Я знаю, почему луна сильна и куда она тянет людей и океаны,
Я знаю, на кого мороз и морок не тратят порох, а ставят капканы,
Я знаю, кому эта жизнь нужна,
Я знаю, кому эта женщина нежна,

Я был Талиесином!

Я был спелым словом силы,
Я был рыбаком и синим лососем,
Я был псу пинком и убегающим лосем,
И косулей я стоял для стрелы на горе,
И змеем я лежал в черной мокрой норе,
Был колодками в руднике и могильной лопатой,
И топором боевым в руке и на шее брата,
Жеребцом был, кобылой был и счастливым их жеребёнком,
Я зерном восходил и потом во жнивья жерновах завыл громко,
Белый мельник меня собрал и на жаровне поставил в печь,
А я упал, убежал - а вот вам! - хотели испечь?
И меня проглотила курица с глупым лицом,

И не убила

И девять месяцев я у неё в брюхе крутился белым яйцом,
Я был живым, я был мёртвым, я был слабостью, я стал силой!
Я пробил кулаком изнутри раковину курицына яйца и мать меня родила-уронила
И что-то ей тронуло сердце в улыбке мальца
И она второй раз не убила
А я просто смеялся над этой землей, где так измельчали законы
И курицы там рожают героев, где раньше рожали драконы!

Я снова Талиесин.

Я снова читаю вам железную книгу мертвых.
Моего сына, я знаю, вы будете звать Мёрлин.
Мою милую девочку вы будете звать Морганой.
О! - она будет не только врачевать, но и наносить раны!
О! - она будет не только в битвах своих ненасытна!
О! - она будет точным ключом любовного ритма!
И при таких совершенствах как же не быть одинокой?
Как четыре обрубленных ветви, собственно, Мабиноги...
Как не зажечь сегодня сухую древесину в ложбине камня старого?
Как долго вы ждали здесь Талиесина, дети мола Кентайр?
Какую я обещал вам читать вчера волшебную шлоку?
Какую я рисовал обломком пера на бумаге из Митиноку?
Какую я нацарапал обломком раковины на белой горе Японии?

Зачем Талиесин без огня горит, без любви поёт, без воды тонет?

Утонул бы я в озере осени полон волглого золота Лотова
Улетел бы на облаке теплого, понад красным валлийским болотовом
Убежал бы на шорохе волчьего полем кислой клюквенной крови
Ублажил бы тотема тёмного полым звуком бубна коровьего
Уложил бы медведя на зиму, да запел бы слова вороньи и -

Ульт-Ягун. Точка в центре Азии. Посох. Осень. Вода. Огонь и я.

Я знаю, почему пролетая с острова Рекитцу на мыс Кентайр опять остановимся в центре
Я знаю, чем питает моя ученица жадные чаячьи стаи, я выпросил у неё рецептик
Я знаю, зачем кентайры собирают осенью людскую злость
И в эту черную дыру кидают: они смазывают земную ось!

Я этой оси Талиесин.

Звук: Anthem_fragment - The Book Of Taliesyn Deep Purple http://musicmp3.spb.ru/album/the_bo…d.html
Изображение: Comparative Analogy - Michael Cheval: Surrealistic Oil Paintings http://i072.radikal.ru/0910/1d/4867…fc.jpg

В просторах Млечного Пути
Для нас горит иное Солнце,
И мы спешим сквозь миг уйти
В его мгновенное оконце.

Там Время пеною кипит, рождая надмиры Вселенной,
А Бог Любовью говорит через сердца Волной нетленной...

В просторы Млечного Пути влети хоть раз, ну хоть однажды,
В иное Солнце посмотри...
Иное не дается дважды...

Нитка чернил дождя легко сплетается в сплин.
За облака уходя улыбнулся мне Талиесин.

Сорок два года я слушал далёкую флейту, не ведая - чья,
Думал, что это голос природы, прихоти ветра, сказки ручья.

Солнце пить очень просто, если ты апельсин.
Сладко любить этот остров, если Талиесин.

Сказки не терпят правил! Что - фабрики вас воспитали?
Маг мне перстень оставил: "Наденешь на палец Кентайру".

Я не могу вам, дословно, сказать заклинание, иные от этого мрут....
Будет моллюск дрессированным, а я, по желанию, могу изменять игру.

Лей луну по бокалам, уровни - "до" - "ля" - "си".
Ложечка скрипкой стала, если Талиесин.

Я не готов вас сейчас обучать сонной силе и неуловимых указов методу.
Солнце легко дирижирует апельсинами, как Талиесин планетами!

Нет, будем скромными! Никто и не дирижирует и не жонглирует, просто закон природы:
Темные звезды кэшируем, белые инсталлируем, желтых ведём в хороводы.

Утром звездная пыль иглами инея на рукавах осин
Сверху лес - как ковыль, а за линией - Талиесин

Чашечку звездной пыли? Добавить чуть-чуть молока? Муската горячего?
Дело не в сонной силе. Дело не в ловких руках. Дело не в детском плаче.

Плач не защитный плащ, под которым кинжал и шпага...
Смех не стальной доспех и не все истории терпит бумага...

Нитка чернил дождя легко сплетается в сплин.
За облака уходя улыбнулся мне Талиесин.

Разве я снова слишком много сказал? В пустой космос сеял семя?
И Тот, кто всегда смотрит в глаза, мне не вернёт моё время?

Звук: из_expositionwe_can_work_it_out - The Book Of Taliesyn Deep Purple http://musicmp3.spb.ru/album/the_bo…d.html
Изображение: Bunfight with Copernicus - Michael Cheval: Surrealistic Oil Paintings http://i072.radikal.ru/0910/1d/4867…fc.jpg

Я бывала златом, медью, извержением вулканов,
И волной, и птахой, твердью, нежным пологом туманов,
Я бывала зноем ада и болотною трясиной,
Откровением заката и звучащей мандолиной…
Вспомни русла прежних жизней,
Не коря и не ругая…
Мир вокруг – творенье Мысли,
Что кипит, собой пугая
Нас, несчастных от судьбины, нас, забывшихся в неволе,
Нас, творцов своей былины, исполняющих все роли…
Мир вокруг – мираж на сцене,
Мы ж друг другу – зеркалами
Отражаем в перемене
Хитроумными ходами
...Мысли!

Все начинается с любви...
Твердят:
"Вначале
было
слово..."
А я провозглашаю снова:
Все начинается
с любви!..

Все начинается с любви:
и озаренье,
и работа,
глаза цветов,
глаза ребенка --
все начинается с любви.

Все начинается с любви,
С любви!
Я это точно знаю.
Все,
даже ненависть --
родная
и вечная
сестра любви.

Все начинается с любви:
мечта и страх,
вино и порох.
Трагедия,
тоска
и подвиг --
все начинается с любви...

Весна шепнет тебе:
"Живи..."
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается с любви!

Роберт Рождественский

Высокие глубины возлюбя
И в капле света находя себя

Как маленькое Бога отраженье
Но страх мой - а не к самости движенье?

И разве нужно рисовать утопии
Чтоб убедиться в божием подобии?

Ах! - хоть бы принял он мою игру
Ищу следы Грядущего в миру...

Итак, ты думаешь, что можно прожить без любви: силь¬ною волею, благою целью, справедливостью и гневной борьбой с вредителями? Ты пишешь мне: «О любви лучше не говорить: ее нет в людях. К любви лучше и не призывать: кто пробудит ее в черствых сердцах?»...
Милый мой! Ты и прав, и не прав. Собери, пожалуйста, свое нетерпеливое терпение и вникни в мою мысль.

Нельзя человеку прожить без любви, потому что она сама в нем просыпается и им овладевает. И это дано нам от Бога и от природы. Нам не дано произвольно распоря¬жаться в нашем внутреннем мире, удалять одни душевные силы, заменять их другими и насаждать новые, нам не свойственные. Можно воспитывать себя, но нельзя сломать себя и построить заново по своему усмотрению

. Нельзя человеку прожить без любви и потому, что она есть главная выбирающая сила в жизни. Жизнь подобна огромному, во все стороны бесконечному потоку, который обрушивается на нас и несет нас с собою. Нельзя жить всем, что он несет; нельзя отдаваться этому крутящемуся хаосу содержаний. Кто попытается это сделать, тот растра¬тит и погубит себя: из него ничего не выйдет, ибо он погиб¬нет во всесмешении. Надо выбирать: отказываться от очень многого ради сравнительно немногого; это немногое надо привлекать, беречь, ценить, копить, растить и совершенст¬вовать. И этим строить свою личность. Выбирающая же сила есть любовь: это она «предпочитает», «приемлет», «прилепляется», ценит, бережет, домогается и блюдет вер¬ность. Л воля есть лишь орудие любви в этом жизненном делании. Воля без любви пуста, черства, жестка, насиль¬ственна и, главное, безразлична к добру и злу. Она быстро превратит жизнь в каторжную дисциплину под командой порочных людей. На свете есть уже целый ряд организа¬ций, построенных на таких началах. Храни нас Господь от них и от их влияния... Нет, нам нельзя без любви: она есть великий дар — увидеть лучшее, избрать его и жить им. Это есть необходимая и драгоценная способность сказать «да», принять и начать самоотверженное служение. Как страшна жизнь человека, лишенного этого дара! В какую пустыню, в какую пошлость превращается его жизнь!

Нельзя человеку прожить без любви и потому, что она есть главная творческая сила человека.
Ведь человеческое творчество возникает не в пустоте и протекает не в произвольном комбинировании элементов, как думают теперь многие верхогляды. Нет, творить можно только приняв богозданный мир, войдя в него, вросши в его чудесный строй и слившись с его таинственными путями и закономерностями. А для этого нужна вся сила любви, весь дар художественного перевоплощения, отпущенный чело¬веку. Человек творит не из пустоты: он творит из уже сотво¬ренного, из сущего, создавая новое в пределах данного ему естества — внешне-материального и внутренно-душевного. Творящий человек должен внять мировой глубине и сам запеть из нее. Он должен научиться созерцать сердцем, видеть любовью, уходить из своей малой личной оболочки в светлые пространства Божий, находить в них Великое — сродное — сопринадлежащее, вчувствоваться в него и создавать новое из древнего и невиданное из предвечного. Так обстоит во всех главных сферах человеческого твор¬чества: во всех искусствах и в науке, в молитве и в право¬вой жизни, в общении людей и во всей культуре. Культура без любви есть мертвое, обреченное и безнадежное дело. И все великое и гениальное, что было создано человеком — было создано из созерцающего и поющего сердца.

Нельзя человеку прожить без любви, потому что самое главное и драгоценное в его жизни открывается именно сердцу. Только созерцающая любовь открывает нам чу¬жую душу для верного, проникновенного общения, для взаимного понимания, для дружбы, для брака, для вос¬питания детей. Все это недоступно бессердечным людям. Только созерцающая любовь открывает человеку его роди¬ну, т. е. его духовную связь с родным народом, его на¬циональную принадлежность, его душевное и духовное лоно на земле. Иметь родину есть счастье, а иметь ее мож¬но только любовью. Не случайно, что люди ненависти, современные революционеры, оказываются интернацио¬налистами: мертвые в любви, они лишены и родины. Толь¬ко созерцающая любовь открывает человеку доступ к. рели¬гиозности и к Богу. Не удивляйся, мой милый, безверию и маловерию западных народов: они приняли от римской церкви неверный религиозный акт, начинающийся с воли и завершающийся рассудочной мыслью, и, приняв его, пре¬небрегли сердцем и утратили его созерцание. Этим был предопределен тот религиозный кризис, который они ныне переживают.

Ты мечтаешь о сильной воле. Это хорошо и необходимо. Но она страшна и разрушительна, если не вырастает из созерцающего сердца. Ты хочешь служить благой цели. Это верно и превосходно. Но как ты увидишь свою цель, если не сердечным созерцанием? Как ты узнаешь ее, если не совестью своего сердца? Как соблюдешь ей верность, ес¬ли не любовью? Ты хочешь справедливости, и мы все должны ее искать. Но она требует от нас художественной индивидуализации в восприятии людей, а к этому спо¬собна только любовь. Гневная борьба с вредителями бы¬вает необходима и неспособность к ней может сделать человека сентиментальным предателем. Но гнев этот должен быть рожден любовью, он должен быть сам ее воплоще¬нием, для того, чтобы находить в ней оправдание и меру... Вот почему я сказал, что ты «и прав и не прав». И еще: я понимаю твое предложение «лучше о любви не говорить». Это верно: надо жить ею, а не говорить о ней. Но вот посмотри: в мире раздалась открытая и безумная пропаганда ненависти; в мире поднялось упорное и жесто¬кое гонение на любовь — поход на семью, отрицание роди¬ны, подавление веры и религии. Практическая бессердеч¬ность одних увенчалась прямою проповедью ненависти у других. Черствость нашла своих апологетов. Злоба стала доктриною. А это означает, что пришел час заговорить о любви и встать на ее защиту.
Да, в людях мало любви.

Но это сомнение скоро отпадает, если мы вслушиваемся в голос нашего сердечного созерцания, уверяющего нас, что Христос и в нас и с нами...
Нет, мой милый! Нельзя нам без любви. Без нее мы об¬речены со всей нашей культурой. В ней наша надежда и на¬ше спасение. И как нетерпеливо я буду ждать теперь твое¬го письма с подтверждением этого.
И.А.ИЛЬИН

О ВОЗРАСТЕ

Итак, человек всегда недоволен; и он не прав в этом, особенно в том, что касается возраста. Надо не жаловать¬ся и не роптать, не торопить и не замедлять, а уходить от своего возраста, не поддаваться ему. Возраст не опре¬деляется долготою жизни и состоянием тела; он опреде¬ляется другим мерилом. Покорность и беспомощность здесь неуместны; страх и притворство — унизительны. На¬до добиваться и добиться независимости от своего возрас¬та. Не надо спорить с ним и тяготиться им; пусть приходит старость: она не должна гасить нашу молодость. Можно быть сразу старым и молодым. Надо духовно одолевать свой возраст и превращать его в неважную мелочь сущест¬вования...
Легко сказать... Но как же это делается?
А вот как.
Во-первых, надо определять возраст не по состоянию тела, а по состоянию духа. Во-вторых, надо наслаждать¬ся во всяком возрасте его благороднейшими радостями и разрешать выдвигаемые им духовные задачи. И, в-третьих, надо жить во всяком возрасте тем, что не стареется и не устаревает, что от века и на века. И все это входит в искус¬ство жизни.
Каждый возраст имеет свои цветы. Каждый несет свои радости. Каждому доступна своя духовная красота. И надо уметь наслаждаться всем этим.
Ребенок открывает глаза и видит перед собою мирозда¬ние во всем его богатстве и великолепии. Каждая былинка готова сообщить ему свою тайну, каждый цветок смотрит на него с приветливой лаской; каждая стрекоза прельщает его своим полетом; каждое дерево шепчет ему о величии и силе. Это есть время естественного богатства, изумле¬ния, радости, доверчивости и тайн. Девственная восприим¬чивость души, радость новых открытий, догадок и предчув¬ствий, художественная серьезность в игре, непосредствен¬ное слияние с природою, первые пробуждения духа...
Юноша открывает любовь в ее сладостном томлении и в ее мучительном блаженстве. Каждая женщина кажется ему сосудом с нежною тайною, каждая сулит ему возмож¬ность будущего, идеального счастья. Это есть время меч¬тательных поисков, влюбленности и застенчивости, друж¬бы и отречения, время «вопросов» без ответа и время внутренней борьбы с самим собой. Весна, целомудренная любовь, первые бури, первый закал в разочарованиях, счастье искренней любви ко всей вселенной...
Взрослый человек находит свое жизненное призвание и занимает свое место в мире. Ему предстоит целый ряд дра¬гоценных и радостных открытий. Он познает жизнь во всей ее трудности, серьезности и ответственности; он ут¬верждает свою духовную самостоятельность; он убеждает¬ся в том, что воля есть сила строющая и оформляющая. Это есть время завершения личного характера, обнару¬жение своих сил и способностей; это время увлекатель¬ных замыслов и перспектив, время вступления в брак и рождения первого' ребенка. Счастье начавшейся жизни, радость завершившейся любви.
Зрелый муж познаёт радость и муку человеческого творчества и божественную значительность мира. Он уже видит и предметную глубину жизни, и предел своих лич¬ных сил. Перед ним раскрывается сущность вещей, и жизнь его вступает в период плодоношения. Это есть время опубликования главных трудов и воспитания нового по¬коления, время заслуг, признания и восхождения. Красота позднего лета; благоухание сложенных скирдов и собран¬ных яблок; счастье зрелых и законченных созданий.
Старость вкушает покой и тишину сердца; она видит перед собой дивный горизонт жизни и наслаждается властью свободного отречения. Это есть время отстоявше¬гося созерцания, сладостных воспоминаний, высшей духов¬ной зрелости. Чудесное бесстрастие дружбы; благодатное богатство осени; одинокое стояние на сторожевой башне; тихое учительство мудреца; мировая скорбь философа; молитва отшельника о страдающих людях.
А древнему старцу дано еще большее и высшее: он приобщается таинственной целесообразности мира во всей ее глубине и благости; он уже проникает взором в потустороннюю жизнь и готов благословить свой земной конец. Тихое освобождение от всего слишком-челове¬ческого; беспристрастное и бескорыстное созерцание; благословляющая любовь; лучезарный закат солнца; пред¬чувствие близкого преображения жизни.
Подумать только: сколь же счастлив человек, приемлющий утехи старости и не утративший даров юности... Сколь счастлив он, если в сердце его по-прежнему поет любовь, а из старческого ока сверкает детская искрен¬ность...
А если он прожил свою жизнь в служении вечному — в любви, в духовном созерцании и в божественной ткани ми¬ра, — то жизнь его была благословенная и счастливая... Это означает, что он еще ребенком радовался дуновениям Божиим в мире и что юношей он созерцал искру Божию в своей возлюбленной; вступая в жизнь, он уже постигал, Кем он призван и к чему, а зрелым мужем — твердо знал, Кому и чему он хранит верность. Тогда и поздняя муд¬рость его будет проникнута духовной любовью и он будет светить своему народу, как духовный маяк. И кто всту¬пил в его луч, тот почувствует неземной источник этого луча. И покидая землю, он спокойно и радостно вступит в тот вечный мир, которому всю жизнь принадлежали его помыслы...
И если так жить, то жизнь станет цветущим садом. Воз¬раст будет преодолен, старость окажется одухотворен¬ною... И не на что будет жаловаться и роптать.

И.А.ИЛЬИН

Музыка исцеления талой силой
Анна - Michael Cheval

Музыка железнодорожного состава становится всё тише, уходит всё дальше.

Иногда хочется сделать чудо.
Иногда удается сделать чудо.
Иногда.
Даже если ты никогда не хотел быть чудотворцем. И правильно, что не хотел, что боялся Его, стоящего где-то высоко и далеко над нами, обозначенного в доме только деревянной иконкой. Которая не есть Он, но скорее защита от Него. А у тебя на иконе - Божия Мать, которую ты просишь защитить себя от праведного гнева и соответствующего наказания. Потому что ты далеко не лучшим образом используешь Божий дар жизни. Как все дети. Пьёшь, куришь, скверно говоришь. Как и я.

Если ты не таков, если можешь гулять по воде, летать по воздуху, то, скорее всего, тебя здесь нет, ты не читаешь эти заметки. Ты сейчас в другом мире, где я тоже иногда бываю, куда можно легко попасть, прыгая в вихревую трубу над высоким костром на Ивана Купала. Такая есть древняя славянская хитрость. Это очень легко, если знать славное слово, которое соединяет людей в славян. Может быть, мне удастся сегодня сказать это слово? Увидим по ходу нашей небольшой целебной прогулки.
Подсказки могут сами выйти нам навстречу по пути. Например, если ты друид, и твердо уверен, что твоё дерево-мать – Ива, то ничего удивительного, если твоё Имяслово – Иван. Ну а если тебе сушит горло жажда сухого можжевельника, очень может быть, что твоё имя-слово Моше, Мишель, Майкл…? Как ты сумеешь прожужжать имя можжевельника, такова и будет подсказка. Или это ещё не подсказки, это просто оклики от дерев по пути, которым очень хочется, чтобы ты оглянулся и увидел их детскую красоту? И произнес для них Имя Любви.
Выпьем за любовь! Выпьем по стакану холодной талой воды, чистой, хрустально прозрачной. И тело твоё исполнится Талой Силой… - ой! – ты, кажется, опять случайно вслед за мной произнес магическое имя Талиесин?
Первый шаг в холодную весеннюю талую воду я тоже сделал во имя любви. И легко исцелился талой силой от многих страхов этого бытия. И обрел многие ясные знания и многие четкие печали. Но не будем о печальном. Вода тысячелетиями умеет спать в облике пирамиды льда, но всё-таки и ей лучше проснуться и жить быстротечным ручейком.
*
Упал ручей стремглав с горы отвесной
По склону пробежал, дождем питаясь
В долину вышел грузовым экспрессом
Легко речными барками играя

Река уходит в океан в слезах
Солёной будет жизнь её иная.
Болотце тихо прячется в кустах
И вечно - в смысле - долго высыхает...
*
Вот и сейчас я как зимняя вода, тоже не сплю, сижу у небольшого костерка на берегу таёжного ручейка, неподалеку от железнодорожного моста. Мир всё ещё бел, чист и ясен. Но грохот поезда не может заглушить журчание воды подо льдом. Ручьи еще не пробили время, еще проталины не видны, и всё-таки сегодня ночь возвращения украденного времени, магическая ночь, когда весь мир переводит стрелки на час вперёд.
Музыка железнодорожного состава становится всё тише, уходит всё дальше. Мне хочется этой ночью снова увидеть сны, которые я минувшей осенью, в красной пустыне Невады, в час, украденный у времени, выбросил в витую раковину рога изобилия, подставленную ловким бесом Талиесином.
Может быть, он и не бес, но точно не святой.
Может быть, в том и сила упавших с небес, влекущая нас к ним? – в тайне их пребывания и не на небе, и не на земле, и не в океане? – или и там, и здесь, и ещё там, где нам не побывать? Хотя, говорят, что и наши души звездной пылью упали с небес. Кто знает? Час возвращения времени приближается. Он что-то скажет.

Музыка железнодорожного состава становится всё тише, уходит всё дальше.
Иногда хочется сделать чудо.
Иногда удается сделать чудо.
Иногда.

Звук: revival - Евгения Замчалова http://musicmp3.spb.ru/artist/evgen…a.html
Изображение: Анна - Michael Cheval Surrealistic Oil Paintings http://i072.radikal.ru/0910/1d/4867…fc.jpg