Сказки и притчи о драконах и змеях. Феано / Книги Семи Морей, Библиотека проекта «Галактический Ковчег», 100 стр., ред. 2022 г.
Оглавление
ПЕСНЬ ДРАКОНА 5 ЧЕЛОВЕК, ЗМЕЯ И КАМЕНЬ 9 Из серии китайских сказок 15 ПЕРЕВОЗЧИК 16 О видении и загадке 23 Сказка о Семи Морях и Горе Меру 32 ХОРОШЕЧКА 50 СКАЗКА О ХАСИБЕ И ЦАРИЦЕ ЗМЕЙ 54 КОРОЛЕВСКИЙ СЫН 64 Эхо ЛАО ЗЦЫ 67 ПЭМАНДР 68 ВОЛШЕБНОЕ ЯБЛОКО 80 Потерпевший кораблекрушение 88
Перед вами книга со старыми сказками о драконах и змеях в новых ритмах. Сказки суфийской традиции заинтересуют вдумчивых подростков и взрослых читателей. Пугающие и одновременно притягивающие образы драконов – частые персонажи многих народных преданий и древних легенд. Что же в них особенного, почему змееподобные персонажи служат неисчерпаемым источником вдохновения и основой сочинения новых сюжетов? Мир вечного изменения видимых форм и свойств всего воспринимаемого нами - удивителен. Перемены отождествляются с волнами моря, волнообразной цикличностью многих наблюдаемых процессов, ассоциируются с загадочной синусоидой чувств человека и кругами времени, изменчивостью событий в судьбе, имеющих, тем не менее, вполне ясную закономерность, открывающую себя настойчивому, внимательному взгляду и размышлениям. Змея - символ мудрости и исцеления души, а также символ медицинского дела и эзотерической практики, порой превращается в дракона – символ злого духа и мощи сил подземного или подводного царств. За красочными сюжетами сказок отыщется и скрытый смысл, дарящий читателю ценные подсказки на пути самопознания. Старинные гравюры, иллюстрирующие книгу, запечатлевшие образы змеи и драконов, помогут восприятию сказок.
Что же в них особенного, почему змееподобные персонажи служат неисчерпаемым источником вдохновения и основой сочинения новых сюжетов? Мир вечного изменения видимых форм и свойств всего воспринимаемого нами - удивителен. Перемены отождествляются с волнами моря, волнообразной цикличностью многих наблюдаемых процессов, ассоциируются с загадочной синусоидой чувств человека и кругами времени, изменчивостью событий в судьбе, имеющих, тем не менее, вполне ясную закономерность, открывающую себя настойчивому, внимательному взгляду и размышлениям. Змея - символ мудрости и исцеления души, а также символ медицинского дела и эзотерической практики, порой превращается в дракона – символ злого духа и мощи сил подземного или подводного царств. За красочными сюжетами сказок отыщется и скрытый смысл, дарящий читателю ценные подсказки на пути самопознания.
три предыдущих сообщения перемещены из соседних тем сюда - по теме ближе. Желаю Счастья! Сфера сказочных ссылок
Вырвать с корнем тот порок капитализма, Что влечёт миры в подземные пещеры? Змей сражается с архангелом, а тризна Ждет процесса, не приемля полумеры…
Либо бой веди с пороком, либо пленным Оставайся, созревая до бессмертья. Бой и есть игра бессмертных в море пенном, Что рождает красоту всей круговерти.
Лишь во мраке возгораются светила, Лишь полярностью рождаются движенье, Первоимя, первоатом, первосила… И волшебное вселенское круженье.
ЦитатаНатья ()
Удивительно, как мы можем извращать древние Святыни...В Древнем Египте змея — символ Солнца и самого Осириса, а также символ небесной реки.
ЦитатаШахерезада ()
Натьюшка, а в чем ты видишь извращение? Что символы расшифровываются многоаспектно в контексте их использования? Или змей - исключительно символ Солнца и потому божественен? Что светлые силы (архангел) не сражаются с темными (в символе змея горыныча, например?) Или древние русские сказки - это извращение? Они что... в противоречии к древним египетским? Библейские тексты тоже извращение?
Дата: Воскресенье, 2023-05-14, 2:46 PM | Сообщение # 23
Хранитель Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 3913
Статус: Offline
Продолжение сказок, мифов о Драконах
ПЭМАНДР
По книге "Гермес и Эхо" ЧАСТЬ 2
ВИДЕНИЕ ГЕРМЕСА
Давайте мысленно перенесемся в обсерваторию Храма… Адепт, проходящий этапы посвящения в мистерии Осириса на заключительном этапе получал от иерофанта в устном виде великое откровение в образах видения Гермеса. Это Видение не было записано ни на каком папирусе. Оно было отмечено символическими знаками на колоннах тайного склепа, известного одному главе иерофантов. От первосвященника к первосвященнику видение это передавалось устно… Видение Гермеса записано в главе книги «Гермес Трисмегист» под названием “Poimandres” Древнее египетское предание дошло до нас лишь в Александрийском изложении, слегка, а может быть сильно измененном.
Однажды мысль моя, в высотах гордо рея, О существе своем молилась, размышляя, Когда телесное спало, во сне вздыхая Об утомленье, об излишествах жалея,
Так вот тогда… огромной силы существо Без вида, облика… по имени меня Звало и спрашивало: - Хочешь, для тебя Открою тайны, мне известные давно? И я в ответ: - Так кто же ты? - А он на это:
- Верховный Разум я, Пэмандр. Я с тобой Всегда, повсюду, управляющий судьбой. Я вновь в ответ: - Хочу знать Бога, тайну света! Хочу быть сведущим, знать тварей естество.
- Прими в свой ум все то, что хочешь знать! - ответ. Тут я… внезапно изменился… Чистый свет Все осветил уму в мгновение одно.
И это зрелище, чарующее взоры, Меня всецело охватило, а затем, Кипящий мрак живой сковал все это в плен, Дымясь, шумя, сдвигая низменности в горы.
Оттуда вопль раздался, будто глас огня! Святое Слово снизошло тогда в природу, И вновь огнём святым взметнулось к небосводу. Огонь был чист и тонок, был живей меня…
И я, по лёгкости, последовал за ним, И отделился от земли, как бы повис... Не различая землю, влагу, верх и низ. Дыханью Слова стал подобным и сродним… Меня спросил Пэмандр: - Что же значит это? - Я научусь сему! - в ответ я, и застыл...
- Я - разум твой! Твои владенья приоткрыл. Твой Бог… Я - истина, идущая из света. А лучезарное светило - свет от Слова! И я шептал: - И что же? - Он: - Узнай и то, Что всё, что слышит, видит, чувствует - Оно, То - Слово Господа. А Разум – Бог, основа.
Неотделимы друг от друга. Их единство - Основа жизни их. - О, я… благодарю! - Я отвечал и трепетал… - Тебе дарю. Постигни свет, познай себя, как триединство.
И он… глядел в меня! И я увидел свет
В уме своем,
неисчислимого сиянья,
Что порождал огнём своим все мирозданье, И равновесное движение планет… От взгляда этого весь мир я постигал, Себя не чувствуя, не помня, кто есть я.
А он добавил: - Сотворялась так земля. Предтечу мира я тебе лишь показал… И я спросил: - А как стихии появились? Он отвечал: - По воле Бога силой Слова. В нём красота и строй - всему первооснова. Сей мир, что зеркало его. - Глаза открылись…
Я, обомлевши, слушал, он же продолжал:
- Зачатки душ в нем были. Разум - Мать, Отец! Он - жизнь и свет, деяний, творчества венец. Огонь дыхания кругами жизнь являл…
Так чувства были рождены, чтоб ими править Учился ум, осознавая, что есть рок, Что для взрастания всему дан жизни срок, Чтоб в устремленье к свету Слово мог восславить.
Чтоб мысль, рожденная на чувствах, охватила Круги вращением, к сотворчеству стремясь, И, свету разума всецело покорясь, Она создания свои же возвратила,
Установив круговорот конца – начала. Как меж полярностями, что несовместимы, Движенья встречные - едины, неделимы. Конец с началом у единого причала…
И дальше Разум повелел Круговращенью Извлечь иное бессловесное созданье, Людей, животных... без рассудка, вспоминанья, И подчинить их дням времён земли теченья.
Земля из недр своих животных извлекла, Четвероногих, пресмыкающихся, диких. А свет воссоздал человека - светлоликих, Себе подобных. Так природа ожила…
И круг за кругом закружилась в хороводе. Возникли тонкие виденья, отраженья, Возникло эхо, и времен земных движенье, И гармонично все свершалось по природе…
А человек, подобье Бога, захотел Творить как Бог, увидев тождеством себя… Дитя божественное - дивное дитя! Но сын с Отцом разъединились ходом дел,
Поскольку сам творить уж начал человек, И стал себе подобных он рождать детей. И, полновластный, уподобил всех людей, Да захотел он превзойти короткий век…
И преступить круги, что созданы огнём. Властитель мира, всех существ, что без рассудка, Явил природе низшей образ - миг, минутка, Прекрасный образ Бога, в коем мы живём.
Пред этой дивной красотой, где семь владык Единым Словом сочетались, вся Природа Вдруг улыбнулась от любви иного рода, Любви божественной, где светел каждый лик…
И красоту, как в водах жизни отражая, Так в человеке, тени божеского слова, Она сама влюблялась снова, снова, снова, Желая страстно обладать им, и страдая…
Одно усилие - и… форма создана, Хоть и лишённая рассудка, но живая. И, обоюдною любовию вскипая, Природа дух бессмертный смертному дала.
Вот почему он может действовать умом. Он раб оков своих, но также, как Отец, Он, превышая сон, бессмертен, как творец. Знай, лишь Гармонией творится сей Закон.
- Чарует речь меня, - безмолвный глас ума... А мне Пэмандр: - Это тайна тайн вовек. Природа чудо создала - то Человек. Огонь и воздух в нём, Гармония сама…
Семи владыкам уподоблен он, и вот - Нет окончания великому творенью… Тут я воскликнул: - Нет предела вдохновенью… Пэмандр молвил: - Для всего есть свой черёд! Я не закончил речь мою! - О, я молчу! Он продолжал: - Из семерых, где всё едино, Отец и Мать в одном, где недр сердцевина, Земля тут женщину явила - в дар уму…
Всепорождающее женское начало - Вода! Огонь тотчас доставил жизни жар, Эфир - дыхание, природа - тело в дар. От жизни дар - душа, от света - разум, гало.
Все части чувственного мира пребывали Так до развития начал всех и родов. Теперь же выслушай и главное всех слов, Как ты желал, уж коли Боги пожелали…
Итак, мир чувственный был Разумом рождён. Прошёл период становления, тогда По воле Бога связь расторгнута была… Двуполый, тварный мир творил уж свой закон.
Самцы и самки размножались на земле. И тотчас Бог изрёк святое своё Слово: - Взрастайте дальше, умножайтесь вы в основе, Мои творения, деянья - радость мне.
Но обладающий же разумом пусть знает, Что он бессмертен, и причина смерти тела - Любовь, что к плоти устремиться захотела. Что вновь рождается, то вновь и умирает…
И при словах сиих провидение сомкнуло Четы попарно, гармонично и красиво, Соединяя всё, что здесь необходимо. И умножение родов не преминуло.
Все существа здесь размножались по родам. А, кто познал себя, тот благо приобрёл, И совершенное в себе самом нашёл. Но тем, кто в рабстве тела, смертное я дам,
Кто в заблуждениях любви… не то любил… Пребудет в мраке сна, блуждающим напрасно, Подвластный смерти, что приходит ежечасно.
- А в чём ошибка их? - я робко перебил… - Они лишаются бессмертья… Почему? - Он отвечал: - Я вижу, ты не понимаешь, Того, что слышишь от меня, перебиваешь… А не велел ли поразмыслить я уму!
- Я размышляю… - вновь я тихо отвечал, - И вспоминаю, и тебя благодарю.
- Да, коль обдумал, то скажи мне, почему Достойны смерти те, о ком я поминал?
- Да потому, что тело наше изо мглы, Угрюмой мглы, откуда влажная природа Произошла сама и тем родила воды, И мир чувствительный есть воды темноты…
- Ты понял, вижу - молвил он, - скажи тогда, А почему, кто размышляет над собою, Приходит к Богу, управляя сам судьбою, Хотя не Слово им владеет, а слова?
Я возражал: - Из жизни, света состоит Отец вещей всех, от Него и я родился. - Слова благие. - (Он в сознание мне влился, И эхом Разума со мною говорил…).
- Произошёл от жизни, света ты, и Он Из жизни, света состоит. Пойдёшь ты в жизнь! (Слова Пэмандра были это или мысль?)
- Скажи ещё, о, Разум, как понять закон?
Как я сумею в жизнь войти? Ответил Бог: - О, человек, что разум свой обрёл, познай Себя в бессмертии всего, воспоминай… Слова благие. Для того тебе дан срок. Подумай сам, о чём ты только что сказал. - Но ведь не все же люди разум обрели?
- Слова благие твои губы изрекли. Я - Разум мира, в помощь каждому из вас. Я - Разум твой, бываю в добрых и благих, Благочестивых и молящихся, святых, Коль призовут, я прибываю в тот же час.
Моё могущество вам явлено, когда Благословенья и любовь я принимаю, Когда в молитвах обо мне я утопаю И растворяю их в себе я навсегда.
И те, кто чувств своих деяния познали, Стремясь оставить тело смертное, ко мне Текут всечасно. Вход деяньям на замке. Я как привратник отвращения печали
И всех желаний. Что ж касается порочных, Корыстных, злых и нечестивых, предаю Я в руки демона их, щедро отдаю Огню желаний поглощающих, бессрочных…
И демон-мститель их толкает все ко злу, Дабы усилить кару, страсти разжигает Огнём негаснущим, пылает и пытает, Да освещает низшей сферы темноту.
- Ты научил меня всему, чего желал, О, Разум щедрый, научи ещё тому, Как совершать мне восхождение, прошу. -
На это мне Пэмандр внятно отвечал: - Сначала тление предаст все части тела Тем превращениям, что вечно происходят. И вместо видимости зримое находят, А личный нрав теряет силу у предела.
И предается в руки демона, а всё, Что с чувством связано, к источникам своим Течёт как в море и сродняется уж с ним, И растворяется, питая бытиё.
Желанья, страсти возвращаются в природу, А остальное - чрез гармонию восходит Туда, где рост с ущербом вместе хороводят, И там теряют переменчивости воду.
Восходят выше и теряют зла верёвку, И хитрость, ставшую ненужною, теряют, Затем иллюзии все в море растворяют, В четвёртой зоне оставляют и уловку,
Что ищет власти и тщеславием полна. А в пятой зоне всю надменность изживают, И дерзновение как будто забывают. В шестой - богатства исчезают мира сна…
В седьмом уж круге изживают ложь свою. Итак, избавленный от тяжести деяний, В восьмую область попадает для признаний Любви к Отцу - поёт душою - Я люблю!
Ликуют все, кто уподобился Ему, И мелодичный гимн повсюду раздается. Рождение в Боге так умом сознается. Все силы духа стали гимнами Уму.
Вот таково есть благо знания себя Для обладающих знамением - стать Богом. Чего теперь ты ожидаешь? Ты о многом Уже узнал сейчас, услышал от меня.
И надлежит тебе указывать сей путь Непробуждённым. Да спасется род людей Через тебя, дабы у божеских дверей Предстал любой, кто не дает уму заснуть.
Сказавши так, Пэмандр к Силам вновь примкнул… А я, воздав ему молитву, вновь воспрял, И, укреплённый духом, снова повторял Его слова, и словно Вечности вдохнул…
Природу всей вселенной мира постигая, Осознавал я это дивное виденье. И стал я людям объяснять тех слов значенье, Всю красоту в слова доступные влагая… Народы мира, погружённые во тьму, И опьянённые неведением Бога, Стряхните чувственные цепи, гири срока, Направьте мысленные стрелы в высоту!
Меня услышали, и люди собрались. Тогда я вновь заговорил: - Да почему Дорогой смерти вы идёте, а уму Дано бессмертие, дано стремиться ввысь.
О, вы, кто следует путями заблуждений, В себя придите и познайте же себя, Бегите мрачного, убогого житья, И причаститесь вы бессмертных восхождений.
Одни, смеясь, ко смерти дальше побежали, Иные, пав к ногам, просили научить, Как им от смерти убежать и мудро жить. Я стал учителем для тех, что побуждали… Словами мудрости поля их засевал, Водой амброзии питал я души их, Когда же вечер подошел до лет моих, То я молитвой к свету мысли призывал.
Я начертал в себе Пэмандра повесть эту И, обладая существом своих желаний, Почил, исполненный всех радостных познаний, Дремота тела прояснила суть поэта…
Душа возвысилась, а сомкнутые очи Свеченье истины прекрасной лицезрели. Мое молчание на благостном наделе Взрастило слов ростки рассветом тёмной ночи…
Вот благодать: Пэмандра-Разума мой дар: Через божественное чувство вдохновенье Я овладел чудесной истиной творенья. Огня божественного пью теперь нектар.
Святится имя Бога, свята сила Слова, Его могущество, что волею своею Желало познанным быть нами, нами всеми, Принадлежащими ему в Первооснове… Ты свят, создавший бытие своим звучаньем! Ты свят, чьим образом является Природа. Свят ты, сильнее всякой мощи силой Слова. Несотворенный свят прекраснейшим молчаньем.
Прими же жертву от души моей молящей, От сердца любящего. О, Неизречённый! Дай мне молчание познать твое, влечённый Любовью к образу... Ты - в зеркало глядящий…
Все заблужденья отведи Ты от меня, Непосвященных озари своим огнём, И дай понять, зачем мы в мире сем живём, Позволь познать нам от земного существа. Великой верою я верую в Тебя, И со свидетельством я шествую по жизни, Воспламеняя светом истины все мысли О жизни в свете, о горении Огня.
Отец, будь Ты благословен в теченье лет, И в безвремении Твоём позволь остаться Принадлежащему Тебе, чтоб причащаться Святыне духа Твоего, в которой Свет.
Дата: Четверг, 2023-09-14, 3:05 PM | Сообщение # 24
Ковчег
Группа: Администраторы
Сообщений: 18335
Статус: Offline
ВОЛШЕБНОЕ ЯБЛОКО
Сказка из серии о царице Душе «Сказки Водоворота»
... И приснился царице сон Под малиновый перезвон Колокольных Души миров, Ждущих странников для Пиров.
Один бедняк отправился искать счастье, оставив безрадостную жизнь в прошлом. Мечтал он о любящих жене и детишках, глядя на других людей, но ни одна женщина не желала связывать судьбу с бедняком, а потому и семьи у него не было.
В пути нанимался он в работники, тем и добывал пропитание да гроши на дальнейшую дорогу. Однажды увидел наш странник в реке крупное, красное яблоко, выловил его, а как только надкусил, так мгновенно пришло к нему понимание, что яблоко не простое, да не случайно к нему попало. В голове его как бы прояснело, пришло знание всего, что происходило с ним, и весь мир открылся его внутреннему взору прекрасным! Тут и осознал бедняк, что мир в нём самом существует, а вокруг – его отражения, что яблоко-то волшебное, что имя его теперь будет – Мир. Понял, что ему нужно разыскать хозяина плода и того, кто вырастил столь чудесную яблоню с волшебными плодами, и что необходимо поблагодарить за полученный дар.
Итак, отправился Мир на поиски садовника и хозяина волшебного яблока. Когда в пути его мучил голод или томила жажда, он съедал маленький кусочек плода и насыщался им, как настоящим обедом. Само же яблоко не теряло своей свежести и красы! Долго ли, коротко ли, но нашёл он на берегу той же реки яблоневый сад. Отыскал и садовника, жившего неподалеку от сада, обратился к нему Мир со словами приветствия. А тот, поздоровавшись, вопрос задаёт страннику:
- Откуда ты пришёл, добрый человек, и куда направляешься?
Поведал ему Мир о своём поиске и волшебном яблоке, да спрашивает:
- Не из вашего ли сада это яблоко?
Вздохнул садовник тяжко и отвечает тому: - Нет в моем саду подобных яблок, но слышал я, что выше по реке растёт сад намного лучше моего, вот и ступай туда, Мир, с Богом!
Долго ли, коротко ли, нам неведомо, но дошёл Мир до другого сада, огромного и красивого! Разыскал хозяина, поздоровался с ним, да и спрашивает, как спрашивал ранее:
- Не в вашем ли саду растут волшебные яблоки?
Подивился хозяин сада на показанное ему яблоко и на рассказ, да так ответил: - Сам я не знаю, есть ли в моем саду такая яблоня с волшебными яблоками. Давай вместе поищем, а заодно ты поможешь мне собрать урожай с поспевших деревьев.
Вот взяли они корзины, поставили на телегу, да вола запрягли и отравились искать искомое, а по пути собрали замечательный урожай поспевших яблок. Долго трудились, несколько дней искали, но так и не нашли волшебные яблоки. Успели подружиться и рассказать друг другу о своей жизни. Просил хозяин сада нового друга остаться у него жить, но Мир не отказался от своей мечты найти садовника и хозяина найденного яблока, чтобы поблагодарить за дар.
Вот и попрощался он с новым другом, вновь отправившись в путь поиска. Долго ли, коротко ли шёл вверх по реке Мир, но открылся его взору другой чудесный сад. Конца края не видно этому удивительному месту. Птицы поют на все лады, благоухают клумбы с цветами вдоль дорожек, тропинки к прудам мозаикой выложены, а плоды на деревьях такие дивные, каких ранее он не видывал. Разыскал восхищённый Мир садовника и, поздоровавшись, спрашивает его о волшебной яблоне. А тот обрадовался, будто ждал искателя не первый год, и так отвечает:
- Сам-то я не встречал волшебной яблони, но слыхивал о ней от дедов моих. Говорили мне, что не каждому человеку выпадает счастье отыскать это заповедное дерево в нашем саду, вот вижу, ты именно такой человек, который мог бы! Удача пришла с тобой в царство нашего щедрого царя, которому принадлежит сад и все земли прекрасного царства. А ещё слыхивал я от дедов моих, что царь наш, да пребудет с ним благодать за все добрые дела, может получить жизнь вечную из рук человека, давшего ему волшебный плод. Я же, ухаживающий за садом вот уже в четвертом поколении рода моего, ни разу не видел чудесное древо в нашем саду. То ли очи мои закрыты, то ли прячется волшебное яблоко от меня. Вижу, что именно таков плод, который ты держишь в руках и хозяина которого разыскиваешь столько времени. Ибо ничуть не испортился плод и выглядит, будто только что сорванный с ветки! Привёл садовник гостя к царю и поклонился в пояс, говоря таковы слова:
- Мир тебе, великий и щедрый царь наш! Прошу, выслушай этого человека, чье имя - Мир, ибо явился с миром он да с доброй вестью к тебе!
Царь, чьё царство процветало уже много десятилетий, подивился такой речи старого садовника и велел гостю всё подробно рассказать, кто таков, откуда идёт и куда путь держит.
Мир всё рассказал царю, ничего не утаивая, и о себе, и о находке чудесного яблока, и о просветлении, и о долгих поисках владельца сада с волшебными яблоками .
Казалось, царь вслушивается в каждое слово пришельца и нечто ценное вспоминает. А на самом деле, царь давно ждал этого человека с именем Мир, ибо в книге древних пророчеств было предсказано событие встречи и то, что должно случиться потом! Выслушав рассказ до конца, царь отдал слугам приказание сводить обоих гостей в баню, одеть подобающим образом, вкусно накормить, напоить лучшим вином, дать хорошо отдохнуть, а назавтра велел им найти волшебную яблоню, отыскать, во что бы то ни стало, да принести царю зрелый и целостный плод!
Часть 2
Всё было сделано по царскому указу. Мир и садовник вымылись в мраморных термах, приоделись в тонкие одежды, вдоволь насытились и отдохнули, а на следующий день отправились разыскивать яблоню с волшебными яблоками. Искали весь день, и ничего... Искали второй день – тоже ничего, лишь на третий увидели в самом центре бескрайнего сада удивительное по виду дерево, на котором могли бы созреть волшебные яблоки, да только яблок этих не отыскали, так высоко возносились ветви древа. Явились искатели перед очи царя и рассказывают о волшебном дереве, и спрашивают, что да как дальше делать. А царь, будто знал всё наперед, и говорит садовнику, чтобы шёл он отдыхать от трудов долгих, а Миру велел дожидаться, пока хотя бы одно целое яблоко упадёт с того дерева, да словить его неповреждённым, да принести царю.
Вот снова отправился Мир в центр сада и встал на карауле под деревом. День стоял, второй стоял, третий стоял, устал, но так и не прилёг, а на третью ночь случилось вот что... Потемнело небо, загудел ветер, померкли звёздочки, тяжёлая туча навалилась на вершину яблони и вылетела из тучи огромная чёрная птица, да начала клевать спелые яблоки, что на верхних ветках нашла. Много плодов попортила и побросала на землю испорченными. Натерпелся страха Мир, но, укрепив дух, набравшись храбрости, вышел из своего укрытия да закричал на птицу:
- Прочь лети, неблагодарное создание! Как можешь ты клевать то, что не тебе принадлежит?
Огромная птица, услыхав внизу кричащего несуразности человечка, грозно взглянула на него и, дохнув холодом, превратила его в маленькую ящерицу. Горьким плачем разразился человек, поняв произошедшее.
- Глупый я и несчастный, что сделал я с жизнью моей! Было у меня волшебное яблоко, дарившее мне пищу и разум, а теперь нет у меня даже возможности быть прежним человеком..
Всю ночь проплакал, а с первыми лучами солнца произошло с ним чудо, вновь стал он человеком! Побежал со всех ног к царю и всё рассказал, что приключилось с ним. Стал просить царя о милости принять в дар то яблоко, которое у него осталось в котомке, да отпустить его с миром. Но царь, выслушав, так сказал в ответ:
- Потрудился ты на славу, спасибо тебе, Мир! Молодец, что не испугался чёрной птицы, и узнай, что она, превратив тебя в меньшее, чем ты есть, утеряла свои силы, и больше не будет прилетать в мой сад за волшебными яблоками, которыми питалась. Иди снова ко древу и выполни же мой приказ!
Делать нечего, отправился Мир снова в центр бескрайнего сада, снова встал на караул, спрятавшись под древом. День простоял, второй стоит, а ночью снова всё вокруг потемнело, надвинулась на сад чёрная туча, затмила все звёздочки, ветер заревел, жутко стало на душе Мира. Откуда ни возьмись, появился из тучи огромный змей о семи головах, из пасти которых изрыгался огонь. Стало чудовище трясти древо и поедать яблоки с верхушки, почти уже все плоды съело, и тогда Мир, набравшись храбрости, сам себя забыв, вышел из-под яблони да изо всех сил закричал на чудище:
- Как смеешь ты, ненасытное животное, поедать то, что тебе не принадлежит! Уйди туда, откуда пришло!
Чёрный змей о семи головах не сразу заметил кричащего нелепости человечка, но обратил всё же внимание на него. Рассмеялся да и дохнул на того пламенем своих голов. Несчастный человек тотчас потерял сознание, а когда очнулся, увидел, что превратился в жалкого муравья. Горькими слезами залился муравьишка о постигшем его несчастье. Снова тяжёлые мысли камнями сдавили душу, снова ругал он себя за всё случившееся с ним. Но снова с первыми лучами солнца Мир стал человеком! Придя к царю, он поведал о том, что произошло и просил отпустить его с миром, и снова царь успокоил и похвалил за смелость.
- Змей о семи головах больше не сможет красть волшебные яблоки, он утратил силы, превратив тебя в меньшее, чем ты есть. Ступай к волшебной яблоне и принеси мне, наконец, целое яблоко!
Часть 3
Идёт Мир в центр сада, а на душе его так тяжело, будто с жизнью своей прощается. Снова встал на стражу и ждёт, что дальше случится. День прождал, ожидая смерти неминуемой, а в ночь опять чёрная туча закрыла всё небо, звёздочки погасли, зашумел ветрище, и тут из тучи полился ледяной дождь. Капли падали до того большие, что пробивали и листья, и оставшиеся плоды яблони. Человек, обезумев от горя, изо всех сил закричал на тучу:
- Сгинь чёрная напасть, не в твоей воле убивать то, что принадлежит царю!
На этот раз сама туча отомстила смелому человеку, он лишь успел увидеть, как медленным и странным, змеевидным движением в него летит яркая, золотая молния. Упал Мир замертво на сырую землю и больше не было в нём ни сожаления, ни слёз, ни страха, ни жизни.
Ждал царь день, ждал два - не возвращается Мир. Послал он тогда садовника поискать пропавшего человека, а садовник разыскал того да сообщает царю:
- Беда, беда случилась, великий царь мой! Умер Мир, лежит бездыханным под волшебной яблоней.
На эти слова царь велит садовнику:
- Веди меня к той яблоне в центре сада, хочу сам увидеть всё!
Вот пришли они, куда царь велел, видят, действительно, Мир недвижим и без дыхания. И тут царь понял, что древнее пророчество не всё поведало о том, как именно из рук нового человека придёт к нему жизнь вечная, но ведь Мир... умер, что же делать? Неужели пророчество не исполнится? А следом мысль такая, - попробую оживить Мира его волшебным яблоком! Только царь поднёс к устам умершего плод, как капля сока скатилась с волшебного плода, и мгновенно новый Мир очнулся к жизни! Да стал он краше и сильнее прежнего! Посмотрел вокруг себя, вспомнил всё, что произошло, и говорит царю:
- Спасибо тебе, добрый и щедрый царь, за всё, что со мной было, благодарю за уроки, за волшебный плод и новую жизнь!
После слов благодарности воздел он руки к ветвям древа и вдруг в них упало целое и чудесное, поистине царское яблоко! Новый Мир тотчас поднёс его царю, а тот в ответ:
- Мир, спасибо! Благодаря твоим вере и смелости исполнилось древнее пророчество! Теперь ты, Новый Мир, станешь править этим царством, а садовник будет выращивать новые сады для твоего потомства, ибо женишься ты на моей прекрасной дочери царевне и будут у вас достойные дара богов дети!
Сказав это, царь откусил от волшебного яблока, и тело его тотчас осветилось пронзительно ярким светом и стремительно сжалось в точку, а потом сияющая точка медленно по невидимой спирали взошла на небо и там уже, вспыхнув галактической силой, засияла новой негаснущей звездой! Желаю Счастья! Сфера сказочных ссылок
Текст дошел в единственном экземпляре. Папирус, на котором он записан, в XIX веке оказался в Эрмитаже. У кого папирус был куплен, где был до того найден, кем передан в Эрмитаж – не записали, и происхождение его осталось неизвестным, – наверно, уже навсегда. Сколько-то лет он пролежал на полке, всеми забытый. Обнаружил его русский египтолог В. С. Голенищев и в 1906 году опубликовал первый перевод, озаглавив его «Потерпевший кораблекрушение» и назвав «сказкой». С той поры и заглавие, и определение жанра – «сказка» – утвердились в египтологии, а затем перекочевали в популярную литературу, – но это только традиция, на самом же деле никто не знает, что это за текст – сказка ли, приключенческая повесть или религиозное сочинение. В «Сказке» есть несколько очень трудных для прочтения фрагментов, однако в целом ее язык довольно несложен – много проще, чем, например, в повести о красноречивом поселянине. Но это лишь с языковедческой точки зрения; а что касается общего смысла «Сказки» – он туманен и неясен. Толкований предлагалось множество, однако никто из исследователей не привел решающих доказательств в подтверждение своей гипотезы, и, видимо, понимание «Сказки» остается делом далекого будущего, когда обнаружатся новые памятники египетской письменности. Начало текста не сохранилось. Судя по всему, там рассказывалось, что один из персонажей – первый – плавал с воинской дружиной на юг, в Нубию, но поручения фараона он там не выполнил и боится грозящей ему кары. Папирус начинается с речи спутника второго: поучая, он рассказывает ему историю своего путешествия на неведомый остров в Красном море, где царствует бог в облике змея. С начала до конца [папирус] этот записан так, как прочитали в свитке отменнейшего пальцами своими писца Аменаа, Амени сына, – да будет жив он, невредим и здрав!
Корабль под парусами Гробница Каеманха в Гизе
Отгони печаль
О, кто бы ни был ты, читатель мой любезный, Умей порадоваться гавани родной, Когда корабль твой возвращается домой, Пройдя суровый путь судьбы, столь интересной, Что можно в сказке рассказать, как я сейчас…
Ты отгони печаль, на пальцы воду лей, Чтоб отвечать сумел ты тем, кто обратится. "Дают ли воду на рассвете певчей птице, Что собираются зарезать утром?" - Эй...
Возьми же вышивку судьбы, да освети... И, если Царь велит о плавании поведать, То отвечай же без запинки! Чтоб не гневать. "Слова спасают, но и губят на пути".
Ещё советую - почаще улыбайся, И улыбнётся жизнь нечаянно в ответ! Я расскажу здесь о себе, о море бед, А ты понять меня, читатель, постарайся.
Плавание по Красному морю
Одним из лучших мой корабль на флоте был. Во всем Египте не отыщете такого. Сто двадцать пять локтей в длину, (о, это много). И ровно сорок в ширину. Таким отплыл.
Команда смелых и отважных моряков: Сто двадцать крепких египтян, что спорят с Морем И дружат с ним! Едины в счастии и в горе. И нет преград для них, и нет для них замков.
На корабле сто двадцать первым был - я сам. И, если спросишь ты - Кто этот человек? Скажу - Один за всех! Один на этот век. Сам Фараон на свой Рудник меня послал.
Великой Зеленью звались в то время воды У моря Красного, прекрасного для глаз. Там ветры вольные дают волнам приказ, А те послушно водят в Море хороводы.
На крепких реях бился парус, ветром полный. По морю Красному корабль летел, как птица! А вёсла - крыльев взмах! Такое не приснится! И на носу стоял надсмотрщик проворный,
За всей командой наблюдая, неспроста... Необходим такой любому кораблю, Чтоб усмирять ленивцев плёткой. Но хвалю Свою команду я - не нужно ей кнута.
Он лишь покрикивал и только для порядка. А капитан сказал: - Уж скоро Рудники Должны из волн морских явить свои верхи. Не будет бури, ветер тих и волны гладки.
Но только-только это он проговорил, Как страшный рёв по Морю грозно прокатился. Закрыли тучи небо, мир преобразился, И ряд гигантских волн... корабль поглотил... И в жизни каждой так случается… Однажды…
Мы словно в пропасть полетели с кораблём! Волна ж крутая занесла ко мне бревно. И я схватился тотчас цепко за него. Погибли все... Но спасся я один… на нём...
Так в неизвестность понесло меня морскую. Однако новая гигантская волна На брег песчаный всё же вынесла меня! И я упал, ни жив, ни мёртв, на сушь пустую.
Дорогой читатель, надеюсь, вы припомнили сюжет первой сказки сборника 1001 ночь – Сказка о Синдбаде Мореходе, где повествуется похожая ситуация волшебного спасения одного из всех, с кем путешествовал человек (по водам жизненных морей, по временам своих воплощений).
На острове
Без сил, вне времени, лежал на берегу, Теряя изредка сознание своё. И только сердце билось дружески моё, Вселяя веру, говоря: - Я помогу!
Но вот и силы возвращаются ко мне! Придя в себя, я ощутил страшнейший голод. На зов его побрёл по острову, исколот Стихией моря, оставляя кровь в песке...
Вдруг обнаружил виноградник я прекрасный В янтарных гроздях весь, а рядом - огурцы, Большие, вкусные, фасоли - молодцы... Хвала богам! Я цел и сыт, и мыслю ясно!
А по соседству тут плодовые деревья! Но удивительней всего же был ручей, Что рыбой полнился, заведомо ничьей! Наевшись фруктами, я стал искать поленья...
И мастерить приспособленье для огня. Огниво вскоре сделал, искры полетели. В костёр я веток подложил, чтобы не тлели, И вскоре дым поднялся к небу, жар храня...
Встреча со змеиным Царём
Но неожиданно вокруг загрохотало! Земля тряслась... Я думал, буря будет снова Грозить земле и потрясать её основы! И сердце верное опять затрепетало...
Вот тут… деревья закачались предо мной, Давая путь гигантским лапам тела Змея. Я, наконец, его увидел и, робея, Уже рассматривал... Златою чешуёй Он был покрыт, и лазуритовые брови! Глаза горящие, как звёзды из рубина. Великолепная и страшная картина, Что невозможно видеть без прилива крови. И страха смерти… неминуемой… Ужасной…
Я пал пред ним, как полагалось пред Царями. Владыка острова, я понял, предо мной! На дым костра пришёл Великий Змей златой. Разинув пасть, он на меня сверкал глазами...
С ним рядом я песчинкой был вблизи слона, И всё же, он меня заметил. Страх зажал Такой меня, какого в жизни я не знал! В смертельном ужасе я видел пасть без дна...
Услышал я вблизи себя раскаты грома! Но, оказалось, это Змей мне говорит. А эхо громко слово каждое вторит! И мысль мелькнула тут о счастии глухого...
Но различил я среди грома звуки речи… - Да кто привёл тебя на остров мой пустынный, Что среди Зелени Великой распластался? Зачем ты здесь и как же к острову добрался? Да не молчи! А то погибнешь, гость безвинный!
Я разбирал с трудом отдельные слова, Но в горле ком стоял. Не мог я говорить... Однако сила, что велит дышать и жить, Всё ж победила страх, и я сказал тогда:
- Прости меня, что я немного растерялся... - Захохотал тут Змей: - Совсем, поди, немного? Схватил да в пасть понёс меня… - Вот грань порога! - Подумал я и с жизнью тотчас попрощался...
В одно мгновение меня б он проглотил, Но, оказалось, перенёс в другое место. Я распластался перед ним, как в печке тесто. Но тут опять загрохотал мой властелин!
- Да кто принёс тебя на остров, человек, Со всех сторон Великой Зеленью омытый? Зачем явился ты на берег позабытый, Какой судьбою ты идёшь короткий век?
Приободрился я, и дрожь унял умом, Подумав, двум смертям, конечно, не бывать, Но и одной, похоже, мне не избежать, А коль погибну, на ногах, а не ползком.
Я стал рассказывать, как плыл на корабле, Чтоб фараоновы проверить Рудники. Со мною плыли удалые моряки... Внезапно небо опустилось, и во мгле Девятым валом буря грянула на нас! Мы продержались на волнах совсем недолго. И опыт прошлый не помог, что в этом толку... Все были опытны, меня же случай спас...
Бревно мне бог послал, схватившись за него, Я удержался, а корабль пошёл ко дну, И все, кто был на нём… Подобен ужас сну… Меня же волны сохранили. Для чего...
Заметил я, что Змей с сочувствием глядит.
- О. человечек! Да не бойся ты меня! И выбрось страх из сердца - так велит Змея! С тобой Владыка Змей без злости говорит.
Ты потерпел своё крушенье корабля. Но всё же, боги… жизнь, дыханье даровали. Останься жить спокойно здесь, в Зелёной Дали, Четыре месяца будь гостем у меня.
Затем корабль твой сюда же приплывёт! И те же самые прибудут моряки... Вернётесь вместе вы домой, а земляки Так будут рады! Фараон тебя уж ждёт! И будет милостив к тебе, всё потому, Что счастлив тот, кто может нынче рассказать О злоключениях своих, и не солгать, Когда они уж позади! Ты на брегу...
Тут Змей вздохнул, да так, что листья зашумели: - Со мною горе, пострашнее твоего Здесь приключилось. Только в прошлом, далеко... В моей семье - 75 голов шипели... Среди сестёр и братьев Доченька была! О ней молил когда-то я своих богов. И Дочь дарована была, в конце концов... Великим счастьем для меня цвела она!
И, если есть в твоей семье такая дочь, То ты поймёшь меня и всё, что это значит. Тут я увидел, как Змея неслышно плачет, В алмазы слёзы обращалися, точь в точь!
И, помолчав, Змея продолжила рассказ: - В тот день уплыл я далеко по волнам Моря. Но неожиданно - Звезда с Небес! О, Горе! Огонь весь остров охватил!...- Слеза из глаз...
Погибли все и с ними маленькая Змейка! Моё весёлое любимое дитя... В огне чудовищном сгорело! Так меня Судьба однажды наказала, как злодейка...
Да, человечек... А твоё крушенье в Море С моим несчастьем не сравнится никогда! Ты возвратишься и к семье, и в города, Где ты бывал. А мне осталось только горе!
Меня никто не ждёт! Попробуй и пойми! Тогда ему в ответ я так проговорил: - Великий Змей! Я расскажу, коль хватит сил, О Доброте твоей, о Силе, о Любви!
Мой Фараон пришлёт тебе корабль даров! И благовония, и пищу для тебя Отправим в дар мы за спасенье корабля! - Тут засмеялся Змей в ответ, как сто богов!
Да посмотрел, как смотрит взрослый на ребёнка, Когда услышит чушь иль маленькую глупость. - Ах, человечек! Непростительная тупость! Твоих даров не хватит даже для котёнка.
На этом острове всего всегда в достатке! К тому же, только ты уедешь от него, Как волны скроют всё, что видишь ты, и то, О чём лишь думаешь, блуждая по догадке...
Моё возвращение
Когда ушёл четвертый месяц жизни странной, Увидел с древа я край мачты корабля! Своим не верил я глазам... О, да! Меня Встречали те же моряки! Корабль желанный!
А ветер туго надувал знакомый парус... Возможно ль это?! Видел я - он затонул! И всё же - верно! Змей меня не обманул! Как в сказке явленной, я понял, не останусь На этом острове, вернусь, вернусь домой!
Всмотрелся в лица я - сто двадцать моряков! Мои знакомые, средь них и капитан! Какие ж тайны раскрывает Океан! Иль охраняет нас от тайных берегов?
Тут начал Змея снова я благодарить: - Великий Змей! Что можно сделать для тебя? - Встречай корабль и возвращайся! Ждёт семья! Ты береги своих детей, учи их жить! Но сделай так, чтоб и меня там вспоминали, В далёком городе твоём моим добром. Ты будешь счастлив, и придет богатство в дом! Знай, во Дворце тебе часть комнат уж прибрали. Сам Фараон твой опыт ценит высоко! Вы с ним подружитесь, запомни и пойми! Ну, а теперь, мои подарки всё ж прими. С дарами Змея, знай, корабль плывёт легко.
Два кратких месяца вы будете в пути. Спокойным Море ты увидишь, а ветра Попутной силой одарят, всё им - игра, Их силой доброю и ты умом лети.
Как предсказал Великий Змей, так и сбылось.
Спустя два месяца я встретился с семьей! Родная гавань принимала нас домой. Церковный Колокол звонил. Рекой лилось... Его волшебное звучанье в нас, в сердца. Затем предстал пред Фараоном я. Подарки Ему вручил, что засверкали словно кварки, И был пожалован я в круг его Дворца.
И о Великом Змее всем я рассказал. Собрали праздник мы в честь острова его Великолепного и Змея самого. Так, частью нашей жизни праздник этот стал.
Нам не дано знать предписания богов. Однако в те моменты, где опасность зрела, Я вспоминал итоги первого предела, Осознавая и значенье мудрых Слов:
«Дают ли воду на рассвете певчей птице, Что собираются зарезать утром?»... Как Себе ты сам ответишь? Сохрани мой знак, Тому кто, спасшись, за ответом обратится...
Четыре тысячи лет - возраст этой сказки. Так отгони печаль, На пальцы воду лей... Слова спасают, но и губят... Разумей!
Дата: Пятница, 2023-12-29, 5:59 PM | Сообщение # 26
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 6142
Статус: Offline
Космогоническая сказка
Космогоническая индусская сказка сообщает: жило ужасное чудовище, пожиравшее людей. Однажды чудовище преследовало намеченную жертву. Человек, спасаясь, нырнул в озеро. Чудовище прыгнуло за ним. Ища спасения, пловец скакнул на спину чудовища и крепко схватился за торчащий гребень. Чудовище не могло опрокинуться на спину, ибо брюхо его нет было защищено. Оно устремилось бешеным бегом, ожидая, когда человек изнурится. Но человек думал, что он своим отчаянным положением спасает человечество. И в этой мировой мечте силы его напряглись без устали. Чудовище между тем так ускорило бег, что искры летели огненным хвостом. И в пламени чудовище стало подыматься над землею. Мировая мысль человека подняла даже врага.
Когда люди видят комету, они благодарят отважного, устремленного вечно. Мысли людские мчатся и дают новые силы всаднику чудовища. Белые, желтые, красные и черные люди устремляют мысли к тому, что давно стал огненным.
***
Интересные символы сказки. Кто такой Дракон или Змей, мы в этой теме выяснили. А что такое озеро, в котором человеку удалось вспрыгнуть на спину чудовищу и схватить того. Почему змей не мог сбросить человека, то есть, не мог спину перевернуть, в чем другие смыслы сказки?
***
Змей как символ представлен почти во всех мифологиях, и связывается с плодородием, землёй, женской производящей силой, водой, дождём, с одной стороны, и домашним очагом, огнём (особенно небесным), а также мужским оплодотворяющим началом — с другой.
Свернувшаяся кольцами змея отождествляется с круговоротом явлений. Это и солнечное начало, и лунное, жизнь и смерть, свет и тьма, добро и зло, мудрость и слепая страсть, исцеление и яд, хранитель и разрушитель, возрождение духовное и физическое (См. подробнее Уроборос). Фаллический символ, оплодотворяющая мужская сила, муж всех женщин, присутствие змеи почти всегда связывается с беременностью. Змея сопровождает все женские божества, в том числе Великую Мать, и часто изображается у них в руках или обвившейся вокруг них.
Хтонический змей — это проявление агрессивной силы богов подземного мира и тьмы. Поскольку змея живёт под землёй, она находится в контакте с подземным миром и имеет доступ к силам, всеведению и магии мёртвых. Она повсеместно считается источником инициации и омоложения и хозяйкой недр. В своей хтонической ипостаси змея враждебна Солнцу и всем солнечным и духовным силам, символизируя тёмные силы в человеке. При этом позитивное и негативное начала находятся в конфликте, как в случае Зевса и Тифона, Аполлона и Пифона, Озириса и Сета, орла и змеи и т, п. Она символизирует также изначальную инстинктивную природу, прилив жизненной силы, неконтролируемой и недифференцированной, потенциальную энергию, воодушевляющий дух. Это посредник между Небом и Землёй, между землёй и подземным миром[4].
Если в архаических мифологиях роль змея, соединяющего небо и землю, чаще всего двойственна (он одновременно и благодетелен, и опасен), то в развитых мифологических системах (где змей часто носит черты дракона, внешне отличающегося от обычной змеи) нередко обнаруживается прежде всего его отрицательная роль как воплощения нижнего (водного, подземного или потустороннего) мира.
Древнерусское — «змьи» (змий, змея). В памятниках письменности встречается с X века. Существительные «змей» и «змея» этимологически одно и то же. Они имеют общий корень со словом «земля» и означает «гадину, ползающую по земле». Принято считать, что слово «змея» являлось табуистическим, то есть его старались не произносить, опасаясь накликать беду[2].
Во многих традициях хтоническая природа змея отражается в его названии, образованном (как и в слав. языках) от названия земли (эфиоп. arwē medr «зверь земли», егип. Сата «сын земли» или «жизнь земли» как описательные обозначения змея и т. п.) Привет с Волшебного острова Эхо! остров
Сообщение отредактировал Белоснежка - Пятница, 2023-12-29, 6:51 PM
Так повелось с далёких пор… В глубинах земляных, В краю лесов, уральских гор, в чертогах соляных Гигантский полоз-огневик жил-был с былинных лет, В краю поющих летних гроз, не выходя на свет.
Промеж людей от старины узлом преданий жгло, И там, где полоза следы, пластами залегло Его добро, что чередой внутри земных глубин Породой в толще земляной укрыто меж ложбин.
Камней, руды, подземных вод он грозный властелин, А слитки с россыпью лучей печать между седин. А кой счастливец на ходу узрит змеиный след, Золотоносная руда даст таинству ответ.
Коли недобрый на беду решится след искать, Не искушает пусть судьбу, придётся суть узнать. Своим кольцом, в который раз он злато обовьёт, От жадных рук его и глаз подальше уберёт.
А из объятий никому не вырваться живьём – Не любит Змей, когда в чертог заходят злым жульём. Отбросит шкуру в одночас весеннею порой, Застынет камнем «змеевик» в глубинах под скалой.
Зеленовато-жёлтый цвет… Горящею искрой Сверкает камень змеевик в горах и под землёй, А, обернувшись мужиком, выходит раз в сто лет, И по земле пройдёт пешком, чтоб видеть белый свет.
Широким поясом стянул парчовый свой кафтан, Кольцом зелёным обогнул его широкий стан. А бороды оклад густой тугие кольца вьёт, Узор и кистей череда достоинство несёт.
В парчовой шапке, по бокам затейливый узор, Улыбкой светит удальцам его зелёный взор. На вид он грузен, но не толст. Не низок, не высок. А распрямит могучий рост, преподнесёт урок.
Не каждый сможет угадать, кто перед ним стоит, Непосвящённый не найдёт, где след его лежит. И над землёй и под землёй змеевика следы, Он обовьёт десятки мест, сколь хочет до воды.
А по воде его круги огромные бурлят, И выше леса голова, глаза вокруг глядят. В волшебном замке под землёй живёт его семья – Хозяин недр, хранитель гор могучая змея.
Змеёвки дочери его красивыми росли, Своей косою колдовской немало бед несли – Поманят взглядом озорным со своего крыльца, И «охмурит» их взгляд огнём любого удальца.
Сообщение отредактировал bragi - Суббота, 2023-12-30, 0:12 AM
Мудрый старец Урал… Сказ идёт от отцов, Верить тайнам велит ручейком вещих слов. Средь Уральских хребтов, где я часто брожу, Синих змеек торопких везде нахожу.
Голубая колдунья, так кличет народ, Средь камней промелькнёт, не скажи: «проползёт»! В тишине старых гор спит, свернувшись кольцом – Встанет в четверть длины, повернётся лицом,
Иль подскочит волчком, вниз упёршись хвостом, Изогнётся кольцом – не догонишь бегом. Ярким золотом блеск, справа россыпь искрой, Слева струйка бежит – чёрной пылью густой.
В рани утречком росным травы не помнёт – В кичке бабой простой по лужайке пройдёт, Может стан покрывать сарафан голубой, Плат расшит, с бахромой, очелье с бирюзой.
Снег колючий к весне убежал за Урал, Горщик шёл. Меж камней самородок лежал. Видя страсть жадных глаз, в камень дар превратит, По добру по первинке домой воротит.
Ты с жадобой-алчбой к ней в удел не ходи – Жадность глаз жжёт змею, сгинул там не один. Пригвоздит, обовьёт, будто обруч стяжной, Проклиная судьбу, не вернёшься домой…
Сообщение отредактировал bragi - Суббота, 2023-12-30, 0:13 AM
По крутым горам, долинам Мать-земля ходила И платок свой, оступившись, наземь обронила. Разбежались косы русы по плечам прелестным, Очи ясные сверкнули синевой небесной.
Она падала, стенала. Индрик-Зверь проснувшись, И от сна не разобравшись, телом встрепенувшись, Свою матерь опрокинул разом на просторы, Впился вмиг в неё устами, сотрясались горы.
И от гада стало чрево Мать-земли тяжёлым, Тридцать лет его носила по лугам медовым. Когда витязя рожала, разлетались птицы – Суматоха волн огромных, всполохи зарницы…
Вышел вскоре сын могучий из земного чрева – За горой укрылось солнце, скрылся свод от гнева. Витязь огненный родился, Змей Волхович Ярый – Содрогнулась Твердь земная от его ударов.
– Не готовь мне, Матерь, в люльке чистые пелёнки, Поясок златой не нужен, чепчик, распашонки… Пусть Сварог скуёт мне латы с палицей пудовой, Шлем на голову с бармицей, острый меч бедовый.
Зашвырну рукой могучей за пределы палицу, Чтобы Змей-отец проснулся, нравится – не нравится, Вылез в Явь ко мне наружу. Дам я бой злодею, За твои страданья, Матерь, отомстить сумею.
Обернусь я в одночасье преогромным соколом И, схватив отца когтями, потаскаю волоком, Разорву на части змея, разбросаю тело И пойду дорогой дальше по просторам смело.
Время шло. Могучий воин. С колдовскою ловкостью, Обернувшись волком, бегал над глубокой пропастью, Туром буйным круторогим мчал быстрее ветра, Рыбой плыл в солёных водах. Птицею на ветках
Познавал святую мудрость по веленью Макоши, Вопрошал небесных туров, тайну неба прятавших, Стал Финистом, обладавшим силой всемогущею, А крылами солнце прятал тучкой вездесущею.
Как задумал, подлетел он ко дворцу подземному, С высоты окинул взглядом царство дерзновенное. Увидала лик Финиста злая Параскея, Разбудила мужа Змея, спящего в постели:
– Что ж ты спишь, мой муж, не чуя смертный час гремучий? Прилетел к нам Сокол Ясный вниз с небесных кручей – За оконным ставнем витязь, суждено вам биться, Если мира хочешь, надо в пояс поклониться.
Выползал ему навстречу Индрик Зверь – страшилище: – Ты пошто явился, сын мой, сведать бога силищу? Может, лучше в чистом поле честно побратаемся, Как-никак одной мы крови, так пошто нам маяться?
– Выходи на битву, Индрик, страстью озабоченный! Не прощу тебе бесчестья матки опороченной! Захотел укрыться Индрик за семью запорами, Но Финист могучий сбил их кулаками голыми.
Изловил десницей Змея, разрубил на части, И змеёныши частями скрылись в одночасье. Получив короны право от лица царицы, Стал Финист царём законным, взяв женой змеицу.
Правил царством Навьим долго во дворце богатом – Жемчугов, каменьев, злата полные палаты. Царство – мрачных дел печальных, пекельно-дремучее, День и ночь круг царства воды пенились кипучие.
В услужении у трона слуги властелина – Лиходеи, вурдалаки, змеичи, горыни… Приходил и Вий однажды, чтоб вопрос поставить: – Не хотелось бы Финисту верхним миром править?
Возжелала Параскея управлять всем миром – Подговаривает мужа на весёлом пире: – Ты слетай во светлый Ирий, хитростью, коварством Сядь на трон вселенский сам, будем править царством!
Во небесном мире светлом, пораскинув ветки, Встала яблоня густая, и на ветках детки. Кто коснётся, тех наполнит всемогущей силою, Кто откушает, тот станет Властелином в Ирии.
Взмыл Финист могучий Сокол тучею огромной, Колдовское древо в Прави отыскал проворно. В нежных сполохах Зарницы напевала дева И ласкала волос русый гребешком у древа.
Положив венок на косы жестом величавым, Проплыла лебёдкой белой в тишине дубравы, Облегая стан девичий, сарафан воздушный Воздымался от дыханья чувством простодушным.
Утром чудная зарница облаков коснулась, Вместе с первыми лучами стража шевельнулась. Улетел Финист, как не был, обронив лишь пёрышко, Леля, пёрышко узревши, подняла на горюшко.
Занесла его, случайно на пол уронила – И перо Финистом тут же на глазах ожило: – Ясноокая Богиня, ты в саду запела, Моим сердцем неподкупным мигом овладела.
Вся душа моя пылает необъятным счастьем, Видно, Макошь нарекает вкушать сладострастья!.. Сладка речь его и Леле любо было слушать – Только Жива и Марена навострили уши:
– С кем ты речи говорила в тереме, сестрица?* Леля с чувством отвечала: «Эти небылицы Не выдумывайте, сёстры. Я сама с собою Разговор веду душевный в голубых покоях!»
Не поверили сестрицы, рассказав Сварогу: – Навещал тут кто-то нынче нашу недотрогу! Не поверил он, однако, этим наговорам И велел сестру оставить «по добру-здорову».
После окриков сестрицы хныкать не унялись, С хитрым Финистом сестрицу разлучить собрались. У её оконца сёстры ставни развернули, Остры иглы незаметно в косяки воткнули.
А Финист влюблённый страстно, дело не оставил, Крылья до крови обрезав, тело искровавил. На прощанье милой Леле горько улыбнулся: «Ты прости меня родная, что не дотянутся.
Коль найти меня желаешь, башмаки подлунные Три железных пары сносишь, посохи чугунные Изотрёшь до пыли, сгложешь каменных три хлеба И у гор Кавказских выйдешь под сердитым небом.
Там увидишь дверцу царства тёмного, сурового И меня найдёшь живого так, как был, здорового. Суждено пройти нам, видно, ворох испытаний – Коль пройдём их, то исполним торжество желаний!..
Сообщение отредактировал bragi - Суббота, 2023-12-30, 0:14 AM
Леля с горестью надела башмаки железные, И три посоха взяла, что в пути полезные, Хлебцы чёрствые сложила в жёсткую котомку И отправилась искать дней благих обломки.
По брегам речным блуждала, по лесам дремучим, По болотным кочкам вязким и высоким кручам, Землю-матерь исходила терпкою дороженькой, Искромсала буреломом руки в кровь и ноженьки.
Розы алые поднялись там, где капли падали… Вопрошала дева встречных, как ей чувства задали: – Где найти в горах Кавказа Навий вход подземный?.. Нет ответа. Вдруг, избушка у реки волшебной.
В той избушке с мудрой Бурей проживал бог Велес, А вокруг избушки в буйстве медоносный вереск. Лелю гостьей пригласили, стол резной накрыли, А затем, попарив в баньке, на ночь уложили.
На рассвете зябком Велес с Бурею Ягою, Накормили сытно гостью, дав клубок с собою. А клубок – подарок знатный! Он покатит к цели Через воды, через долы в Навий мир отселе.
К царству Огненного Волха вдоль бугров отлогих Покатил клубок волшебный, зная все дороги, В бесконечных поворотах по чащобам вился, У чертога Волха Змея приостановился.
Меж вершинами огромных гор, укрытых небом, Скалы чёрные, меж ними встал дворец неведом, По его подворью Леля босая ступала, Как войти вовнутрь, где двери, попросту не знала.
Уж смеркалось. У окошка, сняв с плеча котомку, Она вынула подарок, говоря негромко: «Плыви яблочко златое по сребряну блюдечку, Покажи, где Сокол Ясный, хоть одну минуточку!»
Как узрела из окошка Параскея диво, Тотчас слугам повелела звать в палаты живо: – Что ж, красавица безвестна, коль пришла с далече, Попрошу продать мне блюдце в этот дивный вечер.
– Не могу продать, могу лишь обменять на дело, Коли ночку проведу я в вашей спальне белой! – Что ж!.. Решила Параскея, я по доброй воле Быть сегодня в спальне мужа в эту ночь дозволю!
В облаках Финист кружился, берегу родному, Наловил гусей и уток и, вернувшись к дому, Чуть ударившись о Землю, принял облик прежний И с женою Параскеей сел за ужин свежий.
Зельем сонным напоила, в спальню проводила Его хитрая змеиха, Лелю подпустила. Тормошит, целует Леля, но Финист не слышит, Поднебесный Ясный Сокол лишь в подушку дышит.
Полилась из глаз Богини, вдруг, слеза горючая, На щеку его упала, каплею ползучею. Вмиг отбросил Сокол прочь пелену незримую И узнал богиню Лелю, горячо любимую.
Ускользнула дружно пара из дворца змеиного, Добежали до границы. С ликами звериными Вий с Горыней и Усыней, пекельные змеи, Великан Дубыня мчались вместе с Параскеей.
Близ Смородины к избушке добежать успели, А навстречу им Усоньша*, рядом грозный Велес. Испугались дети Вия, замерли громадами – Распалялась Параскея огненными взглядами:
«Не отдам я Леле мужа, пусть и не надеется, У отца Сварога в Прави пусть себе кобенится** Не отдам, я всё сказала!». Велес ей о деле: «Ты ж сама его за блюдце подарила Леле!
Ну а Леля на край света вслед за ним ходила, И три посоха чугунных стёрла-обломила, Башмаков железных третью пару истоптала, Пока терпкая дорога девицу терзала!»
– «Уходи с дороги Велес, мне ль тебя бояться!?» И обвила ему ногу, не желая сдаться. Он, стряхнув её мгновенно, от ноги отбросил, Раздавив, богам поведал: «В мир теней попросим!
Чтоб дорогу в Светлый Ирий навсегда забыла И Финисту с юной Лелей больше не вредила». Вмиг Финист оборотился златорогим туром И помчал по Яви с Лелей в ясный день и хмурый,
По лесам дремучим вместе бегали волками, В синем море щукой плыли, птицей небесами, Наигравшись в Светлый Ирий прибыли «два волка» – Вновь стал пёрышком Финист, правда, ненадолго!
Когда в Ирий молодые мирно прилетели Два родителя довольных всё узнать успели, Всё Сварог о них проведал от ветров разгульных, Океана волн бурлящих, речек тихоструйных.
Рушником Финисту с Лелей рукава связали И всем Ирием небесным торжество справляли. Прибыл сам Перун и Дива, Месяц, Хорс с Зарянцей, Велес с Бурею Ягою, буйны ветры – птицей.
Со Стрибогом к ним на свадьбу во дворец явились Мать Земля, Земун Корова и не удивились, Что пришли все боги разом в настроенье радостном – А чету сам Хмель поздравил весело и благостно.
*Буря Яга Усоньша Виевная – жена Велеса ** Кобениться – этот глагол для древних славян означал подражание танцам весенних птиц. Сегодня его употребляют в несколько ином значении
Сообщение отредактировал bragi - Суббота, 2023-12-30, 0:16 AM
Пока вёл Перун у Дыя разговор серьёзный, Из морской пещеры выплыл Чудо-Юдо* грозный – Царь державы необъятной. Водные владения Подчиняются владыке – ждут его веления.
Из морских глубин на сушу в колеснице скорой, Обогнув хребет Кавказский по морским просторам, К светлым Ирия чертогам скромно и почтительно Прибыл Царь морской державы Черномор решительный.
О Додоле, дочке Дыя, слух пошёл по свету, Захотел и царь увидеть чудо света это – На лугах ирийских росных юная Додолушка Умывалась на рассвете под лучами солнышка.
Охватила Черномора властной страсти сила – Раскрасавица-девица чудище пленила, Молвил: "Милая Додола, стань женою ласковой, Увезу на дно морское в золотое царствие,
На дне моря у вулкана мой чертог огромный, Море пенится седое и играют волны. По моим морским угодьям с волею раздольною Покатаемся на тройке, будешь век довольною.
В белокаменных палатах дивные работы Из кораллов, перламутра. Янтаря красоты. Охраняют терем царский мои слуги верные – Душегубы-губошлёпы, добрые и скверные!..
В просьбе стать моей женою Плёнка** отказала – Заколдованной змеёю ползает в развалах! Там когда-то град высокий на далёком острове Процветал, теперь обломки и каменья острые".
Отказала Черномору юная Додола: "Жемчуга, янтарь, кораллы, царского престола Не желаю. Вольно в небе с тучами летучими Мне резвиться под раскаты грома им созвучного".
Разобиделось отказом Чудище морское, Несогласие задело, видно, за живое. Взвился в Ирий, раздражённый стойкой неподкупностью: "Отдавайте!" – кричит, – "Диву за меня без глупостей!"
Из глубин огромной пасти сыпал пепл калёный, Из второй главы на Ирий лил водой студёной, Ну а третья громогласно туч полог раздвинула, Закричав, что обручится, грозно брови вскинула,
Пасти дружно возопили, вторили им долы, Чтоб ему отдали в жёны нежную Додолу, А потом из пастей хором огненные молнии, Им на смену резкий ветер, холодом наполненный.
Полетели Дый с Перуном на него орлами, Небо синее укрыли грозными крылами, Светлобоги появились из небесной просини И на Чудище Морское разом все набросились.
Хвост поджавши Змей трёхглавый с бурною волною В дом поддонный удалился – обойдён судьбою! А Перун шлёт к Дыю сватов с почестью огромною, Чтоб сосватать дочь Додолу, смелую и скромную.
* Чудо-Юдо, он же Черномор, Чудище Морское, Морской Змей. **Плёнка - дочь Ра-Солнце и Владычицы морской.
Сообщение отредактировал bragi - Суббота, 2023-12-30, 0:22 AM
Автор картины Виктор Корольков Картинка из интернета
Изгнан был лукавый Велес из Чертогов Прави*… Брёл, скитаясь отрешённо, по дорогам Яви. Подвела его бездушно горькая судьбина, Рассекла живое сердце на две половины.
Как-то ехал в день туманный с Сорочинских кручей… И заехал в царство Змеев, в тёмный край дремучий, Великаны-змеи** жили у его границы, Охраняя своё царство острозоркой птицей.
Горы крепкие ворочал великан Горыня, Рвал дубы рукой могучей брат его Дубыня И кидал их на просторы с налетевшим ветром, А Усыня с речки усом доставал осЕтров.
На Смородине поднялись грозные, кипучие Волны, пламенем до неба, с виду хладно-жгучие, Шестиглавый Змей пронёсся Велесу навстречу, А по берегу белели кости человечьи.
Конь споткнулся о каменья, ворон встрепенулся, Змей, хлестнув коня с оттяжкой, важно усмехнулся: «Что мне скажешь, чёрный ворон, мой советник верный, Неужели Велес прибыл во владенья Скверны?»
Вот и Велес в чистом поле, жаждет дать сражение, Поднимает меч булатный, ждёт с врагом сближения. На конях сражались боги трое суток полных, После пешими… четвёртый день пошёл на полночь.
Потерял Горыня силы и ногой споткнулся, Просит Велеса пощады, и к земле пригнулся. Побратались. Едут дальше. Скачет им навстречу Змей трёхглавый, обнажая острый меч для сечи.
Великан Дубыня тоже пал в бою бесславно – Победителя признал он в доброй тройке главным. Под беседы оказались близ реки Смородины, Там удил их брат без снастей и без тягомотины.
Он кудрявыми усами и с улыбкой скромной Доставал из быстрой речки осетров огромных. Его тоже побеждает в поединке Велес – С ним Усыня побратался под берёзок шелест.
Переплыть решили братья речку многоводную, Посадил на ус трёх братьев лапою огромною. Переплыли. Лес, опушка. А на курьих ножках Сруб избушки без окошек, рядом с нею кошка.
Крепкий тын вокруг, на кольях черепа свирепые, И горят огнём глазницы взглядами нелепыми. Молвил Велес, что в избушке проживает нынче Его бывшая супруга, но в другом обличье.
Меня в нынешнем обличье добрая Ясунья, Став могучей великаншей Виевной – колдуньей, Не узнает. Повстречал я Дыя, бой неравный, И окончил путь земной я под конец бесславный.
Без меня Ясуня в Яви жить не захотела, В чёрной Нави поселившись, изменилась телом, Обратилась в новом свете великаншей звёздной, Бурей Виевной Усоньшей, дочкой Вия грозной.
На ночлег зашли в избушку разом побратимы, Утром вышли на охоту в лес за олениной. А Горыня стал у печки им готовить ужин, Вдруг над лесом громыхнуло, вихрь прошёл досужий.
Потом небо потемнело, пыль сплошной дугою, Преклонились вмиг дубравы буйной головою. В ступе огненной над лесом, след свой заметая, Мчала Буря богатырша, сапогом*** сверкая:
«Ты пошто вошёл незванным в дом, большой невежа?» – И, побив его дубинкой, съела ужин свежий. Также само поступила утречком с Дубыней, И досталось на орехи от неё Усыне.
И тогда решил остаться в доме храбрый Велес, Встретил утречком Усоньшу под осины шелест: «Здравствуй Велес-сын коровы, ты как раз мне нужен, Накорми меня досыта, приготовь мне ужин!
Иль пройдусь я булавою по рогатой темени, Подавай еду немедля! Не сходя со стремени!» Возмутился Велес-витязь дерзкими речами: «Твоей волей трое суток не едали сами!
Коли миром не желаешь, будем в поле биться, Как запросишь о пощаде, сможем помириться» Смело кинулась Усоньша с булавой двуглавой, Только Велес очень ловко отражал удары.
А потом могучий Велес крепкою десницей Разъярённую Усоньшу цепко, что не скрыться, Подхватив за длинны власы, булавой корёжил, Она, вырвавшись, бежала через сто дорожек.
Добежала богатырша к Сорочинским кручам И под чёрный камень скрылась, в Навий мир дремучий, Подбежали побратимы, но никто не сдвинул, Только Велес Чёрный камень ловко опрокинул.
Глядь, а там дыра зияет в Пекло преогромная, По верёвке опустился Велес в царство тёмное, Снова встретился с Колдуньей, пыль покрыла лица, В полутьме сырого царства продолжали биться.
Пелену с очей отбросил судьбоносный Вышень, Узнают они друг друга по веленью свыше: «Коль в бою мне равен силой, стань моим супругом, – Молвит Велесу Усоньша, сбросив меч с кольчугой.
Поднимусь с тобою вместе в Верхний мир далече, Но пока в моей избушке своё счастье встретим». Посадил Усоньшу Велес в крепкую корзину – Поднимали побратимы с верхней половины.
Когда змеи-великаны Виевну узрели, То со страху убежали в тёмный лес отселе. А корзина полетела в нижний мир нескладно, И не смог подняться Велес в верхний мир обратно.
Долго хаживал по пеклу, видит дуб могучий, И на нём гнездо. Рыдают со слезой горючей Крохи-птенчики – к жилищу полз удав огромный, Тут с мечом булатным Велес подскочил проворно.
Извивался змей узлами под мечом двуострым, Изрубив его на части, разбросал как хворост. Ему птенчики сказали: «Спрячься, наш спаситель, Чтобы мать тебя не съела, Змея-победитель!»
Заслонили небо тучи, гром пугал раскатом, Прилетела птица-мама Гамаюн к ребятам: «Кто спаситель ваш, скажите, сытно пообедав, Помогу ему я тоже в горестях и бедах».
Вышел Велес из-за веток, встал перед очами: «Я б хотел не расставаться с Верхними мирами – Там жена моя осталась, ждёт меня в избушке, Как добраться к ней, не знаю, помоги подружка».
«Приготовь мне бычье мясо, мясо трёх баранов, И воды большую чашу с острова Буяна, Меж крылов моих устройся перед головою И корми, чтоб сил хватило долететь с тобою.
В Верхнем мире на рассвете солнце поднималось, Только Велесу подкормки не хватило малость. От икры своей отрезал птице с кровью мяса – Накормил досыта птицу этим ранним часом.
«Что ты дал мне напоследок, Велес? Вкусно было!» «От икры кусок отрезал, чтоб тебе хватило!» Птица дунула на рану – всё срослось, как прежде, И пошёл к избушке Велес полный сил надежды.
Собрались на свадьбу разом жители лесные, Пришли следом побратимы, братья удалые. Пышно свадьбу ославляли, кольцами менялись, Испросить благословенья только не решались.
Вместе жили не тужили, но потом решили, Чтоб Амелфа и Ра-солнце их благословили. Но Амелфа недовольна молодой невесткой, Заворчала на невестку, указав ей место.
«Что ж ты глупость сотворяешь, сын мой несмышленый? В Дом привёл колдунью с Нави, с кожею зелёной? Не бывать во светлом доме колдовскому племени, Ты ж, сыночек, мать послушай, размышляя в темени.
У неё седые космы, острый нос совиный, Ноги грабли и ступает поступью звериной, Руки – вилы, когти-ногти – острые кинжалы, Пук волос ковыль-травою и язык, что жало».
Хоть оправдывался Велес, Макошь так решила, Но Амелфа его речи слушать не спешила. Ехал как-то на охоту Велес в чисто поле И велел жене послушать материнску волю.
Тогда вскоре Мать Амелфа баньку растопила, Чтоб Усоньша в баньке жаркой дух свой испустила. Раскалила камнь горючий. Мать Земля дрожала, Как душа Усоньши с криком в Навь перелетала.
Вдруг у Велеса споткнулся конь его могучий, Полилась слеза из глаза у него горюча – Знать, беда грядёт большая у родного дома – И, стегнув коня, помчался по тропе знакомой.
Подъезжает Велес к дому, Матерь вопрошает, Почему его Усоньша мужа не встречает. Но Амелфа отвечала, будучи сумлива: «У тебя жена младая больно уж строптива!
Раз сидела у оконца, а потом взлетела, В мир свой Навий возвернуться снова захотела. Опечален Велес, с болью спрашивал Алтынку, Почему Усоньша скрылась в Навью половинку.
И сестрица отвечала: «О жене страдая, знай, Плывёт по синю морю бочка смоляная, Наша мать, её запарив, в баньку пригласила, От жары Усоньша мигом дух свой испустила».
Поскакал печальный Велес на брега морские, Бочку выловил с Усоньшей, обручи стальные Обрубил и, тело вынув у лесного бора, Стал просить, чтоб жизнь вернули дочке Святогора:
«Поменяла лик свой светлый добрая Ясуня, Проживая в Чёрной Нави грозною колдуньей. С Чернобогом породнившись, облик поменяла – Потому мать Святогора дочку не узнала.
Заколдована была ты в Нави чёрным духом, Из красавицы пленкини**** сделал он старуху. Не узнала в тебе Матерь дочку Свяготора, Проживала ты старухой у седого бора».
Приходили мать с Алтынкой, Тур Златой с Турицей, Собрались волхвы седые у лесной светлицы. Но когда они Усоньшу к жизни возвратили, Бога Велеса с женою боги разлучили.
Без родительского слова и благословения Развенчали в этой жизни и, набрав терпения, Улетела вновь Усоньша на границу Нави, Ожидая там супруга после жизни в Яви…
*Велес при помощи своих колдовских чар соблазнил жену Перуна Додолу. Перун вызвал его на поединок, но победить не смог, так как силы у них были равны. Тогда светлобоги выгнали Велеса из Прави **Горыня, Дубыня и Усыня – сыновья Вия, принимавшие облик Великанов либо Змеев *** У Бури – Яги были золотые сапожки, поэтому первоначально её называли Буря Яга – Золотая нога **** Пленкини – дочери Плёнки, жены Святогора
Сообщение отредактировал bragi - Суббота, 2023-12-30, 0:24 AM
В начале всех времён, как ведают умы, Рождённый мир был полным вязкой тьмы, Всевышний в мир «Начал» явил яйцо – С ним заработало спиральное кольцо.
Из первого яйца во тьму явился Род, Вселенной нашей свив небесный свод, Над сводом на заре глухих времён Был сонм богов Всевышним сотворён.
Коза Небесная Седунь явилась в мир – Чернобогов славянских матерь и кумир. Роженицей в те дни Седунь была – Ночную Дивию от Рода родила.
Вовсю Небесный Океан шалил волной, Глубокой синью разливался под луной. Свет расточала Дивия-Луна В семействе первых чад, очнувшись ото сна.
Между хоров безмолвных ясных звёзд, Облагородив мир седых туманных грёз, С венцом златых лучей на голове Плыла красавицей по синей вышине.
А от Седунь-Козы парного молока В ночи глухой текла небесная река. С зарёю пенилось и струйками текло, Являя в мир живой добро любви и зло.
Сын зла вселенского настырный Чёрный Змей, Как млечный путь блуждал между теней, Упрямо хаживал к Седуни на порог И сыновей могучих ждал в большой чертог.
И родила ему Седунь первобогов: И Властелинов Зла и грозных кузнецов. Сел на небесный трон надменный Чёрный Дый, А в Навь к отцу спустился сын – Бог Вий.
Не возлюбили белый свет его глаза, – Тогда и Навь сгодится Вию! – Род сказал. А Дый однажды в ночь над миром пролетел И в колеснице лунной Дивию узрел.
Так полюбилась, вдруг, красавица ему – В чертог небесный он повёл Луну саму! И не смогла девица ласки превозмочь – Закон всевышних сил принёс царице дочь.
Додола юная – небесная краса Лебёдкой белою парила в небесах. А Громовик Перун в ночи её узрел, Орлом стремительно за нею полетел.
Случилось точно так, таков и был исток – Промчался миг зарниц и первых дел виток! Он благодарность от потомков заслужил – Иначе кто б в наш век во тьме кромешной жил?..
Сообщение отредактировал bragi - Суббота, 2023-12-30, 0:26 AM
Долетели к Дыю вести – что в Уральских кручах У Ра-Солнца и Амелфы Велес – сын могучий В светлый мир явился нынче, скоро возмужает И на битву с Чёрным Дыем выйти пожелает.
Тут, разгневавшись, всесильный чёрных гор Властитель Полетел к горам Уральским. Лютовавший мститель Стал драконом пятиглавым, из могучей пасти Жар бушующий и пламя лились в одночасье.
Над полянами кружится – травы выгорают, Над рекою наклонится – воды высыхают. Пока мчал до гор Уральских, ширь палил нещадно И на Велеса младого налетел нескладно.
Запалил огнём, но Велес был неугораем, Бросил в морюшко студено, он – непотопляем, Поднимал на меч, но после самому досталось, И ему тогда с овчинку небо показалось.
Призадумавшись, Седунич* после отступился, На Амелфушку с Алтынкой** злом переключился. Убежали две турицы в горные угодья На Алтай, чтобы не видеть Чёрного отродья.
– Ой, укройте нас, родные Реченька и Горка, Лютый Змей за нами следом, нет у нас затворки! Воды вспенились, а Горка Белая раскрылась, В ней Амелфа и Алтынка от Дракона скрылись.
Став искать по белу свету матушку с сестрою, Велес мчал по горным кряжам гулкой вышиною. Синим туром проскакал он по пути бескрайнему, До Азов-Горы добрался, к её Камню Дальнему.
«Помоги мне Синий Камень, Спящая Хозяйка, Помоги найти пропавших в тишине Алтайской, Где укрылись две беглянки – матушка с сестрицей? Между мной и Чёрным Дыем битва состоится.
Отвечала Злата Баба: «На Алтайских кручах, Где гуляют снег да ветер и мороз трескучий, Есть волшебная Берёзка, листья золотые, А на ней Кукушка Злата, главы непростые.
Две главы её волшебны – это мать с сестрицей. Помоги же им от Дыя чар освободиться! Ты скачи вперёд к Алтаю, натянув поводья – Там у Чёрных гор сокрытый замок Беловодья.
В этом замке Дый Седуныч властвует доныне, Ты сразишься с ним, свободу обретут родные». Чуть подумав, Злата Баба молвила по дружбе, Что она хранит под камнем Велеса оружье,
То, чем Велес Первородный правил в старом мире, Меч, что Бог Сварог с Семарглом жаром раскалили. Когда в Светлый мир зелёный юный Велес явится, Он в сраженье с Дыем Чёрным по-мужски управится.
И дала ковёр волшебный, памятный, сказала, Что она для битвы с Дыем для него соткала!.. Полетел на битву Велес к замку Дыя горному, А навстречу ему слуги Дыя чернотворного.
Во главе её Хозяин, злобою кипящий, Кровь хмельную попивая, череп вместо чаши, Чёрный посох шевелился, змеями обвитый, Бога Велеса сжигал он взглядом ядовитым.
Крикнул Дыю Велес правый: «Выходи на битву!» К Мати Макоши воззвавши, прочитав молитву Стал быком могучим Велес, Дый – мохнатым туром… И сошлись они во поле этим утром хмурым.
Сбросил Велес в битве Дыя Чёрного на землю, Меч подняв, сказал сурово: «Зла я не приемлю!» Дыя Дыевна предстала Козочкою Чёрной, К месту битвы прискакала кручей непокорной:
«Велес буйный, к вам примчалась трудною дорогой… Прошу, батюшку родного моего не трогай!» Опустил на землю тут же Велес меч булатный, Отпустил с Додолой Дивой батюшку обратно.
Синий Тур – могучий Велес, победив, не злился, Перед ним Хозяйка кручей сразу появилась. Заструился свет от злата, следом Бела Речка Забурлила берегами Велесу навстречу.
Из глубин огня златого раскрывалась горка, Мать с Алтынкой выходили – кончена разборка, Дочь Алтынка засияла, солнышко приветное, Её Мать из поднебесья, как Стожары, светлая.
«О! Прекрасная Амелфа! – Злата Баба знает, – Из твоих сосцов рекою молоко стекает. Ты Алтынка, Солнца дочка, у богов любима, Зародилась ты на камне берегов родимых.
Когда встал перед горою брат твой Велес Сурич, Белый свет вас встретил ладно меж невзгод и бури. Между терний, буреломов вороны вещая, В череде сопутных бедствий путь вам освещали.
От тебя Корович Велес истекут народы – Берендеи, скифы, туры – молодые всходы, А Алтынка породнится с молодым Чаргастом, Станут русы, борусины порослью цветастой…»
*Седунич – Змей Дый **Алтынка – Дух Алтайских гор
Сообщение отредактировал bragi - Суббота, 2023-12-30, 0:27 AM
Пока Божич с палицей набирался силушки… Прилетел на Землю грозный Скипер-зверь, Осмотрев владения, он, почистив крылышки, Отворил из Навии проходную дверь.
Во змеином образе как стволы дубовые Ноги, скорпионово жало на хвосте, Стадо вёл звериное, травы мял шелковые… С войском шёл по свету днём и в темноте.
Он без разрешения многовесной гирею Землю-Мать изранил, яростно рыча, Облака рогами рвал. Вдруг, заметил в Ирии Пели три красавицы и ручей журчал.
Чёрным вихрем Скипер-змей бросился стремительно, Утащил красавиц на змеиный двор, Превратив в чудовищ юных дев пленительных, А ворота чёрные валуном подпёр.
Огрубели. Кожа их, как кора дубовая, Волосы запутались, что сухой ковыль, Поселилась в душах их скорбь-тоска суровая Очи затуманилась, ветер носит пыль.
Как-то раз коварный Змей в поднебесье солнечном, Видит, близ Алатыря молодой Перун Стопудовой палицей, как простой метёлочкой, Машет и играется в свете добрых дум.
«Отрекись Сварожич от служенья грозному – Богу Роду Первому, мне начни служить. Позабудь родителей, только по серьёзному, Чтобы в жизни долгой не пришлось тужить».
Но Перун, рождённый был доблестным воителем, Рассмеялся голосно – смехом громовым: «Я служу Сварогу с Ладой – дорогим родителям, Роду прародителю делом вековым!»
Осерчав отказом, Скипер-Змей немедленно Повелел приспешникам* бить его, палить, Сечь, рубить секирами, в море неприветливом, В океане бурном заживо топить.
Закалённый жаром во Сварожьей кузнице, Устоял Сварожич, жар огня не взял! Даже волны хлёсткие сделались союзницы – Их угрозы бурные в пар он обращал.
Ну а Скипер-змей, хитрец, был злодеем каверзным, Перед юным витязем хитростью копал – Перуна упрятал в яму с телом поцарапанным, Зельями опоенный, триста лет тот спал.
Лето, вёсны, осени… Все сезоны спутаны – Нет порядка должного на сырой Земле. Матерь Сва печальная. Тайнами окутана Жизнь её сыночка во безвестном зле.
Расползлось по Явии войско Змея-Скипера, Солнышко не светит, дождь в туманной мгле. Топчет поле хлебное лапами-копытами – Тяжко стало пахарям мирным на Земле.
И взмолились люди тут Кузнецу Небесному, Молят Мати-Макошу в горе пособить Рыбаку, охотнику, земледельцу честному – Не родит им нивушка, зверя не добыть.
А в Небесном Ирии мудра пряха Макоша С Долей и Недолею нити судеб вьёт, С Ладой богородицей поделилась матушка, Что злодея Скипера сын Перун убьёт.
Истерзалась криками, и мольбой скорбящею, По Перуну дитятку слёзы льёт рекой: «Над лесами дикими, над полями спящими Пролетите. Может быть, сын найдётся мой».
Обернувшись птицами, боги вереницею Ищут брата младшего между чёрных круч – Алконостом Сурья, Велес – Сирин птицею, А Стрибог Стратимом полетел меж туч.
Облетев все царствия крыльями могучими – Дали поднебесные, океан-моря, Пропасти глубокие да леса дремучие… Братья-боги поняли, что искали зря.
Видят, чисто полюшко топчет безнаказанно Лапами-копытами Скипер-змея жуть, Буря-конь буланый на цепи привязанный, Войско им змеиное преграждает путь.
Вдруг, сорвался с привязи Буря-конь испытанный, По широким долам к яме прискакал, Стал у ямы ржать-скакать, мять песок копытами… Светлобоги поняли, в ней Перун лежал.
Яму безызвестную с грохотом и скрипами Раскопали сразу же. Ветродуй-Стрибог Поднял ветры – бурею разнесли-рассыпали Грунт-сыпун, а брёвна выжег Огнебог**.
Гамаюн отправилась за живой водицею… А из ямы поднятый Бог Перун привстал. Принимали витязя с радостными лицами, Очи приоткрылись:«Как я долго спал!».
Поднесли спасённому сурьи чашу полную – Вмиг, её испивши, он набрался сил. А затем вторую, до краёв наполненную, С третьей в бодром здравии встал, заговорил.
«Вот теперь способен я выйти на сражение, А за триста долгих воспрошу ответ, Нанесу за правду-мать Скверне поражение И сестёр из Навии выведу на свет.
*Войско Скипера-Змея: василиски, грифоны, змеи **Огнебог в тексте – Велес-Огнебог
Сообщение отредактировал bragi - Суббота, 2023-12-30, 0:32 AM
Гром гремит ликующий, небо сотрясающий, Режут тучи молнии огненным мечом, По дороге каменной между круч свисающих Мчал могучий всадник на коне гнедом.
К Чёрной грязи мчался он. Силой Бури верного К Огненной Смородине доскакал Перун, А за речкой царствие Скипера подземного Проскочить задумал, но огонь шалун
Зажигает реченьку огненными прядями – Пламя поднимается до небесных врат, Стал дубы ворочать, но в огне исчадия Все мосты дубовые пламенем горят.
И тогда Сварожич Рода заклинанием Протянул Калины гибкий куст лозы. С той поры Калиновый мост от мироздания В Навь ведёт. По мостику вышел Бог Грозы.
Видит, на сырых ветвях Магур остролицая, А в когтях трепещется славный рыба-кит, И дубов двенадцать ломятся под птицею, А она то ль зверем, то ль змеёй шипит.
Застучал подковой Буря нерешительно, Но Перун уверенно вздёрнул удила, И в крыло чудовища понеслась стремительно С тетивы шелковой острая стрела:
«К морю с бедной жертвою улетай-ка чудище, В воды моря выпусти доброго кита. Будешь сытой вдосталь ты на просторах в будущем…» Скрылась Магур-хищница, видно, неспроста.
Дальше зрит Сварожич-Бог Скипера на выходе, Василиски лютые – медные крыла! Главы петушиные, жалы глаз навыкате, И грифоны грозные с клювами орла.
Витязь в войско чёрное шлёт копьё разящее, Буря-конь с хозяином мчат во вражий стан. Разбежались воины Скипера дрожащие – Скрылись, как и не были, за седой туман.
Перед ним змеиное, а вдали звериное Стадо. И пасут их трое пастырей: Леля, Жива с Марою – три сестры безвинные, Что врагом украдены, здесь среди зверей.
Стала бела кожа их, что кора еловая, Волосы запутались ковылём травой: «Сёстры, ваши волосы станут вновь шелковыми Во реке Молочной с чистою водой.
Окунитесь далее в озеро Сметанное, Чтоб кору еловую в нём навеки смыть». И Перун отправился в дали первозданные, Чтобы Змея Скипера лютого убить.
Небо сотрясается, гром, сверкают молнии, Буря-конь несётся, строг его седок – Горы перескакивает, валуны безмолвные, Скалы… В Царстве Тёмном – Скипера чертог.
Стены в тучи чёрные упирались башнями, Из костей состроенные. Светят черепа, На высоком тыне их глазницы страшные, С негасимым огнищем страждущих толпа.
Кровью алой крашены ворота железные, А людские кисти подпирают тын, Выползает Скипер с речью нелюбезною: «Я по всей Вселенной грозный Властелин!
Доползу до места, где столбы отвесные, За кольцо булатное крепко ухвачу, Опрокину наземь Сварги ширь небесную И людей с богами в пыль перекручу!»
Но Перун на Скипера налетел без страха, Колет беспощадно боевым копьём! Скипер-зверь глазища выпучил с размаха: «Кто ты, смелый витязь, что ко мне пришёл?
Затопчу я лапами, заколю рожищами, Скорпионьим жалом жизнь твою решу, Смерть моя завещана Перуна ручищами, Но его я запертым под землёй держу!»
«Не поймав Орла в полёте – перьев не ощипывай! Выходи на бой со мною, Навий князь-злодей! Я и есть та смерть твоя, не поможет – всхлипывай, Больше не увидишь Яви светлых дней.
На загривке Скипера медна шёрстка вздыбилась, Он направил в витязя острые рога, Вместе с жалом пламя огненное выбилось, Но Перун без удержи скачет на врага.
Булавой огромною бьёт его по темени, А затем пронзает молний остриём… Пролилось тут чёрной кровушки немерено, Расступилась Мать-земля, поглотив живьём.
Завалив ущелье в Навь высями Кавказскими, Возвратясь со Славою в свой родимый дом, Поклонился в пояс. И подарки царские Получил от Батюшки – Колесницу-Гром!
Сообщение отредактировал bragi - Суббота, 2023-12-30, 0:34 AM
Уплывает ручейками в эти дни последний снег, Жива с Живицами вместе пролетают по весне, Лес весенний оживает, птицы в дом подруг зовут, А Даждьбог на колеснице прорезает синеву.
На своей могучей тройке освещая небосвод, Пробудил он Матерь Землю. Сок впитав подземных вод, Почки вербы распустились, наступающая суть Приближающих Русалий по весне проложит путь.
Луг весенний, лес и склоны оживил весенний луч, Снег в долинах разгоняя зажурчал весенний ключ, Древней силы возрожденье в пробуждении стихий, Трав живых ковёр зелёный близ валежников сухих.
В лике змея нынче Велес правит в капище обряд, Обручился с Живой, вышит чистым золотом наряд Юной Девы. Мудрый Велес в Явь пришёл из-под земли, Где в обители подземной первоистины легли.
В своих норках в этот праздник пробуждались и ужи, К ним славяне ищут входы у таинственной межи – Молочко поближе к норкам, чтобы, выйдя на совет, Подкрепились стайкой сонной в наступающий рассвет.
В этот день и царь змеиный зеленеющей весной, Расправляя крылья, глянув на простор земли родной, Со своей змеиной стаей, нарушая тишину, Отлетел просторной Явью на растущую луну.
А его ждала невеста… Без мольбы и ворожбы Из цветов весенней неги заплела венок судьбы. Молодёжь вокруг счастливцев закружила хоровод, Их счастливо в этот праздник поприветствует народ.
Змею с почестью веночек на кудрявый чуб кладут, С молодёжью стар и малый круг, как принято, пройдут, Угостят душистым хлебом, свежим с пенкой молочком – Оживёт Царь-змей весенний деревенским женихом.
По ночам в округе песни распевали соловьи, На дельницах там, где жито, вырастали васильки. Василисков день. В день сева отменялась и страда, Чтобы в этот день тревожный не куражилась беда.
Змей невиданных размеров с гребешком на голове, Представитель силы тёмной возродится в мураве – Поле сохнет, из колодцев в никуда уйдёт вода, В избах девушки недужат, значит, явится беда.
С ядовитыми когтями и клыками вдоль низин Пролетая, жжёт дыханием полуночный исполин, Взглядом жертву одурманив, душу следом заберёт, Лунной ночью по дорожке в Навье царство уведёт.
Начеку славяне были, его козни раскусив, Отобрав у кур все яйца и вкрутую их сварив, Ограждали свой курятник от рожденья тёмных сил, Чтобы этой ночью мрачной Василиск не выходил.
Шар-яйцо, что в день морозный семилетний пивень снёс И высиживала жаба до соловушкиных грёз, Чешуйчатой кожей крыто. Только лопнет – резкий писк! Значит, ночкой соловьиной народился Василиск.
Заниматься севом в поле в этот день запрещено, Не стучит кузнечный молот, не звучит веретено, Ближе к вечеру девчата выйдут в рощу погулять, Шелковистой лентой косы на берёзках украшать.
Из берёзы тонких веток вяжут лёгкие венки, Для гадания отправят по течению реки. Поплывёт венок по речке – счастье в доме ожидать, А потонет на теченье, то удачи не видать.
Блажь черёмухи пьянящей, стайки пчёл как на парад, Вездесущие букашки, хор невидимых цикад, Трель пернатых, говор птичий в череде весенних дней, Завораживает душу голосистый соловей.
Пережили срок опасный, всем селением учли Старых жителей советы. И советы помогли. Василиск не появился, значит, славно ночь прошла, А за ночкой день погожий и хозяйские дела.
Сообщение отредактировал bragi - Суббота, 2023-12-30, 0:36 AM
Ветер стих, как будто не был, скрылись тучи чёрные, Велес-Бог проводит игры, череде покорные, Гаснут с розовой зарницей звёздные сокровища, По ведомым тесным тропам тел ползущих скопища.
У источника воды, крепкой силы будучи, Плеч расправили саженья деловые русичи – Нынче праздник. В белой роще – песни соловьиные, А в зелёных травах цугом поезда змеиные.
На холме царь змей на троне – острый взгляд пронзающий, Рядом с ним жена в короне, стражник немигающий, На главе венец алмазный – с редкими каменьями, Изготовленных искусно с мастерским умением.
Не ходите в этот праздник на холмы за травами, Где протоптаны тропинки до вершины парами, И лесные чащи тоже не тревожь присутствием, Не испытывай злодейку, не забудь напутствие.
Выползают змеи стайкой из цветницы вереска, Убивать не сметь их ныне по веленью Велеса. Если явятся общиной на порог решительно, То беда и дней невзгоды обовьют стремительно.
На дворе змеиный праздник – нервы оголённые, Со всех мест ползут гадюки длинными колоннами, На холмах в клубок сплетаясь в злобном нетерпении, Издают победный «возглас» – яростным шипением.
Заиграй им на свирели – им по нраву музыка, Затанцуют, продвигаясь по тропинке узенькой. С ними нынче веселится Велес жизнерадостный, Он на свадьбе с Живой тоже в ожиданье сладостном.
Сообщение отредактировал bragi - Суббота, 2023-12-30, 0:37 AM
•Новые сообщения ·
Правила
•Поиск•]
Традиции Галактического Ковчега тут!
.
.
.
..
Д
