Тема разделена на несколько отдельных - по сказкам: Сказка о царе Шахрамане, Сказка о царице Шахразаде и и Сказка о Синдбаде Мореходе Рыбак и джинн. Маруф башмачник - /forum/79-2175 Волшебная лампа Аладдина - /forum/79-2176 Сказка о Хасибе и Царице Змей - /forum/79-2177 Сказка о царе Шахрамане и его сыне Камр аз-Замане - /forum/79-2178
Сказки публикуются впервые. Планируется издание серии сказок электронными книгами. Буду рада сотворчеству в любой форме. Публикация сказок осуществлена на Стихи.Ру.
Как рассказать о сказках тысячи ночей? Скажу немного, выйдет скупо или бледно, Скажу пространно, выйдет скучно, хоть и верно, А не скажу… не засияет свет очей…
Что говорить о сказках? Пусть же их прочтут Да позабавятся, но знаю, выйдет срок… Подарит чудо вам древнейших лет урок, Засветит звездами!
Сюжеты поведут
С собой читателя… намеками, подсказкой… О тех событиях, что были на пути, И тех, что след во след уму дано пройти… Читайте медленно, и следуйте за Сказкой!
***
Ритмичная версия сказок опубликована на авторском сайте Феано "Семь Морей"
Дата: Воскресенье, 2010-12-26, 10:21 AM | Сообщение # 2
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1498
Статус: Offline
СКАЗКА О ЦАРЕ ШАХРИЯРЕ И ЕГО БРАТЕ
Аллаху слава, господину всех миров! Всемилосердному Владыке восхваленье! Благословенье Мухаммаду - хор веков С приветом вечным чуду каждого мгновенья…
До дня суда пребудут звезды в глубине, До воскрешения пребудет их свеченье, И мудрость слова отзовется в тишине, Ведь сам сюжет содержит истины значенье…
Сказанья древние текут по руслам лет, Их воды к будущим умам устремлены, Вникая в них, мы извлекаем Знанья свет, И познаем пути судьбы, что нам даны…
Хвала тому, кто те сказания донес До наших дней, оставив внукам свой урок, А сказки тысячи ночей в одной вознес. В единой - тысяча! Храните сказки впрок.
О том, что было и прошло я вам сейчас Порасскажу…
Уплыла в вечность та пора…
На островах далеких есть страна Алмаз, Где царь великий жил из рода Санса Ра.
Войсками он владел да слугами, и было Два сына - витязей у славного царя: Два храбреца! Молва легенду сохранила, Любил народ троих, доверием даря...
Вот воцарился старший сын в стране своей И управлял народом мудро, справедливо. Его все звали Шахрияр - наш царь царей! Был молод, крепок он и царствовал красиво.
А Шахземаном звали младшего, и он Жил в Самарканде, управляя тем народом, Был справедлив, миролюбив и умудрен, И правил славно, руководствуясь Законом.
Великой доблестью был старший брат известен, Что не превысить никому, был ловким, смелым, Любил охоту, мир ему был интересен, И духом царь владел прекрасным, сильным, зрелым.
Так братья царствовали мудро и привольно. Прошло лет двадцать, в совершеннейшем довольстве, Судьею каждый был, и жил народ достойно, Причины не было для страха, беспокойства.
Вот старший царь и пожелал увидеть брата. Тотчас он визирю задание дает Скакать в далекий Самарканд, где жил богато Царь Шахземан. Письмо для брата старший шлет.
А в том письме: - Да будет славен день, когда С тобой увидимся, я очень стосковался! Хвала Аллаху, я здоров в свои года, Хочу, чтоб рядом ты на время оказался.
До Самарканда скачет визирь меж горами… Вот приказание донес. И вот уж, в путь С шатрами, длинным караваном и дарами Собрался младший брат на старшего взглянуть.
Когда настала полночь, вспомнил он в пути, Что позабыл свою жемчужину для брата. Вернулся снова во дворец, чтоб дар найти, Да вдруг увидел он картину… хуже ада:
Жена… в его постели рядышком с рабом… И обнажилась вдруг, за шею обнимая Раба из черных слуг… А в царском горле ком, И ярость вспыхнула, огнем его сжигая…
В душе вскричал он: - Я свой город не покинул, А уж жена с рабом играет. Каково!? И, меч схватив, обоих на пол тут же скинув, Убил мгновенно, поразив измены зло…
И в путь отправился он к брату своему. Дойдя до города великого, послал Гонцов с приветствием. Вот Шахрияр к нему Выходит с свитою. Час радости настал!
Украшен город был гирляндами цветов, И царь встречающий обрадован немало, А младший брат… не находил в печали слов, Улыбка вежливая грусти не скрывала…
Лицо увядшее, а тело ослабело… Вот Шахрияр с вопросом к брату своему: - О, брат, печаль тебя крылом, смотрю, задела? Скажи, случилось что, ослаб ты почему?
Но Шахземан ответил: - Язва изнутри… Не стал рассказывать и даже отказался Он от охоты, хоть собралися они. И потому он во дворце тогда остался.
А Шахрияр со свитой в горы ускакал. Стал младший брат на сад глядеть через окошко, Да вдруг увидел, дверь открылась… он узнал Полураздетых слуг, подвыпивших немножко…
Потом вошла жена царя, что выделялась Своей невиданной красою, рядом с ней Гурьбой невольницы, одна другой милей, Вот средь рабов она игривых оказалась…
Идут к фонтану, вот уж скинули одежды… И сели вместе. А потом жена царя Вскричала: - О, Масуд, любовь моя, надежды! И черный раб обнял ее… при свете дня!
И все другие обнимались, забавляясь Игрой любовною. А царь сказал себе: - Клянусь Аллахом, этим горем утешаюсь, Беда для брата горче, чем в моей судьбе…[/spoiler]
Дата: Воскресенье, 2010-12-26, 10:28 AM | Сообщение # 3
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1498
Статус: Offline
...И все другие обнимались, забавляясь Игрой любовною. А царь сказал себе: - Клянусь Аллахом, этим горем утешаюсь, Беда для брата горче, чем в моей судьбе…
......
Печаль ушла его… Вот Шахрияр вернулся, Да увидал, что младший брат воспрял опять, Стал он расспрашивать. Брат грустно улыбнулся, И произнес: - Что пользы горечь вспоминать?
Но тот настаивал, и брату брат открыл: - Я расскажу о том, что вид мой изменило, И почему в печали долго я так был, Но не скажу тебе того, что позже было…
Узнай, когда… прислал ты визиря ко мне, Я снарядился в путь дорогу, но вернулся За той жемчужиной, что в дар привез тебе. А, возвратившись, я узнал, что обманулся…
Моей женой! Она… с рабом, увы, спала… И я убил их, и приехал с этим горем. Вот та причина, в чем печаль моя была. А что до нынешнего вида… брат, не тронем
Причину эту. Ты… позволь не говорить! Но Шахрияр настойчив был, и Шахземан О всем увиденном сказал ему… Таить Измену незачем, ведь вскроется обман!
Разгневан Шахрияр: - Увидеть бы глазами! А Шахземан на это: - Просто сделай вид, Что на охоту уезжаешь. Ну, а сами Понаблюдаем из окна. Вот рог трубит, Все на охоту собрались, и царь тотчас Уехал за город, да, спрятавшись в палатках, Оделся там неузнаваемо для глаз, И возвратился во дворец… слугой в заплатках…
Украдкой к брату он пришел и у оконца Они дождались появления царицы. Вошли рабыни и рабы при свете солнца, И разыгрались тут жена и все девицы…
В постыдных действиях жену царь уличил. Вдруг помутился ум его, в негодованье: - Не нужно царской власти нам! Я так решил, Что мы уедем, лучше смерть, чем истязанья…
Пока мы сами не увидим, что бывает Такое, Как случилось с нами, и с другими, Мы будем странствовать… Никто судьбы не знает, Какими могут быть пути ее кривыми…
Чрез потайную дверь покинули покои И долго странствовали дни они и ночи, Достигли Древа, где ручей вливался в море… Пленяя дивной красотою царски очи…
Остались братья отдохнуть. Вот час прошел Дневного времени, и море враз вскипело, И взволновалось… Черный столб вдруг изошел Из вод бурлящих, да и поднялся до неба…
Он приближался к Древу. Братья на верхушку Забрались тотчас же и стали дальше ждать. И вышел джинн, неся сундук свой на макушке, Вот снял его. Те продолжали наблюдать…
Джинн был огромный и с большою головой, Широкогрудый и свирепый, ключ он взял, Открыл сундук и вынул ларчик золотой… Затем у ларчика он крышку приподнял…
А из него выходит стройная царица, Подобна солнышку сама, глаза сияют, Бела, нежна, как будто чудо голубица, Власа медвяные ей бедра обвивают…
Взглянув на женщину, тот джинн провозгласил: - О, благородная красавица, кого Похитил я в ночь свадьбы, о, царица сил, Пресовершенной красоты всей существо!
Хочу поспать я! Следом лег на землю он, И возле ног ее уснул. Она ж взглянула На ветви Древа, издавая легкий стон, И двум царям головкой нежною кивнула:
- Ифрита нечего бояться, спит уже, Слезайте с Древа, а иначе разбужу Я джинна! - следом разлеглася в неглиже, - Вы сами знаете, чего от вас я жду…
Вонзите крепче! - Шахрияр тогда от страху Промолвил брату: - Выполняй же, что велит! А Шахземан в ответ: - Покорен я Аллаху, Но сделай первым ты, покуда спит ифрит…
Тут подзадоривать друг друга стали братья, На это женщина им: - Хватит усмехаться! Да перемигиваться! Или же в объятья, Иль разбужу ифрита, есть чего бояться!
И оба брата ей тогда повиновались, Да приказание исполнили как надо… Затем она кошель достала, оказалось В нем ожерелье из перстней: - Моя награда!
Семьсот перстней от тех владельцев, что со мной Имели дело на рогах ифрита. Дайте И вы по перстню с рук, но лучше золотой! И братья дали ей. - Да вы не забывайте,
Что этот джинн ифрит меня похитил в ночь Моей же свадьбы, уложив затем в ларец, Ларец в сундук, ключами запер, наконец… И отомстить ему, конечно, я не прочь,
Он опустил меня на дно седого моря, Где волны бьются в берега материков, Обрек красу на заточение в неволе, Но если женщина захочет, нет замков![/spoiler] Суфизм - религия Любви
Дата: Понедельник, 2010-12-27, 6:06 PM | Сообщение # 4
Хранитель Ковчега
Группа: Администраторы
Сообщений: 1813
Статус: Offline
Цитата (Руми)
Он опустил меня на дно седого моря, Где волны бьются в берега материков, Обрек красу на заточение в неволе, Но если женщина захочет, нет замков!
Услышав мудрые слова, цари немало Им подивились, говоря уже друг другу: - С ифритом худшее случилось! И настало Вернуться время нам, избавясь от недуга…
Вернулись братья к Шахрияру во дворец, Там царь… казнил жену, невольниц и рабов… И с той поры жестоким стал! О, боль сердец… Невинных девушек брал силой в царский кров,
Овладевал, а уж наутро убивал… Так продолжалося в течение трех лет. И возопили люди, свет того не знал! И не осталось в царстве девственниц… Но, нет…
Нет завершения у сказок, что с востока! И вспоминают, что остались в царстве две Невинных девушки. О чудной их судьбе Молва летит, вскрывая тайну дней и срока…
ЦАРИЦА ШАХРАЗАДА И ЕЕ СЕСТРА
Давным-давно у визиря страны, Где Шахрияр вел царские дела, Росли две дочки, младшая была Жемчужиной, прекраснее луны…
Jean-Leon Gerome. Harem Pool. 1876г.
А старшая - умна, как сам отец! И тоже красотой не уступала Сестре своей, прекрасно танцевала, И сказки сочиняла, как мудрец…
Была она в задумчивости тьмою, И солнышком сияющим в веселье, Не ведая, что значит чувств кипенье, Но зная, что скрывается судьбою…
Читала очень много и вникала В писания и книги бытия, И верила, что мир творит Заря, Да в сердце гостью эту ожидала…
Сбирала сотни сказок старины О жизни древних царств и их царей, О силе мудрецов, богатырей, Стихи писала редкой глубины.
В стране царя случилося несчастье: Жену царь за измену… зарубил, Да с той поры в жестокости и жил, Хоть доброта осталась в нем отчасти…
А знаете ль вы, что такое месть? То вспышка гнева или же огонь, Сжигающий всю боль. Ее не тронь! Во власти страсти, ум и даже честь…
Давно… почти три года уж назад Увидел Шахрияр царицын грех, И тьма в стране царя настигла всех: Тогда он пристрастился до услад,
И каждый вечер девственницу брал В покои для себя и наслаждался Любовью, а с зарею просыпался И девушку… немедля убивал…
Беда, печаль для царства мукой стала, Рыдали безутешно и отцы, И матери, девицы, молодцы… За что судьба невинных наказала?
Кто мог, бежали вовсе из страны, И вскоре в царстве девушек не стало, Тут очередь до визиря настала, Иначе ведь… лишится головы…
Умом он понимал - спасенья нет. И вот уж дочерям своим: - Бегите, Любимые мои, себя храните! Но старшая дает такой ответ:
- Клянусь тобой, тебя мы не покинем, Я знаю, что мне делать! Отведи К царю меня, а следом отпусти Сестру к нему. Мы… время… опрокинем!
Смутился визирь: - Что ты говоришь? Одумайся! Как время обмануть? В последний раз обнять дай и взглянуть, Сейчас же… уходите! Что стоишь?
На это Шахразада, так ее Все звали за ученость и красу, Отцу и молвит: - Царство я спасу! Настало время мне свершить свое…
Дата: Вторник, 2010-12-28, 1:52 PM | Сообщение # 5
Ковчег
Группа: Администраторы
Сообщений: 18850
Статус: Offline
Цитата
На это Шахразада, так ее Все звали за ученость и красу, Отцу и молвит: - Царство я спасу! Настало время мне свершить свое…
Решение, так задано судьбою. Опять отец ей: - Пусть хранит Аллах Обеих вас в скитальческих годах, Бегите из страны, я вас прикрою,
От глаз чужих надежно сохраню, Любимые красавицы, пора Прощаться, уходите со двора, И помните, обеих вас люблю!
А старшая уверенно вторит: - Отец, я все продумала уже, Веди к царю меня, не медли же, Аллах обеих нас и сохранит,
И счастье воцарится вновь в стране. Я знаю то, что будет, наперед! «…Что было - вновь вернется в свой черед…» Об этом Соломон поведал мне,
Читала с благодарностью к труду Царя Времен писанье и узнала Я мудрость, в сердце крепко привязала, Ее путями я сейчас иду…
На это визирь скорбно покачал Главою и повел в покои дочь К царю, что развлеченья ждал на ночь, А утром про утехи забывал.
А утром… он казнил любовь свою, Как будто вовсе не было ее...
Лишь месть свершала таинство свое… Так смерть встречала каждую зарю…
Но Шахразада… верила в себя, В судьбу, и что сестра ее поможет Исполнить план, когда царя уложит Она на ложе, ласками маня…
Сестра сестре, что младше, наказала: - Как царь закончит дело, ты ко мне Тотчас и обратишься в тишине: - Сестрица, сказку ты не досказала!
***
И вот привел к царю наш визирь дочку, Красавицу, девицу Шахразаду, Любимицу, души своей отраду… Подобен визирь павшему листочку…
Рыдал он, во спасение не веря. А младшую, что звали Дуньязада, Укрыл в беседке дальней возле сада, Да стал молиться, час годами меря…
- О, Время, ты вершишь над нами суд, Ты даришь счастье, радость и восторг, И боль, страданья, смерть… Зачем сей торг? К чему живу, к чему мой тяжкий труд?
За что ты отбираешь дочерей? Зачем смутился разум у царя? Какой бедой грозится мне заря? Увижу что у царственных дверей?
Так плакал визирь, в скорби и печали… А, между тем, явилась Шахразада К царю с величьем царственного взгляда И так сказала, взор направив в Дали:
- О, царь, ты величайший из царей! Желания твои для нас закон, Но есть еще движение Времен, Не отданное властности ничьей!
Оно течет, даря собою всех То радостью, то бедами, то жизнью, То смертью, то блистательною мыслью. Ему не нужен наших жизней грех…
Прошу тебя, последнее желанье Исполни ты мое, пусть здесь сестра Побудет вместе с нами до утра… И жизнь мою украсит в окончанье…
А рядом с нею плакать я не буду, Тебе же нужно знать, что двое нас Осталось в царстве девушек сейчас. Поверь, я милость эту не забуду…
Слова звучали странно для царя, Впервые слышал он серьезный тон От девушки, обычно был лишь стон, Да слезы до утра лилися зря…
На просьбу эту царь наш согласился. И вот уж Дуньязада вместе с ними, А царь дивится сестрами двоими. Вот с Шахразадой в ложе удалился…
А позже, как закончил миловаться Он с девушкой, вдруг младшая сестра Воскликнула: - Сестрица, а вчера Ты сказку не закончила… Остаться
Со мною не могла, так доскажи! - С любовью и охотой, - та в ответ На это, - расскажу тебе, мой свет… О, царь великодушный, прикажи!
Тут Шахрияр опять с ней согласился: - Все лучше, чем в бессоннице страдать И боль души как вновь переживать. Да в полудрему будто погрузился…
- Вот сказка о Синдбаде мореходе: О трудных путешествиях его, О цели их, где жизни существо… Послушайте о первом вы походе…
Так сказку Шахразада начинала… И с первых слов царь будто пробудился, Да в плаванье далекое пустился... Волшебным чудом сказка увлекала…[/spoiler]
Восточные сказки серии Тысяча и одна ночь (1001 ночь), это красивейшие рассказы стран востока. Большинство произведений этой серии являются частью одного большого цикла рассказов, включающего в себя от двух до двадцати небольших повестей. Сказки из цикла Тысяча и одна ночь – это сказка востока, которая потрясает иногда своими действиями и шокирует развязками, однако не стоит думать, что эти произведения способны причинить зло вашим детям. Конечно, вся серия восточных сказок Тысяча и одна ночь (1001 ночь) ориентирована не на самых маленьких читателей, но и не стоит пугаться пересказывать эти сказки востока детям.
Часть примечания к изданию "Тысяча и одна ночь. Избранные сказки", Москва, издательство "Художественная литература", 1983 год. OCR Sheherazade.ru
Начало переводам сказок «Тысячи и одной ночи» на европейские языки положил А. Галлан — двенадцатитомный французский перевод его увидел свет в 1703—1713 годах. Для своей работы Галлан использовал текст собрания, относящийся к XV веку, одной из древнейших, сохранившихся до наших дней рукописей, а также материалы, полученные им в устном пересказе и в письменной форме от одного образованного сирийского христианина-маронита, Ханны.
В первой половине XIX века был предпринят ряд изданий арабского текста собрания по различным рукописным сводам как в странах Востока, так и в Европе. Первое, сокращенное издание вышло в Калькутте в двух томах в 1814—1818 годах, после чего последовали булакское издание 1835 года, второе калькуттское издание 1839—1842 годов, восьмитомное издание М. Хабихта в Бреславе (1825—1838), дополненное четырьмя томами, изданными X. Флейшером в 1842—1843 годах. Все последующие переводы «Тысячи и одной ночи» на европейские языки были основаны на этих изданиях арабского текста. Так, в 1824 году вышел датский перевод собрания Расмуссена с первого калькуттского издания; затем последовали немецкие переводы Хабихта, Вейля и Хеннинга, английские переводы Лейна, Пейна и Бертона, французский — Мардрюса, датский — Эструпа. Каждый из названных переводов имел свои достоинства и недостатки, однако следует отметить, что перевод Мардрюса сделан недобросовестно: в угоду низкопробным вкусам в нем были досочинены переводчиком целые отрывки пикантного содержания, которых нет в оригинале. Наиболее полный и совершенный перевод был осуществлен в шести томах немецким ученым Е. Литтманом в 1921 — 1928 годах, нричем перевод этот выдержал впоследствии множество изданий. Уже в последнее время итальянский ученый Ф. Габриэли издал итальянский перевод собрания в четырех томах (1949).
Первый русский перевод «Тысячи и одной ночи», выполненный Алексеем Филатовым с французского издания Галлана. появился в 12 томах в 1763—1771 годах и выдержал несколько изданий. После было опубликовано еще несколько русских переводов, опять же сделанных с европейских языков: трехтомный перевод Ю. Доппельмайера с галлановского издания (1889—1890), вышедший с очень интересным предисловием, написанным ко второму тому А. Н. Веселовским; шеститомный перевод с лейновского издания Л. Шелгуновой (1894) и четырехтомный анонимный перевод с мардрюсовского издания (1902-1903).
Первый и пока единственный русский перевод с арабского подлинника был сделан М. А. Салье по второму калькуттскому изданию и опубликован под редакцией И. Ю. Крачковского с предисловием М. Горького в 8-ми томах в издательстве «Academia» в 1929—1938 годах (последний, 8-й том вышел уже в ГИХЛе), а в 1958—1959 годах вторым изданием выпущен Гослитиздатом с послесловием переводчика. В 1961 году М. А. Салье дополнительно перевел семь сказок, отсутствующих в тексте калькуттского издания, использовав для этого уникальную рукопись «Тысячи и одной ночи», хранящуюся в Государственной публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, а также публикацию сказки об Али-Баба, сделанную американским семитологом Д.-Б. Макдональдом в английском востоковедном журнале в 1910 году. Эти сказки вышли в Издательстве восточной литературы, в сборнике под названием «Халиф на час».
В 1972 и в 1977 годах издательство «Художественная литература» дважды выпускало сборники избранных сказок «Тысячи и одной ночи» с предисловием И. М. Фильшинского, а в 1975 году том избранных сказок вышел в Библиотеке всемирной литературы (БВЛ, т. 19. М., ИХЛ, 1975) с предисловием Б. Я. Шидфар. В основу настоящего сборника положено издание «Тысячи и одной ночи» («Избранные сказки». М., ИХЛ, 1977), дополненное сказками и рассказами из восьмитомного издания 1958—1959 года и книги «Халиф на час».
При отборе сказок для настоящего издания учитывалась необходимость сделать сборник «представительным», то есть включить в него самый разнообразный материал пестрого в историко-культурном и жанровом отношении собрания «Тысячи и одной ночи», чтобы в сборнике были представлены и наиболее известные, популярные сказки индоиранского происхождения, рассказы и повести, создававшиеся в арабской среде на почве средневекового Багдада и позднесредневекового Египта, и в то же время образцы различных жанров: волшебные сказки, назидательные рассказы, бытовые и любовные новеллы, анекдоты об исторических личностях (халифах, везирях, поэтах, музыкантах) и так далее.
В «Книге тысячи и одной ночи» содержится множество стихотворных отрывков, введенных в текст более поздними переписчиками в соответствии с литературными вкусами того времени. Некоторые из этих стихотворений приписывались или действительно принадлежали известным средневековым арабским поэтам — Абу Нувасу, Ибн аль-Мутаззу, поэту и музыканту Исхаку Мосульскому. Иногда стихотворные вставки носят чисто иллюстративный характер и в таком случае могут быть удалены из повествования без ущерба для содержания, иногда же они являются составной частью диалога, ибо, по понятиям средневековых арабов, истинное красноречие невозможно без стихов.
Дата: Пятница, 2015-08-14, 2:54 PM | Сообщение # 12
Ковчег
Группа: Администраторы
Сообщений: 18850
Статус: Offline
Предисловие к Сказке о Синдбаде Мореходе, опубликованной выше в этой теме.
МОЙ МИР
Ну, откуда мне было знать, что одна минута, а может быть, вовсе и не минута, но всего лишь несколько первых мгновений восприятия фотографии далёкой галактики Водоворот, перевернут мою жизнь столь стремительно и сделают меня иным существом? Галактическим. Разве человек в здравом уме, а я была в то время такова, станет представлять себя кем-то, живущим в дальних мирах Космоса и одновременно в нескольких проекциях? Да никакая фантазия не убедила бы меня, что вся я, имею в виду тройственную сущность тело-мысли-чувства, рассредоточена по нескольким малознакомым мне галактикам, из которых Млечный Путь не самая значительная. Или в то, что земное тело мое занимает не более 0,03 – 0,05% того неизмеримого вещественного единства, чье качественное состояние выразить столь же затруднительно, как и численное, ибо масштабы измерения качеств восприятия иррациональны. Да, именно восприятие, включающее в себя все мои мыслимые чувственно-осознаваемые способности, рассредоточенной по мирам души соприкасаться с чем-либо и отражать в себе это что-либо ощущеньями неописуемых словами проекций, и является моим миром. Поэтому можно сказать так, мой мир – это восприятие его, каким бы великим или исчезающее малым он ни казался другому воспринимающему существу. Внезапная любовь к загадочному образу, запечатленному на фотографии, конечно же, не могла сравниться с любовью земной, которую я ко времени сорока своих лет испытывала в разных качествах, будучи любимой и дочерью, и внучкой, и женой, и невесткой, и мамой, и даже просто, обычной женщиной, в которую влюбляются обычные мужчины. Любовь естественное состояние земной женщины, с этим утверждением вряд ли кто станет спорить, если хорошенько подумает. Но та любовь, что возникла в глубине меня и стала настоящим, волшебным событием, потрясением, чудом, радостью прикосновения тайны, возможностью волшебства и долгих странствий по звездным мирам, та любовь – воистину безгранична. Своей безграничной сутью эта любовь и извлекла наружу ту, хорошо запрятанную в многослойных галактических одежках душу, о которой говорят, что она главная, духовная сила мира.
Она в каждом из нас ждёт своего часа, ждёт внимания к себе и верит в нас, дорогие люди!
Да, понимаю, слово «духовная» тоже требует своего разъяснения, ибо само по себе оно мало, что выражает. Духовные силы – все силы природы, вот только природа сил различается заметнее, чем различаются камень и море, планеты и звезды, телесное и душевное. Пусть уж философы займутся разъяснением эзотерических слов и содержанием смыслов, я же намерена рассказать историю своих путешествий по мирам, по порядку и начну. Но начать придется не с первого моего путешествия, так как его я не помню, не помню и предыдущие сто двадцать, но со сто двадцать первого – точно смогу.
Дата: Суббота, 2016-02-20, 3:19 PM | Сообщение # 16
Администратор
Группа: Администраторы
Сообщений: 6927
Статус: Offline
Со страницы Стихиры
Альманах 36 Тысяча и одна ночь Дорогие Страницы В номере:
И. Бунин С. Есенин Ф. Лиевский Свет-Айа Т. Буевич.
………………………………………..«Никогда я не был на Босфоре, …………………………………………Ты меня не спрашивай о нём. …………………………………………Я в твоих глазах увидел море, …………………………………………Полыхающее голубым огнём» ………………………………………………………………С. Есенин
«… была в этот день сильная жара, - и утомился Синдбад от своей ноши и вспотел, и одолел его зной. И проходил он мимо ворот одного купца, перед которыми было подметено и полито, и воздух там был ровный, и рядом с воротами стояла широкая скамейка. И носильщик положил свою ношу на эту скамейку, чтобы отдохнуть и подышать воздухом, и на него повеяло из ворот нежным ветерком и благоуханным запахом, и носильщик наслаждался этим, присев на край скамейки, и слушал он из этого помещения звуки струн лютни, и голоса, приводившие в волнение, и декламацию разных стихов с ясным смыслом, и внимал пению птиц, которые перекликались и прославляли Аллаха великого разными голосами, на всевозможных языках, и были то горлинки, персидские соловьи, дрозды, обыкновенные соловьи, лесные голуби и певчие куропатки. И носильщик удивился в душе и пришёл в великий восторг… И он поднял взор к небу и воскликнул: «Слава Тебе, о господи, о творец, о промыслитель, ты наделяешь, кого хочешь, без счёта!»(1)
Татьяна Буевич
*** Ветер солёный нам рвал паруса, ....Солнце касалось плеч. Плыть оставалось четыре часа, .....Звучала арабская речь.
......Служило нам счастье, .......Помогала судьба, ....Мы плыли и ночью и днем, И ласково челн наш качали моря, ......И парус над кораблём Вздувался сильней, устремляясь в Багдад, .....Столицу счастливой любви, ......И путешествию я был рад, .......И жаждал глазами земли.
*** О, этот Восток! с его роскошными садами и шумными базарами, заполненными гортанными криками и разноязыкой толпой. О, эти минареты, белые и стройные и женственно украшенные резной арабской вязью и орнаментами. С них раздаются крики муэдзинов, созывающих мусульман на молитву и посылающих призыв свой в небо: «Смотри, смотри! Мы здесь, мы тоскуем по Тебе! Мы жаждем встречи с тобой, о великий Аллах!» О эти луноликие красавицы, прячущие свои лица, одетые в тонкие шелка под скромной верхней одеждой! О, эти смуглые руки в золотых и серебряных кольцах и браслетах… Надменные верблюды… сухой обжигающий ветер пустыни… О, иерусалимские девы, высокие и стройные, готовые нести на плече автомат и умеющие им пользоваться. О, сказочный восток!
*** Восток волшебный, почему Меня зовешь к себе и манишь, Где минареты в синеву Стремятся гордо? Если взглянешь, Они, как девушки, стройны Стоят, чадрой своей закрыты, И каждому они видны, Орнаментом резным увиты. И месяц с ними говорит, И звезды ночью им сияют, А город в темноте молчит, В прохладе мирно отдыхает. В мою холодную страну Летят тогда твои поверья, И сказки тонкую струну Чуть трогают павлинов перья. Фантазии не страшен зной, Как лютый холод здесь в России, И небосвод здесь голубой, А иногда и темно-синий. Зови, зови меня, Восток, Чаруй своей волшебной негой, Хоть в стороне твоей я не был, Мне музыку ты даришь строк.
Иван Бунин:
«О Стамбуле напоминает мне в первую минуту запах гниющих апельсинов и укропа, смешанный с чадом восточной кухни. Но нет, даже в самых глухих закоулках Стамбула нет плит, столь выбитых и отшлифованных копытами и туфлями, и такой толпы – таких грубых одежд. Такого жестокого загара и таких гортанных криков! Вот базар с мокрым фонтаном, с водоносами под бурдюками и кувшинами, с верблюдами и собаками, с грудами фруктов и зелени, с кофейнями и лавчонками в крытых полутёмных рядах… Да, тут всё старое, восточное. И небо над базаром ярче, и зной не тот. ………………………………………………………………………… В садах вокруг Яффы – пальмы, магнолии, олеандры, чащи померанцев, усеянных огненной россыпью плодов. Запыленные ограды из кактусов в жёлтом цвету делят эти сады. Между оградами, по песчано-каменистым тропинкам, медленно струится меланхолических звон бубенчиков – тянется караван верблюдов. Где-то журчит по канальчикам вода – под однотонный скрип колёс, качающих её из цистерн. Этот ветхозаветный скрип волнует. Но ещё больше волнует сама Яффа. Эти тёмные лавчонки, где тысячу лет торгуют всё одним и тем же – хлебом, жареной рыбой, уздечками, серебряными кольцами, связками чесноку, шафраном, бобами; эти чёрные, курчаво-седые старики-семиты с обнажёнными бурыми грудями, в своих пегих хламидах и бедуинских платках; эти измаилитянки в чёрно-синих рубахах, идущие гордой и лёгкой походкой с огромными кувшинами на плечах; эти нищие, хромые, слепые и увечные на каждом шагу – вот она, подлинная Палестина древних варваров, земных дней Христа!»(2)
Сергей Есенин
*** Свет вечерний шафранного края, Тихо розы бегут по полям. Спой мне песню, моя дорогая, Ту, которую пел Хаям. Тихо розы бегут по полям.
Лунным светом Шираз осиянен, Кружит звёзд мотыльковый рой. Мне не нравится, что персияне Держат женщине и дев под чадрой. Лунным светом Шираз осиянен.
Иль они от тепла застыли, Закрывая телесную медь? Или, чтобы их больше любили, Не желают лицом загореть, Закрывая телесную медь? ………………………… …………………………
Сергей Есенин
*** Золото холодное луны, Запах олеандра и левкоя. Хорошо бродить среди покоя Голубой и ласковой страны.
Далеко-далече там Багдад, Где жила и пела Шахрезада. Но теперь ей ничего не надо. Отзвенел давно звеневший сад.
Призраки далёкие земли Проросли кладбищенской травою. Ты же, путник, мёртвым не внемли, Не склоняйся к плитам головою.
Оглянись, как хорошо кругом: Губы к розам так и тянет, тянет. Помирись лишь в сердце со врагом – И тебя блаженством ошафранит. …………………………………………
И. Бунин:
В КАРАВАНЕ.
Под луной на дальнем юге, Как вода, пески блестят. Позабудь своей подруги Полудетский грустный взгляд.
Под луной текут, струятся Золотой водой пески. Хорошо в седле качаться Сердцу, полному тоски.
Под луной, блестя, чернеет Каждый камень, каждый куст. Знойный ветер с юга веет, Как дыханье милых уст.
Татьяна Буевич
*** Меня несли, качая, в паланкине, Я прикрывала бледное лицо. Горячий ветер дул с пустыни, Садилось солнце огненным яйцом. И иногда невольник чёрный, Оглядываясь, на меня смотрел. Высокий, стройный раб проворный Забыл, казалось, свой удел. И плеть надсмотрщика, мелькая, Плясала на его спине; Но, обернувшись, не моргая Он смело улыбался мне.
А тёмной и прохладной ночью Я долго не могла заснуть. В глаза его глядели очи, И вспоминался знойный путь.
Феликс Лиевский:
*** Невидимый для Вас в своём хиджабе, Смотрел и я на дерзкого раба... Здесь, в окружении бичей и сабель, Как жажда, страсть мучительно груба.
Лавина солнца! Молния кинжала! О, ласковый, изысканый Восток!.. Как , нежась, красота твоя лежала У сбитых в кровь моих усталых ног...
Татьяна Буевич.
Любовь моя.
................................«…Страсть, как и кровь, ..................................гранатового цвета. ..................................Но вожделение, ..................................томление и нега - ..................................оливковые (если бы ..................................смешали краски моря, ..................................земли, травы и солнца, ..................................то получился бы ..................................олив неспелых цвет, ..................................тягучий, как смола, ..................................как мёд, как масло, ...................................как солнца луч)» .................................................(Свет-Айя)
Глаза твои, как тёмные маслины, А бусы, словно нежные оливки, Так вожделенно прикоснулись к шее… Любовь моя! Тебе не нужен жемчуг. Сверкает он меж уст твоих счастливых, Что цвета сока спелого граната. Не знаю, что меня переполняет: Страсть или нежное томленье(?) Смешала ты во мне все чувства и понятья, И, зачарован, я не тороплюсь… Ты – солнца луч, едва прикрытый платьем... Впиваюсь взглядом, хоть ослепнуть я боюсь…
***
По зелёным волнам океана Мы, качаясь, плывём в царство снов. Предвечернее небо румяно, В нём белеют стада облаков.
Обвевает нас ласковый ветер, И от брызг солонО на губах. Мы плывём, как беспечные дети, Груз забот не неся на плечах.
Мы плывём в ту строну дорогую, Где беспечное счастье живёт. Спи, родной, я тебя поцелую, Сон отрадный тебя тихо ждёт.
Он на крыльях легко и бесшумно Прилетит издалёка к тебе. Пусть уйдут всё тяжёлые думы О неласковой нашей судьбе.
1. Сказка о Синдбаде-мореходе, «Тысяча и одна ночь» 2. И. Бунин «Иудея».
Дата: Воскресенье, 2016-10-23, 9:05 PM | Сообщение # 19
Ковчег
Группа: Администраторы
Сообщений: 18850
Статус: Offline
Одна из 1000 ночей - царица Ночь
О, ночь-царица! Дивная, святая, Волнующая гостья странных звёзд, Душистая волшба земного мая, Рождающая всполох хрупких грёз… Ты вестница, пророчица иль дива? Ты молния судьбы, любовь богов? Цунами чувства даришь пилигриму, Но неизменна Ты среди веков.
Безжалостна, но нежностью ведома, Огонь и лёд вмещаешь в миг един, Ты эхо нерождённого Закона, Беглянка перламутровых долин… Покоя нет, когда ты в упоенье Ведёшь со мною долгий разговор, И нет покоя в пламенном смятенье, Когда вершишь внезапный приговор…
Святая Ночь, целительница мира, Отдохновенье страждущей души, Я пью вино златых щедрот эфира, С твоих ладоней в сладости тиши.
Дата: Суббота, 2017-01-14, 2:39 PM | Сообщение # 20
Ковчег
Группа: Администраторы
Сообщений: 18850
Статус: Offline
По запросу Синдбад Мореход в сети найдено 7000 видео... Неистощимы древние сокровища сказок! Вполне очевидная популярность серии сказок вызывает к новой жизни старый сюжет, а чаще проявлены адаптации сказок 1001 ночь к требованию современного читательского рынка, запросам разных возрастов читателей и зрителей... Но сокровище в подтексте красочного сюжета...
Картины художника Р. Столярова
ВОСХИТИСЬ
Восхитись на явление чуда в себе, Да откройся, мой друг, сей чудесной волшбе. Мелет мельник муку, водолей воду льёт, На заре пастушок своё стадо ведёт, Мать лелеет дитя, а отец строит дом, Но лихая беда стережёт за углом… Не забудь же и ты отыскать жизни цель, Чтоб корабль мечты не наткнулся на мель. Чтобы парус был прочен и мачта крепка, Наблюдай за волною судьбы свысока. За бессмысленность дней ты прощенья проси У себя самого, тяжесть жизни неси, Уповая на щедрость счастливейших дней, Отыщи в себе рай, восхититься успей. В мире есть тишина и свобода – тот час, Где мерцает звездою твой внутренний глаз.
ТРОПИНКА
Ты подумал, что в мире фантазий идей, Заблуждений души и наивных людей Много глупости? Это, возможно, и так, Но без них, уж поверь, мир не сможет никак Превзойти свой предел и достичь высоты. Освяти себя сказкой далёкой мечты, На минуту поверь, что живут чудеса Не в сказаньях, а рядом! Услышь голоса Певчих птиц на рассвете в душевных полях, А сомненья, как коршун, как течь в кораблях… Ты - разумный дитя, осторожно идёшь По тропиночке горной, но в пропасть падёшь, Даже если под ноги всё время глядеть, Позабыв о крылах, не посмеешь взлететь, А тропинка приводит к обрыву в скале, И пути нет назад, и спасенье во мгле…
•Новые сообщения ·
Правила
•Поиск•]
Традиции Галактического Ковчега тут!
.
.
.
..
..
