельного вида. В последствии, когда ошибка была обнаружена, удивительному органу дали похожее название – Гектокотиль (Hectocotyle)

Примечательно то, что на месте отделившегося щупальца, у аргонавтов вскоре вырастает новый орган размножения.

В последнем выпуске биологической вкладки к журналу Королевского общества (Royal Society Proceedings опубликованы результаты работы по исследованию древних осьминогов вида Argonautidae. Женские особи этого вида используют воздух, который они выдувают из-под своей оболочки, для довольно точных передвижений. О публикации сообщает BBC News. Способность к точности движения была загадкой для ученых на протяжении более 2 тыс. лет, с тех пор как ее отметил Аристотель в 300 году до н.э.

Как говорят ученые из группы доктора Джулиана Финна (Dr Julian Finn), работающего в музее Виктории (Museum of Victoria) в Мельбурне, Австралия, именно этот принцип удержания воздуха дает ключ к пониманию того, как этот вид может жить и передвигаться на глубине до 750 м. Работа австралийских ученых – первое подробное исследование о том, как эти уникальные осьминоги собирают воздух с поверхности моря и используют его в своих нуждах. Если говорить более подробно, женские особи, которые довольно большие, около 50 см в длину, могут сделать свое тело совершенно плоским, как лист бумаги. C помощью довольно тонкой секреции, используя две паутинообразные структуры, расположенные по бокам, они образуют воронкообразную оболочку из карбоната кальция. Это и есть воздушный карман, в который они сворачиваются против часовой стрелки на поверхности моря, забирая воздух.

Раковины аргонавтов тонкостенные и довольно хрупкие , у некоторых видов размером до 25—30 см. Они функционируют не в роли скелета (как у других моллюсков), а в качестве выводковой камеры, в которую самка откладывает яйца (десятки тысяч). Некрупные самцы в некоторых случаях селятся в раковинах самок.

Другая функция раковины — регуляция плавучести. Поднимаясь к поверхности воды, самки аргонавтов захватывают раковиной определённый объём воздуха, запирают его с помощью рук и погружаются на глубину. Активная регуляция сжатия газа позволяет моллюскам достигать нулевой плавучести на различных глубинах и, возможно, компенсировать значительное увеличение веса зародышей, развивающихся в раковине в период размножения.