Моя «Баллада о белой птице и жестоком лорде» написана по мотивам песни «Башня» известного ирландского композитора, певца и музыканта Криса де Бурга (родился в 1948 году).
Прослушать песню, дорогие Труверы и Прекрасные дамы, можно кликнув на стрелку YouTube
Chris De Burgh. The Tower.

Зарею алой поутру, стреноживши коня
Великий лорд в лесу бродил оружием звеня.
В тени, средь вековых дерев натягивал он лук,
И был отраден для него стрелы летящей звук.
Сеньор в богатом замке жил, стоящем на холмах,
Молва ходила в тех краях - ему неведом страх.
Ни в чем нужды не испытав, безжалостен и горд
В убийствах душу отводил жестокий юный лорд.

Стрела, звеня, пропела песнь, пронзивши свод небес,
И стоном отозвалась высь, и всколыхнулся лес.
Бела как снег, светла как день в полете роковом
Упала птица с высоты, разрезав синь крылом.
На белых перьях раны кровь алеет как цветок -
Стремится лорд скорей туда, преодолев поток,
Но на поляне у реки остался только след:
Примяты стебли тонких трав, а белой птицы нет…

Сеньор, прокляв свою судьбу, вернулся в лес опять.
Играя лука тетивой, он жаждал убивать.
Хотел сеньор заполучить охотничий трофей,
Да в замок свой вернуться с ним с охоты поскорей.
Но только на реки извив он грозный бросил взгляд,
Как словно каменный застыл, желанием объят.
Слегка склонившись, как цветок, изящна и бледна
Сидела дева у воды - прекрасней чем весна.

В одеждах, белых словно снег, искрился солнца свет,
На левом на рукаве алел стрелы кровавый след.
В чудесных светлых волосах прохладный ветерок
Напевом нежным теребил сиреневый вьюнок.
Желаньем полон, юный лорд так обратился к ней:
«Идем, принцесса, в замок мой - должна ты стать моей!»
Но дева, мягко опустив ресниц густую тень
Ему сказала: «Не настал еще милорд, ваш день».

Все золото и серебро к ее ногам собрал
Богатый лорд. И умолял, и на колени пал…
«Прошу тебя – пойди скорей в высокий замок мой.
Казну я всю свою отдам, но только будь со мной!».
А дева белая в ответ: «Оставь свой лук скорей,
И жизнь зверей и птиц лесных, милорд мой, пожалей.
Оставь их с миром, не грози оружием своим -
Тогда в твой замок я пойду, и будешь ты любим».

Но юный лорд не внял словам, как будто их и нет…
Холодный сердцем и душой не слышит он ответ.
И на слезу в ее глазах он даже не взглянул.
Листом играя, ей в ответ лишь ветер воздохнул…
Опутал бессердечный лорд красавицу тесьмой
И, усадивши на коня, поехал в замок свой.
Не тронула его мольба – беспрекословно твёрд
Всегда в желаньях был своих жестокий юный лорд.

Высокий замок на холмах прекрасен и богат -
Мерцают шпили в вышине, как золотой дукат.
И лишь у северных ворот уродливым зубцом
Темнеет мрачен и убог поросший мхом донжон.
Сырой и темный каземат. Соломы клок – постель.
Бойницу узкую оплёл вьюном зеленый хмель.
Там девушке сказал синьор, туч грозовых мрачней:
«Я жду, когда мне скажешь ты, что хочешь стать моей».

Рыдали горько стаи птиц, оставив небосклон,
И ураган разверзнул пасть как яростный дракон.
Сверкнула молния вдали и гром заговорил,
Покинутую землю дождь слезами оросил.
Текли часы, слагаясь в дни, закат сменял восход.
В тоскливых думах, горьких снах с тех пор живет милорд.
Весна прошла… теперь уже к концу подходит год…
И в запустение пришли и замок, и феод.

Но каждый день суровый лорд приходит в тот донжон,
Где над вратами на щите изображен грифон.
Он по ступеням винтовым заходит в каземат
Чтоб сесть, и на ее лице остановить свой взгляд.
Иль поутру, когда в росе сверкнет златой рассвет,
Стоит под башней юный лорд, как будто ждет ответ.
Глядит как тонкий солнца луч ползет во тьму бойниц
Но нет у замка голосов рассветных пестрых птиц.

В садах – поблекшие цветы, сухие стебли трав,
Принцесса горестно поет и слезы льет в рукав.
Как птица в клетке заперта – глядит на свод небес,
И вспоминает вольный луг и свой священный лес.
Смягчился б камень, услыхав тот жалостный напев
О светлом мире за окном. Но сдерживая гнев
Бездушно вопрошает лорд, и слышит вновь ответ:
«Оставь мой лорд, зверей и птиц. Тебе нужды в них нет».

А в некий день проснулся лорд от пенья многих птиц,
Искрился бархатный полог от трепета зарниц.
Заря, холмы позолотив, омыла все росой,
И солнце устремилось ввысь за радугой цветной.
В саду уселся толстый шмель на зелень стебельков…
Милорд к донжону побежал – он понял все без слов.
И дверь открыв увидел он от солнца луч в углу -
Там только белое перо лежало на полу.

Давно тупится в ножнах меч, заброшен звонкий лук.
Но лорд не в силах истребить души свирепых мук.
Бесцельно бродит по лесам, ночует на лугах,
А в сердце – пепел, соль от слез в безжизненных глазах.
Оставил светлый замок он, казну свою и власть,
Как в атаноре дух его переплавляет страсть.
Все больше тает с каждым днем в жестоком сердце лед,
И все мерещится ему, что девушка поет.

Но вот, однажды, в небесах он птицу увидал,
Волной горячею прилив до боли сердце сжал.
Ведь все, к чему стремился он – держал уже в руках,
А птица вольно в вышине парила в облаках.
«Я изменился!» - крикнул лорд и руки протянул -
«Вернись ко мне!..» - ему в ответ лишь ветер воздохнул…
Истаял день в громадах туч, закатный взяв аккорд -
Тоскует в башне с той поры жестокосердный лорд.

Анни Свиннертон (Annie Swynnerton)
Ощущение взгляда (The Sense of Sight)
1895

ИВЭЙН, или рыцарь со львом.

В палатах короля Артура
Чья благородная натура
Для человеческих сердец
Являет редкий образец.
Любовь с отвагой в счетанье-
В палатах короля Бретани
(Извольте мне прилежней внять!)
На Троицу блистала знать.
Сначала в зале пировали,
Потом красавицы позвали
Всех рыцарей в другой покой
Где разговор вели такой:

Благодарю Вас, lira за приветствие и теплые слова.
Мне тоже очень нравится поэма "Ивэйн..." и будет замечательно, если Вы продолжите ее.

В песне повествуется о девушке, которая говорит своему возлюбленному: "Обещай мне, что когда ты увидишь белую розу, ты вспомнишь обо мне, и я буду душой твоей розы"
При написании песни Ричи Блэкмор вдохновлялся музыкой Средневековья и Возрождения.

Готический романс "Призрак Розы" Ричи Блэкмора

Роза – очень древний амбивалентный и многозначный символ, соотносимый с понятиями времени, жизни, смерти и воскрешения у многих народов.
Но я остановлюсь лишь на нескольких символических значениях этого цветка, связанных, непосредственно, с этой песней - женственность, юность, конечно же, любовь – и в этой связи розу часто использовали в любовных заклинаниях и в гаданиях о будущем супруге.
Роза также ассоциировалась с тайной и молчанием, и на потолках комнат рисовали цветок как символ того, что все, что сказано «под розой» навсегда будет покрыто тайной.
Многие поэты прошлого обращались к символизму этого прекрасного цветка, и, например, в поэзии Уильяма Блэйка роза предстает в своем двойственном значении, символизируя «невинность, отравленную опытом, добро, искаженное злом, бесконечность, заслоненную временем».

Хотя мой поэтический перевод и не воспроизводит в точности текст этой песни, но, надеюсь, что чувства и настроение мне удалось передать.

Призрак Розы
Ghost of a Rose

Среди долины безмятежной
и шепота зеленых трав
Струей лазурной извиваясь,
ручей тихонько напевал.

День изо дня у чистых вод,
Былое вдаль без устали влекущих,
Задумчивая дева в ожиданьи
Роняла лепестки от белых роз
В исток хрустальный, о любви поющий.
Искрились лепестки мерцающим сияньем.

Песня звучала с тихой волной:

Ах, возлюбленный мой
Вечно я буду с тобой.
Душа моя в розе живет.
Обещай мне, возлюбленный мой,
Что белая роза
Омытая нежно росой
Напомнит меня
Серебристой слезой…
Пусть буду всегда для тебя
Я призрачной розы душой.

Планеты совершали круг,
Стремились птицы на зимовье…
И дева светлых берегов
Однажды встретилась с любовью.

Фиалки восхищенных глаз
Зажглись навстречу бесконечной тайне.
На ложе теплой осени янтарной
Упали лепестки от белых роз…
И сердце кроткое и дикая душа ее печально
Открылись на лугу у рощи первозданной.

Ему прошептала дева с тоской:

Ах, возлюбленный мой
Вечно я буду с тобой.
Душа моя в розе живет.
Обещай мне, возлюбленный мой,
Что белая роза
Омытая нежно росой
Напомнит меня
Серебристой слезой…
Пусть буду всегда для тебя
Я призрачной розы душой.

Клонилось солнце на покой,
По огневому небосклону.
Деревьев рощи золотой
Стремились к облакам колонны.

Закатному светилу уходя,
Свой танец дева стала танцевать,
Купаясь в предзакатных бликах,
Бросая лепестки от белых роз…
Знал рыцарь - их ему не удержать…
Пронзила грусть печальным птичьим криком.

Канул навеки в забвенье покой:

Ах, возлюбленный мой
Вечно я буду с тобой.
Душа моя в розе живет.
Обещай мне, возлюбленный мой,
Что белая роза
Омытая нежно росой
Напомнит меня
Серебристой слезой…
Пусть буду всегда для тебя
Я призрачной розы душой.

Мария Стиллман (Marie Spartali Stillman)
Розы

Семь лет назад совсем один,
Как будьто я простолюдин.
В пути без всяких поручений
Я днем и ночью приключений,
Как рыцарь подлинный искал.
Я на коне своем скакал
Во всем своем вооруженье.
Не знал, какое пороженье
Сулит мне мой неверный путь.
И вздумал вправо повернуть.

Ивэйн отважный рвется в бой.
Он покидает замок свой.
Отмстить задумал непременно
Он за бесчестие кузена.
Оруженосец, между тем,
Достал кольчугу, щит и шлем.
Хозяйскому послушен слову.
Проверил каждую подкову.
Пересчитал гвоздочки все.
Конь рыцарский во всей красе.
Он всадником своим гордится.
Мессир Ивэйн в седло садится.
Он в путь- дорогу снаряжен.
Он хорошо вооружен.
Не мешкал рыцарь ни мгновенья
И не искал отдохновенья.
Ивэйн скакал во весь опор.
Среди лесов, лугов и гор.
Проехал много перепутий.
Встречал немало всякой жути.
В Броселиандский лес проник
Разыскивая тот родник.

Ивэйн, побеждающий змея

А если кто-то захочет почитать поэму полностью, то просим проследовать сюда

Маленькая легенда о Трувере Рено и Золотой Текоме

идел на ветке серый воробей
И щебетал мелодии простые,
А у ручья, в тени густых ветвей
Текомы колокольцы золотые
Той песенке позванивали в лад.
От зноя прячась, под зелёной сенью
Проезжий рыцарь попивал мускат,
Исследуя души своей томленье.
То был Рено – известный всем трувер -
Хорош собою, с мудростью Сократа,
Гармонию постигший горних сфер,
Но не наживший ни сребра, ни злата…
На юг далекий путь Рено держал,
Куда был приглашён вчера монархом.
Он о принцессе той страны мечтал,
Давно пылая к деве страстью жаркой.
И, обрамленный в желтый халцедон,
У сердца сберегал Рено годами
Подаренный принцессою кулон.
Решив запечатлеть любовь делами
Он направлялся в дальнюю страну,
Где при дворе, с принцессой милой рядом
Мог воспевать бы вечную весну
И ласковым обмениваться взглядом.
Но беден он, убог его наряд -
Рено богат лишь мудрыми речами -
И тут он на текому бросил взгляд…
Трувер решил цветочными кистями
Украсить свое платье и чело,
И чувствует, как золотое пламя
По телу разлилось и потекло…
Поворотив коня, Рено к дороге
Направил путь свой…Светится вдали
Прекрасный город. Из феодов многих
Сеньоры чинно к городу текли.
Рено в ворота медные въезжает,
Тихонько напевая свой сонет.
Но сам король его уже встречает
Презрев дворцовый сложный этикет.
Трувер обескуражен несказанно,
Не понимает отчего и вдруг
Он принят во дворце как гость желанный -
В поклонах изогнулись все вокруг.
А над Рено златой туман играет,
Текомы колокольчики звенят,
Сияние трувера озаряет,
На нем одежды белые блестят.
Не знал Рено – волшебная текома
Желанья исполняет и мечты -
Под сводом зала тихо, невесомо
Парили феи дивной красоты.
Они Рено в порфиру облачают,
Его принцессу к алтарю ведут,
И музыка торжественно играет -
Влюблённым феи дифирамб поют.

Орио и Мелузина

Старинная венецианская легенда о рыбаке и сирене

Этот сюжет я почерпнула из старинной венецианской легенды «Рыбак, который женился на сирене», пересказанной Альберто Тозо Феи (Alberto Toso Fei. Leggende veneziane e storie di fantasmi. Guida ai luoghi misteriosi di Venezia) и переведенной на русский язык Светланой Блейзизен (ака Lucia)
My WebPage
Сирену в этой легенде зовут Мелузина. Но, не надо путать ее с феей Мелузиной, родоначальницей династии Лузиньянов, -
My WebPage
о ней рассказал Жан де Аррас в своем романе «Le livre de Mélusine», который был написан в промежутке между 1382 и 1394 годами по заказу Жана I Великолепного, герцога Беррийского (1340-1416), и предназначалась в подарок его сестре Марии, герцогине де Бар.
Не буду останавливаться на сюжете романа Арраса, а скажу только, что с венецианской легендой он не имеет ничего общего. Тем не менее, древнейшая легенда, пересказанная Аррасом и относящаяся примерно к первой трети VIII века, перешла в средневековые легенды многих других стран, во многом видоизменилась, а имя Мелузина прочно закрепилось за «духами» вод, русалками, сиренами, ундинами и другими полуженщинами-полурыбами или полузмеями.
В венецианской легенде о рыбаке и сирене даже сплелись два варианта – Мелузина предстает вначале с рыбьим хвостом, а затем превращается в змею.

Говард Пайл. Сирена

казания Венеции прекрасной
Ни временам, ни судьбам не подвластны.
Под сводами ажурными сонливо
Хранят их талисманы молчаливо.

И в портике Священников старинном,
Где сумрачен рассвет, и ночи длинны
Легенду ветер с моря навевает -
Там души двух возлюбленных витают.

Вот начинает ветер свой рассказ,
Как Орио-рыбак, в который раз
Ночной порой забросил сети в море,
Надеясь вытащить с уловом вскоре.

Пред ним простор индигового мрака,
Над ним сверкают звезды Зодиака.
Кругом покой… лишь плещется волною
О лодку море пеной кружевною.

Но вот жемчужный свет в воде блистает -
То как звезда горит, то тихо тает…
Дитя морских глубин попало в сети,
В просторах водных невод не заметив.

Рыбак испуган призрачным фантомом…
Но нежных колокольцев тихим звоном
Звучит прекрасный голосок из моря:
«Ах, отпусти, не причиняй мне горя»

И видит Орио, изящная сирена
В его ловушке оказалось пленной.
С чудесным бело-мраморным лицом
И рыбьим, в чешуе златой, хвостом.

С пленительною девой Мелузиной,
Поднявшейся со дна морской пучины,
Рыбак проговорил часы ночные.
Но Феб, расправив крылья золотые,

Расцветил горизонт и гладь морскую…
Домой вернулся Орио, тоскуя.
И, только вечер спустится - к отливу
Спешит скорей, чтобы увидеть диву.

Как ночь пройдет в беседах – не заметит,
К утру же рыбой полны его сети.
Рыбак влюблен, и просит Мелузину
Оставить навсегда морей стремнины,

И грот у острых темных скал туманный -
Чтоб стать его супругою желанной.
Сирена благосклонно отвечает,
Что в Орио она души не чает.

Но чары колдовские будут сняты
Как канут в море трёх седмиц закаты,
Пока ж дела волшебные вершатся
Они не могут под луной встречаться.

Когда же трех недель истают сроки
Заря позолотит восток далекий,
Пройдет земная тень над лунным ликом
Воспламенится луч над горным пиком –

И, как морские феи обещают -
Слова заклятья древнего растают.
Сирены упадет с нее личина -
На берег сможет выйти Мелузина.

Томительно тянулись дни недели.
Субботу третью волны отшумели,
Но Орио решил нарушить сроки –
Столь в испытаньи было одиноко.

На берег он идёт, спеша к отливу -
Там пусто… только волны белогривы
Ракушками шурша уходят в море,
Как будто шепчут о грядущем горе.

К полночи уже время поспешало,
Ущербная луна над морем встала.
Рыбак при свете бледном увидал
Как между илистых и хмурых скал

Искрясь, кольцо в кольце свивая
Пред ним змея лежала голубая.
Увидев человека – устрашилась,
И в глубине морской поспешно скрылась.

Но тут раздался голос Мелузины:
«Зачем в субботу ты пришёл, любимый?
Теперь с себя заклятье я не смою -
Быть суждено мне в этот день змеёю.

Но коль любовь твоя ко мне сильней
Чем злые чары давних мрачных дней -
Соедини свою судьбу со мною,
Поклявшись мне под светлою луною».

Так, вскоре свадьбу пышную сыграли -
Торжественно огни в домах сияли.
И жемчуга на шее Мелузины,
Хранимые в сокровищах старинных

До сей поры, загадочно светились…
К утру лишь гости все угомонились.
И зажили любя, в судьбе счастливой
Простой рыбак с морскою юной дивой.

Но, в счастьи промелькнули мимо годы…
Наряды переменчивой природы
В сезонах расцветали и сменялись,
И нити дней невидимо сплетались

В богатстве, изобильи и покое.
Детей в семье уже родилось трое.
Казалось – счастье вечно будет длиться…
Но Орио пришлось с судьбой сразиться.

Когда одной зеленою весною
Нежданно дом их был объят бедою.
Как черный вихрь нежданная кончина
Забрала душу бедной Мелузины.

И перед смертью дева попросила -
Чтоб дух ее прискорбье не томило -
Похоронить останки при отливе,
Где внемлет звездам бег волны ленивой.

Испил рыбак сполна из чаши горя -
И, что ни ночь – спешил скорее к морю,
Там сокрушался в звездном свете хладном
Как тяжко жить ему и безотрадно.

Молился, с плачем глядя в небеса,
В душе своей не веря в чудеса.
Когда же солнца луч на брег ложился
Туман соленый над водой клубился,

И образ женский, сотканный из пены
У скал вставал и таял постепенно…
И чудилось, что в шепоте прибоя
Звучит: «Не плач, я все еще с тобою …»

В богатом доме было все как прежде:
Чисты на детях пестрые одежды,
И яства на столе стоят в достатке…
Но, Орио замыслил, что украдкой

Он проследит, соседка ли приходит,
Обед готовит и огонь разводит
В камине жаркий. И в субботний вечер
Рыбак вернулся раньше, чая встречу.

Но отворивши в дом высокий двери,
Глазам своим бедняга не поверил,
От ужаса душа затрепетала –
Змея там, греясь у огня, дремала.

Услышав скрип петель - глаза открыла,
И словно взглядом Орио просила
Не причинять ей зла, затем пугливо
К двери рванулась, но рыбак гневливо

Топор схвативши, справившись со страхом,
Ударил - кровь змеи зарделась маком…
С тех пор их дом стал холоден и горек,
И вечером стенало в шторме море.

Вздымались из глубин валы морские
Как чудища и страхи снов ночные,
И ветра стоны душу истязали,
Крутя волнами темные спирали…

Рыбак не мог плач сердца заглушить,
Безумных помыслов пыланье угасить -
Клинком холодным мысль его пронзила –
«Моя рука любимую убила!»

Так, сокрушаясь, с горестной тоскою,
Он торопил к концу бытье земное.
И годы в вихре проносились мимо,
Светил менялся бег невозвратимо.

Ночами, у поющего прибоя
Сидел рыбак, не ведая покоя,
И, в раскаяньи плача и стеная,
Всё ждал, что в водах нежно-голубая

Сверкнет звезда, и лик его любимой
Покажется в волнах неутомимых…
Но те у ног лишь пену оставляли,
Да бисером песчаника играли.

Или, застывши под луною, в штиле,
У скал пустынных раковины в иле
Небрежно бросив, в тишине рассветной
Молчали – безучастно, безответно…

И вот уж стал рыбак согбен годами,
С лицом в морщинах, с белыми власами…
Придя на брег цветущею весною
Он в небесах с вечернею звездою

Свой взгляд соединил, и вдруг услышал
Звучащую у грота, в темной нише
Мелодию… Знакомый голос нежный
С любовью пел, играл с волной прибрежной.

И милый образ девы над водами,
Серебряными сотканный тенями
Возник, и звал с собою, где кружился
Астральный свет - и к небесам стремился.

Тут понял Орио – настало время
Оков своих телесных скинуть бремя…
Что нить его судьбы плелась незримо,
И завершила круг неумолимо…

Блеснул над морем первый луч рассвета -
Растаял возглас тихого куплета.
На запад звезды медленно клонились,
Их души навсегда соединились…

Когда, звеня тончайшею струною,
Повеет ароматный бриз весною,
Уходят тени, тихо угасая,
И дышит море, волнами играя,

Омыв гранит солеными слезами -
Прислушайся… хранимую веками
У портика, среди камней старинных,
Услышишь песню нежной Мелузины.

В Вашем Королевстве состоялся замечательный Турнир,
хочется оставить ссылку и для наших участников.
Благодарю за Сказку!

Вера-Надежда-Любовь

Примите знак отличия