|
Родной Дом 4. Анка и её друзья
|
|
| bragi | Дата: Четверг, 2022-06-09, 10:31 AM | Сообщение # 1 |
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| Анка и её друзья (Николина Вальд) / Проза.ру (proza.ru)
Анка и её друзья
Николина Вальд
Художник: Oksana Zotkina
Содержание:
1 Володька
2.Серёжка
3.Олег и Анка
4.Сватанье и свадьба
5.История Олесиной коммуналки
6.Олеся и Владимир
Сообщение отредактировал bragi - Четверг, 2022-06-09, 11:26 AM |
| |
| |
| bragi | Дата: Четверг, 2022-06-09, 10:33 AM | Сообщение # 2 |
|
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| Володька (Николина Вальд) / Проза.ру (proza.ru)
Володька
Николина Вальд
Что можно сказать о Володьке, друге Сергея, Володьке, который влюбился по уши в тихоню Олесю. Начать, пожалуй, следует рассказом о его родителях. Отец его, Григорий Иванович Черноиваненко, по местному, Грицько, учился в одном классе с матерью Володьки Флорой Марковной Лифшиц. Грицько был по отцу казачьего роду. Предки его воевали вместе с Богданом Хмельницким за освобождение Украины от Польского господства. Когда Екатерина Вторая решила все казачьи полки приписать к российским, а вольных оседлых казаков закрепостить, его предок сбежал вместе с такими же вольнодумцами в кубанские степи. И где они только не побывали, пока не осели вместе с другими вольными казаками на Кубани. У казаков Донских и Кубанских был закон: не жениться на крепостных крестьянках, чтобы не вносить в свой род рабский дух.
Но, участвуя в разных войнах, казаки привозили оттуда пленённых женщин, прозывавшихся ясырками. Так и один из его предков привёз с русско-турецкой войны молодую турчанку. И потомки их из голубоглазых и белобрысых стали чернявыми, что оправдывало их фамилию Черноиваненко. Конечно, вечные войны и революции разодрали-разбили страну на белых и красных. Однако его белое казачье войско примкнуло со временем к красному казачеству. А когда установилась Советская власть, все мужчины в их семье становились военными. Много мужчин в их роду положило свои жизни на фронтах Гражданской и Отечественной войн, но все родившиеся мальчики в их роду всё равно предпочитали только военную службу, как и отец Володи. Мотаясь по военным гарнизонам и частям на просторах нашей необъятной Родины, Грицько не всегда успевал окончить один класс в одной школе, как его отец получал назначение в другой гарнизон.
Итак, они добрались до Киева, где поселились в квартире на территории военной части. Его отец планировал уйти в отставку и остаться в Киеве уже навсегда. Он приобрёл участок под Киевом и начал строить себе дом, чтобы, будучи в отставке, перебраться в него с семьёй, если не удастся получить государственную квартиру. В шестом классе у Грицько были проблемы с учёбой. Он не знал украинского языка из-за частых переездов родителей по гарнизонам. От украинского языка освобождали в школах детей не украинского происхождения. В школу он пошёл учиться с шести лет, как делали многие мальчики, чтобы на случай провала экзаменов при поступлении в институт, успеть ещё один раз попытаться поступить до армейского призыва. На вольных хлебах Грицько очень быстро почувствовал свободу, но ум его был не взрослого, а ребёнка, и потому он учился плохо и много шалопайничал. Ему бы на коне скакать, а не сидеть за партой, когда его вольная душа предпочитала гонять по степи, как его казацкие предки. Тогда учителя решили приставить к нему буксир в виде старосты класса Флоры Лившиц, отличницы и главаря класса. Все классные вопросы о сборе денег на нужды класса, походов в театры, кино, экскурсии, пропавших книг и всяческих неприятностей решала она. Маленького роста, чуть полноватая, боевая, с тяжёлой рукой, которую могла приложить и к хулиганам, если того требовали обстоятельства. Когда в учительской комнате в шутку спрашивали, кто в их классе классный руководитель, был шуточный ответ – Флора Лившиц, тогда как классный руководитель, спокойный, с мягким характером Николай Григорьевич при ней состоял.
Несколько слов о её предках. Они прибыли из Германии в Россию вместе с немцами по приглашению Екатерины II и расселились на отвоёванных у Турции землях. Пока князь Потёмкин был у царицы в фаворитах, им жилось неплохо. Князь был большой любитель всех восточных тонкостей и с удовольствием приглашал восточных людей в гости, любил слушать мудрые речи и притчи раввинов и даже сам надевал себе на голову ермолку. Но времена менялись, на его место приезжали новые фавориты императрицы. Со временем русские купцы-старожилы не очень хотели уступать евреям свои угодья и писали царице на них жалобы. Кончилось это тем, что она запретила евреям съезжать с их оседлых мест Причерноморья, Крыма и Кавказа. Но и царей век не долог, а новые цари относились по-разному: одни им благоволили, другие – гоняли.
При Николае I, которого в народе прозвали за наказание солдат шпицрутами Николаем Палкиным, было велено брать еврейских мальчиков в армию. При рекрутском наборе набирали их иногда с двенадцати лет, вследствие чего они умирали в дороге, так как из-за хрупкого сложения над ними посмеивались и издевались как офицеры, так и рядовые. А на обед подавали, как и всем, блюда со свининой, которую еврейского происхождения подростки есть отказывались по религиозным причинам. Многие евреи, кстати, приняли православие и стали жить, как все русские, имея, таким образом, возможность вступать в брак с не евреями, и просто растворились. Соплеменники их обходили стороной, а в некоторых еврейских семьях плакали над их одеждой, как над покойниками, хотя твёрдо знали, что коли переехали жить в новую страну, нужно принимать её порядки и устав. Ещё при Петре I был введён закон, что если иноверец, принимает православную веру, то получает все привилегии и даже дворянские титулы за заслуги перед царём и Отечеством. В русско-турецкую войну евреи были хорошими разведчиками, так как внешне ничем от турок не отличались. Но награды, денежные премии они не получали, если не принимали православие. Они были хорошими крестьянами, ремесленниками, купцами, врачами, музыкантами. Многие купцы со временем пошли в гору, став банкирами, и даже государственными служащими, но наступавшая волна антисемитизма часто сбрасывала их с карьерной лестницы.
Прокатившиеся волны антисемитизма во время русско-японской войны лишили их всех привилегий, и даже пришлось покинуть все крупные города России. В Европе пробовали за них заступиться, пригрозив России закрытием её счетов в европейских банках. Но это не только не спасло евреев, а только ещё больше усугубило их положение. Их выселили из домов и запретили всем жителям сдавать им квартиры, даже на ночлег. А банды черносотенцев с плакатами понеслись по всей стране с плакатами: «Бей жидов – спасай Россию!». В одних украинских сёлах их выдавали свои же односельчане, а в некоторых крестьяне выходили с косами и вилами и кричали прибывшим погромщикам; «Геть звiдси! Це нашi жиди; захочемо, сами iх можемо вбити!» После этого евреи, кто поумней, решили не ждать у моря погоды, а перебраться в крупные многонациональные города Одессу, Харьков, Донецк, Киев. Так поступили и предки Флоры. Конечно, погромы были и в городах, но там было больше возможностей укрыться. А по украинским деревням и степям гуляли банды петлюровцев, зная, что все их грехи припишут самому Петлюре, хотя он казнил даже генералов, устраивавших еврейские погромы. Но он был просто не в состоянии уследить за всей армией, также как и Деникин, подчинённые которого устраивали погромы, мотивируя тем, что молодые евреи были большевиками, и вступали в ряды Красной армии. А уже и на них самих начали напададать банды Махно, Маруськи Зелёной и других, для которых было всё равно какое вероисповедание, лишь бы было что забрать. Молодые евреи, после всех трагических событий в большинстве своём вступали в Ленинскую партию большевиков и шли служить в ряды Красной армии. У самой Флоры дед Давид работал ранее на заводе токарем, а теперь устроился работать сапожником, поскольку вернулся с Отечественной войны с орденами и медалями, но без ног, а бабушка Сара работала в ателье портнихой. Когда пришли гитлеровцы, Давид, перед тем как пошёл на фронт, настоял, чтобы Сара с пятилетней дочерью уехала к его дальним родственникам в Ташкент. А мать и отец Сары и её сёстры не желали покидать свою квартиру. Её отец не мог до конца поверить слухам, что нация, которая породила таких великих музыкантов, какими были Моцарт, Бах, Бетховен, поэтов Гёте, Шиллера, окажется такой жестокой. Семью эвакуированной Сары с пятилетней дочкой – мать, отца и двух младших сестёр – оккупантам выдала дворничка, которая позарилась на их квартиру и вещи. Расстреляли их вместе с другими евреями в Бабьем Яру.
Когда Советские войска освободили Киев в конце 1943 года, все полицаи, доносчики, немецкие проститутки, не успевшие убежать, были угнаны по этапу. А в их квартиру вселилась семья, вернувшись из эвакуации раньше их, но обнаружившая, что их собственную квартиру заняли люди, которые оставались в Киеве всю войну. Сара с девятилетней дочерью Беллой вернулись в Киев. Но, обнаружили свою квартиру занятой другой семьёй, которые не желали их впускать. Тогда они влезли через окно в одну из своих четырёх комнат, которая была совмещена ещё с одной маленькой комнаткой. Напротив кухни были такие же две комнаты, только чуть больше по размеру, в которых проживала занявшая их ранее семья. А кухню разделили на две семьи, укрепив график дежурств и мытья общих помещений – кухни, туалета, общего коридора.
Со временем, когда провели АГВ и с печкой, примусом и керогазом было закончено, им поставили газовую плиту для варки.
В 1944 вернулся из госпиталя без ног Давид. Он уже не мог вернуться к станку и поэтому занялся починкой обуви, чему его ещё мальчишкой научил отец. А ещё через год родился Марик, которому отец потом передал все тонкости своего ремесла. Крики и плач детей, вываренные на кухне пеленки, развешенные в общем коридоре, раздражали их соседей и, они вскоре поменяли свою двухкомнатную квартиру с одной учительской семьёй, у которых вскоре родилась дочь Стелла. Вскоре обе семьи подружились, что даже вместе обедали, устраивали в коммунальном коридоре совместные посиделки на праздники или просто приятельские обеды. Но, когда со временем, старшая дочь Белла вышла замуж и переехала жить к родителям мужа, у Марка со Стеллой вспыхнуло взаимное чувство любви, из-за чего обе семьи резко рассорились. Люди с высшим образованием в те времена не любили родниться с людьми, не имеющими высшего образования. Но, когда дети поставили их перед фактом, то есть сообщили им, что Стелла в положении, их родители опешили.
– Где вы успели!? Мы же постоянно находимся в квартире, – недоумевали родители обоих «провинившихся».
– А мы на антресолях… – сообщила им Стеллочка.
Родителям ничего не оставалось, как поженить их, перед призывом Марика в армию. Когда родилась дочь, Марика отпустили из военной части на короткий отпуск к дочке. Со временем, когда жизнь в стране начала налаживаться, Давид как инвалид войны смог стать на очередь на кооперативную квартиру, которую они получили в районе Оболонь вместе с Беллой, её мужем и родившимися со временем двумя разнополыми детьми. А Марк и Стелла, остались жить в старой квартире. Дочь их Флора была одета с иголочки, благодаря помощи бабушки с дедушкой, и буквально с пяти лет научившаяся читать, складывать цифры, запомнившая без труда таблицу умножения. Она могла уже сама читать себе сказки и детские книжки, благодаря другим бабушки с дедушкой. Потом их гордость приняли в музыкальную школу, и по коридору полились из раскрытого немецкого рояля вначале нудные гаммы и арпеджио, а затем уже красивые мелодии известных классиков: Революционный "Двенадцатый этюд" Шопена, "Осенняя песня" Мендельсона-Бартольди, пьесы и этюды Моцарта, любимая "Лунная соната" Бетховена и многие другие…
В своей доченьке родители души не чаяли, водили в музыкальную школу, одевали в красивые платьишки, которые мастерски шила её бабушка-портниха, а обувь шили отец и дед. В школе она была круглой отличницей, гордостью школы. Ни один школьный вечер не обходился без неё, так как она очень хорошо пела грудным голосом народные и лирические песни, играла на школьном фортепиано. Когда Флоре предложили подтянуть двоечника Грицько по математике, русскому и украинскому языку, она после уроков направилась к нему домой.
– Что тебе от меня нужно? – заявил грубо двоечник.
– Мне нужно, чтобы ты учил уроки русского языка, украинского и математики, – властным, не терпящим возражения голосом сказала, жёстко глядя в глаза парню, девочка.
– В этот момент на пороге появился отец и потребовал от сына, чтобы он учил с девочкой-отличницей математику и русский язык, а украинскому он сам научит. И повелел жене говорить дома только на украинском языке.
Для Грицько началась «суровая» жизнь. Дома родители говорили на украинском языке. Велосипед у него отобрали, пока уроки не подтянет. Флора приходила к нему после уроков и могла даже прикрикнуть, ударить кулаком по столу, если он отвлекался и не хотел думать.
– Пиши, я сказала! – кричала она и била кулаком по столу, когда Грицько начинал вместо повторения уроков паясничать и делать «рожи», как на школьных уроках.
Однажды в школе он вскочил на перемене на парту и закричал на неё:
– Зубрилка! Зубрилка! Распрямилка! – после чего начал под классный хохот строить ей гримасы, изображая не то чёрта, не то обезьяну.
Но спокойная и уравновешенная Флора вскочила на парту рядом с ним и влепила ему своей мощной рукой пощечину, что он чуть не свалился с парты. Для Грицька это было сверх правил. Пацану он в ответ мог бы дать сдачу, но поднимать руку на девчонку, было сверх всех правил.
– Что, Грицько, слабо! – начали подтрунивать одноклассники.
– А для тебя слабо прыгнуть вниз с третьего этажа! – огрызнулся Грицько.
– Хватит кривляться, клоун! – рявкнула Флора. – Все вы тут умники хвастаться, а выполнить обоим слабо!
Тут Грицько подбежал к окну и прыгнул вниз, приземлившись на крону растущего под окном дерева, после чего спустился по стволу вниз. Для него это обычный манёвр, которому он с другими сыновьями военных не раз проделывал в гарнизоне. Мог и спрыгнуть с окна прямо на круп лошади, и скакать как все его предки казаки. К нему выбежал белый от перепуга вызванный физрук и, схватив за ухо, потащил в кабинет директора.
– Зачем прыгал с третьего этажа? – воскликнула возмущённая директор школы.
– Назло Флоре!
Сообщение отредактировал bragi - Четверг, 2022-06-09, 10:37 AM |
| |
| |
| bragi | Дата: Четверг, 2022-06-09, 10:34 AM | Сообщение # 3 |
|
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| – А если Флора тебе скажет биться головой о стенку?
Тогда Грицько начал биться головой о стенку. В школу были вызваны родители. После наказания в виде отчитывания на школьной линейке, неуду в дневнике, штрафных работ по внеочередной уборки школы и ремня, дома Грицько сам взялся за ум и подтянул свои оценки без буксира. Правда, после этого они с Флорой начали смотреть друг на друга уважительно. Но от его хулиганских выходок стонала вся школа, и отцовский ремень не всегда помогал. От его драк ломались парты, бились стёкла, во время походов в колхозы для уборки урожая собранные в поле помидоры летели по проезжавшим машинам, а во время школьных походов он лез на самые высокие деревья, прыгал с обрыва в реку, строил рога колхозным козам, вызывая их на поединок. А потом ему пришло в голову дразнить быка и он, повесив красную тряпку на палку, с криком «Тореодор, смелее в бой!» Благо, что последний был на цепи, но уже начал рваться на обидчика. А подбежавшая доярка отобрала у него тряпку и, сунув её под передник, отдубасила его своей метлой. Потом ему пришло в голову поджёчь в поле сноп, что чуть не загорелось поле. Пожар потушили всем классом, а у их классной руководительницы, учительницы русского языка Полины Георгиевны сдали нервы до такой степени, что она вылила ему на голову весь матерный лексикон.
Но в 8 классе он, вдруг… влюбился в подросшую и оформившуюся Флору. Во время уроков пробовал прищепками для развешивания белья ловить на парте её тетради и, развесив на открытом стекле полоску от хлопушки, поджигать. А Флора за это могла огреть его по голове книгой или портфелем.
Время шло. Он уже вырос довольно рослым казаком, чуть ли не на голову выше Флоры. И если раньше с заходом Флоры в класс Грицько кричал:
– Приходили к Флоре блошки, полоскали в супе ножки!
Раньше он вырывал её платок и, схватив зубами, бегал с ним по классу под хохот других школьников, за что получал обычную «награду», книжкой или портфелем по голове. Но теперь, уже к 8 классу, будучи значительно выше Флоры, когда она начинала возмущаться и хваталась за книжку с намерением его огреть по дурной башке, он мгновенно как пушинку подхватывал её и ставил на парту, под всеобщий смех класса, не оставляя пути к отступлению. Однажды, провожая её домой, в подъезде он, вдруг, схватил её в свои медвежьи объятия и заявил, что ему надоело прыгать вокруг неё как пацан, и, потому, он желает бросить школу и идти работать куда угодно, но чтобы она вышла за него замуж, иначе он её просто украдёт. Флора покрылась краской, но и в её уголке сердца давно засел этот вредный медведь. У них обоих вдруг вспыхнули чувства любви настолько, что они собрались бросить школу и пожениться. Возмущению обоих родителей не было предела, и они отобрали у них метрики.
Отец Грицько видел в нём будущего военного, продолжателя их рода. А для родителей Флорочки было ударом, что их благополучная доченька-отличница влюбилась в школьного хулигана, от которого на ушах стояла вся школа. Они мечтали, что доченька поступит в торговый институт, или, в крайнем случае, в Университет и станет преподавателем русского языка или математики. Однако, оба влюблённые, дождавшись окончания 8 класса…сбежали на комсомольскую стройку в Сибирь, а там зарегистрировались под другими именами и… оформили свой брак. Родители подали заявление в Розыск, и по всему Союзу их искала милиция, но трудно найти пропавших детей под другой фамилией. У Флоры была длинная тугая, чуть-чуть кучерявая, чёрная коса, которой она могла обвернуть свою голову, как короной. Но, для конспирации она её срезала и перекрасила свой волос в белый цвет, к большому неудовольствию Грицько, который ранее любовался, даже гордился её косой. Он ходил с надутыми губами, хотя внутренним голосом понимал, что так надо, чтобы их не нашли по фотографиям. Поселились они в вагончике. Грицько пошёл с другими комсомольцами валить деревья, а Флора устроилась на кухне поварихой. Вскоре её избрали комсоргом. Но её новый облик кучерявой блондинки начал привлекать к ней вожделенные взгляды мужского населения, которые были намного старше её. Особенно на неё заглядывались парни, прибывшие с Кавказа. Грицько это приводило в бешенство, и после окончания своей смены бежал к ней в столовую и, мог ввязаться в драку со всеми, кто непозволительно разглядывал его жену. Пару раз он чуть не попал на нож, но закалённая казацкая выправка, позволяла ему с ловкостью увернуться и ударить обидчика кулаком с «тыла». Тогда Флоре, чтобы избежать лишних скандалов и неприятностей, пришлось скрывать постоянно свой волос под косынкой даже в летнее время. А о косметике вообще забыть, чтобы не привлекать лишнее внимание. Кроме комсомольцев на стройку привозили и уголовников, с которыми не каждый мужик будет спорить. Но Флора, не боясь ни чёрта, ни дьявола, выучившая быстро их «лексикон», могла их послать так, что не каждый мужик осмелится, а могла и с поварёшкой, метлой или просто «дручком», который попадался ей под ноги в «атаку» пойти, если надо, и огреть, что есть силы. Всё шло прекрасно в течение трёх лет, пока она не забеременела. От постоянного напряжения, тяжёлых кастрюль, вёдер, с которыми она бегала к колодцу за водой, у неё случился выкидыш. Её горю не было предела и, она всю ночь рыдала в подушку, а утром у неё всё валилось из рук. Пришлось им возвращаться в Киев к родителям на поклон, восстанавливать документы и получать настоящие паспорта. Флору отправили в санаторий лечиться. А Володьке пришла повестка в военкомат. Его отправляли в Челябинскую школу сержантов. Родители думали, что на этом их школьный роман закончится, и каждый пойдёт по жизни своей дорогой. Но, когда, после окончания школы сержантов, Грицько отправили по распределению в Ростов, Флора «втихаря» от родителей приехала к нему на побывку. Ей нараставший белый, крашеный волос она уже срезала и, у неё начал постепенно вырастать снова чёрный, который она связала в пучок за головой. Она чуть вытянулась и похудела, что придавало новый шарм её облику. Грицько был счастлив увидеть снова свою настоящую Флору. Возвратившись домой, она почувствовала легкое недомогание и головокружение. Мать пошла с ней в районную поликлинику, где у неё снова обнаружили беременность. Ни о каком прерывании беременности она не желала слышать, вплоть до нового побега из дома, всем заявила:
– Нам нужен ребёнок!
Её положили на сохранение и, вскоре она родила сына, которого назвали Володькой в честь Владимира Ильича Ленина. А когда пришёл из армии Грицько, они уже расписались по настоящим паспортам, по закону. Пока Грицько служил в армии, Флора поступила в торговый техникум. Ей было тяжело с маленьким ребёнком на руках, и тогда заниматься ребёнком в её отсутствие стали по очереди бабушки, а Флора в перерывах между стиркой-сушкой пелёнок бегала посещать пары и сдавать зачёты. Вернувшись из армии, Грицько поступил на заочное отделение автомеханического института и устроился на завод, где впоследствии вырос до начальника цеха. А Флора, окончив техникум, устроилась в овощной магазин товароведом. Время шло, Володька пошёл учиться в школу. Учился он хорошо, но хулиганил не хуже родного отца, и Флору постоянно вызывали в школу. У Володьки был друг и напарник по бурным фантазиям – Серёжка. Флоре пришлось устроиться работать в школьном буфете, чтобы держать сына под контролем. А Серёжкина мать, Галина Емельяновна, закончившая вечернее отделение университета, пришла в эту школу учителем географии. Но, ничего путного не вышло. Флора Марковна с Галиной Александровной постоянно бегали по школе с отцовским ремнём. А Грицько дома только хохотал от очередных выходок сына, вспоминая своё детство. Тогда Флора, чтобы отвлечь сына от глупостей, начала искать у него таланты. На музыкальную школу у сына не хватило выдержки. Так же фиаско потерпело художественная лепка, рисование, фигурное катание, шахматный кружок, плаванье, фехтование. Пока один из знакомых не посоветовал устроить обоих «шалопаев» просто юннатами в Киевский Зоопарк. Володька вместе со своим закадычным другом Серёжкой стали юннатами. Дома начали появляться различные животные. Начиная с морских свинок, хомячков, крыс, белых мышей. Флора их терпела. Но когда появились лягушки, пауки и змеи, они вызывали у неё панические страхи, от которых она с перепугу запрыгивала на стол. Потом они тащили змей и лягушек в свой класс и пугали ими девчонок и учительниц. Тогда Грицько-отец купил щенка овчарки, взяв слово, что с пауками, лягушками и змеями будет закончено. А Флора снова была в положении, и на этот раз родила двух близнецов Диму и Диану. Около их дома отрылся новый овощной магазин, в который она устроилась вначале продавцом, потом её перевели в товароведы с учётом повышения до заведующей. Флора была сумасшедшей матерью. Стоило во дворе кому-то тронуть её чад, как она вылетала взбешённой фурией способной выразиться всем матерным лексиконом, выученным на стройке. После чего получила прозвище «гроза», с которой все боялись связываться. А Володька вскоре увлёкся парусами и кораблями, начал посещать парусный клуб и мечтать о морях и океанах. И со всеми школьными проказами было закончено. Ушли в историю.
|
| |
| |
| bragi | Дата: Четверг, 2022-06-09, 10:35 AM | Сообщение # 4 |
|
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| Серёжка (Николина Вальд) / Проза.ру (proza.ru)
Серёжка
Николина Вальд
У Володьки в детские годы был закадычный друг по имени Серёжка, судьба которого тоже была интересной. Родители Серёжки, Олег и Галина Емельяновна, учились в Киевском институте геологии. Мать готовилась стать преподавателем географии, а отец геологом. Мечтал он об экспедициях в тайгу, на Памир и Тянь-Шань. Познакомились Олег и Галина на институтском вечере. К ним быстро пришло взаимное чувство любви, как и у всех молодых людей, и они поженились. Вначале им выделили плохонькую комнатку в общежитии, которой они были очень рады. Но после рождения сына их попросили съехать из общежития. Тогда Галине ничего не оставалось, кроме устройства дворником, чтобы получить комнату для проживания. Это было как раз во дворе, где проживала наша героиня Флора. Утром, Олег перед парами занятий бегал мести двор, так как хрупкая Галина ночью не высыпалась из-за готовки, пелёнок, конспектов, постоянной беготни к плачущему сыну. Она перевелась с дневного отделения на вечернее, чтобы постоянно быть при плачущем сыне, а вечером, когда она бежала на занятия, с сыном сидел Олег. Галина и Флора познакомились, когда гуляли, держа одной рукой коляску, другой – конспект. Они быстро сдружились. И Флора днём в холодную погоду приглашала её в свою квартиру с ребёнком, и тогда по очереди одна бегала в магазин «Детская кухня», чтобы заказать творожок и кефир для обоих детей, а другая сидела с детьми. А если на Галину во дворе кто-то из соседей кидался со скандалом, то в атаку шла заступаться боевая Флора, с которой во дворе все боялись связываться.
Время не стояло на месте, время шло неспешно и поступательно до той поры, пока люди молоды и здоровы. Олег, окончив институт, имел некоторое время для раздумий: ехать по направлению в тайгу на три года или оставаться с женой и сыном в Киеве. Галине ещё надо было доучиться два года, поскольку она брала академический отпуск. Сын часто болел из-за проживания в сыром полуподвальном помещении, и брать их в тайгу, где их поселят неизвестно где, скорей всего в избушке с печным отоплением, колодцем далеко от дома, с мышами и крысами. Было решено, что Олег поедет сам, чтобы осмотреться, а потом видно будет. Перед глазами Галины проплыло её суровое детство в деревне. И она как-то на досуге рассказала о нём Флоре. Дед её Петерс был австрийцем. Во время Первой Мировой войны попал в плен к русским и принял после освобождения из лагеря гражданство. Ему приглянулась одна чернявая украинка Ганка, на которой он женился и остался жить в их селе. Ганка была круглой сиротой. Когда они с сестрой были совсем маленькими, умерла их мать, и отец Ганки привёл «новую жену» со своими тремя детьми. Потом у них ещё трое общих родилось. Мачеха была очень злой и сварливой, и всё своё недовольство срывала на падчерицах. В скором времени и их отец преставился, когда они только начали строить новый дом. На плечи падчериц свалилась самая тяжёлая работа. Когда ставили крышу, сестра Ганки Олена неудачно ступила на ещё не закреплённое стропило и свалилась, в результате сломав ногу. Врачей тогда не было, и кость срослась не по месту перелома. Олена стала хромать.
Когда дом был достроен, мачеха выгнала из нового дома обеих падчериц. Олена хромала и, ей пришлось со временем перебраться в Одессу, устроившись работать на швейную фабрику, поскольку для сельской местности она уже не годилась. А Ганна осталась жить в старом полуразвалившемся отцовском доме, пока не встретила Петерса. Петерс сразу дом подлатал где нужно, заменил деревянные рамы, двери, наличники, порог, выстроил новые сени.
Но грянула революция, потом другая власть. К ним в дом пришли двое сослуживцев Петерса, решившие вернуться в Австрию. Он мог вернуться на свою Родину вместе с женой, но был закон, что если они решат уйти, нужно их сына сдать в детский дом. На девочек этот закон не распространялся, а мальчиков забирать нельзя было. Для Красной армии должны были подрастать новые бойцы. Его жена, время от времени покачивая в люльке их полугодовалого сынишку, собирала мужу в дорогу сало, чёрный хлеб и лук. Она весь вечер, прощаясь с ним, проплакала так, что он ответил товарищам, чтобы уходили сами, а он остаётся. Через некоторое время он узнал, что это решение оказалось его спасением, так как его друзей вскоре обнаружили убитыми при переходе через границу. У Петерса с Ганной родилось ещё пять дочек.
Жили они на границе с Румынией. Мальчишки из деревни подплывали на лодке к границе и, начинали дразнить румын. Старший сын Василий с двумя товарищами однажды в конце лета ночью перебрались на лодке через границу и подожгли у румын сушившийся силос. Когда они подплыли обратно к границе, румыны их схватили и отправили в тюрьму. Тогда Ганна, чтобы выкупить сына продала все свои драгоценности, которые ей дарил Петерс. В начале Второй мировой войны Петерса с сыном сразу же забрали органы и увезли в неизвестность, а на Ганну с дочерьми набрасывались обозлённые соседки, обзывая врагами народа. После войны Ганна работала дояркой по две-три смены, не смея пикнуть в ответ. Их председатель на две ставки оформил жену и сестру, которые в совхозе всю войну не работали, а стаж он им вписал. Когда пришёл пенсионный возраст, то эти колхозницы получили пенсию равную заработку Ганны.
Жизнь личная у её дочек тоже не складывалась. Старшая Люба встречалась с одним студентом-практикантом, который уехал, оставив её беременной. В те года беременность не считалась болезнью и от работы в поле не освобождали. Однажды во время страды у Любы случился выкидыш. Такая же судьба досталась потом другой сестре Лиде. К ним в совхоз на заработки, пусть небольшие, но наличными деньгами, приезжали украинцы с Западной Украины, и мать Галины Маруся вышла замуж за одного из них Омельку. Но жизнь с ним не складывалась, так как он поднимал на неё руку по каждому пустяку. Однажды её старшая сестра Люба не выдержала и во время очередных побоев схватила топор и дала ему обухом по голове. Омелько свалился, но выдюжил. После чего он развёлся с Марусей, оставив её с маленькой Галиной на руках. Но, когда он вернулся домой, к Марусе сразу приехал его товарищ Иванко, который в отличие от своего товарища был очень добрым, что как говорят, мухи не обидит. Он давно запал на Марусю, и узнав, что Омелько её бросил, приехал на ней жениться и остался в их селе. С его помощью сестры выстроили в своём селе добротный дом и все дворовые постройки, включая клетки для курей, кроликов. После чего он с Марусей и родившейся дочерью Катрей переехали в Одессу, оставив Галину пока с тётками в деревне. Но счастья с ним Маруся тоже не обрела. В Одессе было слишком много соблазнов, против которых добродушный Иванко не устоял. Иванко сваривал ограды для кладбищ, за которые получал большие по тем временам деньги…но тратил их на Ипподроме, в то же время ещё напиваясь. Ему друзья не раз говорили:
– Иван Миколаевич, ты же проиграл уже четыре машины.
Но азарт пуще неволи. Маруся бежала за ним с маленькой Катрусей на руках, но ничего не помогало, пришлось ей смириться, так как второго развода она не хотела. Катря в Одессе при матери выросла с ленцой, а что касается Галины, тётки её выучили всем женским премудростям и, она выросла работящей. Когда её отчиму, устроившемуся на заводе сварщиком, удалось получить двухкомнатную квартиру, Галину забрали в Одессу. Но, дали понять, что когда она устроит личную жизнь, они ей купят машину, а их квартира останется для Катри. Поэтому Галина поехала в Киев поступать в институт и как говорится попытать счастья.
– Да, подруга, тяжела твоя жизнь, – ответила Флора. – Но ничего, «живы будем – не помрём!» Я поищу для тебя кого-то из пенсионеров, у которых детей нет, чтобы прописали тебя в своей квартире, а ты их досмотришь. Не всегда ж тебе с метлой по двору бегать. Окончишь институт, нужно будет устраиваться в школу преподавателем. А если работу бросишь – лишишься жилья и прописки.
И Флора начала спрашивать об этом варианте у знакомых. Но вариант нашёл себя сам. Во двор вышла одна старушка, которая ходила по двору, не зная, кто она и куда идёт, а за ней бегали дворовые мальчишки и смеялись. В этот момент во двор вернулись Флора с Галиной после прогулки с трёхлетними малышами. Галина сразу подбежала к бабуле и начала отгонять от неё мальчишек. Это помогло на несколько минут, после чего вредная «пацанва» начала свистеть. Тогда Подбежала Флора и как рявкнула на них своим громовым голосом, что они все перепуганные разбежались. Эта бабуля была Берта Павловна из соседнего двора, через который в их двор был маленький проход.
– Сейчас отведём её домой!
Флора с Галиной и двумя малышами направились
отводить старенькую Берту Павловну в её квартиру. Позвонив в дверь им открыл пожилой сосед Моисей Наумович, который и сам не знал, куда она исчезла, пока он на кухне варил. В своё время, когда Моисей Наумович вернулся с матерью из эвакуации, их квартира была разрушена. Тогда их приютила в своей квартире их дальняя родственница Берта Павловна, у которой на фронте погиб муж и двое сыновей. А когда Моисей учился в школе, умерла его мать, и Берта Павловна взяла над ним шефство на основании закона об опекунстве. Со временем Моисей Наумович окончил Медицинский институт, защитил кандидатскую диссертацию, и его оставили на кафедре преподавателем. Со временем он защитил диссертацию доктора наук и получил должность профессора. Он женился удачно по любви, но детей у них не было. Со временем его жена ушла в мир иной, а он уже в пенсионном возрасте остался жить со своей опекуншей. Но время, как всем известно, в зрелом возрасте, летит быстро. Уже он пенсионер, у Берты Павловны склероз. Так и мыкают старики вдвоём. Выслушав его рассказ, Флора предложила ему взять к себе Галину с ребёнком, так как их жилплощадь позволяла, а Галина досмотрит и Берту Павловну и его самого. Когда Галина получила прописку, она быстро вымыла, вычистила всю квартиру, до которой у пожилых хозяев уже руки не доходили. На подоконниках расставила комнатные цветы, которые оживили квартиру. Шкаф стеклянный, с мировой литературой привели Галину и Флору в полный восторг, так как они обе любили почитать. Галина сварила кастрюлю украинского борща с пампушками, налепила вареников. А Флора на новоселье притащила им полный казан фаршированной рыбы, которую они уже долго не ели. Жизнь стала налаживаться. Но, уйти с дворницкой работы она пока не смогла, так как за Бертой Павловной нужен был уход, как за вторым маленьким ребёнком. Она забывала выключать краны с водой, могла включить газ, забывая его зажечь спичкой. Продукты Галине часто привозили из деревни тётки. Теперь им уже было, где переночевать. Так у маленького Серёжи появился добрый дедушка, который также занялся его здоровьем. В светлой, проветриваемой квартире Серёжка ожил, и, подрастая, гонял по двору вместе с Володькой. Володьку и Серёжку матери в четыре года отдали в детский сад, с выездом на летнюю дачу. Послушными они никогда не были и постоянно влезали в детские драки. Днём, пробегая мимо садика, в который ребят выводили на прогулку, Галина видела, как сидит воспитательница и держит одной рукой Серёжку или Володьку, а другой рукой одного из их «соперников». Но стоило воспитательнице зазеваться, как они начинали за её спиной драться свободными руками. Когда выезжали на дачу, перед сном ребята начинали кидаться подушками и заводили своим азартом всю группу.
Но однажды, когда им в виде наказания запретили после дневного сна вставать с кроватей до ужина, Володьке пришло в голову ночью сбежать, чтобы вернуться домой, и он на это дело подговорил Серёжку. Сделали это после того, когда ночная нянька, выключив свет, ушла в свою комнату покурить. Ребята схватили одежду, вылезли через окно о двор и побежали домой. В 12 часов ночи нянька, пришедшая проверить спящих детей, обнаружила их пустые кровати. Подняли на ноги сторожа, милицию, которая только к утру смогла их обнаружить на чьей-то даче, спящими под стогом сена. Дома Грицько, сняв широкий кожаный ремень, выпорол обоих.
Родители Грицько, Петро и Одарка, однажды предложили семье Серёжки приезжать к ним на выходные дни вместе с детьми и внуком. Петро, когда вышел в отставку, получил в Киеве небольшую квартирку в хрущовке-пятиэтажке, в которой они проводили холодную зиму. А с приходом весны уезжали в свой загородный дом с огородом. Они успевали ещё заехать на воскресный базар, чтобы купить цыплят, корма, и одного-двух поросят, которых закалывали к зимним праздникам. В три года, когда Володька впервые попал к ним в гости, увидев цыплят, закричал: «Мама! Коко!» После чего кинулся ловить и придушил двух цыплят от большой любви. Тогда дед накричал и показал ему свой ремень. Через пару дней к вечеру дед Петро напился и заявился в дом с какой-то маленькой собачонкой.
– Знов напився старый чертяка! Не буду з пьяницей спати! – начала греметь на него Одарка.
– Не, хочешь? Так буду спать с собачкой!
Володька тихо вышел из-за стола и, подходя к деду, сказал:
– Сейчас деда Петра будут качалкой бити!
Поднялся за столом хохот, а дед как заорёт:
– Что-о! Эта малая сопля будет мне тут указывать!
Перепуганный Володька спрятался за шторами.
У Володьки с тех пор надолго остался в памяти грозный и на его взгляд вредный дед.
Он поднял такой оглушительный плач, что Грицко и Одарке пришлось уложить пьяного деда спать в отдельной комнате.
Но спустя несколько лет им в деревне уже нравилось. Они помогали полоть траву, собирать ягоду, ехали с дедом на рыбалку, ходили в лес за грибами. С деревенскими ребятами тоже быстро нашли общий язык, даже стали у них заводилами, когда рассказывали им разные сказки, истории, которые им в долгими зимними вечерами рассказывал Моисей Наумович. Играли в индейцев, пиратов, казаков-разбойников. А их мамы свободно вздохнули и смогли продолжить свою учёбу.
Лето кончилось. Первое сентября. Школы приветливо раскрыли крашеные двери. Школьная пора началась. Первый звонок, торжественная часть начала учебного года. В классе ребята, Володька и Серёжка, в чистеньких формах сели за одну парту. Учительница сделала перекличку и урок начался.
Галина, окончив наконец-то институт, смогла устроиться учителем в школу. Олег Николаевич вернулся в Киев, после окончания трёхлетней работы в тайге, но долго усидеть не мог. Постоянно с группой геологов выезжал то в Тайгу, то на Памир, на Тянь-Шань. Иногда на летние каникулы забирал с собой Галину и Серёжку. Правда, после поездки на Памир Серёжка однажды втихаря привёз домой в спичечном коробке скорпиона. Он принёс его в школу и на уроках друзья, выпустив его на парту, начали играть с ним прутиками, отгоняя его от края. Сидящие на передней парте девочки, повернувшись, подняли с перепугу крик. Подошедшая учительница велела им немедленно посадить скорпиона в баночку. А когда приятели посадили бедного скорпиона в баночку, она, схватив их за шиворот, повела их в кабинет директора. Но их директор Неонила Рудольфовна сама перепугалась не меньше девчонок и велела им убираться со скорпионом из школы. Друзья, не получив никакого наказания, вошли во вкус и начали придумывать очередные шалости. Следующей выходкой, когда они принесли на урок Серёжину черепаху, тоже привезенную с Памира и, одев ей на спину подожжённую свечку, выпустили в класс во время урока природоведения. Поднялся оглушительный хохот, и урок был сорван. На школьном дворе они отобрали у кошки маленького серого мышонка и, взяв его с собой на урок, снова выпустили в классе. Поднялся визг и урок был опять сорван. В следующий раз они увидели на крыше школы плачущего котёнка, залезли на крышу по водосточной трубе и, сняв его, оба вымазанные в липкую сажу притащили его в класс. Учительница выгнала их вон, заявив, что пусть убираются с ним к своим мамам. Тогда они вначале пошли на урок к Галине Емельяновне, сорвав ей урок, а уж потом пришли к Флоре в буфет. Она велела им убираться вместе с котёнком – в буфете животным находиться не положено. Тогда они притащили его домой к Серёжке. Правда, Моисею Наумовичу котёнок понравился, и тот, после того как его вымыли, вычистили, расчесали и одели ошейник от блох, получил в его квартире прописку. А котёнку понравилась черепаха, за которой он бегал и пытался поймать за голову, но она успевала спрятать голову в панцирь.
Сообщение отредактировал bragi - Четверг, 2022-06-09, 10:37 AM |
| |
| |
| bragi | Дата: Четверг, 2022-06-09, 10:36 AM | Сообщение # 5 |
|
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| Во дворе «чудо-ребятки» будоражили всю детвору, устраивая игры в войну с лазанием по крышам, чердакам. Страдали стёкла, в которые летели камни из рогаток. А новая дворничка, нравом более суровым, чем учит
еля, гоняла их постоянно то шлангом, то метлой.
Моисей Наумович предложил мамам отдать детей в музыкальную школу. Пианино было дома и у Флоры, и у Моисея Наумовича. Баловники не выдержали, конечно, ни скучных гамм, ни арпеджио на рояле, а захотели учиться играть на гитаре, более модно было. Желание было одобрено, и мамы купили каждому по гитаре, а Моисей Наумович предложил их обучить. Они выбегали во двор и начали под окнами играть и петь, и в управление домами на них посыпались жалобы от жильцов дома. Тогда они не придумали ничего лучше, как зайти со своими гитарами во Владимирский Собор во время службы и начать играть там. Ребят выгнали прихожане взашей, а домой их отвел милиционер. После этого гитары были спрятаны на антресоль, а мамы повели их на плавание. Бассейн находился далеко от дома, и их начали отводить и забирать то дедушка, то бабушка Володи. Они там тоже успели набедокурить, а именно, забраться в зал, где тренировались взрослые спортсмены и прыгнуть в бассейн с вышки, за что тренер выгнал их вон с тренировки. Но «умники» просидели до конца занятий в раздевалке и вышли к бабушке в конце тренировки, ничего не рассказав. В следующий раз их привёл на тренировку дедушка, но ему было сказано, что сорванцов отчислили. Флора и Галина решили их дружбу разбить и запретили детям дружить. Но дети с этим мириться не захотели. В июле должен был приехать Олег, который обещал в отпуск повезти их в Карпаты, спать будут в палатках, плавать на плотах. Галина отдала на июнь Серёжку в школьный пионерский лагерь. А Флора отвезла Володьку к дедушке и бабушке в деревню. В этот раз, когда дедушка поехал по делам в город, а бабушка возилась в теплице, Володька сбежал и поехал в лагерь к Серёжке. Приехал он в обед. Вожатые удивились, что на одного ребёнка не хватило порции и принесли ему из кухни. А когда детей уложили в кровати на дневной сон, Серёжка с Володькой опять через окно сбежали и поехали в деревню к бабушке и дедушке Володьки. По дороге они нашли выброшенных слепых щенков и подобрали несчастных, взяв с собой. Дома у деда их уложили в коробку с сеном под кроватью, напоили из соски молочком. В лагере их пропажу заметили к ужину, когда стояли нетронутые две лишние порции. Разобравшись, позвонили Галине Емельяновне. А к ней уже бежала Флора, которой позвонил свёкор, обнаружив дома обоих сорванцов сидящих на полу и кормящих из соски щенков. Когда он пробовал щенков отнять у них, они подняли во весь голос истерику, чтобы топил он их тоже вместе со щенками. Дед объявил, что нарушителям положены штрафные работы. Завтра утром пойдут на кухню картошку чистить, потом мыть полы и пропалывать огород, убирать у курей и свиней. Ребята были согласны на всё, только не отбирали бы у них щенков. В своё время его дед Петро поругался с роднёй Флоры. Когда родился внук Володька, семья Флоры начала над ним трястись. Со стороны Марка он быт одет, обут во всё модное, одежда, все сладости, деликатесы предоставлены ему, как первому рождённому в семье мужчине. Учительская семья от него не отходила, читая сказки ещё в колыбельке, потом разучивая стихи, песни, прививая ему мысли о всём прекрасном и т.д. Однажды в праздник, когда обе семьи собрались у Грицько с Флорой и её родители начали над внуком плясать, уговаривая съесть по ложечке манной каши за маму, за папу, дед казак возмутился:
– Что это вы, мои дорогие в нём воспитываете. У нас в роду все казаки, есть их не уговаривали, но к хозяйству с малолетства приучали. Семьи большие были, хозяйство и некогда было с детьми панькаться. Не хочет кашу – не пичкайте. Дайте ребёнку самому выбрать, что хочет.
– Что Вы, сватушка, возмутилась Стела. В нашей семье все учителями были, и, наверное, лучше знаем, как детей воспитывать. Ему в городе жить, а не в деревне лошадям хвосты крутить!
– А у нас в семье все ремесленники. Наши руки в любой стране в цене были, всю семью обеспечивали и на бедность никогда не жаловались, – ответил Марк.
– А если бы не ваш шалопай, наша Флорочка окончила бы университет, – вставила Стела.
Слово за слово… и обидные высказывания грозили перерасти в семейный скандал. Тогда Грицько ударил по столу кулаком и заявил,
– Это наш сын, а не ваш. Завели бы лучше себе ещё по парочке детей и воспитывали так, как считаете нужным, а это наш сын. И мы с Флорой сами решим, что ему нужно, а что нет. Если бы не ваше вмешательство в нашу жизнь, не пришлось бы нам с Флорой из дома убегать. У Володьки уже был бы старший братик, если бы Флора жила тогда дома в Киеве, а не таскала бы тяжёлые вёдра с водой и казаны на стройках.
– Посмотрим, что внук сам выберет, когда подрастёт и сообразит, что ему надо: душные квартиры с книгами или свежий воздух, или же лес в деревне у бабушки и дедушки. У него казацкая кровь, – ответил Петро. – И давайте, родственнички, договоримся, родится внучка, рядите её в рюшики и кружева, а казаков буду я сам воспитывать.
– Однако, все деревенские в Киев бегут из деревни! – Огрызнулся Марк
И действительно, подросшему Володьке больше нравилось в деревне у строгого деда, чем посещение театров в городе, музеев, и всевозможных учебных мероприятий с городскими дедушками и бабушками. Серёжке конечно можно было бы и у своих бабушек в деревне пожить, но ему тоже интереснее с Володькой и его дедом. Пусть и не родным, но как интересно с ним на рыбалку по утрам, по грибы в лес. Да и помощь в хозяйстве обоим сорванцам не в тягость, а в радость.
Наутро к ним прибежала соседская собака, у которой сдохли свои рождённые щенки, и нанялась расстроенная сучка в мамки-няньки к найдёнышам. А дедушка купил в дом двух молочных коз, чтобы было молоко и внукам и щенкам. Штрафники прожили у деда июнь месяц, а в июле приехал Серёжин папа Олег Николаевич, чтобы его и маму, а если разрешат, то взять с собой и Володьку, на турбазу в Карпаты. В программу входило: походы в горы, плаванье на байдарках, плотах. Но приятели отказались от поездки из-за щенков. Тогда четверо родителей решили поехать сами на турбазу. А бабушка и дедушка Флоры будут пока вместо них помогать Моисею Наумовичу. А приятели были счастливы остаться у дедушки с бабушкой в деревне. К концу лета щенки подросли и их разобрали деревенские дети. И «штрафники» вернулись в Киев. На уроке русского языка учитель спрашивал, где они летом отдыхали. Все ребята ездили, кто к морю в Одессу, Крым, кто в Карпаты, кто на Кавказ, кто в Болгарию, Польшу. А когда Володька с Серёжкой сказали, что были у деда Петра в деревне, щенят выхаживали и помогали по хозяйству, в классе поднялся хохот, начались дразнилки.
– Да что вы, мажоры-чистоплюи, понимаете, вы без своих папенек и маменек ничего не стоите. Не знаете даже, на каких деревьях хлеб растёт! – съязвили ребята. – Лопаете мясо, которое вам кухарка готовит, и понятия не имеете, где оно само росло и бегало. А мой дед обещал мне, когда я вырасту, настоящего коня мне подарить! – ошарашил всех Володька.
На следующий день хулиганы явились в класс с ужами на шее. Опять начались крики, визги девчонок, сорванные уроки. Когда их выгнали из класса, в коридоре к ним подбежала маленькая девочка из первого класса с просьбой подержать на руках ужа. Мальчишки опешили и дали ей обоих. Тогда довольная девочка одела их обоих на шею и побежала с ними в свой класс. После чего в её классе тоже начался бедлам, и она была выведена из класса за руку своей учительницей.
– Как вам не стыдно, в своём и соседнем классе уроки срывать, а теперь моих первоклассников безобразничать учите! Забирайте немедленно своих ужей!
– А ты, Маринка чтобы завтра была в школе с мамой.
Правда после этого случая у Маринки появились в лице Серёжки и Володьки два защитника. И одноклассники боялись её задирать или дёргать за косички .
Приятели поехали в парк, в котором поймали ужей и выпустили их, так как у Володьки ужей боялась мама, а Серёжка испугал своим ужом домашнего подросшего кота Ваську, которому уже хватало иметь в друзьях черепаху.
Следующий этап воспитания заключался в том, что мамы снова решили отдать их в спортивную школу, но разделить. Володьку Флора отвела на фигурное катание, а Серёжка захотел заниматься лыжным спортом. Отец обещал после учёбы повезти его на зимние каникулы на горно-лыжный курорт. Но и это окончилось печально. После окончания тренировок дети полезли на трамплин, где тренируются взрослые лыжники и поспорили, кто из них смелее. Серёжка кинулся со взрослого трамплина вниз, после чего его забрали в больницу с переломами ребёр и одной ноги. После чего он ползимы пролежал дома с ногой в гипсе, а потом начал ходить с помощью костылей. Наум Моисеевич запретил Володьке появляться в квартире и начал учить Серёжку игре в шахматы. Флора тут же отдала Володьку в шахматную школу. Однажды Моисей Наумович вышел во двор посидеть на скамейке, подышать воздухом. Следивший за ним Володька тут же побежал к Серёжке и влез к нему на балкон по водосточной трубе. Довольный Серёжка на костылях поплёлся открывать другу дверь на балкон. После чего довольные друзья уселись играть в шахматы. Но вдруг услышали в двери шум ключей. В комнате стоял большой старинный шкаф, который сдвинуть не было возможности. Между ним и стеной было небольшой расстояние, в которое не мог протиснуться взрослый, но для Володьки не составило труда. Увидев, разложенные на кровати у Серёжки шахматы Моисей Наумович, решил что «больной» хочет с ним поиграть. А Володька простояв час за шкафом, не выдержав накопившейся там пыли и как чихнёт.
– Выходи штрафник! Играть с нами будешь! – засмеялся Моисей Наумович.
А Флора и Галина снова не знали, чем занять своих хулиганов. Тогда Наум Моисеевич посоветовал отдать их в кружок юннатов. Но одновременно с кружком юннатов у мам ещё была попытка устроить их в какой-нибудь художественный кружок при Доме пионеров. И их записали на художественную лепку и вырезание фигурок из дерева. Ребятам в кружке очень понравилось, но Киевский Зоопарк притягивал их больше. А со временем в их кружок пришла их названная сестрёнка Маринка.
Позже подросший Володька увлёкся парусной школой с мечтой уйти в кругосветное плаванье. А Серёжка, как и его отец раньше, загорелся мечтой о путешествии в тайгу, в Сибирь, на Алтай.
По окончании школы Володька поехал в Одессу поступать в Высшую мореходку, а Серёжка, окончив школу, как в своё время его родители, поступил на Географический факультет Киевского университета.
|
| |
| |
| bragi | Дата: Пятница, 2022-06-10, 1:10 AM | Сообщение # 6 |
|
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| Олег и Анка (Николина Вальд) / Проза.ру (proza.ru)
Олег и Анка
Николина Вальд
Олег начал серьёзно ухаживать за Анкой. День через день она получала на дом с посыльным красивые букеты, дорогие коробки с шоколадными конфетами. На выходные он приглашал её на прогулку в красивые места Киева, но она упорно не желала оставаться с ним наедине и каждый раз брала с собой Олесю. Однажды Анка придумала девичий «коварный» план, чтобы увидеть его отношение к детям, взяв в этот раз с собой ещё Маринку с Наталкой, при этом предупредила Наталку, что она может капризничать сколько угодно и, если нужно, даже покусать дядю Олега. Что и сделала маленькая хулиганка. Вначале она истребовала у Олега мороженное и сладкую вату, в чём от него не имела отказа. Потом перекаталась на всех каруселях в парке. А когда они вошли в тир, и Олег запретил ей самой брать ружьё, чтобы пострелять игрушки, она, обидевшись, покусала его за руку. Но Олег всё стойко терпел, лишь бы Анка его не нагнала. Однажды он пригласил Анку с подругами на свою обкомовскую дачу, чтобы познакомить со своими родителями, сказав, что они могут устроить им своё представление в народных костюмах, на что Анка отказалась наотрез:
– Не забывай, что твои оба, отец и брат, до «свежих» девиц охочи! Не хочу подставлять своих подруг под их хищные взгляды. Вот когда их женихи вернутся, и они сыграют свадьбы, тогда, пожалуйста, приглашайте в гости с мужьями. Да и то только в случае, если сама свяжу свою жизнь с тобой. А пока я ещё не решила.
На самом деле Анка уже давно всё решила, но не хотела оставлять Олесю одну с её ненавистным соседом, пока из рейса не вернётся Володька, и они поженятся.
Роман Викторович начал выздоравливать, но понял, что нужно сворачивать свои адвокатские дела и готовиться к переезду на постоянное место жительства в США к сыну. Марию Михайловну после пережитого шока он не желал больше видеть, хотя она постоянно караулила его под дверью конторы и слёзно умоляла простить её и помириться. Но он был непреклонен. Может быть, если бы он собирался оставаться в Киеве, он бы ещё подумал, но в США брать её с собой к сыну в Америку – категорически исключалось.
Отец Олега, Григорий Ростиславович, покупал у него постепенно недвижимость: квартиры, машину, дачу и адвокатскую контору, чтобы всё это затем перешло в собственность Олега, поскольку старший сын Вячеслав Григорьевич, был уже владельцем завода и был, разумеется, полностью обеспечен. Сестра его вышла замуж за преуспевающего москвича и жила у него в богато обставленной квартире в Сокольниках, а лето проводила на выкупленной даче, принадлежащей раньше владельцу из московской элиты. Её тесть, Афанасий Петрович Гуреев, при Советской власти работал заместителем директора Московского Гипрограда. Когда грянула Перестройка, он понял, что ловить больше нечего и начал скупать ваучеры, после чего очень выгодно приобрёл здание и организовал фирму по продаже и закупке недвижимости. Романтичная Оксана, поступила в МГУ на факультет журналистики, а когда началась её студенческая практика, должна была взять интервью у новорусского бизнесмена Афанасия Петровича Гуреева, где и познакомилась с его сыном Владом. Григорий Ростиславович навёл справки об Анке, и был не в восторге, что его любимый отпрыск, мечтательный Олег, собирался жениться на деревенщине, которая ещё и острая на язык «хамка». Он ведь планировал женить сына на дочке одного из своих соратников, образованной Ангелине, окончившей с красным дипломом Московский университет Дружбы народов, прошедшей стажировку в Лондоне и планировавшей в дальнейшем стать переводчицей у дипломатических работников. На что Олег ответил категорически, что либо он женится на Анке, либо, вообще, не женится и уедет подальше от Киева, чуть ли не в Карпаты. Адвокаты везде нужны. Такой смелости от Олега никто в семье не ожидал. Однако, зная, что в своём безрассудстве Олег может что угодно вытворить, пришлось им смириться. Когда родители Олега поехали на всё лето в свой загородный дом, они решили пригласить Анку в гости, чтобы увидеть, что она собой представляет. Также в гости были приглашены их давние приятели вместе с дочкой Ангелиной. Марина с Олесей старательно готовили Анку к знакомству с будущими родственниками. Маринка подкрашивала ей глаза, наносила на лицо тонкий слой заграничного крема, старательно работала с её волосами, чтобы придать им вид. Она уговаривала Анку срезать волосы и сделать современную причёску, на что Анка сказала категоричное нет, мол, какая же ведунья обкорнанной ходит. А под конец вообще смыла с лица все краски и закрутила свою тугую чёрную косу короной вокруг головы. Чуть позже под окном загудела сирена, оповещающая, что Олег приехал за ней.
Он повёз Анку в загородный дом отца, где общество собиралось на разные банкеты и семейные вечера. Вначале их приветливо встретили родители Олега. Когда они прошли в зал, Анка увидела брата Олега, Вячеслава, с красавицей женой Анжеликой, с такой же толстой косой вокруг головы, как и у Анки, только пшеничного цвета, с синими глазами, украшавшими её красивое, румяное лицо. По залу бегал их неугомонный 10 летний отпрыск Петрусь, и «бибикал» своими машинками. Чтобы он не мешал взрослым, Вячеслав велел гувернантке вывести его в сад, чтобы он пускал там своего воздушного змея. Чуть поодаль сидела расфуфыренная в модных импортных «шмотках» девица, с бриллиантовым колье на шее и таким же перстнем и серьгами в ушах. Гостья начала мило улыбаться и строить глазки Олегу. Последним гостем был приглашённый к столу наш старый знакомый Роман Викторович, который вежливо раскланявшись, поцеловал Анке руку, как своей хорошей знакомой. А Анка, увидев на стене две тени, в которых она узнала Мариту и Порфирьича, поняла, что сегодня ей снова предстоит большая схватка. За столом им прислуживали официанты, а на столе чего только не было, словно на дворе не Перестройка гуляла, а полный пансион изобилия. Всевозможные соления и копчения, икра красная и чёрная, балыки, салат из свежих овощей, ризотто, паэлья из морепродуктов. Хозяйка стола, Галина Назаровна, гордо рассказывала, из каких стран к ним на стол поступали лангусты, омары, заморские вина и фрукты. На горячее подавали форель, приготовленную на углях, с картофелем, белое вино для дам и украинскую горилку для мужчин. Ангелина, сидевшая по левую руку Олега, в то время как по правую руку сидела Анка, всё время к Олегу придвигалась и прижималась, вспоминая, как они в своём «нежно-розовом» безоблачном детстве играли вместе в песочнице, учились в одном классе, сидели за одной партой, ездили вместе в пионерский лагерь Артек в Крым, потом вместе стажировались в Лондоне. В детстве Олег защищал Ангелину от хулиганов, и они вдвоём мечтали пожениться, когда вырастут. Её щебетание поддерживали её родители также как и родители Олега, который пытался их остановить, оправдываясь, что всё это было в детстве, а теперь началась взрослая жизнь, которую каждый строит по желанию своего сердца. А его сердце теперь принадлежит его дорогой невесте Анке, которую он представил перед всеми и став на одно колене предложил ей в знак своей любви принять от него колечко. Родители Ангелины демонстративно поморщились, выражая своё недовольство, так как считали, что Олег должен жениться на девушке из своего круга, а не на какой-то безродной «приблуде» из деревни.
– Да как вы смеете называть меня деревенской приблудой!? – возмутилась Анка. – Забыли-запамятовали, как ваши же предки в деревнях хвосты лошадям крутили и соломой после нужды подтирались. А мой род древний. Мы все потомки Большого Медведя, вам не чета!
– А ты, красавица юга, – обратилась она к Ангелине. – Не Олега ты любишь, а свои собственные амбиции, которые тебе с детства родители внушили. А теперь подавай тебе ещё наследного принца на тарелочке с голубой каёмочкой! Да, теперь твои родители решили бычка «высокопородного» для своей породистой коровки приобрести, а о счастье дочери и не подумали. И не думай прыгать к нему в постель, а потом женить на се6е прикрываясь беременностью. Лучше посмотри внимательней на шофёра, который вас сюда привёз. Он действительно смотрит на тебя влюблёнными глазами и может сделать тебя счастливой. С Олегом у тебя дети не случатся, так как любви, согревающей душу и сердце, в вас обоих нет. А с шофёром у вас трое родятся.
– Да, как ты смеешь, деревня необтёсанная, моей дочери советы давать. Малограмотная, манерам светским совсем не обучена, для тебя в приличном обществе все двери закроются, и Олегу можешь карьеру быстро испортить.
– А я, между прочим, учусь на третьем курсе Мединститута. Сами вы лучше расскажите о своих долгах, играх в Казино, и о содержании на полном пансионе одной красивой деревенской крали. Неужели вы, такой большой сноб, не гнушаетесь дочкою конюха, пропахшего навозом вашей конюшни. Думаете, она вас любит? Как бы, не так! Она собирает себе приданное, планируя брак по любви в дальнейшем. А брак вашей доченьки с Олегом входит в ваши планы, чтобы поправить своё пошатнувшееся состояние, дабы спасти сыночка, который связался с нехорошей кампанией, торгующей наркотиками. Или, я не права?
Гостям стало дурно. Отец Ангелины почувствовал себя ужом на горячей сковородке. Эта наглая девица вынесла в свет все его грязные делишки и планы по устранению всех этих неудач с помощью удачного брака дочери. Анка увидела, как побледнело лицо его жены, которая сказать ничего не смеет на людях. Ангелина кипела злобой на новую гостью, которая выдала её мечты выйти замуж за Олега, а потом крутить амуры с шофёром отца, к которому её родители пока не подпускали на пушечный выстрел. Сгущавшуюся тишину прорвал голос Романа Викторовича.
– Ну, право же! Как вам, хозяевам, не стыдно расхваливать Ангелину на глазах Анки, которая скоро войдёт в ваш дом невесткой. Чего вы все добиваетесь? Сделать Олега несчастным, женив его на нелюбимой, или вообще потерять? С хорошей невесткой приобретёте дочь, а с плохой – потеряете сына. Только Анка может его сделать по-настоящему счастливым.
– Да как вы смеете, мою образованную дочь, прошедшую стажировку в Лондоне, сравнивать с какой-то деревенщиной? Моя дочь умна и может вполне выйти замуж даже за дипломата.
– Пусть лучше научится борщ с пампушками варить и печь пироги, а то наступит время, когда не придётся вам лангусты и омары лопать, а не скакать как попрыгунья стрекоза по известным курортам за папенькины денежки! – съязвила Анка.
– Да, в самом деле, что это вы устроили, великие снобы? Между прочим, и меня моя московская родня не хотела на порог пускать. Так как они мечтали, что их Влад женится на дочери дипломата. Тогда мы оба из дому убежали и расписались в одном селе, там же и обвенчались в деревенской церкви. А теперь моя свекровь за меня горой стоит, не дай бог, кто-то из их избранного общества меня обидит, или просто косо посмотрит, – отозвалась Оксана.
Когда Анка выходила из дверей с намерением навсегда покинуть этот негостеприимный и зловредный дом, Оксана её догнала и попросила приехать к ним в гости в Москву, сказав, что отказа не принимает.
– У нас там хороший загородный дом, в котором сейчас ведутся окончательные работы по переустройству. Наняты для этого по моему желанию отменные мастера из самих Карпат, и хозяйка – моя свекровь, желает превратить их дом во что-то сказочное. Олег ей рассказывал, что Анка в этом деле большой специалист и может внести очень дельные советы, и не только в интерьере, а и предложить оформление фасада дома. Если хочешь, можешь и своих подруг с собой взять в гости. А Олег никуда не денется, если любит по-настоящему.
– Согласна, но у нас живут дома крысёнок и котёнок, которых не с кем оставить.
– Берите их с собой, у нас живут два той-пуделя, девочки.
Олег сразу выбежал за Анкой и собрался отвезти её домой на машине. На что она ответила:
– Какой из тебя муж, защитник семьи, если не можешь меня защитить от своих родителей?
Пока Олег пытался оправдаться, Оксана вывела из гаража машину отца и, пригласив Анку, повезла её домой, чтобы также познакомиться с Олесей. А Олегу, зыркнув на него своими синими глазищами, велела сидеть дома и ждать её, она всё сама уладит.
Приехав домой и, открыв ключами дверь, их встретила на пороге комнаты Олеся, которая поняла по выражению подруги, что Анка не понравилась будущим родственникам. Оксана пришла в восторг от Клеопатры и Ларсика и, пригласив в Москву также и Олесю, предложила взять их обоих с собой. На что Олеся ответила, что Клеопатру можно оставить у тёти Люды к большой радости Наталки, а Ларсика возьмут с собой. Нужно только зайти в гости к Маринке и обо всём договориться. Но, услышав, что Маринка будущий художник, Оксана пригласила её тоже в гости.
Когда родители провожали Оксану в аэропорт, то увидели чуть поодаль Анку с двумя незнакомыми девушками с переноской для грызунов в руке. Когда объявили посадку, то все три девушки присоединились к Оксане, оставив её мать с открытым от удивления ртом. В отличие от старшего брата младшие Олег и Оксана всегда были мечтателями, строившими воздушные замки. Мать, наконец, поняла, что Оксана что-то замышляет.
В аэропорту Шереметьево их встретила машина с шофёром и двумя охранниками, которые повезли их по Успенскому шоссе, включающей часть территории Одинцовского района Московской области, застроенной дачами бывшей Советской элиты, фешенебельными коттеджными посёлками знаменитостей и писателей, резиденциями высших должностных лиц государства. Там же находилась дача родителей мужа Оксаны Влада, в которой его семья проводила всё летнее время. Влад находился в командировке за границей по закупке оборудования, и их очень приветливо встретили его родители Афанасий Петрович с женой Еленой Ивановной. В дальнейшем, когда Советская власть полностью прекратила своё существование, эти государственные дачи выкупались новыми, пришедшими к власти политиками, коммерсантами, бывшими уголовниками, которые войдут в историю под названием Новые русские, а это место назовётся невзрачным словом Рублёвка.
Для Ларсика была предоставлена клетка в комнате, правда, «пуделихи» его сильно испугались. Наутро девчата пошли осматривать их большой сад, который находился на самой окраине, и затем дружно принялись за работу по устройству волшебного сада. Чуть поодаль стояли, как и сто лет назад, частные дома крестьян, которые сдавали на лето комнаты дачникам. Там кипела своя жизнь. Для маленьких москвичей, выросших в загазованном городе, эта деревня была раем. Правда, их детские фантазии иногда зашкаливали, но родители, зная деревенскую публику, любившую выпить по всякому случаю, привозили с собой водку, чтобы ею откупиться от очередных выходок своих неуёмных чад. Однажды утром во время прогулки по саду, на голову Анки свалилась морская свинка, которая перепугалась своего полёта не меньше Анки, и, приземлившись, начала испуганно бегать вокруг дерева. Пришедший сторож её узнал. Оказывается, москвичи вынесли её на прогулку, но её подхватила какая-то хищная птица, оставив детей реветь в три ручья. Но видимо пустельга не удержала тяжёлую свинку и уронила её Анке на голову. Взяв на руки свинку, Анка успокоила её и понесла к ревущим детям. Радости их не было предела. Они рассказали, как совсем недавно отец одной из девочек привёз им из Москвы маленького карликового крольчонка. А когда они собрались в одной избе, рассевшись вокруг, пустили его побегать по комнате, вдруг выбежала из-за печки Мурка и, схватив его, утащила за печку в узенький проход и съела там. Они теперь наказывают Мурку, когда её видят.
– Дети, как же вам не стыдно. Это же кошка, охранник дома от мышей и крыс. Вы сами её крольчонком спровоцировали, которого она приняла за крупную крысу. А будете её обижать, ночью придёт её друг Домовой и будет вас душить.
Анка начала им рассказывать о Домовом, Баннике, Овиннике, Лесовике. Вскоре у детей появилась новая фантазия. Они вместе остались ночевать на сеновале и будили ногами друг друга, чтобы не проспать утро для новой шалостей. Они пробрались в конюшню, и пока сторож досматривал последние сны, увели лошадей и поскакали по лесу. Утром вся деревня была на ушах, а конюхи пришли со скандалом к родителям. Что ж, вскоре лошадей вернули, а родители с ними рассчитались в очередной раз дефицитной водкой. Но водки видимо конюхам показалось мало и они пришли к родителям на следующий день и сообщили, что их пудель Бембик, привезенный в деревню из Москвы, разбил их бутылку водки и съел всю селёдку. В этот момент к ним в дом вошла Анка и, услышав их брехню, велела родителям поставить перед Бембиком бутылку водки и положить селёдку на тарелку. Бембик только фыркнул, обнюхав предложенное угощение и, недовольный выбежал во двор. Пристыженные работники конюшен были выдворены из избы. А у Анки созрел план, что детей надо чем-то занять и она предлагает им провести вместе праздник Ивана Купалы. Костюмы и сценарий она с подругами приготовит, только если есть среди москвичей мамы, которые умеют шить, пусть придут помогать. Нужно также съездить на московский рынок, где сидят торговки и накупить нужных тканей: тесьмы с узорами, бус из всевозможных кораллов, фурнитуры, искусственных цветочных венков, павловских платков, лаптей и других, нужных для работы, материалов. Маринка взяла на себя самую важную часть работы –оформление всевозможных декораций для вечера, в чём ей обязались помочь карпатские мастера. А остальным мамам Анка поручила приготовить праздничное угощение, рецепт которого Анка написала им на бумаге. Елена Ивановна, бывшая учительница русского языка и литературы, тоже включилась в работу в подготовке сценария, и согласилась исполнить роль Бабы-Яги. Все принялись дружно за работу, а карпатские мастера, прибывшие в Москву на заработки по ремонту и строительству домов, тоже были в числе приглашённых, и с радостью согласились принять участие. На их долю выпало музыкальное оформление, на которое они были мастера. Все народные музыкальные инструменты были куплены и предоставлены в их распоряжение. Елена предложила пригласить артистов и писателей, отдыхающих в Переделкино, для помощи, но Анка ответила:
– Гостями пожалуйста. А насчёт руководства не надо – «сами с усами!»
Сама Анка взяла на себя роль лесной царевны и ведущей. А когда к купальским праздникам всё было готово, они собрались на облюбованной в лесу опушке и начали игру. В начале представления из лесу раздался весёлый звучный голос трембит, литавров, бандур, сопилок, к которым примкнули деревенские любители с гармошками и балалайками
По краям опушки стояли наспех выстроенные макеты, имитирующие крестьянские домики, на пороге которых сидели знахарки-травницы. Они вышли из своих домиков и прочитали по очереди куплеты, демонстрируя при этом сами дикорастущие травы:
Сообщение отредактировал bragi - Пятница, 2022-06-10, 1:11 AM |
| |
| |
| bragi | Дата: Пятница, 2022-06-10, 1:12 AM | Сообщение # 7 |
|
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| Колдовские травы
Мир цветов не слов игра, знают врач с аптекарем,
Каждой травке нужен грамотный подход.
С первородной древности в ней искали лекари,
Знахари и травники, помощь от невзгод.
Травушки-муравушки, ладные, забавные
На лугах привольных, в девственных лесах,
Днём и ночкой лунною, вечерами славными
О судьбе заботились с озорством в глазах.
Девясил раскидистый с длинными ресницами,
Донник жёлтым парусом в окруженье трав,
Море трав ликующих с молодыми лицами
Новый день приветствуют торжеством забав.
Лихоманник лютый цвет, многоликий бестия,
Тирлич, друг восторженный руты молодой,
Привлекает исстари колдовское шествие,
В час Купальской полночи под большой луной.
Много в старом городе жутких, беспорядочных
Мест. Одна из сотен их – Лысая гора.
В ночь Купалы лунную шествием загадочным
Оживала Лысая в полночь до утра.
Дарит людям образы ночь благоуханная,
Сверлит глазом огненным из чащобы дух,
Ворожит серьёзный сыч, сверху звуки странные,
Ночь понять пытаемся, напрягаем слух.
Кострома с Купалою в общем доме здравствуют,
Их любовь особая миллионы лет…
Обратил их Божий мир своей силой властною
Той порою девственной в нежный разноцвет.
Зверобой, весёлый цвет, славит ночь купальскую,
Бог даёт целебный дар – чудный корешок,
Аконит с дурманом яд, как с травой алтайскою,
Ведьмы зелье крепкое подготовят в срок.
Голубец болотный, взвар, с питиём и силушкой,
Острую рогатину в руки и в леса!
Вздел медведя бурого, шкуру снял. И с милушкой
В доме у окраины счастья полоса.
Травы ворожбиные благо напророчили –
Красотой влюбила всех одолень-трава.
Хохотом русалочки путников морочили,
Чтобы не открылась им перелёт-трава.
В эту ночь волшебную, в зарослях неравенство,
Вспыхнет по-особому яркий огнецвет!
Кто увидел чудо в ночь, тот увидел таинство –
Папоротник верный сохранит от бед!..
Разрыв - трава
Перед праздником купальским
У растений все права!
Удивит огнём бенгальским
В эту ночь разрыв-трава.
Солнце красное заходит,
Полумесяц из-за туч,
Ночь купальская нисходит
На долины с горных круч.
Над водой туман клубится,
Нежить в огненной петле,
В тёплом воздухе резвится
Ведьма, сидя на метле.
Разлеглись по-барски тени,
За холмом остыл закат,
Леший с сонмом привидений
Устремились на парад.
Кто-то в обществе безликом
В спину дерзостно сопит.
Филин, шёпот, мавки, крики –
Этой ночью лес не спит!
У разрыв-травы секреты:
В полночь вспыхнет раз в году
Её почка ярким светом…
Я с надеждою иду.
Где томится клад заветный?
Повезёт тому, кто в срок
За чертою незаметной
Снимет огненный цветок.
Манят призрачные дали
Заколдованных чудес,
Но сорвать цветок едва ли
Разрешит полночный лес!
Потом к ним присоединись молодые девушки и травницы вынесли из дома тазик с водой, и, имитируя ворожбу, запели новую песню:
Купальское гадание
Дрёмной думою голова в лесу –
В ночь разрыв-трава обрела красу,
Зачерпну в ручье ключевой воды,
С угольком в руке очерчу следы.
Пряди кольца вьют, теней сизый дым,
Не оставит тень на воде следы,
В плошках глиняных небольшая горсть,
Галька серая – мне дорожка вскользь.
Колдовской травы накрошу рукой,
В очертании обрету покой.
Брошу камешек – травы кучами,
Эх, дороженька – узел крученый!
В плошку выложу чистой соли горсть,
Над свечой, как тень, замерцает гость.
Рушники в ночи – тайной силы след!
В скором радость ждать или горечь бед?
От полена я подожгла свечу,
Над водой свечой я круги черчу.
Над стезёй моей благодатный свет,
За движеньем – мысль, а за ней рассвет.
Одна часть детей и сельской молодёжи были наряжены в народные костюмы крестьян, а другая часть наряжена была русалками, лесовичками, шишками, кикиморами, болотницами, змеями, во главе которых выступал высокий плечистый парень Левко из Карпат, одетый Лесовиком, рядом с ним сидел Стецько – Водяной, Остап – Болотник и Тарас – Змей. Анка в роли лесной царевны – дочери Лесовика, а Оксана в роли главной русалки, водяной царевны – дочери Водяного, Олеся – в роли Змеи царицы. У них были распущены длинные волосы, обрамлённые коронами, и наряды, придающие им такой загадочный вид, словно они были не артистами, а настоящими царевнами. Цель лесных жителей заключалась в том, чтобы не подпустить детей к цветущему папоротнику. Наряженные крестьянами дети, во главе с Маринкой, пошли по кругу, напевая купальские песни:
За папоротником
По дороге мы идём, месяц светит ясный.
Мы в лесу цветок найдём – папоротник красный.
Нам в дороге не страшны киевские ведьмы,
Ну а бесы пусть себе варят борщ к обедне.
Этой ночкою найдём золотые глазки,
И с собою заберём огнецвет из сказки.
Он поможет в час зарниц клад найти забытый,
Знать язык зверей и птиц тайнами покрытый.
Припев:
Этой ночкой под листочком
Открывает свои глазки
В ночь Купалы бодрый малый –
Огнецвет из старой сказки.
В час пригожий нам поможет!
Полыхнёт он, позабытый,
Цветом чистым, золотистым –
Значит, клад листвой сокрытый.
Водяной, ты нас не тронь, не пугай трясиной,
Отмечай в своём дворце с Лешим именины,
А с тобою повоюем, зрячая медянка –
Коль узрим стрелу твою, объяснимся палкой!
Не следите из кустов, хитренькие мавки,
Собирайте на лугах жёлтые купавки.
Мы огарком от свечи круг в лесу очертим –
Круг магический увидев, разбегутся черти.
Припев:
Этой ночкой под листочком
Открывает свои глазки
В ночь Купалы бодрый малый –
Огнецвет из старой сказки.
В час пригожий нам поможет!
Полыхнёт он, позабытый,
Цветом чистым, золотистым –
Значит, клад листвой сокрытый.
Выбежали два шишка и поставили два стула, которые накануне Анка с Маринкой украсили в виде трона. А со стороны лесных жителей вышел парень, одетый Лесным Змеем с Олесей, одетой Змеей-царицей, и уселись на свои троны. После чего, Змеиный царь воскликнул:
– Ко мне моё верное войско!
И с разных сторон к нему подбежали маленькие мальчики и девочки, одетые в костюмы змей и запели:
День Скипера Змея
На закате дня, в канун купальской ночи
Расправляет крылья Скипер-Змей
На пороге в храм, что дал нам зодчий –
Дольний мир, рождающий людей.
В полночь разом накалился воздух,
Навья сущность из подземных нор,
Для которой переход был создан,
Тучами метнулась на простор.
Злоба множит силы Скипер-Змея,
Бросив в ночь подземную постель,
Вышел, головами скалясь злее
В сонме исковерканных страстей.
От земель восточных с гор скалистых,
Не туманы с хлябей к нам назло,
И не чёрных туч грозу, а василисков
С жабьим войском к людям понесло.
Орды мышьи норы покидали –
Воздух резал хлёсткий шорох крыл,
Волчий вой, собак дворовых стаи,
Лёгкий смрад над плесенью могил.
Собрались роды всех змей на горках,
В каменистых проклятых местах
Василисков жуть и страх прогорклый
Расселились ночью на кустах.
Смемиглавый Змей невесту ищет,
Так что нынче в чащи ни ногой.
В пору летнюю крылатый свищет –
Не играйте собственной судьбой!
Со змеихой преданной на троне
Царь в короне огненной сидит.
Змей клубок. Он в царственном поклоне
Змей на пир страстей благословит.
Не ходите, девки, этой ночью
По змеиным тропам до зари,
Унесёт невестой в мир бессрочный
Тот злодей, что облаком парит.
В царство тьмы, в обитель вечной Нави
Скипер Змей невестой заберёт –
В эту ночь злодейство миром правит,
В эту ночь судьба предъявит счёт.
– Боитесь меня, люди?
– Нет, ответили крестьяне, с нами Иван Предтеча!
Тогда вышел паренёк одетый шишком и прочитал:
В купальскую ночь
Скатилось солнце за моря,
Явился месяц из тумана,
Освобождённые нирваной
Подняли духи якоря.
Покрытый тайною завес
Ночной купальскою порою
Звенит натянутой струною
Волшебно-сумеречный лес.
Пугает криками сова,
Косматый дед идёт дозором,
Сам нетопырь кружит над бором,
Чуть слышно шепчется трава.
Заблудших в лес заворожит
Русалка, сидя на берёзе.
Дух в чудесах метаморфозы
Она сегодня сторожит.
Рванули с удалью шальной,
Лишь только твердь открыла двери,
На мётлах ведьмы, чародеи
На шабаш свой очередной.
Болотник на гниющем пне
Средь зыбких кочек, вязкой тины
Сидит, ворчит под хор сварливых
Кикимор старых на бревне.
В купальский праздник Водяной
Справляет в полночь именины,
Купало с Мавкою низины
Укрыли сказочной травой.
Раскрыв бутон Перунов цвет
Зардеет огненной звездою,
И клад заветный под листвою –
Хранимый духами секрет,
Найдёт смельчак, сорвавший цвет.
– Боитесь меня?
– Нет, с нами Берегиня?
Затем, во главе с Оксаной, запели русалки:
Русалки
Озеро глубокое, сразу за селом,
Манит нас прохладою, зыби серебром.
Спят кувшинки пышные – чудо на воде,
Водомерки быстрые мчат к своей судьбе.
Чередой русалочки из зелёных вод
Сходятся под ивою в белый хоровод.
Лепестками яркими волосы слепят,
Мягким белым облаком стелется наряд.
Заплетают длинные волосы в косу
И наводят дивную гребешком красу,
Песни монотонные – колдовской гипноз –
Сковывают намертво, как зимой мороз.
В их венках с осокою лилии печаль,
Взоры глаз чарующих, устремлённых вдаль,
Зло любви поруганной видят в этот час –
Не ходите парубки к озеру сейчас!
Буйные головушки надобно сберечь –
Чаровницы хитрые будут вас стеречь.
Слышен перед Троицей их коварный смех,
В озеро глубокое заведут вас всех.
Вам полыни надобно в поле раздобыть,
Без полыни нечего к озеру ходить.
Чарам с ней русалочьим силы не дано,
А почуяв горькую, уплывут на дно.
Вдруг, одной русалочке, когда сели в круг,
Жизнь своя припомнилась, хоровод подруг.
Как в блаженной радости счастлива она,
Только жизнь счастливая ей не суждена.
Повстречался девушке сердцеед-плясун,
Делался порядочным, оказался лгун.
Обманул наивную сбитень молодой –
Обещал и клялся ей, а ушёл к другой.
За советом девушка к озеру пришла
И на свет русалочкой белою всплыла.
В праздники купальские вспомнился обет:
«Не уйти обманщикам – им пощады нет!
Я её, разлучницу, за косу схвачу,
За обиду горькую всмерть залоскочу.
А потом на пару мы с синею волной
Соблазним коварного и возьмём с собой.
Нас клеймит безжалостно лицемерный свет,
Места меж живущими нашим душам нет,
Знать, судьба суровая выпала – страдать,
Только тихо озеро может нас понять.
Под морозы зимние скроет лёд волну,
Время, значит, девицам отойти ко сну.
Мы зимою снежною ляжем в колыбель
И проснёмся с солнышком, как пойдёт капель».
– Боитесь нас?
– Нет, с нами полынь-трава и крапива!
Тогда вышел Болотник с упырями и кикиморами, и они прочитали стих:
Болотное царство
В дебрях леса на болоте тоже был порядок свой…
Говорят, что злая нечисть в «свет» выходит с темнотой,
Пересмешницы русалки выплывают по весне –
Заворожат, зачаруют и окажешься на дне!
Упыри и вурдалаки мрачной стайкой на постой
Дружно шлёпают по жиже, след скрывая за собой,
А кикиморы шальные заведут бог весть куда,
Не зевай, друг, угощенье есть у нечисти всегда.
Управляющим болотом Водяному братом был,
Сын болот, Болотник ржавый, в вековой трясине жил.
С Водяным все находили хоть какой-то договор,
А с Болотником – могила, знают люди с древних пор.
Он спокойно и умело манит путников к себе,
Восседая сам на тверди в состоявшейся судьбе,
Кинет пук травы зелёный, либо старое бревно,
На него ступив, заблудший сам опустится на дно.
Раскрывая лик прекрасный, распустила кружева,
Одолень-трава невестой шепчет милые слова.
А Болотница с ней рядом просит помощи от бед,
Пряча с чёрной перепонкой от ноги гусиной след.
Дочь Болотника красива, но коварна и умна,
И жалеть ей неповадно, от добра она вольна.
Берегись их плачей, путник, а не то вгрызутся в плоть,
Увлекут тебя по праву в неразгаданную топь!
– Боитесь меня?
– Не-ет! С нами берегини и корень плакун-травы!
И как только крестьяне подходили к запретной черте, лесные жители начинали их обстреливать шишками, ветками, поливать их водой из бутылок. А свекровь Оксаны – Елена Ивановна, наряженная Бабой-Ягой, отгоняя их своей метлой, тоже запела песнь колдуньи, которой её научила Анка:
Песня колдуньи
Жабы в ступке толчёные,
Мухоморы мочёные,
Две головки змеиные...Сон-травы корешки,
Как мне Велесом велено,
Собираю уверенно
Ночью тёмной, а засветло - колюку, васильки.
Набираю букетами
Травы, солнцем согретые,
Корневища целебные и возок белены.
Высоко труд мой ценится,
Пар клубится и пенится.
Мои зелья востребные заговором хмельны.
Добры молодцы грешные,
Приходите сердешные!
Я вам зелья любовного наварю на гарем.
Или, может, начальничек
Надоел вам охальничек?
Приготовить отборного для меня без проблем.
Для успешного мщения
Могу дать угощение.
Будет в радость отужинать – нынче всё по плечу!
И в купальскую светлую,
В эту ночку приветную
Я на шабаш к подруженькам на метле улечу.
Круг кострища нарядного
В вихре танца обрядного
Древней пляской гремучею подтвердим наш обет.
Словом гневным и матерным
Нас ругать нежелательно.
Заказали падучую? Так держите ответ!
Тогда вышли детки в костюмах цветов. Вышли четыре девочки в роли зверобоя, колюки, плакун-травы и крапивы и двое деток обнявшись за руки, девочка в синем костюме и мальчик в жёлтом, в роли Ивана да Марьи, которые раньше звались Купала и Кострома.
– Люди! Мы ваши лучшие защитники в купальскую ночь. С нами Мать-сыра земля, Красно Солнышко и Зорюшка ясная, после чего каждый, оправдывая свой костюм и цветочек в руке, прочитал свой стишок:
|
| |
| |
| bragi | Дата: Пятница, 2022-06-10, 1:13 AM | Сообщение # 8 |
|
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| Купала-да-Мавка
Тёмной ночкою недолгой загорается звезда,
Из глубинных вод холодных выплывает Кострома,
Будет белые кувшинки и осоку собирать,
А затем венком печальным волос русый обрамлять.
Своенравная судьбина, разлучив, не сберегла,
Сжав безжалостной рукою, счастье ночкой забрала.
Угольки костра под утро обратили пламя в дым,
Унося в объятья Нави её братца молодым.
Погрузившись на столетья в воды бурные реки,
Обернувшись бледной Мавкой, изнывала от тоски.
Лунной ночкой все русалки, всплыв наверх из глубины,
Вспоминают мир вчерашний, одинаковые сны.
Коли в этот край полночный юный путник забредёт,
Кострома, его приметив, за собою уведёт,
Видя рядом образ милый, образ в ноющей тоске
Братца доброго Купалы в запоздалом рыбаке.
Так три года продолжалось ночкой лунной напролёт…
Макошь-мать тоску узрела и богам дала отчёт –
Сотворили Боги чудо, на Совет собрав свой Круг,
Жёлтый с синим цвет на стебле, чтобы жили без разлук.
Нынче праздником купальским распускаются цветы,
На рассвете трав букеты соберут до темноты.
Среди них цветок чудесный – желтоглазо-голубой,
Тот что в памяти народной звать Купалой с Костромой…
Зверобой
Набирает силы рьяно
В ночь купальскою порой
Зелье травника Ивана
Желтоглазый зверобой.
Я купальской ночью светлой
На пригорках вдоль воды,
Поклонясь земле и лету,
Соберу её труды.
Повяжу цветы в букеты
И развешу там, где печь,
Сверху старые газеты,
Чтоб от пыли уберечь.
Пар клубится над водою,
Убегает в облака.
Чьи-то тени за сосною,
Волосатая рука.
Где-то хохот раздаётся,
Но меня не испугать!
Может, бес в лесу смеётся,
Чтобы вечность скоротать?
Ну, зачем, скажи, русалкам
Меня хохотом дразнить?
Приглашу побегать в салки,
С зверобоем чай попить.
Сброшу тесные одежды
И, раздвинув камыши,
Окунусь в воде, как прежде,
Этой ночкой от души.
Крапива
Сочная зелень листьев гонит хмельные чары,
От волшебства крапивы прочь ускользают хмары.
Начисто изгоняя чёрных друзей болячих,
В небытие уходит сонный туман незрячий.
Ворох суровых сборов пятками придавила,
Молча сучила нити, братьям рубашки шила.
Пусть купыри на пятках и волдыри по локоть,
Стебли топтать, сжав зубы, это не сласти лопать.
Чтобы убрать от злобы все колдовские чары,
Молча перекупила мачехи злой отвары.
Молча терпела боли, непониманье злое,
Козни свекрови злобной, ревность и всё такое.
Недуги гонят жала – дух боевой крапивы –
В тягости шлют надежду, не на показ красивой.
Гусениц гибкие ленты нежатся в добрых ласках,
А на волшебных клумбах бабочки в ярких красках.
Плакун - трава
Заклинание, при выкапывании корня:
"Плакун! Плакун! Плакал ты долго и много,
а выплакал мало, не катись твои слёзы по чисту полю,
не разносись твой вой по синю морю. Будь ты страшен
злым бесам, полубесам, старым ведьмам киевским. А не
дадут тебе покорища, утопи их в слезах, а убегут от
твоего позорища, замкни в ямы преисподние. Будь же моё
слово при тебе крепко и твердо. Век веком!"
Чуть коснутся водной глади
Солнца чуткие персты,
Вспыхнут огненною прядью
У дербенника цветы.
Обрядился, как игрушка,
В день Купалы колдовской,
Кумачовою макушкой
Украшая луг речной.
Чуть колышет стебель гибкий
Пух сиреневых ланит.
Добродушною улыбкой
И чарует, и манит.
Силой славится былинной –
Ходит исстари молва.
Он недаром в Голубиной
Книге главная трава.
Страшен бесам, полубесам,
Духам зла купальский плач,
В раннем сумраке белесом
Убегает нечисть вскачь.
Росным жемчугом искрится
Пленник страсти озорной,
Средь осоки серебристой
Будто пламень над водой.
Колюка
Расцветает в лесу белогривый дурман,
Вещий ворон на дубе в раздумье сидит,
Стая уток летит, раздвигая туман,
Вдаль плывут облака, лист осин шелестит.
Ветерок теребит шаловливо листву,
Резкий кряканья звук повторяют пруды,
Поспешают русалки в глубин синеву,
Где мигает им свет отражённой звезды.
Лик омыв на заре благодатной росой,
Скинув наземь остатки видений ночных,
Очарует трава-колюка красотой
Тех, кто первым узрит её в травах лесных.
А кто зрением слаб, тех окликнет трава
С мелодичным задором «Ук-Ук» пропоёт.
Не забудьте слова, как пророчит молва,
И согласие ждите, когда вам кивнёт.
Чародей и колдун от начала времён,
Добрым словом в тот день колюку наградив,
В час таинственных дней траву брали с умом,
Предварительно коло вокруг очертив.
Чтоб стояла краса в центре круга его,
Поклонилась на счастье тому ведуну.
После корень возьмет колюки, оттого
И загадки решит, посмотрев на луну.
Её корень спасает от тысячи бед,
Сохраняя подарок бессмертных богов,
Как и трав миллионы, что дали обет
Мир живих охранять от опасных врагов
Маринка была в роли волховицы, управляющей крестьянами. Они запели песню, которую за ними подхватили другие:
Ивушка
Шелестит ветвями ива. Под зелёным шалашом
С ней подолгу говорю я и пишу карандашом,
Навевает мысли ива, шепчет чуткая листва,
Мне подсказывая рифму и волшебные слова.
Сквозь листву синеет небо, взгляд волшебной красоты,
Шалунишка лучик бойкий объявился сквозь листы,
Ветерок, такой же шустрый, с ивой был повеселей –
Распушил ей чуб кудрявый и в осинник поскорей!
Припев (поют всем хором):
Ива-Ивушка родная, чувств твоих симфония
Понимает, забирает мою боль и душу.
Мы с тобою две сестрички в чувственной гармонии,
После встреч с тобой у речки – не боюсь, не трушу.
Нашепчи судьбы дороги этим нежным вечером,
Растолкуй мне чутким слогом всю мудрёность быта,
Мне не надо боль тревожить благом красноречия,
Пошепчи листвой, поведай, что судьбой забыто…
Я пришла к тебе, как прежде, под шатёр твоих ветвей,
Ты всели в меня надежду в череде бегущих дней.
Солнце знойное лучами и весёлый ветерок
Не опалят под ветвями за уколы крепких строк.
Как в купальский вечер долгий собирается народ,
Ходят девушки в нарядах, вокруг ивы хоровод –
Эти яркие картины первозданной старины
Теребят воображенье среди доброй тишины.
Припев (поют всем хором):
Ива-Ивушка родная, чувств твоих симфония
Понимает, забирает мою боль и душу.
Мы с тобою две сестрички в чувственной гармонии,
После встреч с тобой у речки – не боюсь, не трушу.
Нашепчи судьбы дороги этим нежным вечером,
Растолкуй мне чутким слогом всю мудрёность быта,
Мне не надо боль тревожить благом красноречия,
Пошепчи листвой, поведай, что судьбой забыто…
Когда крестьяне пробовали подступить к цветущему папоротнику, лесные жители их не должны были подпускать перейти черту. Тогда, Ведущая вечера Анка – Лесная царевна – предложила устроить им соревнование, что-то вроде КВН, с плясками песнями и спортивными соревнованиями. Чья сторона ответит на большинство вопросов, покажет себя в песнях и танцах лучше должна была подойти к папоротнику. И команда из лесных жителей во главе с главным Лесовиком, Змеем, Водяным и Болотником начала сражаться за цветок папоротника вместе с волховицей и крестьянами. Конечно, ведущие команд не должны были вмешиваться в соревнование, а только задавать вопросы соперникам и следить за порядком в своей команде. Посреди опушки рос большой папоротник, выкопанный для этого из лесу и посаженный на опушке, на которой Анка с подругами смастерили большой красный цветок папоротника, к которому мастера притянули маленькие провода с лампочками-зажигалками. А если крестьяне не выиграют, то папоротник навсегда останется в руках лесных жителей до следующего года. А травницы должны были детям помогать отвечать на вопросы. Пришла на представление почти вся деревня и желающие отдохнуть от мирских дел жители из дорогих коттеджей. Выиграли лесные жители и, папоротник по условиям должен был оставаться у них до конца следующего года и новых купальских праздников. Потом все пошли к праздничному столу. Но вышла вперёд Баба-Яга и отгоняя их своей метлой от
стола воскликнула:
– А Баба-Яга против!
Тогда Маринка воскликнула:
– Наша Бабушка-Яга была очень доброй, но её заколдовали и она стала злой. Давайте её расколдуем. Кто знает, как это сделать?
Тогда встала одна из девочек и прочитала стих:
День Ясуни Святогоровны
Меж вселенских миров есть опушка,
Где встречаются Темень и Свет,
Лес кругом, на опушке избушка,
В ней девица жила много лет.
Полна силушки, с твёрдой походкой –
Белозуба. Глазища, как яд!
А сегодня безвольной и кроткой
Укрывала свой гаснущий взгляд.
В Навь спустилась убитая горем
Безобразной старухой с клюкой,
Без зубов, два клыка, темь во взоре,
Безразлична к судьбе неземной.
Синеокая дочь Святогора,
Дона-Велеса друг и жена,
Мёд испив в лихолетьях задора,
Стать по смерти Ягою должна.
После смерти Дон-Велеса Дева
Скрылась в Нави с неясной судьбой.
Но вернулась в наш мир с новым делом
Постаревшею Бурей Ягой.
Всем известною Бабой-Ягою
С ветром в ступе волшебной неслась
Над землёй, управляя метлою,
Новым образом вновь увлеклась.
Забирала с Земли малых деток,
Обездоленных круглых сирот.
И растила с душой малолеток,
И продляли ребятки свой род.
Жизнь за пазухой слабого горбит,
И, вернувшись из забытья,
Отошла от унынья и скорби,
И отвергла болота нытья.
С мужем Велесом горя не знали,
Ослепляла Ясуня красой.
Только в сказах её оболгали,
Чад пугая злой Бабой Ягой…
После этого стихотворения Баба-Яга сняла свою злую маску и показалось красивое, величественное лицо в причёске и макияже. Потом сбросив с плеча лохмотья Бабы-Яги, оказавшись в русском народном костюме, Елена Ивановна воскликнула:
– Ура! Я расколдована и теперь стану снова доброй. Приходите к нашему лесному столу гости дорогие!
Праздник продолжался. Разожгли костёр, девушки наплели венки и пошли их пускать на речку со свечками, напевая:
Купальские венки
Как пойдём купальским вечером
Вдоль речного бережка,
Примем дар лугов доверчивых
Для купальского венка.
Где склонились ивы тонкие,
На низине у реки,
И поют цикады звонкие,
Пустим на воду венки.
Припев:
К цветочку цветочек,
Плету я веночек,
Узнаю, что ждёт впереди.
Подуй, ветерочек,
Плыви, мой веночек,
Мне по сердцу друга найди!
Мы плетём венки купальские,
Ставим свечки по краям,
Пусть несёт их речка с плясками
По стремнинам и камням.
Доплывёт венок до пристани,
Где ивняк чудесный рос,
Будем сватов, хлеб-соль выставив,
Ждать, закончив сенокос!
Припев:
К цветочку цветочек,
Плету я веночек,
Узнаю, что ждёт впереди.
Подуй, ветерочек,
Плыви, мой веночек,
Мне по сердцу друга найди!
|
| |
| |
| bragi | Дата: Пятница, 2022-06-10, 1:14 AM | Сообщение # 9 |
|
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| Молодёжь начала парами прыгать через костёр. И лились давно забытые купальские песни и кружили хороводы вокруг костра. Потом все пошли к праздничному застолью на скатертях возле купальского костра. По окончанию трапезы Анка повела Оксанку, Маринку и Олесю в окраинную часть леса, с южной стороны массива, за сбором лечебных трав, которые собирают именно в купальскую ночь. Дома, разложив собранное «богатство» в пучки, рассортировали, связали и повесили сушиться на чердаке. А Оксане Анка подробно объяснила, как применять травы в чрезвычайных случаях и при каких недомоганиях.
Ранним утром Иванова дня все пошли в церковь святить собранные травы.
После окончания службы все приглашённые на праздник богатые жители решили «скинуться» и собрать нужную сумму для постройки Детского центра творчества, чтобы их дети больше не болтались без дела. Пришедшие артисты, увидев их игру и необычную внешность, пригласили Анку и её подруг прийти к ним на Мосфильм на пробу. Предлагали Анке роль Медеи, Клеопатры, Семирамиды, которых Анка сыграла бы не хуже Элизабет Тейлор, а также роли лесной колдуньи или жрицы в храме. На что Анка ответила, что она подумает. Елена Ивановна, взяла на себя руководство этим детским центром. Вспомнив из советских времён работу учительницы русского языка и литературы в школе, когда она также вела при школе драматический и литературный кружки. Когда её муж занялся коммерцией, она вынуждена была оставить свою работу. А карпатские мастера, умельцы на все руки, им должны были построить и вырезать для центра из лесных коряжек героев русских сказок и сказок Верховины. Когда всё было окончено, Анка ночью вышла на балкон, услышав снизу какой-то странный шорох. Пуделихи, которые лезли к ней ночью в постель, тоже услыхали шум и подняли лай своими визгливыми голосами.
Вдруг Анка услышала внизу странный звук. Глянув вниз, она увидела поднимавшегося по виноградной лозе красивого чернобрового Левко, который играл роль Лесовика. Увидев, что замечен, он воскликнул:
– Красавица чернобровая! Давно ты запала в моё сердце, оставь всех этих мажоров и поедем ко мне в Карпаты. Мы с тобой ровня, поженимся, я выстрою для нас большой дом, с красивым видом на горы. Ты станешь нашей мальфаркой. Ты же из наших краёв, что тебе делать тут, в их душной Москве.
На что Анка ехидно ответила:
– Как залез, Левко, так и спускайся. Не то подрежу ножницами всю виноградную лиану. А счастье своё в своих краях ищи. А за мной скоро и мой суженый приедет. И в шутку добавила:
– Негоже батьке на дочке жениться!
В скором времени позвонила в Москву мать Оксаны Галина Назаровна и, спросила у сватьи, как поживают её дочь с зятем.
– Да, сватьюшка, удивила ты мена сильно, – ответила свекровь. – Оксана вернулась из Киева с новыми подружками. Такие умницы, красавицы, особенно их главная Анка. Мастерица на все руки. Такой красивый сад нам со своими подружками разбила, мастеров на такие красивые работы подготовила. А какой вечер в деревне организовала. И так убедительно повелела Детский центр в деревне выстроить, что все наши богачи на такое дело скинулись. Теперь дети не будут лезть в чужие сады ягоды воровать, а все при центре себе занятие найдут. А дома, как говорится, пальчики оближешь от её украинского борща с пампушками в чесночном соусе. Пироги сладкие печёт с ревенем и изюмом, маком с лимоном. Утром, когда ещё все спят, она с подружками по лесу бегают и землянику, и другие лесные ягоды и травы собирают. Такие вкусные узвары и чаи из них готовят. Куда этим французским и итальянским поварам за ней угнаться. Если бы Влад на Оксаночке женат не был, вмиг бы Анку просватал! Пока вы там Олега против неё настраиваете, за ней уже мастеровые из Карпат охотятся, и артисты наперебой приглашают придти на пробы на Мосфильме. С хорошей невесткой приобретёте дочку, а с плохой – потеряете сына. Не пойму вас никак.
– Да что ты, сватьюшка. Мы просто хотели, чтобы Олег на подружке детства Ангелиночке женился, а он после исчезновения Анки вообще голову потерял. Закрылся у себя в комнате с компьютером и не выходит. Даже к столу его не всегда дозовёшься. Мрачный ходит, угрюмый. Отец ему контору адвокатскую купил, квартиры дополнительные, дачу, а он как в каком-то трансе, вообще ничего не хочет, потерял к жизни интерес.
– Вот так вам и надо умным и сильным. Это его жизнь и ему решать, а не вам, какую жену в дом приводить. Зачем Вам эта светская неумеха, у которой в голове будут только светские «тусовки», шопинги и салоны красоты. А вдруг разом всё потеряете, тогда и невестка избалованная вам своим хвостом махнёт, и ищи ветра в поле! А Анка никогда Олега в беде не оставит. Так что приезжайте и забирайте свою красавицу вместе с подругами. Они и будут её подружками на свадьбе. А мы с мужем, если надо, можем и посажёнными родителями на свадьбе стать.
|
| |
| |
| bragi | Дата: Воскресенье, 2022-06-12, 12:19 PM | Сообщение # 10 |
|
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| Сватовство и свадьба (Николина Вальд) / Проза.ру (proza.ru)
Сватовство и свадьба
Николина Вальд
Олег, узнав, где находится Анка с подругами, сразу приобрёл билет в Москву и полетел за ними. В Шереметьево он взял такси и, купив два больших букета, поехал к своим московским родственникам. При входе он вручил букет Елена Ивановне. А потом, ритуально встав на одно колено перед Анкой, предложил ей выйти за него замуж, принять в знак своей любви букет с красными розами и надеть на палец кольцо с бриллиантом. А затем он сказал ей, что можно сразу переехать жить в их дом и начать готовиться к свадьбе. На что Анка ответила:
– Где это видано, чтобы невеста до свадьбы в дом жениха переезжала. Если ты Добрый молодец желаешь меня в жёны взять, то поезжай в село Берёзовое к моим родителям со старостами. А я для вас рушники приготовлю.
– А можно я с вами полечу? – воскликнула Оксана. – Как же мне хочется увидеть этот старинный обычай, который в наше время уже забыли!
– Хорошо, – ответила Анка. – Приглашаю тебя и моих подруг к нам в Берёзовое. А Олег, пусть решает, кто из его приближённых приедет к нам домой в роли старост.
– Приземлившись в Борисполе, уже в аэропорту Анка пошла брать билеты на автобус себе и подругам в село Берёзовое.
И вот наступил долгожданный день. К дому родителей Анки подъехал разукрашенный в украинском национальном стиле автобус, из которого вышли и направились к дому Павла родители Олега, его старший брат Вячеслав с женой Анжеликой, Владислав, муж Оксаны, который тоже прилетел для этого события из Москвы с родителями, и главный староста, роль которого решил исполнить Роман Викторович. Мужчины были одеты в белые казачьи кожухи, белые свитки, красные шаровары с лампасами, подпоясанные красными поясами и в казачьих шапках из каракуля с красным хохолком. А Влад и его родители были одеты в костюмы русских казаков. Только главный староста был в соломенной шляпе с полями. В роли старост вместе с Романом Викторовичем выступили старший брат Вячеслав и шурин Владислав. В руках они держали длинные посохи, украшенные разноцветными шёлковыми лентами и прикреплёнными к ним зелёными ветками. А за ними выпрыгнул из автобуса украинский народный ансамбль песни и пляски, которые шли за ними с песнями и плясками до самого дома Павла Богдановича.
На сватовство сбежалось полсела любопытных соседей, а малые дети залезли на деревья, чтобы не пропустить представления.
На крыльцо вышли родители Анки Павел Богданович и его жена Устинья Павловна. Павел Богданович спросил у прибывших гостей:
– Добрый день, гости почтенные! Не скажите ли, гости дорогие, за каким делом пожаловали и дому нашему такой почёт оказали.
Старосты подали ему хлеб с солью на рушнике и ответили:
– Дай, думаем, зайдём. Мы к вам пришли с честными намерениями, а направил нас к вам молодой князь. Откушайте с нами наш хлеб да соль.
Павел с Устиньей вышли к ним навстречу и поклонились в пояс.
– Просим вас гости дорогие в горницу, садитесь с нами за стол дубовый.
Старосты вошли в дом и, перекрестившись на висящие в углу горницы иконы, сели за стол напротив матицы. А Павел, поцеловав хлеб, положил его на стол и пригласил гостей присесть. А сама Анка с подружками это время стояла в углу за печкой.
– Что ж, гости дорогие, с какой целью в наш дом пожаловали?
– Да, вот дело такое, – ответил Роман Викторович. – Поехал наш молодой князь на охоту, увидел бегущую чёрную лисицу, которая от него убежала. Теперь он сильно переживает, вернуть её желает, послал нас её поискать, не в ваш ли дом она забежала. Если так, то просим вернуть её нашему князю.
– Хорошо, гости дорогие, мы бы и рады вам лисицу отдать, да только она и от нас в лес убежала, порезвиться ей ещё малость захотелось. Как в дом вернётся, подумаем и решим: вернуть ли её молодому князю или пусть ещё порезвится.
– Тогда всё в порядке, ответил молчавший Влад. Мы к вам ещё вернёмся, только за вашей лисицей моя жена русалка поплыла. Вы ей передайте, чтобы к мужу возвращалась, не то после шкуру её русалочью за три замка спрячу и плавать больше одну не пущу!
Старосты откланялись и вышли к остальным, велев им поискать гостиницу и переждать пару дней. А потом они снова пойдут за лисицей. Но пришедшие поглазеть на сватовство крестьяне им всем наперебой предлагали остановиться у них в доме. Не каждый день к ним в деревню грозный начальник Киевского Обкома партии, хоть и бывший до того события, прибывает.
После их ухода, Анка с подругами выплыли из-за печки и подняли хохот.
Таким же образом старосты ещё раз приходили за ней, но она снова пряталась. На третий раз Павел говорит, дочь моя, выходи к гостям, а то уже всю печку расколупаешь*.
И Анка вышла к старостам с подругами, перевязала им рушниками руки и вручила Олегу свой подарок, вышитую на свадьбу рубашку, которую она сама шила и вышивала. До этого она сама выпарилась в баньке и потом, обтёршись этой рубашкой, произнесла:
– Первая – вторая, я – третья. Все вон – мне одной дом!
– Русалка, царевна моя речная, а ну, живо домой – к мужу. Тебе замужней даме нужно дома сидеть и на мужа глядеть, а не по лесам с незамужними подругами шастать. Быстро на выход с вещами – закомандовал Влад.
– Владушка, ну, пожалуйста, можно я до конца останусь. Давно в такую народную жизнь не окуналась. Я потом статью в газету напишу обо всём.
– Я сказал быстро домой и, не пререкаться со мной! Будешь с моей матерью заниматься детским центром, который вы начали организовать и статьи о нём писать. А Анка с подругами пока не замужем, пусть ещё порезвятся!
– Правильно, Влад, – поддержал его тесть. – Мужа нужно слушаться!
После этого Анка подарила Оксане, как жене старосты, дорогой вышитый платок и, согласно обычаю Оксана, накинув этот платок на плечи, вышла вместе с Владом во двор.Устинья накрыла старостам и приехавшим гостям и родителям Олега во дворе раздвижной стол.
– Чем же мне, дорогие гости, вас угощать? – поприветствовала гостей Устинья.
– А нам что мясо, что рыба, за всё спасибо! – ответил Роман Викторович.
– Хотим бульон из домашней курочки, да заодно посмотреть, как ваша красавица сама с ней управится! Таков обычай, – сказала мать Олега Галина Назаровна.
– Не желаю видеть, как курочку резать будут, полу-плаксивым тоном вскрикнула Оксана, готовая в любую минуту разрыдаться.
А за ней следом и Олеся с Маринкой. В это время Олег стал белым. Только Вячеслав с Владиславом и оба родителя расхохотались.
– Да, насколько ты был грозен, Ростислав Григорьевич, настолько твои младшие дети нежными выросли, – расхохотался Роман Викторович
– Гости дорогие, – вмешалась Анка. – Давайте я вам украинских вареников налеплю, заказывайте кто с чем желает. Могу, с творогом, с картошкой, а могу и с вишней.
– А мы с отцом с мясом любим, – ответил ей Вячеслав.
– Скот и птицу у нас забивают только осенью в сезон, а сейчас что? Свинку резать? Пусть пока жирок до зимы набирает. Поэтому у нас положено осенью смотрины устраивать, а свадьбы чаще к зиме справляют. Когда урожай собран, тогда и скот забивают. Птицу у нас забивают только осенью в сезон. А резать свинку или бычка, у нас это мужское дело. Так что пусть Вячеслав с Олегом этим займутся, если желают свежего мясца в варениках отведать. Готовкой займусь я. А вот лучка я на свином сальце поджарю, да с варёной картошкой перемешаю и в вареники положу.
Перепуганный Олег, ставший белее полотна, выскочил из-за стола. Перепуганный Олег, ставший белее полотна, выскочил из-за стола. А Вячеслав, рассмеявшись, ответил:
Моя лагiдная свинка
Дуже справная скотинка,
Вона ж буде верещати
Та й вiд ножика стрибати!
Но, невозмутимая Анка вошла в дом и переодевшись в простую рабочую одежду с передником, косынкой и нарукавниками, взяв лестницу в одну руку, в другое – ведро, подошла к вишне, с намерением залезть на дерево и набрать в ведро спелой ягоды. Но её тут же опередил Олег и, сняв с неё передник и нарукавники, сам по лестнице забрался на вишню и перелез на отдалённую ветку, на которой была самая сочная и самая крупная ягода. Усевшись на ветку, он начал собирать в ведро, подвешенное на шею для удобства, спелую вишню. А Анка ушла на кухню готовить. Но за ней следом, выйдя из-за стола, побежали помогать Маринка с Олесей. Оксана тоже собралась следовать за ними, но её отдёрнул Владислав.
– Оксана, тебе рядом с мужем сидеть положено, как это делает Анжелика. А готовить должны незамужние девушки. Не мешай им. А мне потом дома всё приготовишь.
Только одна Анжелика, сидевшая невозмутимо рядом с Вячеславом, улыбалась.
– Чего лыбишься! – рявкнула Оксана, забыв о светских манерах. – Сама хоть раз за холодную воду бралась. Однако мать от тебя ничего не требовала, а брат кухарку и горничную завёл, чтобы любимая жёнушка только по шопингам и салонам красоты бегала.
– А что тебя не устраивает, деточка! Я из городской профессорской семьи. Не царское это дело на кухню заглядывать.
Но, тут уже Ростислав Григорьевич, грозно ударив кулаком по столу, крикнул:
– Замолчите обе. Сегодня не ваш день, а Анкин. Она, как погляжу, среди моих женщин самая ловкая в хозяйстве будет после моей Галины. Я тоже не сразу в Обком попал, а до этого мы с матерью по комсомольским стройкам колесили. И у нас прислуги тогда не было. И мать сама и готовила и Вячеслава нянчила без гувернанток.
А через час-полтора Анка, снова в праздничном наряде, вместе с подругами принесли на подносе в суповой миске горячий борщ, и небольшую миску пампушек в чесночном соусе. А потом, снова удалившись, на другом подносе принесли сметану, сливочное масло, вареники с творогом, салом и шкварками с картошкой и вишней с вишнёвым сиропом. И стали сваты во время застолья рядиться насчёт свадьбы.
Ростислав Григорьевич настаивал, чтобы свадьба была в Киеве. Все желающие могут приехать к ним в Киев на свадьбу. Распишут их в Центральном Киевском Дворце бракосочетания и обвенчают во Владимирском Соборе. Они закажут для свадебного стола большой катер, на котором пройдёт застолье, так как собираются пригласить всю киевскую элиту на свадьбу своего последнего сына. А потом молодожёны поедут в свадебное путешествие на Канарские либо Карибские острова, или пусть выбирают сами, куда пожелают поехать. А Павел хотел, чтобы свадьба была в деревне, но не раньше октября, так как скоро начнутся полевые работы по сбору урожая на полях и огородах.
– Я бы тоже хотела не раньше октября, так как в октябре Володька из рейса вернётся и не страшно будет одну Олесю оставлять в квартире с ненавистным соседом. Они тогда тоже поженятся, можно и две свадьбы вместе отметить.
– Олеся! Девочка моя скромная! Что же ты мне ничего о соседе не рассказала. Я его быстро прижму, если тебя обижать будет. Я же вам, всем трём девчонкам, обещал выполнить любые ваши желания. Вы же с Анкой меня с того света вернули, так что я перед вами в долгу, – ответил Роман Викторович.
– Пусть Олег с Анкой свадьбу отгуляют в августе, а то потом у Вас занятия в институте начнутся, а твоим соседом мы все вместе займёмся, если к тебе попробует с угрозами сунуться, – сказал грозный Ростислав Григорьевич Олесе.
Договорились! Свадьбу назначаем на вторую половину августа в Киеве, а уже в октябре, если родители Анки пожелают, можно будет и в селе Берёзовом отметить. Прения продолжились… Павел предложил другой план, мол, нечего дочкину свадьбу на две части разрывать. Он в деревне стол для гостей накроет. Пусть за ними свадебный автобус из Киева приедет, и жених встретит невесту. Они пойдут в лес и пройдут три круга вокруг священного дуба, в котором ещё её дед прятался и партизанам в войну ценные сводки оставлял. А после, пусть забирают Анку в Киев для венчания во Владимирском Соборе и росписи в Центральном Дворце бракосочетания. С ними поедут он с женой и крёстные Анки – Елизавета Сергеевна и Матвей Захарович.
– А дядю с тётей из Кривого Рога будешь приглашать на свадьбу, дочь?
– Зачем, батя! Я у них до поступления в Медицинское училище жила вместо наймички, прабабушку Калину досматривала, глаза её грешные закрывала. А когда прабабушка умерла, хоть какая-никакая для нас была, а для них идеальной. Так они даже похоронить её по её желанию не хотели. Она ведь в нашем селе Детским садом заведовала, а прадедушка директором школы был. Вот и просила она перед смертью, чтобы её рядом с покойным мужем в могиле в селе Берёзовом похоронили. Так они не пожелали, мол, для них это дорого. Несмотря на то, что она им все свои деньги отдала, когда свой добротный дом в селе продала и к ним переехала. А мою мать, вообще, из своей жизни вычеркнула за то, что моего деда без её разрешения полюбила. Правда перед смертью сильно плакала и каялась, меня за свою дочь Оксану принимала. Нам свои последние сбережения на книжке завещала, так мы из них на похороны и автобус взяли нужную сумму, остальную оставили своим родственничкам, чтобы на нас больше свои зубы не точили. Из квартиры своей они меня после её смерти выпроводили, и я в общежитие училища переехала жить. Сейчас, они, конечно, сами в гости заявятся, когда узнают, что я за Олега замуж выхожу.
– На свадьбу никому доступа не будет без приглашения. Охрана моя их не пропустит. С этого дня Анечка у тебя нет больше этих родственников! – грозно ответил Ростислав Григорьевич.
Во второй половине августа назначили свадьбу. В селе Берёзовом на центральной улице стоял богато расставленный стол для всех желающих. Всех пришедших на веселье гостей вплоть до их маленьких, даже трёхлетних детей, перевязывали отрезами ситца, сатина или красочными платками. Во главе стола сидела Анка в белом свадебном платье, с заплетёнными двумя тугими косами, перевитыми белым речным жемчугом, которые ниспадали с двух сторон с её плеч, и в белом свадебном венке с фатою. Её наряд был заказан Олегом у парижских модельеров. Маринка с Олесей помогли ей одеться, а когда она встала, садились по очереди на её стул перед зеркалом**.
С двух сторон от неё сидели подружки Маринка и Олеся, которые были её главными дружками с белыми бутоньерками, прикрепленными к волосам, а за ними её родители, а дальше все деревенские девочки от мала до велика прикололи себе на волосы или платьишки маленькие белые букетики. Потом раздались звуки приближающейся свадебной сирены. Из автобуса вышел Олег, в белом свадебном костюме по правую руку с ним шёл…приехавший с Севера жених Марины – Серёжа, которого Олег назначил боярином, старшим дружкой. По бокам шли брат Вячеслав, его шурин Владислав и, конечно охранники и музыкальный ансамбль. Вся сельская молодёжь вышла вперёд:
– Здравствуйте, дорогие берёзовцы! – обратился к ним Серёжа. Не прячется ли среди вас красавица Анка. Послал к вам нас молодой князь, который приехал за ней, чтобы взять её в жёны. Пропустите нас, пожалуйста, к ней, чтобы подвести её к нашему князю.
– Не пропустим! – запротестовали вышедшие вперёд Маринка и Олеся, вслед за которыми вышли и другие незамужние девицы из Берёзово.
– Она нам самим нужна. Кто же с нами будет потом песни петь и хороводы водить.
– Красавицы, она Вам нужна, но нам нужнее, князь один гуляет без жены. Ему в дом нужна хозяйка – княгиня!
– Не отдадим, разве что за выкуп можем подумать!
Тогда дружки вынесли вперёд Петриковские подносы***, на которые Олег и его друзья щедро насыпали мелкие монеты, рубли и набросали различных бус, платков, аксамитов, пряников, шоколадных конфет, а на одном большом квадратном подносе поставили огромный заказной киевский торт.
– Пропускаем, девчата!
Но, вдруг, раздались выстрелы из ружья холостыми патронами, и вперёд вышли сельские парни:
– А мы как же? Увозите из нашего села самую красивую невесту!
Тогда им Серёжка с братьями Олега насыпали на землю тоже рубли и поставили бутылки с украинской горилкой.
После разрешения продолжать Олег пошёл за Анкой и надел на её шею свой свадебный подарок – красивое бриллиантовое колье, на уши серьги, на руки браслеты и на палец кольцо. Взяв её за руку, они пошли вместе в лес к священному дубу. А за ними пошли все молодые. Подойдя к дереву, они трижды обошли его кругом.
– Теперь, дорогой муж мы с тобой обвенчаны по традициям древлян, моих далёких предков. Я ведь по отцу веду свой род от древлян, приближённых князя Малого и одной греческой принцессы, которая была захвачена в бою и стала наложницей княжеского воеводы. А на их дочери женился потомок Большого Медведя, ведущего свой род от самого Велеса. Поэтому и перешёл мне по наследству ведический дар моих далёких предков.
– Итак, моя жена – настоящая лесная царевна! – воскликнул удивлённый Олег, и после этого поцеловал Анку своим горячим поцелуем, которого он так долго ждал.
– Как же так! – возмутились подбежавшие к автобусу жители Берёзового. – Уезжаете в свой Стольный град Киев, а нам оставляете стол с горькой едой!
– Горько! Горько! – подхватили другие селяне
И Анка с Олегом начали целоваться под счёт селян, пока те медленно с задержкой не досчитали до десяти.
После этого, они пошли к автобусу, где их уже ждали селяне с подарками и овощами. Вместе с деньгами в конвертах они подавали им разные вещи и овощи, приговаривая:
Дарим Вам кружку – чтоб любили друг дружку!
А жениху дарим ложки – чтобы ноги ходили по одной дорожке!
Дарим пинетки – чтоб у Вас родились детки!
Дарим Вам гвоздь – чтоб не были Вы врозь!
Дарю на свадьбе Вам мочало – для хорошего начала!
На свадьбе дарю Вам простынь – чтоб жилось Вам нежно и просто!
А ещё полено из печи – чтоб сердца были горячи!
И напоследок дарим Вам вазу – чтоб мирились сразу!
Вот подарили сколько! Ну а теперь уж ’Горько’!
– Горько! Горько! – снова подхватили все селяне.
– Щось у горлi деренчить, деренчить, треба горло промочить, промочить! – запел Прохор, и все начали наливать в стаканы домашнее вино из бочек, выставленных им на прощание с уезжавшими вместе с киевлянами в автобусе Павлом и Устиньей.
Когда автобус проезжал по дороге, к ним навстречу выбегали другие селяне и поливали из ведра дорогу, требуя выкуп. Тогда выходил Серёжа вместе с братьями, которые ставили в качестве выкупа на дорогу бутылки с налитой в них горилкой и сбрасывали кучки мелких монет и бумажных купюр.
И вот, наконец-то, замелькал Стольный Киев, купола Владимирского Собора и других более мелких церквушек. Днепр омывал своей легкой волной город, воспетый в стихах Тараса Григорьевича Шевченко. Здравствуй, Хрещатик! Автобус их повёз на проспект Победы во Дворец бракосочетания, где уже их ждала большая толпа киевской элиты во главе с родителями Олега и всей их семьи: невесткой Ажеликой, дочерью Оксаной и приехавшими из Москвы её свёкром и свекровью, которым предстояла на свадьбе роль посаженных родителей.
На свадьбу, по желанию Анки также были приглашены её названный старший брат Фёдор с женой Людмилой из Одессы, родители Серёжи и Володи, дабы наконец-то тихая Олеся могла познакомиться со своими будущими родственниками и перейти из под опеки Анки под крыло грозной Флоры.
Сообщение отредактировал bragi - Среда, 2022-06-15, 3:49 PM |
| |
| |
| bragi | Дата: Воскресенье, 2022-06-12, 12:21 PM | Сообщение # 11 |
|
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| Что касается самого Дворца Бракосочетания. Он был в своё время спроектирован и выстроен под руководством талантливых архитекторов. Здание находилось в небольшом красивом парке с декоративным бассейном и скульптурой «Лыбедь». Широкая лестница центрального входа придавала торжественность всему облику здания.
Прибывшие молодожёны разошлись по комнатам жениха и невесты, чтобы поправить свои чуть примявшиеся в автобусе свадебные наряды, поправить причёски, и чуть припудрить носик, как делала Анка в комнате вместе со своими подружками. Потом подруги повели её к жениху, а шлейф её роскошного платья, которое она в деревне поднимала руками, чтобы не испачкать землёй шлейф, во время всех церемоний держали, шедшие за ней одетые женихом и невестой сын Анжелики и Вячеслава Петрусь и сестра Маринки Наталка.
Потом все пошли в центральный зал загса, где их ждала заведующая:
– Анна Павловна Ведмидь, берёшь ли ты в законные мужья Олега Григорьевича Беспалько и обещаешь ли жить с ним в любви, мире и согласии!?
– Беру, и обещаю быть ему примерной женой и жить с ним в мире и согласии, – ответила раскрасневшаяся от счастья Анка.
– А Вы, Олег Григорьевич Беспалько, берёте ли Вы в законные жёны Анну Павловну Ведмидь и обещаете ли Вы ей быть всегда опорой и в горе и в радости, и всегда подставлять ей своё крепкое плечо!?
– Беру в жёны Анну и обещаю ей жить в полном мире и согласии и быть всегда в жизни крепкой опорой и в горе и в радости!
Тогда прошу расписаться в брачной книге ЗАГСа, обменяться кольцами и скрепить свой брак крепким поцелуем!
После окончания церемоний, Олег вывел Анку под руку к свадебному лимузину, а за ним прошли все многочисленные приглашённые гости. Когда они спускались с лестницы, Анка увидела, как охранники отгоняли от приглашённых гостей рвавшихся к ней группу наряженных людей, в которых Анка узнала святое семейство своего дяди Серёжи с тётей Ларисой, с их взрослыми детьми и внуками, отчаянно к ней рвавшихся, но их отгоняли телохранители, которые отвечали им в ответ, что вход на свадьбу только по приглашениям, которых у них не имелось.
– Анечка, племяшка наша дорогая и любимая! – кричала ей жена дяди Сергея тётя Лариса. – Почему же ты нас на свадьбу не пригласила и мы о ней узнали из модного журнала.
– Все мои родственники живут в Берёзовом, а теперь у меня есть и новые родственники по мужу в Киеве и Москве. Насколько помню, мы с вами распрощались навсегда. Вы тётя Лариса нам тогда кричали, что, мол, мы вам не ровня, поскольку Вы – дочь ректора института, а мой дядя, ваш муж – профессор. А если бы я выходила замуж за простого конюха из села Берёзового, то вряд ли вы соизволили бы обо мне вспомнить. Но скоро грядёт такое время, когда такие профессора будут у двоечников трусы на рынке в лотках продавать и садовниками у бывших уголовников в частных домах работать. Говорю вам как ведунья. Так что вам всем теперь от меня нужно? – И, обратившись к Олегу, попросила выдать им ещё 5 тысяч рублей в качестве компенсации за расходы на похороны её прабабушки Калины, и попросила их удалиться и никогда больше ни её, ни её отца и мать не беспокоить.
– Хорошо, дорогая! Будет исполнено. Скажи только, куда им отослать?
И Анка, отвернувшись от них, прошла мимо гордой походкой королевы. Дальше свадебный кортеж отправился на венчание во Владимирский Собор. При входе им одним рушником их отцы перевязали руки. А второй длинный рушник над ними подняли свидетели. И когда они прошли в Собор под рушником, уложили потом перед ними во время венчания, а свидетели подняли над ними венцы для венчания. А когда их обвенчали, и они вышли из Собора. Их посыпали зёрнами пшеницы, ржи и мака, освещёнными в Маковей, так же как и после выхода из Дворца Бракосочетания. После чего все поехали на застолье на большом разукрашенном катере, который их повёз по Днепру. Дважды у Анки воровали туфель, а потом украли её саму и заперли в одной из кают, и верный дружка Сергей выкупал её. Потом «похитители» выложили выкупленные деньги на стол перед молодыми, согласно свадебному обычаю. Когда гости приготовились раздавать им подарки, первым взял слово отец Олега и положил перед ними три путёвки сказав, что решил взять три путёвки: одну на Канары, другую – в Грецию, третью – в Анталию – пусть вначале выбирают Олег и Анка, а остальные выберут для себя: Вячеслав и Анжелика и Владислав с Оксаной. Анка захотела увидеть древнюю Византию, откуда завоеватели продали в Коростень её древнюю прародительницу Беренику. А до неё к ним в плен попала её родная тётка, которая стала наложницей князя Мала и родила ему дочку. После этого дочь князя вышла замуж за сына киевского Воеводы Свенельда – Мстислава, которого за лютость прозвали Лют Свенельдич, и родила двух детей: Добрана и Малку. После сожжения Коростеня и гибели князя Мала, этих детей забрала в свой Киевский терем грозная княгиня Ольга. После того, когда они выросли, Малка став ключницей у княгини Ольги родила от её сына Святослава будущего князя Владимира. А её брат Добран, стал его верным воеводой и наставником во всех начинаниях, впоследствии вошедший в историю под именем богатыря Добрыни Никитича.
Мечтательная Оксанка захотела на Кипр, где отдыхал Максим Горький со своей второй женой Ольгой Андреевной. Вячеслав с Анжеликой выбрали Канары. Потом отец вручил Олегу ключи от дачи, трёхкомнатной квартиры, и адвокатского кабинета, которые он выкупил у Романа Викторовича для младшего сына. А отец Анки Павел с матерью Устиньей подарили им выкупленный участок в лесу, где проживали до революции их предки. Этому подарку Анка радовалась, как маленький ребёнок, воскликнув, что когда окончит институт, там точно найдёт тайну, о которой не хотела пока никому говорить. Потом гости дарили им конверты с деньгами, которые Анкина свекровь собрала и отнесла домой на хранение, пока молодые приедут из свадебного путешествия и сами решат, куда им их потратить. По окончанию дня Анка в свадебном платье вместе с Олегом сели в самолёт, который уносил их в свадебное путешествие в турецкую Анталию, а брат с женой и шурин с сестрой сели на самолёты, которые увезли их на Кипр и на Канары.
А гости должны были ещё три дня гулять на катере. На ночь Флора предложила Олесе вместе с семьёй Пасечника переночевать у них. Она хотела поближе познакомиться с будущей невесткой, но понимала, что тихая Олеся сама к ней не придёт, а только вместе со всей семьёй Анки. Маленькая Наталка была счастлива, так как на свадьбе подружилась с маленьким Петрусем, который рассказывал ей много интересных историй. А подруга Флоры Галина, мать Серёжи, пригласила к себе в дом Фёдора с Людмилой.
Именно так происходили события с ярким потомком Большого Медведя красавицей Анкой, именно так свершилась история, которую никто, никогда, нигде не описывал и не выкладывал так достоверно, как автор этого небольшого фрагмента.
*Если девушка стоит за печкой и колупает её, означает, что она подаёт знак отцу, что согласна.
** После того, когда невеста встаёт со стула, на котором наводили ей свадебный лоск подруги, незамужние подруги садятся на этот стул, чтобы поскорее выйти замуж (народная примета).
***Петриковские подносы считаются защитой от тёмных сил
|
| |
| |
| bragi | Дата: Воскресенье, 2023-03-19, 11:13 PM | Сообщение # 12 |
|
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| Коммунальные страсти
Николина Вальд
Серёжка, взяв отпуск, приехал на свадьбу Анки и Олега по их приглашению. Его отпуск уже подходил к концу, и он уговаривал Маринку пожениться и уехать с ним в Сибирь, но её учёба была ещё не закончена. Да и она просила его после окончания контракта вернуться в Киев. Анка им пророчила интересную работу в Киеве, когда он отработает положенный для молодых специалистов срок в Сибири. Но Серёжка вместе с другими предпринимателями добрались до нефтяной скважины, которую они собирались выкупить на свои и плюс ещё прикупленные ваучеры, и построить там нефтеперерабатывающий небольшой завод. Маринка попросила его дождаться приезда Анки и Олега из свадебного путешествия, и тогда мудрая Анка посоветует, как согласно обстоятельствам поступить в дальнейшем. Времени отпуска оставалось у него впритык, но он понимал, что нужно дождаться Анку, так как Олеся останется без него совершенно беспомощной перед своим скандальным соседом, хотя энергичная Флора ей пообещала, что теперь Олеся будет под её патронажем, она и не таким, как её сосед, рога обламывала. Сосед не заставил себя ждать. Он быстро понял, что, поскольку Анка вышла замуж и больше в коммуналку не вернётся, пора снова выкуривать тихоню Олесю. Он снова начал заставлять кухню своей мебелью, которая ему мешала в комнате. Отца он оставлял на неделю своей командировки голодным, и тот снова начал лезть в Олесины кастрюли грязными руками. Олеся просто решила больше не варить на кухне, а покупать булочки и ограничиваться только чаем, чтобы не есть булочки всухомятку.
Однажды к ней в гости заглянула Флора и, молча оценив обстановку, поняла, в чём дело. Она предложила Олесе просто переехать к ним жить, а когда придёт из рейса Володя, подумают об обмене Олесиной комнаты и квартиры свекрови, которые в Киеве жили только зимними днями, а с наступлением весны и до глубокой осени жили в своём загородном доме. Деревня разваливалась. И они начали подумывать о покупке молочной фермы и конефермы, которую потом, когда они не будут иметь сил, возглавит их сын Грицько с Володькой и его подрастающим сыном Димкой. Вариант Флоры по обмену их квартиры с коммунальной комнатой Олеси им подходил, особенно когда они узнали, что Олеся учится в Медине и, значит, будет их «семейным» доктором.
Флора пошла в ЖЭК* и взяла план эксплуатации подсобных помещений. Им объяснили, что кухня и все подсобные помещения делятся на равные доли между соседями, а не как утверждал сосед: на основании квартирных метров, то есть метраж подсобных помещений зависит от метража комнат. В таком случае, если его метраж в два раза превышает площадь комнаты Олеси, то ей полагается только четверть кухни, а общего коридора, вообще, меньше четверти, и потому он сразу выставил туда старый одёжный шкаф, в котором хранил ношеные вещи. В начале коридора поставил набор своих комнатных тапок, и не дай Бог, если Олеся или её гости ступят в коридор и дойдут до комнаты в уличной обуви – вселенский скандал! Флора начала с того, что вызвала комиссию из ЖЭКа, когда сосед был в командировке. Они, посмотрев, что тут происходит, отметили у себя, что половина кухни должна принадлежать Олесе. Половину коридора сосед тоже должен ей уступить и убрать свой большой платяной шкаф. Душ также входит в общее пользование, и они имеют право подключить к нему свою колонку с тёплой водой и тоже пользоваться душем. Флора с Олесей решили подождать приезда соседа из командировки и тогда вручить ему приказ с распоряжением из ЖЭКа, после чего заняться колонкой для душа.
Когда сосед приехал из командировки, он увидел на кухне постороннюю женщину, которая чистила овощи и клала их в кастрюлю для приготовления борща. Олеся в это время сидела в комнате и выполняла домашнюю работу по записанным конспектам лекций.
– Почему в нашей квартире посторонние? – закричал сосед.
– Извините, но я не посторонняя, а будущая свекровь Олеси. Так что потрудитесь прочитать распоряжение ЖЭКа и освободите часть помещения, принадлежащего Олесе. И она протянула ему заверенную справку.
– Прочитав распоряжение, сосед побагровел от злости и заорал:
– С каких это пор какая-то жидовка будет командовать в нашей квартире?
Услышав в свой адрес оскорбления, Флора схватила нагревающуюся на плите кастрюлю с борщём и одела ему на начинавшую лысеть голову.
Не ожидавший такой прыти, Алексей Борисович кинулся в комнату и вызвал наряд милиции, которому он хотел нажаловаться о бандитском нападении с причинением увечья. Прибывший наряд милиции забрал Флору в отделение. После чего довольный сосед кинулся в комнату к Олесе с кулаками и угрозами. Тогда Олеся выбежала на улицу и позвонила из телефонной будки адвокату Роману Викторовичу.
Тот незамедлительно прибыл в районный отдел милиции к начальнику отделения вместе с Олесей и велел Олесе рассказать, что происходит в их квартире. Начальник отделения милиции, знавший о крутом юристе Романе Викторовиче, стал пунцовым. Вызвав дежурных милиционеров и отругав их по полной программе, он велел разобраться по существу вопроса, или писать рапорт по собственному желанию, пока он их не уволил по статье. А сам спустился к Флоре и, принеся ей тысячу извинений, посадил всех в служебную машину и отвёз на квартиру. Когда они вошли в квартиру, вышедший из своей комнаты и глядевший петухом сосед, увидев начальника, майора милиции, не ожидал такого крутого поворота событий. После жёсткого требования по соблюдению правил поведения вернулся в свою комнату, как побитая собака. Всю неделю он был тише воды и ниже травы. А когда после прибытия из очередной командировки увидел на кухне свою сдвинутую мебель и выставленный из Олесиной комнаты на кухню старый сервант, кинулся к ней в комнату со скандалом и даже ударил её. Спустя полчаса после событий Флора с Сергеем вошли в квартиру и увидели плачущую в комнате Олесю. Узнав, что случилось в их отсутствие, Флора с Сергеем ворвались к соседу в комнату, и Флора, увидев его полусонным в кровати, ударила его кулаком по голове и заорала:
– Я тебя предупреждала, негодяй, не трогать мою невестку! Схватив попавшийся под руку магнитофон, она разбила последний на его голове. Вскочив, взбешённый сосед кинулся в драку на Сергея. Но Серёжка отфутболил его к стенке ударом ноги, так как не успел поставить на пол сумки с продуктами, которые Флора купила для Олеси. Все события прошли слишком уж молниеносно. Алексей Борисович всю неделю ходил хмурым. Затаив в душе разящую злобу, он для исполнения её привёз после очередной командировки из Черновцов женщину, Горпину Матеевну, которую он назвал дальней родственницей, и привёз для того, чтобы она смотрела за его склерозным отцом в его отсутствие.
Анка с Олегом вернулись из свадебного путешествия, и весь курс её поздравлял. А она выставила им стол хотдоги с кетчупом, шаурмой, сладкими творожными ватрушками, кулебяками и пирожными. И поставила к этому шампанское, фанту и травяные чаи. Олесе она хотела вернуть ключ, но услышав, что произошло в её отсутствие, решила пока его придержать. И не ошиблась, так как Олеся не пришла в институт ни в первый, ни во второй день. Анка, почувствовав в душе тревогу и не досидев до конца пар, побежала к ней домой и застала в постели бледную, чуть живую Олесю, около которой сидели Флора и Одарка. Одарка уверяла, что это чей-то чёрный сглаз, но Флора не поверила и вызвала участкового врача. Но, увы! Врач ничего не мог найти и выписал пока курс витаминов, которые нужно Олесе поколоть, называя это повышенными РОЭ и снижением иммунитета.
Как только Анка вошла в дом, она попросила обеих женщин выйти из комнаты и начала руками водить вокруг Олесиной головы. Потом сунула руку под её подушку и вытащила оттуда заговоренные перья. Она вышла во двор и подожгла их. После чего закопала пепел в землю. Потом вынула из сумки набор трав и, заварив их, велела Олесе пить по мере сил этот отвар. Наутро Олеся встала бодрая с постели. А вышедшая на кухню Горпина Матеевна, глянула на неё так страшно, что Олеся немножко струхнула. Но вскоре прибежала Анка с новым набором трав, освящённым на Маковей. Высыпав их в жестянку, Анка их подожгла и начала ходить с дымящейся жестянкой по комнате, крестя каждый угол. Вдруг они услышали из комнаты соседки истерический крик:
– Горим! Горим!
И кричащая соседка выскочила из комнаты, вся в красной сыпи и побежала вызывать пожарных.
Пожарные приехали быстро, но когда вошли в квартиру и не обнаружили там никаких признаков пожара, объявили, что пришлют ей штраф за ложный вызов, и пусть в следующий раз вызывает «психушку», если ей что-то мерещится. Наконец Анка разбросала по углам заговоренную четверговую соль и уехала со спокойной душой домой. А утром Олеся, наученная Анкой, бросив соседке под ноги священный мак, тихо сказала:
– Рассыпься моё горе, как этот священный мак!
Горпина Матеевна убежала в свою комнату, поняв, что колдовскими чарами с Олесей ей не справиться, так как за Олесей стоит грозная сила в лице её подруги. Правда попробовала ещё раз подбросить ей под дверь мёртвую землю, восковых кукол с воткнутыми в них иголками. Но, Анка все её действия умело предотвращала. Однажды она заглянула к ней в комнату и застала её плачущей. Горпина Матеевна начала ей жаловаться, что Алексей Борисович обещал на ней жениться, но не спешит выполнять обещание. Тогда Анка брызнула ей в лицо освящённую воду и крикнула:
– Умывайся!
Умывшись Горпина Матеевна почернела в лице и выбежала с перепугу на улицу. До вечера она ходила по двору, пока не увидела машину, в которую села Анка и уехала. Тогда она тихо вернулась в квартиру и раз за разом высовывалась в окно, пока Олеся была в институте.
Хитрая Горпина на месяц затаилась, а после решила действовать путём обычных житейских пакостей. Вначале она пробовала выливать деда горшок под порог Олеси и соседей в другом конце коридора. Поздно ночью, когда вся квартира укладывалась в постели, Горпина Матеевна подходила украдкой к дверям соседей, и на обоях при входе в полутёмном общем коридорчике писала углём слово «Поцы». Возмущённые соседи разбили стекло около их кухни, а Горпина кричала и божилась, что она тут непричём, и что это дело рук тихони Олеси. Потом Олеся, вдруг, стала обнаруживать в своих кастрюлях мусор.
Одарка снова приехала в Киев и решила лично проследить. Она тоже была в молодости бойкой деревенской красавицей из Вапнярки, которую быстро подметил бравый казак, молодой лейтенант Григорий Черноиваненко из находившейся там воинской части. Поставив на плиту сковородку с картошкой, Одарка спряталась в комнате и следила из замочной скважины за кухней. Вышла Горпина и, оглядевшись, что никого вокруг нет, достала мусор из помойного ведра и бросила его на картошку, а потом ещё от злости туда плюнула. Одарка молниеносно выскочила и, схватив сковороду, устроила Горпине скандал по-домашнему с нецензурными выражениями. А Горпина, усмехнувшись, повернулась к ней задом и, задрав юбку вместе с нижним бельём, показала ей свой голый и грозный зад. Разгорячённая Одарка мгновенно горячей картошкой со сковородкой ударила её по голой заднице. Горпина заорала нечеловеческим истерическим криком, так как горячая на масле картошка обожгла её голую задницу. И на этот раз милицию вызвали соседи. Приехавшая милиция вызвала скорую помощь, которая отвезла Горпину в больницу. Забрать Одарку на этот раз в отделение они не решились, но взяв у неё Киевский адрес, прислали ей и Олесе повестку в суд.
На суде адвокатом Одарки на этот раз тоже выступил Роман Викторович, который утверждал, что пакости Горпины Матеевны и Алексея Борисовича уже перешли все возможные пределы, и он требует принять решение о передаче дела из районного в Верховный суд Украины, чтобы суд постановил выселить Горпину из Киева, как не прописанную по проживающему адресу, а Алексея Борисовича привлечь к суду, и, может быть, даже и посадить за решётку за постоянные хулиганские выходки в коммунальной квартире с нанесением увечий соседям. И, если он не может спокойно жить в коммунальной квартире, пускай вся коммунальная квартира займётся её разменом. Сама Одарка отделалась только небольшим штрафом. На суд пришла и Олесина семья. Её мать, узнав, что в скором времени Олеся выйдет замуж за богатого парня, начала её уговаривать отдать им свою комнату, так как подрастает её младший брат, которому тоже нужна будет отдельная квартира. Но, не успела Олеся открыть рот, как её опередила Одарка, ответив, что ни она, ни Флора не позволят обирать их будущую невестку, даже её собственным родителям, которые если не могли обеспечить ей достойную жизнь в детстве и молодости, пусть не лезут к ней теперь, и показала ей под нос свой твёрдый кулак.
По решению суда Горпина Матеевна была выслана из Киева по своему месту жительства в свою деревню под Черновцами. Алексею Борисовичу, спекулирующим своим отцом, которого нельзя одного оставить, удалось «отвертеться» на время от тюрьмы, заверив суд, что не будет больше препятствовать общему размену всей коммунальной квартиры. Во время командировки он срочно расписался с Горпиной, чтобы она могла вернуться в Киев уже на правах его жены.
Владимир прибыл к великой радости Олеси из многомесячного рейса в ЮАР, теперь у него долгий отпуск плюс отгулы, и они с Олесей имеют возможность оформить брачный союз, выражаясь народным языком, пожениться. Когда он с отцом и дедом вносили в Олесину квартиры его вещи, вдруг, откуда не возьмись, возник выпивший с бутылкой под левой рукой Алексей Борисович. Он пробовал кинуться с кулаками на Владимира, но последний отшвырнул его в сторону отца, а отец в сторону деда. Дед, схватив его за грудки, прижал к стенке и заявил:
– Лучше не зли меня, выродок, возомнивший себя пупом земли! Я потомственный кубанский казак, как и твоя родная мать. Могу и кулаком зашибить, если придётся. Мои славные предки ещё с Богданом Хмельницким против Польши восстание вели. Умерь пыл, глупая рожа!
– И меня услышь, ничтожество, – воскликнул Григорий Иванович. – Мой отец кубанский казак, а мать украинка Одарка. А мать твоя трудяга, как и все наши предки, связала свою жизнь с недостойным её поляком, исковеркавшим её жизнь. Так что ещё неизвестно, кто тут среди нас лишний, и не наводи тень на плетень. Если ещё раз услышу, что ты оскорбляешь мою жену или будущую невестку, руки-ноги поотрываю. И своему склерозному отцу передай, чтобы не посмел говорить ей пошлости и шлёпать по мягкому месту. Ему что, на старости лет зозулька на голову свалилась?
– Что-о? – воскликнул стоящий возле вещей Владимир. – Этот старый маразматик приставал к моей Олесе? Зашибу старого козла, и не посмотрю на его почтенный возраст! – и кинулся с кулаками к Борису Андреевичу, но его удержали, схватив за руки, отец и дед.
– Рятуйте, люди добрi, вбивають! – раздался истерический крик, выбежавшей из комнаты Горпины, собирающей свои вещи для отъезда.
– Ще не вбивают, але могут оце i зробити! – ответил ей усмехаясь Петро, подставив ей под нос свой огромный кулак. – И запомни, если вызовешь милицию, они поверят мне майору в отставке, а не тебе торгашке, которая вечно пакостит соседям! Быстро уезжай в село, и чтобы духа твоего в Киеве не было!
Ночью, правда, в квартире Григория Ивановича раздался звонок, в пьяном голосе которого он узнал Алексея Борисовича.
– Вы, сионистские молодчики, я выставил на кухне пустые бутылки от водки и сейчас вызываю милицию, чтобы снять побои.
|
| |
| |
| bragi | Дата: Воскресенье, 2023-03-19, 11:15 PM | Сообщение # 13 |
|
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 1299
Статус: Offline
| Голос его становился всё слабее и неразборчивое, видимо, он свалился пьяным, и трубка, из которой доносились гудки, повисла над столом. Но Григрий Иванович, зная его как труса, даже глазом не моргнул и пошёл дальше спать. Он не стал об этом рассказывать даже своим домашним, чтобы не омрачать их подготовки к свадьбе.
Чтобы договориться о свадьбе Григорий Иванович и Флора пошли в гости к Олесиным родителям. А родители Владимира решили устроить свадьбу в деревне у дедушки и бабушки. Дом у них был добротный и участок достаточный для того, чтобы поставить шатёр для столов с угощением. А на улице будут музыканты и танцевальная площадка. Родители Олеси остались недовольны предложением, так как Отец Олеси терпеть не мог деревню и возмущался, почему не устроить свадьбу в Киеве, в каком нибудь недорогом ресторане.
– Сват дорогой, а у вас будут деньги на ресторан, это сейчас в большую копейку обернётся, а мы планируем детям ещё квартирный вопрос решить, в котором вы никакого участия принять не желаете, – ответила Флора. – А в деревне у нас к свадьбе кабанчика откормили, фрукты-овощи из своего огорода, а чего не хватит в деревне докупить намного дешевле, чем на Бессарабском рынке. Наряд для Олеси Владимир из Милана привёз. Так что от вас нужно кое-что добавить для оформления, как никак дочку замуж выдаёте. Да и путёвку в свадебное путешествие молодым купить нужно.
– У нас ещё сын растёт, для которого тоже деньги понадобятся. А мы люди простые, денежные дела не крутим. Дочь наша может и без большой свадьбы обойтись. Не заработала ещё!
– Как знаете, сват! Олесю вашу, которая скоро будет нашей, мы, конечно, не обидим из-за отсутствия приданного с вашей стороны. Но учтите, что и вам в будущем будет отказано, если они на крепкую дорожку выйдут. Олеся будущий врач, кто знает, в какую клинику её на работу после института возьмут.
Но Флора уже знала, что после окончания института Анка откроет Медицинский центр по реабилитации больных, в который возьмёт к себе на работу Олесю.
– Я не понимаю, – громовым голосом сказал молчавший доселе Григорий Иванович. – Вы кого замуж выдаёте? Родную дочь или подкидыша? Моя Дианка, когда замуж будет выходить, не поскуплюсь ни на что. Лучшая невеста в Киеве будет.
– Флора, поднимайся. Нам в этом доме больше делать нечего. Аркадий с Людмилой вместо Олесиных родителей на свадьбе будут.
–Да, сватушки, удивили вы меня. Маринку ведь тоже не сильно праздновали, двоечницей обзывали. А я её с первого класса помню. Подруга моя Галина, мать Серёжи, в её школе географию преподавала, а я буфетчицей работала, пока Диму с Дианой не родила. А знаете ли Вы, что Маринкины работы на всех выставках пестрят, залы украшают. И скоро она тоже замуж выйдет. А Серёжа в Сибири завод нефтяной строит. Анку вы хамкой считали, однако теперь она замуж вышла за сына бывшего работника Киевского Обкома партии, который теперь в Киеве серьёзным бизнесом занимается. И это его адвокат Роман Викторович, который в суде Олесину сторону защищает. Плохо вы, наверное, в людях разбираетесь, если Олесю всю жизнь грызёте, а её соседа мерзавца иногда оправдываете.
– Григорий, Флора! – крикнула Олесина бабушка Рая. – Олесей с детства только я в основном и занимаюсь. Но, сами понимаете, на мне ещё и вся домашняя работа, чтобы Ира могла лишнего ученика взять и деньги в дом внести. Зять мой только права качает, а об обязанностях давно забыл. Целыми днями книжки читает и с такими же бездельниками в сквере близ памятника Т.Г. Шевченко спорить о футболе да о политике ходит. Но я хочу к вам в гости прийти, если можно, и договориться, чтобы к вашим родителям поехать накануне свадьбы и вместе с ним готовкой стола заняться. А подарок для Олеси я сама сделаю. Я ведь тоже жизнь нелёгкую прожила. И семья моя не простую историю имеет. Бабушка происходила из семьи казённого раввина. А казённым раввином называли работника, выполняющего при синагоге роль бухгалтера и одновременно секретаря. В таких семьях дочерей выдавали замуж только за равных по званию. Семьи раввинов, независимо от того, какую должность они занимали, в еврейской среде считались семьями аристократов, и звание это передавалось по наследству по женской линии. Хотя они предпочитали выходить замуж только за равных. Но не суждено это было моей бабушке. В их местечке начался еврейский погром. Её мать успела засунуть кое-какие драгоценности в серебряный портсигар отца и, уложив всё в маленькую барсетку, привязала его под платьем дочке-подростку Ривке и крикнула:
– Беги, беги! Спасайся, если сможешь!
Моя бабушка побежала в ближайшую рощу, но за ней помчался молодой погромщик, который был сильнее и быстрее. Но, уже вечерело, а она вбежала в кусты шиповника, где можно было спрятаться. Но, он не терял её из виду и выжидал. А когда стихли крики, и только пламя пожирало остатки их селения, она вылезла вся поколотая с кровоточащими ранами из-за кустов. Он кинулся за ней и, оглушив её, начал вначале ощупывать девочку, упавшую без сознания на землю. Потом решил над ней надругаться. Но в это время, когда он снимал штаны, в лесу раздался скрип старой телеги. Это ехал украинский кузнец из другого села, выполнявший заказ, из-за чего допоздна там задержался. Увидев эту гнусную картину, он мощным кулаком ударил в лоб погромщика, который отлетел, как мяч, а девочку, мою будущую бабушку, подняв и уложив в телегу, повёз домой. Дома жена её выходила, после чего они повели её в церковь и окрестили по православному обычаю, назвав Марийкой. Они были бездетными и удочерили её. Когда она подросла, её выдали замуж за родного племянника. У них родилась дочь – моя мать.
Со временем из-за постоянных бандитских набегов на поселения, они всей семьёй решили переехать в Одессу. Там моя мать вышла замуж за зажиточного грека Максимильяна и родила меня, назвав в честь моей бабушки Марийки, так же Марийкой, а мою сестру Дориной. Во время сталинских чисток тридцать седьмого года моего отца отправили на Гулаг и больше мы его не видели. Я и моя младшая сестра Дорина вышли замуж за киевлян, а потом к нам переехала и наша мать. Муж Дорины Леонид на фронте погиб, а мой Пётр вернулся контуженный, без глаза. Но не сложилась у нас с ним жизнь после войны, так как его вдовы взяли в оборот. Вернувшись из эвакуации, мы обнаружили нашу квартиру занятую другими людьми. Но нам удалось выменять в Татарстане, где мы находились во время войны, нашу полученную двухкомнатную самостоятельную на маленькую двенадцатиметровую коммуналку в Киеве, в которой планировала жить Дорина с дочерью. Так что, пришлось нам всем туда вселяться. Потом Дорина со временем вышла замуж, а для того, чтобы освободить для неё эту квартирку, я собрала кое-какие сбережения, и купила эту маленькую комнату у одного студента, которого всё равно собирались отправить на Урал по распределению после окончания политехнического института с предоставлением жилья. Конечно, все драгоценности постепенно по мере нужды распродавались. Остался только серебряный портсигар, одно кольцо с гранатом и недорогие брошки. Их я хочу подарить Олесе на свадьбу. И часть денег сниму со своей книжки для свадьбы. Серебреннный портсигар и сберкнижку я хочу отдать вам сейчас. И, вернувшись в комнату, она достала всё из шкафа и отдала Флоре.
Когда Флора с Григорием ушли, Гнат ехидно воскликнул:
– Как же так? Оказывается, что я сын красного командира, женился на жеребячей породе. А вы, тёща, свою книжку Ире обещали, а теперь незнакомой женщине отдали.
Но, Раиса Максимовна с несвойственной ей до сей поры яростью, ударив кулаком по столу, раскричалась:
– Ах, дорогой мой зятёк! Ты у нас сын красного командира. А кем была твоя покойная мать, пани Руфина? Дворянкой недобитой или, может быть, из гнилой интеллигенции, как ты любил выражаться. Чем ты лучше её? Когда ты на Ире женился, вся моя коммуналка и родственники мои и моего мужа на этой свадьбе помогли вам и достаточно подарков вам надарили. А Руфина как польская пани сидела и «за холодную воду не бралась», а только гостей своих наприглашала. А тебе кроме трёх пар трусов ничего и не подарила. Хотя в ваш бюджет, в который в основном Ира вкладывалась, свои тонкие пальчики протянула. Она же себя матерью сыновей считала. Благо, что твоя покойная тётка София и её дочь Полина нам тогда помогать взялись. Что ты, вообще, для семьи сделал, кроме того что орал и права мужские качал, и жрал за троих? Женские дела тебе делать не положено, а мужскую работу в квартире выполнять не умел, и мне приходилось к соседям за помощью обращаться, когда тебя дома не было. Ты даже гвоздь толком забить не умеешь. Думаешь, что за тебя это твой сын в будущем делать будет? Не надейся, так как не знаешь, какую ещё невестку он в дом приведёт. И как говаривал известный древнегреческий философ Солон: «Если отец не научил сына никакому делу, то такого отца такой сын не обязан содержать в старости» . А чему ты своего сына научил из мужской работы, кроме: «Пойди, куси Олесю!». Благо, что если его будущий тесть этому его научит, как твой брат Аркадий научился всему у рукастого соседа в вашей бывшей коммуналке. Знаю пока только, что он уже в мою комнату лезет и мечтает меня из неё вытолкать, как ты с моей внучкой поступил. Хотя и эту квартиру с Олесиной помощью получили. Аркадий твой тоже ещё тот фрукт был, но благо, что ему нормальная домашняя жена Люда попалась, которая к Олесе лучше родной матери относится. Она не вкалывает целыми днями, как моя дочь, хотя твоя матушка из неё тоже достаточно кровушки попила, когда жила с ними. Мало я на вас работала. Олеся больше у меня, чем у вас жила. Из-за больного Андрея я на пенсию на год раньше ушла и лишилась повышенной пенсии по выработке лет. Руфина хоть и не работала, а только истерила вместо того, чтобы помогать с внуком. Когда за маленькой Олесей присмотреть надо было, пока я к Ире с Андреем иногда по нескольку раз в день в больницу бегала, она отказалась, точно также как и в тот период, когда я сама в больницу летом попала. Она, видите ли, хотела жить на съёмной даче у своей сестры, где для Олеси не хватило места.
Тогда моя двоюродная бездетная сестра Эльвира срочно летние отпуска брала и сидела вместе с маленькой Олесей. Раньше, когда я вас деньгами снабжала, ты всем хвастался, что, мол, не знаю, как с женой, а с тёщей мне повезло. Я ведь тогда работу за трёх бухгалтеров выполняла и к вам с тремя базарными сумками в выходные дни приходила и деньгами снабжала. А когда я ушла на пенсию и, денег от меня поступать не стало, ты начал меня матом крыть и из дома гнать, оскорблять вместе с Олесей. Ира, вечно занятая работой, либо не видела, либо не хотела замечать, как мы вместе с Олесей отдувались. А потом Андрей начал Олесю, как все младшие изводить, но тебе, зятёк, до этого не было дела, так как больше волновал наследник и будущий кормилец. А Олесю неоплаченным векселем обзывал.
– А теперь обращаюсь к тебе, доченька моя дорогая. Забыла, когда твою свадьбу устраивали. Тогда все мои родственники и соседи из нашей коммуналки в этом участие принимали. Так вот, либо ты помогаешь вместе со мной Флоре на Олесиной свадьбе готовить, либо знать вас обоих не желаю. А зятёк мой пусть дома сидит. Нечего ему на свадьбе Олесю перед новой роднёй позорить. Действительно, лучше пусть Людмила с Аркадием ей там за родителей будут. Тебе уже и комната моя бывшая понадобилась. С голой «задницей» Олесю из дому хочешь выпроводить? Правильно тебе Одарка после суда кулак под нос показала, а, может быть, лучше было и дулю показать.
Я ухожу в свою комнату, а вы теперь сами решайте и хоть глаза друг другу повыкалывайте. И, выпив после пережитого шока накапанный в водичку корвалол, Раиса Максимовна удалилась в свою комнату.
Но, тем не менее, свадьба была назначена, и праздновать её собрались в деревне, в доме у Петра и Одарки. Олесю перед этим решили окрестить, чтобы они тоже могли в соборе обвенчаться. Крестным решился стать её будущий свёкор Григорий Иванович, а крёстной матерью мать Серёжи – Галина Емельяновна.
Перед свадьбой, правда, Маринка высказалась Анке и Олесе:
– Итак, подружки! Я была среди вас первой невестой, а выйду замуж последней!
– Ничего, подружка, – приободрила её Анка. – Заканчивай своё училище и поезжай к Серёже в Сибирь!
– Не хочу в Сибирь, хочу остаться в Киеве.
– А ты там не навечно пропишешься! Скоро наш Союз развалится, и сибирские акции нефтяного завода очень сильно возрастут. Недаром Владислав на моей свадьбе с Серёжкой подружился, и они вместе решили этим заводом заняться. Так что жить будешь и в Сибири, и в Москве рядом с Оксаной и Еленой Ивановной. Детским центром с ними там будешь заниматься. Владислав уже дом присматривает, который Сергей для вас купит. А потом, когда до Новых русских дорастёте, тогда и разберётесь, в Москве оставаться и продолжать дело, филиал открыть в Киеве или Владислав с отцом вашу долю в бизнесе выкупят за хорошие деньги, на которые можно и в Киеве новый общий бизнес открыть. Просто, пока нам с Олесей Медин окончить нужно. Владимир тоже пока будет продолжать под флагом плавать и деньги копить для наступающего времени. А время покажет.
На свадьбе Владимира и Олеси Наталку тоже невестой нарядили, чтобы Олесин шлейф несла. Но её «партнёром» на этот раз был младший брат Владимира Дима. Диана, правда, обиделась, так как считала, что это её роль, которую у неё Наталка отняла, и подняла рёв. Но, Марина ей ответила:
– На моей свадьбе с Серёжей эта роль будет только для тебя, Дианочка, так как, зная Наталкины выходки, я ей просто не доверяю. Этой маленькой хулиганке может прийти в голову всё, что угодно, даже моё платье свадебное подрезать из вредности. Вредная девка растёт! Вся в свою бабушку, польску пани Руфину. Бабушка её всю жизнь считала, что дело мужчин зарабатывать, а её тратить. А замуж вышла за нашего деда – красного командира, чтобы всю её семью не депортировали, как и её старшая сестра София. Дед наш до войны грозным командиром был и, чтобы все её нужды удовлетворить, сам ходил в рваных ботинках. А у неё нарядов было больше, чем у моей матери вместе с тётей Ирой. Нас тоже хорошо вымучила, когда квартиру вместе с нами поменяла и доживала у нас свой век. С дядей Игнатом, своим старшим сыном, совсем не возилась, а бросала его на тёток, родных сестёр деда. У моего отца даже нянька перед войной была. А когда дед наш погиб на фронте, она все материальные проблемы на дядю Гната, как на старшего, сбросила и все его заработки очень неумело тратила. Поэтому он вырос таким жадным и злым. А все свои неудачи он на тёте Ире и Олесе вымещал. Только меня и Олесю, старших в их семьях, её вредность не зацепила, а завладела только младшими детьми Наталкой и Олесиным младшим братом Андреем, который в детстве Олесе тоже вечно пакостил, не хуже моей Наталки. А родители её в нём души не чаяли, и словно ничего не замечали. А растёт у них не будущий кормилец семьи, а «конник-стрибунец».
|
| |
| |
•Новые сообщения ·
Правила
•Поиск•]
Традиции Галактического Ковчега тут!
.
.
.
..
