Четверг, 2024-03-28, 11:12 PM
О проекте Регистрация Вход
Hello, Странник ГалактикиRSS

Храмы Ковчега! Вход День Сказочника! Вход
Авторы Проекты Ковчега Сказки КовчегаБиблиотекаГостям• [ Ваши темы Новые сообщения · Правила •Поиск•]

  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: benkol  
Галактический Ковчег » ___Мастерские Ковчега » Русь Былинная! » Валентин Пикуль - Россия
Валентин Пикуль - Россия
ТанецДата: Пятница, 2022-02-25, 10:48 AM | Сообщение # 1
Администратор
Группа: Администраторы
Сообщений: 6922
Статус: Offline
Человек, написавший Россию



Волею судеб писатель Валентин Пикуль связан с военной тематикой с самого рождения: его отец был в молодости матросом на миноносце Балтийского флота. Находясь в эвакуации, 14-летний Валентин пошел на отчаянный поступок: сбежал из дома и в одиночку добрался до Соловков, где был принят в школу юнг. В 1943 году заступил на боевой пост: в качестве рулевого-сигнальщика до самого конца войны служил на эсминце «Грозный».

Позже Валентин Саввич напишет о своей боевой юности: «…и поныне я ещё живу курсом, что дал мне гирокомпас, указавший дорогу в большую жизнь, в которой меня ожидали новые тревоги и новые напряжения души. Конечно, не я принёс Родине победу. Не я один приблизил её волшебный день. Но я сделал, что мог. В общем прекрасном Пиру Победы была маленькая капля и моего мёду... Мне уже давно не снятся гулкие корабельные сны. Но до сих пор я иногда думаю о себе, как о юнге. Это высокое и почётное звание даёт мне право быть вечно молодым. Юнгам флота не угрожает старость».



После войны занимался самообразованием, решив посвятить себя литературной деятельности. Произведения В.С. Пикуля обращены к огромной и уникальной истории России, отечественного флота, армии, культуре, геополитике, дипломатии, другим базовым сферам жизни человека и общества.

Книги В.С. Пикуля изданы тиражом более 500 млн экземпляров и переведены на 32 языка мира. По произведениям писателя ставятся спектакли, снимается кино, они служат основой для других творческих проектов.


Книгоиздательство
 
ТанецДата: Пятница, 2022-02-25, 12:42 PM | Сообщение # 2
Администратор
Группа: Администраторы
Сообщений: 6922
Статус: Offline
Россия — это такая страна, которой можно нанести
поражение, но которую нельзя победить!

Валентин Пикуль

***

Не перестаю удивляться мастерству автора, его искусству излагать факты неповторимо и ярко, расставлять важные душе акценты и мастерски описывать детали. Книги Валентина Пикуля представляют собой настоящие шедевры литературной мысли, основанные на изложении исторических фактов, переносят нас в то историческое время и в ту обстановку, где происходит действие, как в ожившую реальность. И все персонажи книг его не просто персонажи, а живые люди, с их неподражаемыми характерами, движимые страстями и искренними чувствами, с которыми читатель переживает все события. Корабли тоже не просто машины и оборудование, а полноправные герои. Творчество Валентина Пикуля вдохновляло и будет вдохновлять многих творческих людей.
Из перечня созданных им произведений невозможно выбрать лучшие... Мне по душе все, что прочла!
А вот фрагмент одного из наиболее ярких небольших рассказов с оригинальным названием

"Цыц и перецыц"

Дмитрий Григорьевич Левицкий.

1773.



Дело давнее… Сергей Кириллович Станиславский, мелкотравчатый дворянин, обходя лужи, старательно поспешал на службу при канцелярии строений, где он кажинный денечек бумаги разные переписывал, трудами праведными достигнув коллежского регистратора, а на большее и не рассчитывал.

На Басманной близ Разгуляя стоял громадный домина, сплошь обитый железом, и чиновник невольно придержал шаги, заметив на его воротах бумагу, обращенную ко вниманию проходящих. Смысл афиши был таков: ежели какой-либо дворянин желает иметь невесту со знатным приданым, то пусть объявится в этом доме, никаких страхов не испытывая, ибо нужда в супружестве возникла неотложная и решительная.

- Чей дом-то этот? - спросил чинуша прохожего.

- Стыдно не знать, сударь, - последовал ответ с укоризною. - Соизволят проживать здесь великий богач Прокофий Акинфиевич Демидов, и вы в этот дом лучше не суйтесь.

Сергей Кириллович стал на афишу показывать:

- А вот, гляньте, тут в женихе надобность приспела.

Прохожий глянул на бумагу с большой опаскою.

- Это для смеху! - пояснил он. - Господин Демидов хлеба не поест, прежде не повредив кому-либо. Ему забавы нужны всякие, чтобы над образованным человеком изгиляться. Явитесь вы к нему, так он вам так всыпет, что своих не узнаете…
Побрел бедный чиновник далее, размышляя: “Оно, может, и так, что всыпет. Но за оскорбление чести дворянской через полицию можно сатисфакции требовать, чтобы деньгами поругание мое оплатил. Маменька-то вчера уж как убивалась, что давно пирогов с изюмом не кушала. Меня же и попрекала, сказывая: эвон, как другие живут, собирая с просителей акциденции, сиречь взятки. А ты, дурак такой, только ушами хлопаешь, нет от тебя никаких удовольствий… Вернусь”. С таким-то решением Станиславский вернулся к дому, что внешне напоминал фортецию неприступную, и постучал в ворота. Добрый молодец отворил их и высморкался, спрашивая:

- Зван или незван? Бить аль погодить?

- Я… жених, - сознался чиновник. - Из дворян… по объявлению. Мне бы невесту поглядеть да чтобы мне приданое показали.

- А-а-а. Тады милости просим, входите…

Вошел Станиславский в хоромы и тут даже штаны прохудил от вящего изумления. Вот как миллионщики-то живут, не чета нам! Тихо играли органы, встроенные в стены палат, посреди столов струились винные фонтаны, прыгали ручные обезьяны, порхали под резным потолком невиданные птицы, где-то кричал павлин, а мимо чиновника, до смерти перепугав его, вдруг пробежал не то зверь, не то человек, и, зубы огромные скаля, стебанул его - прямо по загривку.

- Это кто ж такой будет? - спросил чиновник служителя.

- Это, мил человек, будет не человек, а подобие его, научно прозываемое ранкутанком… За большие деньги из Африки вывезли! С утра кормлен, так что не бойся: жрать не станет. Ступай дале. Хозяину доложили - чичас явится…

Станиславский ни жив ни мертв - увидев миллионера Прокофия Акинфиевича Демидова: был он в халате, снизу исподнее, на голове колпак, а босые ноги в шлепанцах домашних (кои тогда, читатель, назывались “шептунами”). Вышел Демидов и спросил:

- Дворянин? По Департаменту Герольдии записан ли?

- Писан, - пискнул чиновник. - Имею счастие состоять в чине регистратора, состоя при бумагах разных, а значение запятых мне известно, за что от начальства похвалы удостоился.

- Ну и дурак… Не все ли равно, где запятая ляжет? Вот точка - это другое дело, от нее многое, брат, зависит. Ты точки-то когда-нибудь ставил ли в бумагах своих?

- Точки у нас директор канцелярии саморучно ставит.

- Ладно. Значит, решил зятем моим стать?

- По афише. Как было объявлено.

- Небось и приданое желаешь иметь?

- Так а кто ж не желает? Не дурак же я!

Демидов подумал и велел встать чиновнику на четвереньки. Потом забрался на него и велел возить по комнате. Очень трудно было Станиславскому, но возил, пока не ослабел, и тогда Демидов сам сел и ему велел сесть. Стал тут миллионер думу думать. В ту пору Демидов пребывал в “дистракции и дизеспере” (как выражались тогда на смеси французского с нижегородским). Дело в том, что хотел он выдать дочек своих за купцов или заводчиков, но лишь одна Анька послушалась, за фабриканта Земского выйдя, остальные же дщерицы заартачились: не хотим быть купчихами, а хотим быть дворянками! Сколько уж прутьев измочалил Прокофий Акинфиевич, сколько дурех этих по полу ни таскал за косы - нет, уперлись, подавай им дворянина.

Оттого-то и появилось на воротах дома его объявление…

- Анастасию Первую, - указал он, а жениху объяснил: - У меня их две Настьки: коли Первая не приглянется, так я тебе Вторую явлю… Ты не пугайся: не девки, а змеи подколодные!

Величавой павою выплыла из комнат Анастасия Первая.

- Вот, - сказал ей отец, - жених дворянский, как и хотела!

Тут эта девка чуть не плюнула в Станиславского:

- А на што мне такой завалящий? Ах, папенька, не могли разве пригоженького залучить? Да и чин-то у него каков? Мне бы, папенька, гусара какого или советника статского, чтобы у дел важных был или чтобы с саблей ходил.

- Цыц и перецыц! - гаркнул Демидов. - Не ты ли от звания купеческого отвертывалась? Не ты ли кричала, что лучше за первого попавшегося дворянина желаешь… Так вот тебе - первый попавшийся. А коли будешь рыпаться, так я не погляжу, что жених тут: разложу на лавке да взгрею волей родителя…

Это не анекдот! Вот так и стал нищий коллежский регистратор владельцем колоссального состояния, заимел богатейшую усадьбу, а маменька его пироги с изюмом уже отвергала:

- От них рыгается! Ныне-то, люди умные сказывали, есть пироги такие, в кои целый нанас запихивают, и прозываются они парижским “тиликатесом”. Вот такого хочу - с нанасом!

…Было начало царствования Екатерины Великой.

Москва тех времен, еще “допожарная”, была обстроена дворцами знати, в которых едва помещались оранжереи, библиотеки, картинные галереи, бронза и мрамор. Иностранцы, посетив тогдашнюю Москву, писали, что им казалось, будто русские обобрали всю Европу, чтобы иметь в каждом доме частный музей. Европейцы не раз попадали впросак от незнания барской жизни: низко кланялись дамам, облаченным в роскошные шубы, а потом выяснялось, что это служанки, а меха у них такие же, как у барынь. Опять-таки непонятно: крепостные иногда становились миллионерами, и даже такой богач, как граф Шереметев, занимал в долг миллионы у своего раба Никифора Сеземова… Вот и разберись в тогдашней московской жизни!
Прокофий Акинфиевич родился в Сибири, в период царствования Петра Великого. Он был внуком Никиты Демидова, что основал в Туле ружейное дело, а на Урале обзавелся заводами и рудниками. Прокофий рано женился на Матрене Пастуховой, но раньше времени загнал молодуху в могилу, чтобы сожительствовать со своей комнатной девкой Татьяной Семеновой, от которой - не венчан! - тоже имел детишек. Танька-то была статью как гренадер, грудь имела возвышенную, каждую весом в полпуда, а глаза у нее, ей-ей, словно полтинники - сверкали. Бывало, как запоет она “Я милого узнаю по жилету” - так Демидов на колени перед ней падал, крича:

- Ой, убила-а! Совсем убила… Хорони меня, грешного!

Было у него от первой жены четыре сына, он их в Гамбург отправил учиться, но там они забыли русский язык, и, когда вернулись на родину, Демидов, словно в насмешку, дал на всех четырех одну захудалую деревеньку с тридцатью мужиками и велел строго-настрого на глаза ему никогда не показываться:

- Мне эдакие безъязыкие не надобны… Пшли прочь.

Дочек же, слава Богу, дворяне (с приданым) мигом расхватали. А разругавшись с сыновьями, Демидов - назло им! - лучшие свои заводы на Урале распродал Савве Яковлеву Собакину, с чего и началось обогащение Яковлевых, новых Крезов в России.

- Батюшка ты мой разлюбезный, - внушала ему Татьяна, - не пора ль тебе меня, сиротинушку, под венец утащить?

- Цыц и перецыц, - отвечал Демидов. - Успеется…

Демидов часто и подолгу живал в столице, не гнушался он и Европой, не раз бывая в краях заморских. Начудил он там, конечно, немало! Саксонцы, французы, голландцы видели в нем лишь сумасброда, дивясь его выходкам и капризам, за которые Демидов расплачивался чистоганом, денег не жалея; “только холодные англичане открыли ему глаза, подвергнув русского миллионера самой наглейшей эксплуатации, не постаравшись даже прикрыть ее внешними приличиями” - так писал Н. М. Грибовский, демидовский биограф, в самом начале XX века. Лондонским негоциантам удалось за большие деньги сбыть Демидову свою заваль, но Прокофий Акинфиевич этого им не простил…

- Мы тоже не лыком шиты, - решил Демидов, вернувшись на родину. - Я этой англичанке такую кутерьму устрою, что ажио весь флот без канатов и снастей останется.

Одним махом он скупил все запасы пеньки со складов столицы. Англичане же каждый год слали целые флотилии за пенькой. Вот приплыли купцы из Лондона, а им говорят:

- Пеньки нет! А какая была, вся у Демидова… Сунулись они было в контору его, а там заломили за пеньку цену столь разорительную, что корабли уплыли восвояси с пустыми трюмами. Через год англичане вернулись, надеясь, что Демидов одумался, а Демидов, снова скупив всю пеньку в России, заломил цену еще большую, нежели в прошлом году, и корабли английского короля опять уплыли домой пустыми.

- С кем связались-то? - говорил Прокофий Акинфиевич. - Пущай они там негров или испанцев обжуливают, а “мохнорылым” русского человека обдурить не удастся. Вот и разорились…

Ах, читатель, если бы его месть пенькой и закончилась!

Н е т. Оказывается, еще будучи в Англии, Прокофий Акинфиевич уже отомстил своим британским конкурентам самым ужасным способом...

[url=https://aria-art.ru/0/P/Pikul'%20V.%20Cyc%20i%20perecyc/1.html]Читаем дальше[/url]


Книгоиздательство
 
ШахерезадаДата: Воскресенье, 2022-02-27, 11:58 AM | Сообщение # 3
Хранитель Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 3891
Статус: Offline
Валентин Пикуль

"Мир во что бы то ни стало"


Две старые картины тревожат мое воображение… Первая - верещагинская. “Мир во что бы то ни стало!” - сказал Наполеон поникшему перед ним Лористону, посылая его в тарутинскую ставку Кутузова. Вторая - художника Ульянова, она ближе к нам по времени создания. “Народ осудил бы меня и проклял в потомстве, если я соглашусь на мир с вами”, - ответил Кутузов потрясенному Лористону…

Василий Васильевич Верещагин.

Наполеон и маршал Лористон («Мир во что бы то ни стало»).



1899-1900. Николай Павлович Ульянов.
Лористон в ставке Кутузова.



Николай Павлович Ульянов. Лористон в ставке Кутузова.

Я вот иногда думаю: как много в русской живописи батальных сцен и как мало картин, посвященных дипломатии.

Где они? Может, я их просто не знаю…

Москва догорала. Во дворе Кремля оркестр исполнял “Марш консульской гвардии при Маренго”. Наполеон - через узкое окошко кремлевских покоев - равнодушно наблюдал, как на Красной площади его солдаты сооружают для жилья шалаши, собирая их из старинных портретов, награбленных в особняках московской знати.

- Бертье, - позвал он, - я уже многое начинаю забывать… Кто сочинил этот марш во славу Маренго?

- Господин Фюржо, сир.

- А, вспомнил… Чем занят Коленкур?

- Наверное, пишет любовные письма мадам Канизи…

Арман Коленкур долго был французским послом в Петербурге, и Наполеон убрал его с этого поста, распознав в Коленкуре симпатию к русскому народу. В самый канун войны Коленкура сменил Александр Лористон, который испытывал одну лишь симпатию - лично к нему, к императору. Наполеон сумрачно перелистал сводки погоды в России за последние сорок лет, составленные по его приказу учеными Парижа… Неожиданно обозлился.

- Коленкур много раз пугал меня ужасами русского климата. На самом же деле осень в Москве даже мягче и теплее, чем в Фонтенбло. Правда, я не видел здесь винограда, зато громадные капустные поля вокруг Москвы превосходны.

Бертье слишком хорошо изучил своего повелителя и потому сразу разгадал подоплеку сомнений Наполеона.

- Все равно какая погода и какая капуста, - сказал он. - Мы должны как можно скорее убраться отсюда.

- Куда? - с гневом вопросил император.

- Хотя бы в Польшу, сир.

- Га! Не затем же, Бертье, от Москвы остались одни коптящие головешки, чтобы я вернулся в Европу, так и не сумев принудить русских к унизительному для них миру…

Курьерская эстафета между Парижем и Москвою, отлично налаженная, должна была работать идеально, каждые пятнадцать дней, точно в срок доставляя почту - туда и обратно. Но уже возникли досадные перебои: курьеры и обозы пропадали в пути бесследно, перехваченные и разгромленные партизанами. Наконец, император знал обстановку в Испании гораздо лучше, нежели положение в самой России, и не было таких денег, на какие можно было бы отыскать средь русских предателя-осведомителя. О положении внутри России император узнавал от союзных дипломатов в Петербурге, но их информация сначала шла в Вену, в Гаагу или Варшаву, откуда потом возвращалась в Москву - на рабочий стол императора…

Барабаны за окном смолкли, оркестр начал бравурный “Коронационный марш Наполеона 1804 года”.

- Музыка господина Лезюера, - машинально напомнил Бертье, даже не ожидая вопроса от императора.

- Крикните им в окно, чтобы убирались подальше…

Ночь была проведена неспокойно. Утром Наполеон велел звать к себе маршалов и генералов. Они срочно явились.

- Я, - сказал император, - сделал, кажется, все, чтобы принудить азиатов к миру. Я унизил себя до того, что дважды посылал в Петербург вежливые письма, но ответа не получил… Моя честь не позволяет мне далее сносить подобное унижение. Пусть Кутузов сладко дремлет в Тарутине, а мы спалим остатки Москвы, после чего двинемся на… Петербург! Если мой друг Александр не пожелал заключить мир в покоях Кремля, я заставлю его расписаться в своем бессилии на берегах Невы. Но мои условия мира будут ужасны! Польскую корону я возложу на себя, а для князя Жозефа Понятовского создам Смоленское герцогство. Мы учредим на Висле конфедерацию, подобную Рейнской в Германии. Мы возродим Казанское ханство, а на Дону устроим казачье королевство. Мы раздробим Россию на прежние удельные княжества и погрузим ее обратно во тьму феодальной Московии, чтобы Европа впредь брезгливо смотрела в сторону востока…

Полководцы молчали. Наполеон сказал:

- Не узнаю вас! Или вам прискучила слава?

Даву ответил, что север его не прельщает:

- Уж лучше тогда свалить всю армию к югу России, где еще есть чем поживиться солдатам и где никак не ждут нас. Я не любитель капусты, которую мы едим с русских огородов.

Ней добавил, что армия Кутузова в Тарутине усиливается:

- Иметь ее в тылу у себя - ждать удара по затылку! Не пора ли уже подумать об отправке госпиталей в Смоленск?

Наполеон мановением руки отпустил их всех.

- А что делает Коленкур? - спросил он Бертье.

- Герцог Виченцский закупил множество мехов, и сейчас вся его канцелярия подбивает мехом свои мундиры, они шьют шапки из лисиц и рукавицы из волчьих шкур.

- Что-то слишком рано стал мерзнуть Коленкур…

- Коленкур готовится покинуть Москву, дорога впереди трудная, а зима врывается в Россию нежданно… как бомба!

- Перестаньте, Бертье! Я должен видеть Коленкура…

Коленкур (он же герцог Виченцский) явился. В битве при Бородине у него погиб брат, и это никак не улучшало настроение дипломата. Мало того, мстительный Наполеон выслал из Парижа мадам Канизи. Теперь император пытался прочесть в лице Коленкура скорбь по случаю гибели брата и тревогу за судьбу любимой женщины. Но лицо опытного политика оставалось бесстрастно.

Наполеон ласково потянул его за мочку уха:

- Будет лучше всего, если я отправлю в Петербург… вас. Я знаю, что русские давно очаровали вас своей любознательностью, вы неравнодушны к этой дикой стране, и ваша персона как нельзя лучше подходит для переговоров о мире… Должны же, наконец, русские понять, что я нахожусь внутри их сердца, что я сплю в покоях, где почивали русские цари! Или даже этого им еще мало для доказательства моего могущества?

Арман Коленкур с достоинством поклонился:

- Сир! Когда я был отозван из Петербурга в Париж, я пять часов потратил на то, чтобы доказать вам непобедимость России. Вы привыкли, что любая война кончается для вас в тот момент, как вы въехали на белом коне в столицу поверженного противника. Но Россия - страна особая, и с потерей Москвы русские не сочли себя побежденными…

- Вы отказываетесь, Коленкур, услужить мне?

- Если мы навязали русским эту войну, я не желаю теперь навязать им мир, который они никогда от нас не примут.

- В таком случае, - сказал Наполеон, - я пошлю вместо вас Лористона.

Коленкур удалился, но Лористон, к удивлению императора, высказал те же соображения, что и Коленкур.

- Когда вы успели с ним сговориться? Довольно слов. Вы сейчас отправитесь в Тарутино и вручите Кутузову мое личное послание, и пусть Кутузов обеспечит вам проезд до Петербурга… Мне нужен мир. Мир во что бы то ни стало… любой мир! Речь идет уже не о завоеваниях - дело касается моей чести, а вы, Лористон, войдете в историю как спаситель моей чести…

https://aria-art.ru/0....l
Прикрепления: 4291802.jpg (60.9 Kb) · 7229582.jpg (76.1 Kb)


Сказки - жемчуга мира
Книги Семи Морей


Сообщение отредактировал Шахерезада - Воскресенье, 2022-02-27, 12:00 PM
 
огонекДата: Понедельник, 2022-02-28, 8:51 PM | Сообщение # 4
Советник Хранителя
Группа: Модераторы
Сообщений: 276
Статус: Offline
Обожаю Пикуля и постоянно его перечитываю. Как он любил русскую Россию!!!... Светлая ему память...

Что твое - твоим не будет. То,что отдал то - твое.
 
ШахерезадаДата: Вторник, 2022-03-01, 4:42 PM | Сообщение # 5
Хранитель Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 3891
Статус: Offline
Валентин Пикуль.

"Восемнадцать штыковых ран".

Полидор Бабаев.
Подвиг гренадера Леонтия Коренного.
1846.


Смею заверить вас, что Александр Карлович Жерве был очень веселый человек. Поручик лейб-гвардии славного Финляндского полка (а сам он из уроженцев Выборга), Жерве слыл отчаянным шутником, талантливо прикидываясь глупеньким, пьяным или без памяти влюбленным. Жерве был склонен к шутовству даже в тех случаях, когда другим было не до смеха. Так, например, когда его невеста Лиза Писемская уже наряжалась, готовая ехать в церковь для венчания, Жерве был внесен с улицы мертвецки пьяным и водружен у порога, как скорбный символ несчастного будущего. Лиза в слезах, родня в стонах, а жених только мычит. Дворника одарили рублем, чтобы выносил жениха на улицу, ибо свадьбе с таким пьяницей не бывать, но тут Жерве вскочил, совершенно трезвый, заверяя публику:

- Бог с вами! Да я только пошутил.

Отец невесты, важный статский советник, сказал:

- Не женить бы тебя, а драть за такие шуточки…

С тех пор прошло много-много лет. Жерве превратился в старого брюзгливого генерала, и ему, обремененному долгами и болезнями, было уже не до шуток. Однако, читатель, было замечено, что, посещая храмы Божии в дни будние или табельные, генерал не забывал помянуть “раба Божия Леонтия”, по этому же Леонтию он заказывал иногда панихиды. Это стало для него столь привычно, а сам Александр Карлович так сроднился с этим “Леонтием”, что священник, хорошо знавший его семейство, однажды спросил вполне резонно:

- А разве в роду дворян Жерве были когда Леонтии?

- Нет, не было, - отвечал старик почти сердито. - Но и меня не было бы на свете, если б не этот Леонтий по прозванию Коренной, который в лютейшей битве при Лейпциге восприял от недругов сразу ВОСЕМНАДЦАТЬ штыковых ран, чтобы спасти всех нас, грешных, от погибели неминучей…

Наверное, он не раз слышал, как распевали солдаты в строю:

Сам Бонапарт его прославил,
приказ по армии послал,
в пример всем русского поставил,
чтоб Коренного всякой знал…

Но в том-то и дело, что у нас “всякой” его не знает.

Эту миниатюру я посвящаю военным людям, и думается, что читателю, далекому от дел батальных, она покажется скучноватой. Сразу же предваряю: было время наполеоновских войн, а в ту пору каждый выстрел по врагу давался нашему солдату не так-то легко. В одну минуту он мог выстрелить не более двух раз - при условии, что вояка он опытный, дело свое знающий.

Заряжение ружья проводилось строго по пунктам:

из сумки за спиной достань бумажный патрон,
зубами откуси верхушку гильзы,
возьми пулю в рот и держи ее в зубах,
пока из гильзы сыпешь порох в дуло ружья,
остаток пороха сыпь на “полку” сбоку ружья,
тут же “полку” закрой, чтобы не просыпался порох,
теперь клади в ствол ружья и пулю,
хватай в руки шомпол,
как можно туже забивай пулю шомполом в дуло,
туда же пихай и бумажный пыж (оболочку от гильзы),
убери шомпол, чтобы он тебе не мешал,
избери для себя врага, самого лютого,
начинай в него целиться,
а теперь стреляй, черт тебя побери!

Конечно, при таких сложностях стрелять в бою приходилось мало, и потому особенно ценился штыковой удар…
Служили тогда солдаты по 25 лет кряду, так что под конец службы забывалась родня. Зато казарма становилась для них родной горницей, однополчане заменяли отцов, сватьев, братьев и кумовей. Почему, вы думаете, в России так много было домов для инвалидов и богаделен? Да потому, что многие солдаты, отбарабанив срок, уже не возвращались в деревни, где о них давно позабыли, а пристраивались в банщики или дворники, но большинство оседали в солдатских приютах, даже в старости не разлучаясь с казарменным обществом.

Странно? А я не вижу в этом ничего странного…

Леонтий Коренной служил в гарнизоне Кронштадта.

И тоже не верил, что его станут дожидаться в деревне, поглядывая из-под руки на дорогу. Потому не стал охать да ахать, слезы горючие проливая, а женился на молодухе Прасковье, что по батюшке звалась Егоровной. Правда, свадьбу сыграл не сразу, а когда перевалило ему за сорок и пошло на пятый десяток. Другим же солдатам, которые помоложе, хоть они тут извойся, жен заводить не дозволялось - еще не заслужили...

...
Сражение под Лейпцигом открылось 4 октября 1813 года. Оно вошло в историю как небывалая “битва народов”. Сражались две стороны общим числом в полмиллиона человек, и только здесь, под Лейпцигом, был положен решительный предел военному могуществу зарвавшегося корсиканца. Кстати уж, скажу сразу, что в этой “битве народов” - пожалуй, последний раз! - наша башкирская конница осыпала неприятеля тучами стрел, выпущенных с луков, как во времена Тамерлана или Мамая, отчего Наполеон понес страшные потери в живой силе, ибо французские врачи не умели излечивать жестокие ранения от этого “азиатского” оружия. А в ночь перед битвой что-то зловещее стряслось в небесах, из низко пролетающих облаков вонзались в землю трескучие молнии, сильные вихри валили столетние дубы, сокрушали заборы, с домов рвало крыши, и русские солдаты невольно крестились, припоминая свои молитвы в канун Бородина:

- Не к добру! Видать, завтрева наша компания поредеет…

Трем союзным цезарям выпало в тот день стоять на горе Вахберг, откуда они и озирали грандиозное поле сражения. В полуверсте от них находилась деревня Госса - дома в ней из камня, почти городские, иные в два этажа, а сама деревня была окружена каменной оградою в рост человека.

Генерал Ермолов раньше всех распознал, о чем сейчас думает Наполеон, и, прискакав на Вахберг, сказал Александру I:
- Ваше величество, если судьба Европы зависит ныне от этой битвы, то судьба всей битвы зависит от этой деревни…
Наполеон это понимал. Сто орудий, сведенных в единую батарею, расчистили перед ним поле битвы, а сто его эскадронов, сведенных в единую лаву, - все это было брошено им на Госсу.

Финляндцы в это время стояли в резерве и варили кашу.

С высоты Вахберга видели, что даже свирепая картечь не в силах удержать напор кавалерии Мюрата, который уже смял нашу гвардейскую конницу, и тогда царь сказал брату Константину.

- А что там твой резерв?

- Варят кашу.

- Сейчас не до каши! Поднимай егерей и гренадеров, а я пошлю казаков, чтобы они треснули Мюрата по флангам…

Мюрат отступил, и началась такая артиллерийская дуэль, что граф Милорадович, затыкая уши, прокричал Ермолову:

- А что? Пожалуй, сей день громче, чем в день Бородина…

Пожалуй! Батальонный командир Жерве на одну лишь минутку присел на барабан, чтобы передохнуть, когда к нему из дыма сражения вышел полковой адъютант со словами:

- С ног падаю! Саша, дай присесть…

Жерве уступил ему свое место на барабане, отойдя в сторону, и тут же за ним что-то рвануло, оглянулся - ни барабана, ни адъютанта: вмиг разнесло французской бомбой.

Даже в битве при Бородине Наполеон не тронул свою старую гвардию, а сегодня - под Лейпцигом - он безжалостно бросил ее на Госсу - вместе с молодой гвардией. На улицах деревни началась дикая рукопашная свалка, о которой (много лет спустя) очевидцы в своих мемуарах вспоминали почти с ужасом.

Французы, сражаясь отчаянно, выбили из Госсы и наших егерей, и полки - Таврический с Санкт-Петербургским… Именно тогда генерал Крыжановский, командир финляндцев, и скомандовал:

- Ружья наперевес, песенников вперед… с Богом!

Барабаны пробили дробь, а песенники завели:

Нам, солдатушкам, во крови стоять,
По крови ходить нам, солдатушкам…

Снова - вперед! Крыжановский крикнул Жерве:

- Третий батальон, обходи Госсу слева! Как хочешь, а чтобы твои гренадеры были за стенкой… марш!

Финляндский полк уже вломился в деревню через стенные ворота, оставив при штурме больше половины офицеров - павшими. Сам генерал Крыжановский получил четыре раны подряд, потом контузию в грудь и даже выстрел - в упор, который раздробил эполет, загнал всю золотую мишуру внутрь тела. Существует банальное выражение “кровь лилась ручьем”, так вот теперь не я, ваш автор, а сами участники боя писали потом в мемуарах, что “кровь хлестала ручьями” (и французская и русская)

Жерве вел свой батальон в обход - вот истина!

- Дядя Леонтий, подсоби… - просил он.

И первым перемахнул стену, а за ним солдаты подсадили и своего “дядю”. Батальон оказался отрезан от полка, а французы заметили его в своем тылу не сразу. А заметив, набросились на смельчаков с небывалой яростью, Жерве пал первым, падая, он со стоном припомнил свою молодую жену:

- Ах, Лиза, Лизанька… не дождалась!

Началась схватка, в которой разом полегли все офицеры - кто мертвым, кто раненым, и Леонтий Коренной, увидев, что офицеров не стало, вдруг ощутил свое законное старшинство.

- Робяты, - надрывно взывал он, - не сдавайтесь! Хошь умри, но имени русского не позорь. Ежели кто ослабнет, так я тому завтра же в морду кулаком бить стану…

Вокруг него собрались уцелевшие и самые отчаянные. Сначала перебросили через стенку Жерве и других раненных, которые еще являли признаки жизни. Коренной решил, что с места не сойдет, а солдаты, прижавшись спинами к стене, отмахивались штыками и прикладами… Пусть об этом скажет участник битвы Аполлон Марин: “Все пали, одни убитые, другие раненые, и тут Коренной остался один. Французы, дивясь храбрецу, уважали его и кричали, чтобы спешил сдаваться, но Коренной в ответ им поворотил ружье, взялся за дуло и отбивался прикладом…”

Один, - что может быть страшнее для солдата?

Один - посреди трупов своих товарищей…

- Не подходи! - орал он. - Я вам, в такую всех мать, кому сказал по-Божески? Лучше не подходи… не сдамся!

“Пардона” от него не дождались.

Французы раз за разом искололи его штыками, и Коренной рухнул наземь посреди мертвецов - своих и вражеских…

“Битва народов” завершилась поражением Наполеона, и он оставил Лейпциг; императора угнетала болезненная сонливость, в этом грандиозном сражении был даже странный момент, когда Наполеон уснул в грохоте канонады.

Наполеона взбодрили рассказом о мужестве его “старой гвардии”, а заодно императора известили, что пленен русский богатырь, который невольно восхитил всех своим геройством:

- На нем насчитали восемнадцать штыковых ран.

- Он мне понадобится, - сказал император. - Передайте моим лейб-медикам, чтобы срочно поставили молодца на ноги.

- Ваше величество, но восемнадцать…

- Все равно! Этот русский сейчас пригодится!

Стратегический простор для него сужался. Париж роптал. Солдаты ворчали. Покоренные восставали. Нужен был пример геройства, которому бы его армии подражать. Наполеон сам навестил Коренного в госпитале, врачи сказали, что он будет жив.

- Спросите его - знает ли он, кто я?

Коренной сказал, что не знает, но догадывается:

- Вроде бы ты и есть тот самый… Бонапартий!

- Узнайте, чего бы он желал лично от меня?

- Лучше не замай, - был ответ гренадера…

Это русское выражение никак не могли перевести точнее для Наполеона, и он лишь кивнул, выслушав от врачей, что русский желает одного - покоя.

- Ладно, - сказал Наполеон. - Давайте ему сырую печенку, это очень полезно, чтобы даже мертвецу подняться на ноги…

Затем он издал приказ по армии, в котором восхвалил подвиг русского гренадера, указав своим войскам, чтобы брали пример с русского чудо-богатыря. Коренной об этом ничего не знал, а военные хирурги дивились его быстрой поправке.
“Дядю” Леонтия вскоре навестил адъютант императора:

- Вы себя обессмертили в словах приказа нашего великого императора! Но более вы не нужны нам - можете уходить.

- Куда?

- Куда глаза глядят… Кажется, именно так принято выражаться в вашем народе. А ваш маршрут для нас безразличен.

Встал солдат и пошел по Европе, взбаламученной битвами, пожарами, насилиями и грабежами, - пошел в родной полк, в котором уже никто не чаял видеть его живым. Посетил он и Жерве в походном госпитале, Александр Карлович плакал и целовал его:

- Век не забуду, дядя Леонтий, что спас ты меня.

А русские врачи щупали солдата и спрашивали:

- Братец, ну-ка, не стыдись, люди свои, снимай портки и рубаху… что-то не верится! Ежели восемнадцать штыковых ран заработал, так каким же макаром в живых остался?

Ответ Коренного был по совести - честным:

- Удивляться не след! Французы, уважая меня, не до нутра кололи, нанося раны полегше, чтобы не до смерти…

Сие, отмечали потом историки, делает честь солдатам “старой гвардии” Наполеона, которые, сами будучи не робкого десятка, умели уважать и храбрость противника.

Александр I наградил Коренного деньгами, сказал:

- Ступай-ка домой! Ты свое дело уже сделал…

Вот и пошел “дядя” домой - пешком, пешком, все пешком.

От Лейпцига до Петербурга - ать-два, ать-два…
далее - https://aria-art.ru/0....l


Сказки - жемчуга мира
Книги Семи Морей


Сообщение отредактировал Шахерезада - Вторник, 2022-03-01, 4:44 PM
 
ШахерезадаДата: Пятница, 2022-03-11, 2:33 PM | Сообщение # 6
Хранитель Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 3891
Статус: Offline
Валентин Пикуль."Славное имя - Берегиня".

Пусть не свирепеют наши гордые мужчины, если я скажу, что женское здоровье гораздо важнее мужского. У древних славян, наших предков, женщину почитали славным именем - “берегиня”. В самом деле, кто бережет семейный очаг, кто перевяжет раны, кто накормит, кто сошьет одежду, кто наведет порядок в доме, кто примирит ссору в семье? Ко всему этому издревле приспособлена женщина, и, когда она заболевает, дом рушится, мужчина, выпавший из-под женского контроля, превращается в “тряпку”, а семья теряет то главное, что скрепляло ее воедино. Следовательно, “берегиня” хранит всех нас, а мы обязаны беречь свою “берегиню”.

Если же рассуждать о женском равноправии, то оно возможно только в том случае, когда женщина в обществе будет стоять выше мужчины - на пьедестале! А мы, зазнавшиеся охламоны, проходя мимо, должны снимать шляпы и кланяться ей. Вот тогда и будет подлинное равноправие…Много лет погруженный в боевое и политическое прошлое России, я, конечно, не раз сталкивался с болезнями давнего времени, какими страдали литературные герои. Мое внимание не задерживалось на недугах аристократов вроде загадочной “хирагры”, я не вникал в простонародные, мало понятные для меня “прострелы”, - зато я приходил в ужас от стихийных бедствий нации, приносимых эпидемиями чумы, холеры и оспы. Но так уж получилось, что мое внимание в истории народного здравия не заметило женских болезней, выделенных в особые разделы медицины - гинекологию и акушерство. Конечно, не было на Руси города или деревни, где не нашлось бы “повивальной бабки”, умеющей принять ребенка из лона роженицы, но… Но тут возникает вопрос: когда же от этих примитивных “повитух” наша держава обрела подлинно научные методы акушерства?

Поставив женщину на высокий пьедестал, я в своем рассказе не собираюсь сажать ее в гинекологическое кресло. Это уж не мое дело! Но в завершение своей преамбулы приведу лишь один, очень выразительный пример: уже сто лет назад русская гинекология стояла на уровне лучших европейских образов этой науки. А в Европе XVIII века Страсбург готовил лучших акушеров в мире.

История давняя! После виктории под Полтавой русская армия неожиданно имела тайного союзника - господаря молдавского, князя Дмитрия Кантемира, обещавшего царю помочь своим ополчением и провиантом.

Дмитрий Константинович Кантемир



Но русская армия (вместе с императором, с Екатериной, его женою, и ее статс-дамами) попала в нерасторжимый капкан янычарской орды, и только богатый выкуп спас нашу армию от позорной капитуляции. Кантемир бежал в русский лагерь - вместе с женой и детьми; людей истомил изнуряющий зной, а гигантские тучи саранчи пожрали всю траву, и русская кавалерия пала от бескормицы…Петр I вывел армию из кольца окружения; в ее обозе выехала на Русь и семья молдавского господаря. Сам же князь Дмитрий Кантемир - ему сейчас в Румынии ставят памятники! - был человеком умным, владел многими языками, писал книги… Женатый на Кассандре Кантакузиной, он уже имел немалое потомство; среди его сыновей обретал для себя новую родину князь Антиох Кантемир, в будущем знаменитый русский поэт, а тогда трехлетний мальчик.

Князь Антиох Дмитриевич Кантемир.



Петр I щедро наградил своего неудачливого молдавского союзника имениями; Кантемиры жили в подмосковной усадьбе Черная Грязь, где был хороший барский особняк. Но испытания судьбы слишком отразились на жене господаря - Кассандра вскоре умерла. Изрядно погоревав, Дмитрий Кантемир в возрасте 55 лет влюбился в княжну Анастасию Ивановну Трубецкую.
Короткая справка: отец невесты попал в плен к шведам еще в битве при Нарве, и семья его поселилась в Стокгольме, чтобы разделить с ним все тяготы чужеземного плена. Юная Анастасия Трубецкая привлекла вдовца молодостью и европейским лоском, приобретенным ею в Стокгольме. Александр Рослин.

Посмертный портрет Анастасии Ивановны,
графини Гессен-Гомбургской, княжны Трубецкой.


1757.


Его свадьба с княжной была отпразднована в январе 1717 года; при этом замечу, что жених принадлежал к редким трезвенникам, и даже император не мог заставить его испить горькую чашу на свадьбе. Сам не пил и не позволял участвовать в ассамблеях ни молодой жене, ни подрастающим детям. Но семейная идиллия бывшего господаря была недолгой: в августе 1723 года Анастасия Ивановна овдовела, от брака с Дмитрием Кантемиром у нее осталась дочь, нареченная двойным именем - Смарагда-Екатерина

.Вот эта женщина и будет достойна нашего внимания!

Она родилась в 1719 году, была образованна и красива, почему гневная императрица Анна Иоанновна, весьма ревнивая к чужой красоте, запретила ей носить локоны в прическе и сверкать при дворе фамильными драгоценностями. В музее подмосковного города Истры сохранился ее портрет в молодости: я согласен, что в такую женщину - да! - можно влюбиться до безумия. Сочетание русской породы от матери с кровью отца-молдаванина подарило девушке чудесную внешность. Но женихов что-то не было. Вернее, их было великое множество, словно карасей в пруду, но кавалеров отпугивала холодная неприступность Смарагды, ее начитанность в философии и даже четкая латынь, к которой она не раз прибегала в разговоре с неотесанными женихами, зарившимися на ее приданое…Минула мрачная “бироновщина”, на престоле воцарилась “дщерь Петрова” - императрица Елизавета Петровна, и в жизни многое изменилось. Смарагде уже не приходилось скрывать свои локоны, она смело накидывала на себя горностаевую мантию, скрепляя ее возле плеча алмазным аграфом, доставшимся ей по наследству из шкатулки турецкой султанши. Наверное, молодая женщина делилась перед зеркалом потаенными мыслями:

- Ах, красота! Но… кому нужна ты? Если бы ищущие моей руки и моего сердца знали мою беду, мое непоправимое горе!

На ее столе появились книги по медицине. Смарагду привлекали “материи” женского здоровья. По секрету от других она пыталась распознать причины своего недуга. В 1744 году княжна Кантемир была назначена в камер-фрейлины. Наверное, своей придворной карьерой она была обязана матери: Анастасия Ивановна, близкая подруга императрицы Елизаветы, конечно, порадела о дочери, мечтая составить ей выгодную партию.- Но я, маменька, еще не влюблена, - отвечала дочь…

читаем - https://aria-art.ru/0....l


Сказки - жемчуга мира
Книги Семи Морей


Сообщение отредактировал Шахерезада - Пятница, 2022-03-11, 2:36 PM
 
ПроспероДата: Суббота, 2022-03-12, 10:11 AM | Сообщение # 7
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 5579
Статус: Offline
Цитата Шахерезада ()
Вы привыкли, что любая война кончается для вас в тот момент, как вы въехали на белом коне в столицу поверженного противника. Но Россия - страна особая, и с потерей Москвы русские не сочли себя побежденными…
На этом основываются и прогнозы англо-американских политиков касательно нашей спецоперации на о(у)краине Российской империи.
На самом деле мы воюем, увы, с такими же как сами, совсем не евро-пейцами.
И со взвтием столицы ничего не кончится.
Только начнётся.
Но, думаю, эту мысль лучше продолжить в теме "Украина - боль души" - о восстановлении на огромной Окраине нормальной российской жизни.

Спасибо за своевременную подсказку, друзья.


В сердце каждого человека живет ребенок будущей души

Сообщение отредактировал Просперо - Суббота, 2022-03-12, 10:30 AM
 
ВъедливыйДата: Суббота, 2022-03-12, 10:34 AM | Сообщение # 8
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 2609
Статус: Offline
Неужели не найдётся на Украине патриотов-русофилов для образования Власти, лояльной к Русскому Миру, без бандеровских и иудейских корней с русофобскими традициями?
А для этого необходимо общество социальной справедливости. Всевластие капитала - источник предательства и глобалистско мотивируемого уничтожения народов, без разбора, намерениями озверевшей на почве шкурного выживания элиты.


ёклмн&ёпрст

Сообщение отредактировал Въедливый - Суббота, 2022-03-12, 10:35 AM
 
ШахерезадаДата: Четверг, 2022-03-17, 1:19 PM | Сообщение # 9
Хранитель Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 3891
Статус: Offline
Сразу после окончания войны Валентин Пикуль получил направление в Ленинградское военно-морское подготовительное училище, но уже через год его отчислили за неуспеваемость.

Пикуль в этот период самостоятельно изучал историю литературы и мировую историю, посещал литературные кружки Веры Кетлинской и Всеволода Рождественского, писал стихи и рассказы. В 1946 году он задумал свой первый роман «Курс на солнце». «Как и большинство писателей, пришедших в литературу из сырых фронтовых траншей и со скользких палуб кораблей, я знал, что надо писать, но не всегда понимал, как надо писать», — признавался он позже в автобиографии «Ночной полет». К роману он приступал трижды — переписывал, редактировал, но все равно остался им недоволен. Пикуль вспоминал: «Слава богу, этот роман света не увидел. Я написал второй роман — тоже полетел в корзину. Тогда я сел и, обозлясь на весь мир, накатал третий роман». Это был «Океанский патруль» о войне в Кольском Заполярье. Книга вышла в 1954 году в издательстве «Молодая гвардия». После этого романа Пикуля приняли в Союз писателей.



Писательский интерес к Русскому Северу и Великой Отечественной войне перерос в интерес к истории Отечества. В 1961 году вышел первый исторический роман Валентина Пикуля «Баязет».

Это произведение писатель посвятил героической обороне русским гарнизоном закавказской Баязетской крепости во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов.

«Более трех недель, почти целый месяц, день за днем, час за часом — под пулями и саблями, в поту и крови, умирая от жажды в араратском пекле, держались только на одном:
— Выстоять!..
И выстояли — как выстрадали, все двадцать три дня».
Валентин Пикуль, «Баязет»

Картотека и тысячи книг

В 1962 году Валентин Пикуль переехал в Ригу, куда перевез колоссальную библиотеку — более 10 тысяч томов. Прежде чем садиться за роман, Пикуль изучал всю литературу по теме, искал переводы иностранных источников. Он знакомился с воспоминаниями очевидцев, находившихся по разную сторону баррикад. На каждого из персонажей Пикуль заводил карточку, куда выписывал интересные факты из жизни героя. В такой картотеке хранилось более тысячи карточек. Писатель также много общался с профессиональными историками.

Пишущий о современности не задумывается сажать своих героев за стол, поить их чаем и кормить бисквитами; он живет среди своих героев, и потому их привычки — это его привычки. Совсем иное дело в историческом романе! Сказать, что герои сели пить чай — это значит ничего не сказать о чаепитии. Ведь сразу возникает масса вопросов: был ли у них чайник? как заваривали чай? из чего пили? с сахаром или без сахара?.. Вот на таких исторических мелочах романист чаще всего и спотыкается.
Валентин Пикуль, «Ночной полет»

За самостоятельность взглядов и недоверие к советским официальным источникам Пикуль нередко оказывался в опале. В публичный скандал вылилось обсуждение исторического романа «Нечистая сила». Его частично опубликовали в 1979 году в журнале «Наш современник». В романе Пикуль описал русскую жизнь накануне революции 1917 года. Главным героем произведения он сделал Григория Распутина — фаворита последнего императора Николая II. Автора упрекали в исторических неточностях. «Остается неясным, зачем понадобилось автору поднимать давно забытые и погребенные на свалке истории события и факты» — писала историк Ирина Пушкарева.

Пикуль создал почти два десятка крупных произведений и множество статей. В конце 1980-х годов писатель стал обращаться к жанру исторической миниатюры — так он называл рассказы-эссе об исторических лицах.

Давно любя русский классический портрет, я с особой нежностью отношусь к живописи миниатюрной. Она — интимна, к ней надо приглядываться, как к книжному петиту… Для меня, автора, каждая миниатюра — это тот же исторический роман, только спрессованный до самого малого количества страниц. Писание миниатюр — процесс утомительный, берущий много времени и немало кропотливого труда. Так, например, миниатюру о художнике Иване Мясоедове в 15 машинописных страниц я писал 15 долгих лет, буквально по крупицам собирая материал об этом странном человеке, о котором в нашей печати упоминалось лишь изредка.
Валентин Пикуль, из вступления к сборнику «Через тернии — к звездам»
Пикуль написал более сотни миниатюр — они рассказывают о русской и зарубежной истории, о предметах искусства и кораблях, о генералах и простых солдатах, людях известных и давно забытых.

Валентина Пикуля не стало 16 июля 1990 года. После его смерти была найдена книга с надписью: «Когда я умру — эта книга достанется кому-нибудь, и он подумает, зачем я интересовался подобными предметами? В том-то и дело, что, благодаря разносторонности интересов, я и стал писателем. Хотя при жизни я так никогда не называл себя, предпочитая более скромное слово — «литератор». Я имел образов[ание] всего 5 кл[ассов], а воевал с 14 лет жизни, и все, что я приобрел впоследствии, я приобрел от страстной, почти фантастической любви к познаниям. Сейчас мне 31 год, у меня сделаны два романа, задумано еще четыре. Писал это Пикуль Валентин Саввич, русский, родился 13 июля 1928 года, умер 13 июля 19…»
https://www.culture.ru/persons/9467/valentin-pikul


Сказки - жемчуга мира
Книги Семи Морей


Сообщение отредактировал Шахерезада - Четверг, 2022-03-17, 1:21 PM
 
НатьяДата: Четверг, 2022-03-17, 4:42 PM | Сообщение # 10
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 6116
Статус: Offline
Цитата Шахерезада ()
Пикуль создал почти два десятка крупных произведений и множество статей.

СПАСИБО ВАМ ЗА ВАШЕ ТВОРЧЕСТВО,  ВАЛЕНТИН САВВИЧ!



небесный странник
 
MгновениЯДата: Четверг, 2022-03-17, 7:05 PM | Сообщение # 11
Ковчег
Группа: Администраторы
Сообщений: 18294
Статус: Offline
Для любителей аудиокниг

Исторические миниатюры автор Валентин Пикуль 
читает Егор Серов



Время звучания: 43:56:33Добавлена: 14 августа 2020

«Историческими миниатюрами» В.Пикуль называет небольшие рассказы о деятелях русской истории, начиная с XVI века и до кануна Великой Октябрьской социалистической революции. К этому жанру писатель обращался неоднократно на протяжении всего своего творчества. Герои «миниатюр» — воины, строители, мореплаватели, ученые, мыслители, дипломаты – все те, кто присовокупил славу Отечеству. В данном издание все миниатюры впервые собраны воедино. В двухтомник также включены «миниатюры» о зарубежных деятелях, имеющие отношение к судьбе России.

В данный сборник включены не все миниатюры...


Желаю Счастья! Сфера сказочных ссылок
 
ШахерезадаДата: Суббота, 2022-04-02, 5:44 PM | Сообщение # 12
Хранитель Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 3891
Статус: Offline
"Последние из Ягеллонов".

Б а р и… Я не знаю, посещают ли этот город в Калабрии наши туристы. Но до революции русские паломники ежегодно бывали в Бари, чтобы поклониться его христианским святыням; из Одессы их доставлял в Италию пароход “Палестинского общества”, а билеты богомольцам продавали по заниженным ценам. Наши бабушки и дедушки, даже деревенские, хорошо знали этот город с его храмом Николая Чудотворца, и неудивительно, что в ту пору многие жители Бари владели русским языком.
Наконец в 1944 году в Бари по-хозяйски базировались наши самолеты и жили наши летчики, которые, совместно с американскими, обслуживали в горах Югославии армию маршала Тито.

Бари. Гробница Боны Сфорца.



Конечно, во все времена древняя базилика Николая охотно посещалась людьми, в числе ее памятников всех поражала беломраморной помпезностью усыпальница Боны Сфорца, которая была женою польского короля Сигизмунда Старого… Тут я вынужден остановиться, чтобы напомнить:
Польша - наша старинная соседка, иногда скандальная и крикливая, но с которой нам все равно никогда не расстаться; сама же история Польши столь тесно переплетена с нашей, что не знать прошлого поляков - хотя бы в общих чертах! - просто непозволительно.

Но однажды я заметил, что мой приятель (человек вроде бы достаточно образованный) небрежно перелистал красочный альбом картин знаменитого Яна Матейко и… зевнул.- Зеваешь? Не любишь этого художника?- Люблю, - скромно сознался приятель. - Но, к сожалению, смысл его исторических полотен теряется в бездне моего незнания.

Ян Матейко.
Отравление Боны.

1859.



Вот тут некая Сфорца принимает лекарство от врача, а вот какая-то Барбара Радзивилл… красивая бабенка!

Ян Матейко.
Сигизмунд Август с Барбарой в Радзивилловском дворце в Вильно.

1862


Помилуй, откуда нам знать эти имена, если мы и свои-то растеряли, заучив со школьной скамьи лишь такие “светлые” личности, как Иван Грозный да Петр Первый, которые клещами палачей да легендарными дубинами прививали европейский лоск нашим достославным предкам, желавшим едино лишь сытости и покоя…Мне осталось только вздохнуть. Что сказать в ответ, если читатели иногда спрашивают меня - откуда взялась на Руси принцесса Анна Леопольдовна, сына которой благополучно зарезали, почему вызвали из Голштинии сумасбродного Петра III, своих, что ли, дураков не хватало?..

Грустно все это. Но одной грустью делу просвещения не поможешь. Тем более что рассказ о Боне Сфорца я уже начал. Она овдовела в 1548 году, когда скончался ее муж Сигизмунд Старый, сын Ягеллончика…

Ганс Кульмбах.
Портрет Сигизмунда I.

1511-1518

.


Катафалк с телом усопшего стоял в кафедральном соборе на Вавеле в Кракове; суровые рыцари в боевых доспехах склонили хорунжи (знамена) Краковии, Подолии, Мазовии, Познани, Вольши, Померании, Пруссии и прочих земель польских.

Жалобно запел хор мальчиков. Монахи поднесли свечи к знаменам, и они разом вспыхнули, сгорая в буйном и жарком пламени. Тут раздался цокот копыт - по ступеням лестницы прямо в собор въехал на лошади воевода Ян Тарло в панцире; поверх его шлема торчала большая черная свеча, коптившая едким дымом.
В руке Тарло блеснул длинный меч:
- Да здравствует круль Сигизмунд-Август!

Далее читаем https://aria-art.ru/0....l


Сказки - жемчуга мира
Книги Семи Морей


Сообщение отредактировал Шахерезада - Суббота, 2022-04-02, 5:45 PM
 
БелоснежкаДата: Воскресенье, 2022-04-17, 9:00 AM | Сообщение # 13
Хранитель Ковчега
Группа: Модераторы
Сообщений: 5874
Статус: Offline
"Маланьина свадьба"

Недавно я был искренно удивлен, узнав, что некий Дениска по прозванию “Батырь” (Богатырь), новгородский раскольник, бежавший на Дон от преследования властей, первым браком был женат на дочери знаменитого атамана Степана Разина.
Звали ее слишком вычурно для того времени - Евгенией, и, по слухам, она обладала столь несносным характером, что бедный “Батырь” не знал, как от нее избавиться. Нравы на Дону были тогда примитивные, а разводов не ведали. После очередной домашней баталии взял Дениска свою неугомонную Степановну за шиворот и силком оттащил на майдан, где шумела ярмарка.

- Эй, кому жинка нужна боевая? - вопрошал он, и, конечно, нашлись храбрецы, которые прямо с базара увели Степановну для ведения домашнего хозяйства и прочего…

От этого-то Дениски пошел дворянский род Денисовых, а позже образовался знатный род графов Орловых-Денисовых. Я перебираю легендарные донские родословия: Платовы, Ефремовы, Грековы, Орловы, Карповы, Егоровы, Иловайские, Кутейниковы, Денисовы, Ханжонковы - все донцы-молодцы, которые из казаков сделались генералами, обрели потомственное дворянство, а иные украсились символикой аристократических титулов.

Но… что мы теперь знаем о них? Мало. Забыли.

А разве не приходилось вам слышать, как, увидев щедро накрытый стол, гости восторженно восклицают:

- Да здесь всего хватит даже на Маланьину свадьбу!

Мелания - слово греческое, означает оно “черная, мрачная, жестокая”, но в народном говоре это имя произносят как Маланья, и я буду придерживаться такого же написания. Маланью часто поминают в народе, а вот спроси любого - кто такая была эта Маланья, в ответ только пожмут плечами в недоумении, не зная, что Маланья - лицо историческое, и она, думаю, стоит того, дабы поведать о ней бесхитростно…

Читатель, надеюсь, простит мне, если я окунусь в старину-матушку, дабы выявить истоки рода Ефремовых. Жил да был московский купец Ефрем Петров, которому большей прибыли захотелось, ради чего около 1670 года он переселился в Черкаеск - стародавнюю столицу донской вольницы, где имели жительство ее грозные атаманы. Иностранцы прозвали этот город “донской Венецией”, благо каждую весну Дон широко разливался, из воды торчали луковицы храмов и крыши богатых “куреней” с купами цветущих левад-садов. Дон хорошо кормил людей стерлядями и раками, а кто побогаче, тому подавали к столу лебедей…

Вот тут Ефрем Петров и развернулся во всю свою ширь.

Жили казаки шумно, сытно и пьяно - только успевай наливать да торговать, себя не забывая. Ефрем торговал столь прибыльно, что в большую силу вошел - старшиной стал. Но конец жизни Ефрема обнаружим в 1708 году, когда Кондратий Булавин поднял восстание на Дону, а казаки порешили Ефрема повесить “за неправду и многие разорения”. Основатель династии повис и висел долго, пока веревка не перегнила…

Но его сын Данила обрел по имени батюшки фамилию и стал писаться Ефремовым. “Многие разорения” для казаков обратились от отца к сыну великим богатством. И стало это богатство почти сказочным, когда императрица Анна Иоанновна благословила его в атаманы. И был у атамана сын Степан, внук повешенного, вот они и прибрали Тихий Дон к своим рукам, столь загребущим, что отныне всюду торговали их лавки, лилось вино в их кабаках, крутились на реках их водяные мельницы, а в необозримых степях скакали их тысячные табуны лошадей. Возводили Ефремовы такие “куреня”, что лучше называть их дворцами, а отличались они по цвету раскраски - Белый, Зеленый, Красный.

Данила Ефремов славился удалью и хитростью; он отличился еще в Северной войне, с налету захватив штаб-квартиру шведского короля Карла XII; когда же калмыцкая орда Довдук-Омбу вдруг откочевала на Кубань, чтобы подчиниться султану, Ефремов сам поехал в ставку хана, уговорив его вернуть калмыков на их прежние волжские кочевья. В царствование Елизаветы атаман Данила обрел чин генерал-майора, из военных походов он возами свозил к себе “добычу”, а русских мужиков, бежавших на Дон ради “воли казачьей”, атаман безжалостно закабалял, делая их своими крепостными, и - богател, богател, богател… Данила скончался в 1755 году, передав атаманский “пернач” (символ власти) своему сыну Степану.
Степан Данилович повершил отца. Да и везло ему так, как никому. Угораздило же его летом 1762 года возглавить делегацию донских старшин, посланных ко двору с лебедями и вкусными рыбками. А тут как раз случилась престольная суматоха: Екатерина Алексеевна муженька своего свергла с престола, сама воссев на нем, как владычица империи, а старшины, не будь дураками, поддержали ее своим горлопанством, и тогда же - в это жаркое лето - царица заметила Степана Даниловича:
- Коли ты атаман после покойного батюшки, так я на Дон полагаться стану, яко на свою лейб-гвардию полагаюсь, а ты мне руку целуй да не забудь моей милости…

Отец и сын, обласканные свыше, 44 года подряд на Дону атаманствовали, это было “золотое время” Ефремовых, которые сделались местной аристократией - не хочешь, да поклонишься им! Десять лет прошло с того дня, как лобызал Степан Данилович длани императрицы, много воды утекло, а Тихий Дон уже волновался. Издревле казаки привыкли жить по своей воле, а тут пошел слух, будто Войско Донское обратят в регулярное. Как раз в эти годы шла война с Турцией, из Петербурга понукали Ефремова (и не раз!), чтобы слал донцов на войну, но он, потакая “вольностям” казацким, все указы из Военной коллегии клал под сукно, говоря войсковому писарю:

- Не забудь, куды я сховал их. Придет время - достанем и честь будем, а пока указы эти хлеба не просят…

Дальше - больше! Ефремов препятствовал и строительству крепости св. Дмитрия Ростовского (будущего города Ростова-на-Дону), всячески ратуя за обособленность донского казачества от властей столичных, считая, что “Дон - сам себе голова, а других голов и не надобно”. Дон как бы выпал из-под контроля государственной власти, а щедрые взятки, которые давал атаман, делали его почти неуязвимым, и потому Степан Ефремов творил на Дону все, что его левая пятка пожелает…
Но однажды Степан Данилович решил прогуляться по улицам Черкасска да заодно на базар заглянуть - нет ли там драки? И тут он приметил казачку красоты писаной, стояла она посередь базара, держа на локте связки громыхающих бубликов.
Донской атаман от такой красы даже оторопел.

- Кто такая? - грозно вопросил он.

- Маланья, - подсказал писарь…

Вот тут-то и началось! Пропал атаман.

Конечно, атаман не сразу на девку накинулся.

- Дешевы ли бублики? - спросил ради знакомства.

Казачка глазами повела, брови вскинула, носик вздернула - ну такая язва, не приведи Господь Бог. Ответила:

- Вижу, что тебе, атаман, не бублик надобен, а дырка от бублика. Так покупай, коли грошей у тебя хватит…

Ефремов такой наглости не ожидал, но уж больно понравилась ему эта дерзость. Он приник к уху девичьему, нашептывая:

- Слышь, а… пойдешь ли за меня?

Маланья подбоченилась, бедром вильнув:

- Да старый ты… на што мне гриба такого?

Степан Данилович произведен на свет был после Полтавы, Маланья годков на двадцать была моложе, а по тем временам мужчина даже в сорокалетнем возрасте считался уже стариком. Очень обиделся атаман, старым грибом названный. Но гордыню смирил, убеждая девицу ласково:

- Вникай, Маланья: я уже двух жонок схоронил, а тебя, яко пушинку, беречь стану, и ты сама-то подумай, что в положении атаманши тебе немалые услады достанутся.

- А покажи… услады свои! - раззадорила его Маланья.

Тут Степан Данилович развернулся и треснул кулаком в ухо писаря, чтобы не прислушивался к их любезной беседе.

- Идем, коли так, - велел он девице. - Я тебе такое покажу… не помри только от радости!

Привел молодуху в свой дом, строенный в стиле итальянского барокко, распалил свечку, и спустились они в подвал. А там, в подвале, пока Маланья свечку держала, атаман, похваляясь силою богатырской, кидал к ногам ее мешки тяжкие - какие с серебром, какие с золотыми червонцами; открывал перед ней ларцы, сплошь засыпанные жемчугами; отмыкал гигантские сундуки со сверкающими мехами и свитками шелка персидского. Наконец устал ворочать тяжести, сел в углу и заплакал:

- Нешто тебе не жалко меня, Маланья? Да я ради тебя… Убью, ежели за меня не пойдешь! Ты сама-то видишь ли, чтo все твоим будет? А ежели мало, так мы еще награбастаем… Как по батюшке-то тебя величать прикажешь?

- Карповной, - отвечала Маланья, прикидывая на руку тяжелые нитки жемчуга и ожерелья - столь же легко и проворно, как еще вчера навешивала на себя гремящие связки бубликов. - А детки-то у нас будут ли? - деловито спросила она, словно заглядывая в свое прекрасное будущее.

Свеча догорела, и во мраке слышались клятвы атамана:

- Да я… да мы… Ах, Маланья! Себя не пожалею. Ты уж только не возгордись, а я себя покажу в лучшем виде…

Свадьба была такая, что даже удивительно - как это Дон не повернул вспять? Загодя свозили в Черкасск вина заморские и отечественные, гнали на убой для жаркого стада телят и овец, рыбаки тащили из реки сети, переполненные лещами, сазанами и щуками. Праздничные столы прогибались от обилия яств, и войсковой писарь уже не раз намекал:

- Может, и хватит уже? Ведь лопнут же гости!...

https://aria-art.ru/0/P/Pikul'%20V.%20Malan'ina%20svad'ba/1.html


Привет с Волшебного острова Эхо!
остров
 
ШахерезадаДата: Понедельник, 2022-05-09, 1:23 PM | Сообщение # 14
Хранитель Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 3891
Статус: Offline
Валентин Пикуль.
"Закрытие русской лавочки".


Старая королевна (не королева!) Анна Ягеллонка ехала из Кракова в свои владения. Скупо поджав морщинистые губы, она перебирала четки, изредка поглядывая в окно кареты.


*** Иллюстрации по ссылке***

Вокруг было пустынно и одичало. Где-то на дорогах древней Мазовии ей встретилось одинокое засохшее дерево. На его сучьях болтались два удавленника, а под деревом - с обрывком петли на шее - сидел босоногий монах с изможденным лицом:

- Слава Иисусу! Моя веревка лопнула.

- Кто ты сам и кто эти повешенные люди?

- Мы не люди - мы псы Господни. Нас послал великий Рим, с благословения папы мы несем бремя ордена Иисуса Сладчайшего, дабы внушать страх еретикам, дабы содрогнулся мир безбожия и прозрели души, заблудшие во мраке ереси.

Анна Ягеллонка догадалась, кто он такой:

- Ступай же далее путем праведным, в Варшаве для вас хватит дела, будешь лаять на отступников божьих…
Так появились в Польше первые иезуиты; проникновение в любую страну они называли “открытием лавочки” (конгрегации). Но за католической Польшей лежала загадочная Русь, а Ватикан давно желал покорить ее духовно, подчинить себе народы - русских, украинцев и белорусов. Вслед за первыми “псами Господними” скоро появятся и другие, ловкие и бесстрашные, средь них будет и Антонио Поссевино. Об этом человеке очень много писали до революции, не забывают его и сейчас. Я бы сказал, что имя Поссевино три столетья подряд тянется через всю Европу, оставляя нечистый след в летописи нашего многострадального государства. Но что мы знаем о нем?

Был 1534 год, когда в семье бедного бондаря из Мантуи, под стук сколачиваемых винных бочек, раздался первый крик новорожденного, и бондарь в гневе отпихнул ногой бочку:

- Еще один! Чем я буду кормить этого заморыша?..

Но “заморыш”, вступив в пору юности, оказался чертовски умен, пронырлив и талантлив, почему кардинал Геркулес Гонзаго сделал его своим личным секретарем. Отправляя племянников в Падуанский университет, он наказал Поссевино:

- Ты поедешь с ними, дабы следить за их нравственностью, заодно укрепи себя в науках - теологии, истории, философии…

Падуя всегда славилась отчаянным вольнодумством, в будущих патерах римского престола не было и тени святости. Всюду следуя за племянниками кардинала, Поссевино не препятствовал их безобразным оргиям, терпеливо выслушивал непотребные анекдоты о женских монастырях, Общение с проститутками заменяло богословам священную мессу, а пьянство - святое причастие. Побаиваясь насмешек, Поссевино посещал храмы тайно, в частной жизни он строго следовал заветам аскетизма…

На это обратили внимание в ордене иезуитов.

- Что главное ты видишь в булавке? - спросили его.

- Острие.

- Что примечательно в алмазе?

- Сияние.

- Но впредь ты должен ценить в алмазе не сияние, а лишь его бесподобную твердость, какой станешь обладать сам, и ты сделаешься острее булавки, дабы проникать в сокровенное душ… Скажи честно, ты хочешь повелевать людским стадом?

- Хочу! - бестрепетно отвечал Поссевино…

Впоследствии нунций Болоньетти писал о нем: “Платит клеветой за дружбу… проявляет жадность к деньгам и подаркам. Страшно любопытен и пронырлив, всюду стараясь пронюхать чужие дела, умело влезет в чужую душу”. Беспощадная машина иезуитов обработала Поссевино как следует. Орден, созданный Игнацио Лойолой, всегда отвергал услуги людей хилых, робких или медленно соображающих. “Пес Господень” обязан быть вынослив, словно ишак на горной тропе, терпелив, как узник, осужденный на вечное заточение, изворотлив, будто гад ползучий. Шла постоянная тренировка воображения, логики в мыслях и поступках. Поссевино учили запоминать лица и одежды, повадки и характеры, имена и даты, события и цитаты древних авторов. Поссевино терзали бессонницей, ему не давали есть, голодный, он с утра до ночи перегружал тяжкие камни с места на место; при этом его утешали суровые наставники-менторы:
- Помни: чем лучше, тем хуже, и чем хуже для всех, тем лучше для нас. Не бойся смерти: она ведь неизбежна! Но будь спокоен. Ведя с человеком беседу, не подымай глаз выше его подбородка. Даже услышав выстрел из пушки, поворачивай голову с величавым достоинством… В этом проклятом мире ты всегда будешь прав, а другие останутся всегда виноваты.

По свидетельству его биографов, Антонио Поссевино обладал “очаровательной внешностью”, его организм не ведал усталости. Он мог обходиться без еды и даже без сна в долгой дороге, а по ночам писал, чтобы на рассвете продолжить свой путь. С каждого своего письма он привык снимать копию. Ему исполнилось 25 лет, когда его приняли в “Общество Иисуса”. Поссевино воспринял как должное прочтенные ему слова пророчества от Исайи, которые иезуиты относили лично к себе:

- Цари и царицы будут кланяться тебе до земли и будут облизывать прах ног твоих. Будешь насыщаться молоком народов земных и груди царские сосать станешь. И люди твои наследуют землю, яко состояние твое…

Поссевино готовили для заговоров и пропаганды. Ему внушали, что пропаганда никогда не ведется снизу - только с высоты престолов: иезуиту нет дела до того, что думают народы, они обязаны управлять народами через волю монархов.

- А когда не можете действовать - наблюдайте!

- Наблюдая, вмешиваться ли мне в события?

- Затем мы и созданы, чтобы с престолов королей, униженных нами, унизить народы, и только одни мы будем возвышены над миром. Презирайте врагов: способные отражать нападения мечом, враги бессильны и жалки перед клеветой и сплетнями…

Антонио был порождением своей эпохи - прекрасной и в то же время страшной! Европа еще не выбралась из потемок средневековья, когда Италия осветилась блеском Возрождения, Германия уже преподнесла миру образцы Реформации, а со стороны Испании еще клубился дым костров инквизиции. Церковь Рима не знала пощады: были такие города в Европе, где сжигали на поленницах дров по десять еретиков ежедневно; в Трире и его окрестностях остались живы только две женщины, остальные, не выдержав пыток, сознались, что они ведьмы (их, конечно, сожгли!). Человеческая жизнь в ту эпоху была слишком коротка, потому люди спешили жить - они рвались в битву, пропадали в таинственных странах, их привлекали авантюры в политике и славная смерть на рыцарских турнирах за “перчатку дамы”. Реформация породила лютеранство, а протестанты стали главным врагом воинственного католицизма…

- Испытайте себя в Савойе, - было велено Поссевино.

“Испытание” прошло блестяще: город был охвачен враждой, на улицах возникла резня, всюду валялись трупы протестантов, убитых католиками, а все имущество мертвецов Поссевино перевел в кассу ордена Иисуса Сладчайшего.

- Великолепно, - одобрили его. - А теперь…

Теперь пришел черед Франции. Когда в иезуитской коллегии Авиньона появился молодой и красивый богослов, читающий лекции, никто не думал о нем плохо. Даже когда в Тулузе убили пять тысяч гугенотов (протестантов), студенты не догадывались, что это дело рук их спокойного, вежливого профессора, который со слезами говорил о погибших “еретиках”. Не знали они и того, что по ночам Поссевино работает над планом поголовного уничтожения гугенотов во Франции. Поссевино навестил и Париж, где быстро нашел отмычки к сердцу королевы Екатерины Медичи. Ночь на 24 августа 1572 года вошла в историю Европы как “Варфоломеевская”: всего во Франции было тогда зарезано триста тысяч гугенотов…

Поссевино сделали ректором Авиньонской академии!

В 1573 году, вызванный в Рим, он стал секретарем всего “Общества Иисуса”; неутомимый, он много писал, прославив себя страстной полемикой с лютеранами. В это время на престол наместника Божия воссел папа Григорий XIII:

- Кажется, я образумил людское стадо. В Риме даже евреи и магометане раз в неделю обязаны прослушать христианскую проповедь. Но сейчас мои взоры устремлены на Восток.

- Ваше святейшество, не пора ли нам поторговать в польской “лавочке”? - склонился Антонио Поссевино перед папой.

- Пора! Но прежде мы образумим Швецию…

Швеция казалась Ватикану уже потерянной для католицизма, даже ее король Иоанн III принял лютеранскую веру. Поссевино скинул с себя нищенскую рясу и появился в Стокгольме, облаченный в изящный костюм аристократа. Шведские аристократки были очарованы жгучим красавцем. Прирожденный актер, он пленял их галантной учтивостью, всегда готовый любить и наслаждаться. Принятый при дворе, Поссевино в своем духе воздействовал на королеву, в которой возбудил фанатическую веру католички, но при этом перессорил в Стокгольме жен с мужьями, низы с верхами, взбаламутил все общество. Поссевино верно учитывал в людях их сильные стороны, старательно выискивал их слабости, чтобы затем играть на струнах тщеславия, ревности, жадности или соперничества.

- Мне очень смешно! - без тени улыбки на лице говорил Поссевино своим коллегам. - Даже сворой бездомных собак, наверное, управлять труднее, нежели этой стаей двуногих… О, как трусливы мужчины, грозно бряцающие оружием! О, как омерзительны женские натуры, алчущие радостей для своей плоти!..
Римская курия назначила его тайным “викарием всего севера”. Твердый как алмаз в своих убеждениях, Поссевино сделался острием той булавки, на которую следовало “наколоть” воедино, словно бумажки, три страны: Швецию, Польшу и Московию, дабы - верные теперь одному Риму! - они в интересах Ватикана сражались с Турцией. Конечно, могущество Руси будет подорвано, а тогда царю можно предложить свою помощь.

- Но в ответ на мою помощь, - рассуждал папа, - Русь обязана принять Флорентийскую унию, дабы подчиниться моему святейшеству, как дети малые подчиняются отцу разумному…

Все варианты Ватикана были продуманы Поссевино, в руках этого оборотня вдруг оказалась полнота гигантской власти над странами, над народами, над каждым человеком - отдельно. Сейчас его планам мешала Ливонская война, которую вел Иван Грозный в Прибалтике, а совсем недавно крымский хан Девлет-Гирей дошел до Москвы и спалил ее. Все удачи Иван Грозный приписывал лично себе, зато на каждую неудачу отвечал лавиной террора. Русский народ, народ мужества и отваги, объяли страх и подозрительность, люди боялись друг друга. Как указывал Ф. Энгельс, террор - “это господство людей, которые сами запуганы. Террор - это большей частью бесполезные жестокости, совершаемые ради собственного успокоения людьми, которые сами испытывают ужас…”
Далее https://aria-art.ru/0....l


Сказки - жемчуга мира
Книги Семи Морей
 
Галактический Ковчег » ___Мастерские Ковчега » Русь Былинная! » Валентин Пикуль - Россия
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:


Друзья! Вы оказались на борту сказочного космолёта
"Галактический Ковчег" - это проект сотворчества мастеров
НАУКА-ИСКУССТВО-СКАЗКИ.
Наши мастерские открыты гостям и новым участникам,
Посольские залы приветствуют сотворческие проекты.
Мы за воплощение Мечты и Сказок в Жизни!
Присоединяйтесь к участию. - Гостям первые шаги
                                                   
Избранные коллекции сотворчества на сайте и главное Меню
***Царства Мудрости. Поэма атомов
.. на форуме  на сайте

Все Проекты Библиотеки.
 Сборники проектов

Город Мастеров

Галактический Университет

Главная страница
Все палубы Форума 
Главный зал Библиотеки
Традиции Галактического Ковчега тут! . . ... ......
..

Лучшие Авторы полугодия: Просперо, Constanta, ivanov_v, Натья, Въедливый, bragi
Самые активные издатели: ivanov_v, Шахерезада
....... - .. Раздел: Наши Пиры - Вход _ИМЕНА Авторов -Вход ...
Хостинг от uCoz

В  главный зал Библиотеки Ковчега