шлоки из «Махабхараты» - «Гитопанишады» (перевод с санскрита):

5 - (2.13)
Дехино асмин ятха дехе,
Каумарам яуванам джара:
Татха дехантара-праптир
Дхирас татра на мухьяти.

Одна душа, как в детском теле -
Во взрослом, в старческом была:
И точно так – в иное тело
Войдёт она, - придёт пара.

7 - (2.20)
На джаяте мрияте ва кадачин
Наям бхутва бхавита ва на бхуях,
Аджо нитьях шашвато аям пурано
На ханьяте ханьямане шарире.

Для души, как смерти нет, так нет рожденья,
Не возникнув, не возникнут вновь и вновь,
Нерождённая, извечная, живая
И живёт со смертью тела всё равно.

8 - (2.22)
Васамси джирнами ятха вихая,
Навани грихнати наро апарани.
Татха шарирани вихая джирнанй,
Аньяни самьяти навани дехи.

Когда человек заменяет одежды,
Он старые скинет - для новых одежд.
Вот так и душа – ради нового тела,
Снимает, изношенное без надежд.

9 - (2.23)
Найнам чхинданти шастрани,
Найнам дахати паваках,
На чайнам кледаянтй апо,
На шошаяти марутах.

Не раздробить души оружьем,
Не размочить её в воде,
И ветер душу не иссушит,
И не сгорит она в огне.

10 - (2.27)
Джатасья хи Дхруво мритьюр,
Дхрувам джанма мритасья ча,
Тасмад апарихарье артхе;
На твам шочитум архаси.

Есть факт: кто родился, тот смертен,
Кто умер, - родиться опять;
Знай: смерть не заслужена скорби;
Смерть тела – рожденью, как мать.

11 - (2.30)
Дехи нитьям, авадхьо аям,
Дехе сарвасья бхарата, -
Тасмат сарвани бхутани,
На твам шочитум архаси.

Итак, о, потомок Бхараты,
Кто в теле на жизнь воплощён, -
Не может быть кем-то убитым,
Скорбеть не пристало о нём.

Одна слеза пресыщенно прекрасной
Смертельно ядовитой дамы Клео
Одна слеза приносит свет и ясность
Так люди видят сердцем, если слепнут

Огни костров египетскою ночью
Возносят кружевные фимиамы
Огни волхвов по капле темень точат
Там будет свет, там будут строить храмы

Любви предел не может смерть означить
Но то нечеловеческое счастье
Любви хотел солдат? Он тоже плачет...
Свидетель, но не жертва страшной страсти

Глаза змеи полны своим покоем
Но то нечеловеческий покой
Глаза твои я ласково закрою
Не поцелуем, твердою рукой

Одна слеза навек остановилась
Кристаллом факела преображая
Она как будто с губ змеи скатилась
Теперь уж точно - Клео всем чужая

Не знаю, ты смогла хоть раз влюбиться?
Смерть навсегда теперь в твоей постели
Не знаю, Бог позволит ли молиться
За уходящий бред любви смертельной...

Действие первое. Акт первый

В глубине сцены, на камне, у берега озера сидит Иисус, одетый в светлые одежды, любуется красками заходящего солнца и чертит палочкой на песке какие-то знаки.
Поодаль от Иисуса сидят на камнях два его ближайших ученика Иоанн и Пётр Симонов. Они стараются не нарушать раздумий Иисуса. Слышится тихий плеск волны и щебет птиц. Доносится нежная, лёгкая песня «Город Святых», которая, постепенно замирая, становится лишь фоном разворачивающегося действие пьесы.

Детский хор (поёт)

Вечность святых видится мне,
Дом мой небесный в родной стороне.
Ночью и днём вижу, как наяву,
Город святых, а над ним – синеву...

Странник я здесь, мне трудно в пути.
Но уж немного осталось идти
Цепью земных бесконечных дорог,
Где даже сны в ожиданье тревог.

Припев:
Там, только там – небо чисто от гроз,
Там, только там – в небе тесно от звёзд.
Там звуки арф и повсюду цветы,
Там – моей жизни святые мечты...

К небу возносится песня моя:
«Господи, я умоляю Тебя:
В дом к себе блудного сына прими,
С лаской отцовской меня обними...»

Ночью и днём вижу, как наяву
Город святых, а над ним – синеву...
Вечность святых видится мне,
Дом мой небесный в родной стороне.

Припев:
Там, только там – небо чисто от гроз,
Там, только там – в небе тесно от звёзд.
Там звуки арф и повсюду цветы,
Там – моей жизни святые мечты.

П ё т р (положил свою руку на плечо Иоанну, обращается к нему негромко) Ты замечаешь, брат Иоанн, с тех пор, как пристал к нам Иуда, словно рыбка-прилипала, наш учитель Иисус часто стал грустить?
И о а н н (отвечает, глубоко вздыхая) Знаешь, брат Пётр, признаюсь сердечно, что с этой поры и мне стало как-то не по себе...
П ё т р (говорить с некоторым возбуждением) Я не знаю никого, кто бы мог сказать об Иуде хоть одно доброе слово. Все в один голос говорят, что он корыстолюбив и коварен, на каждом шагу притворствует и лжёт.

http://www.olivebranch.ru/img/Vf85252.jpg
Иуда пошёл к первосвященникам, чтобы ...

И о а н н (говорит, с состраданием к Иуде) Зачем он ссорит нас всех постоянно? - это же для него самого, в первую очередь, нехорошо...
П ё т р (говорит тихо) Сколько раз я пытался суровыми словами отгонять Иуду от Иисуса. Он на короткое время пропадёт, прячется от нас где-то в придорожной пыли и снова незаметно появляется среди нас хитрый, услужливый, льстивый, этот кривоглазый бес. Я всем своим существом чувствую, что в его желании приблизиться к нашему учителю, скрыт какой-то тайный, злой, коварный умысел... Но Иисуса неудержимо влечёт к отверженным и нелюбимым, каким-то светлым, таинственным духом противоречия. Удивительно, что он так решительно принял Иуду. Включил его в круг своих избранных учеников (долго молча потирает свои ладони, заговорил совсем тихо). Вот и сейчас, мы, его ученики, волнуемся, сдержанно ропщем, а Иисус тихо, задумчиво сидит, молча смотрит на закатное солнце и, может быть, слышит наши волнительные речи, но виду не подаёт.

Пётр (музыкальным речитативом):
Хранит Христос в прозрачной глубине
Своей души, внимательной и чуткой -
Недвижимый прозрачный воздух чистый;
Прекрасен Он - с Отцом наедине...

Всё, что кричит, и плачет и поётся
Людьми, листвою, птиц многоголосьем, -
Хранит его душа и плачь, и пенье,
Прекрасен Он с Отцом в уединенье...

Мольбы, молитвы, жалобы, проклятья
И голоса иной, незримой жизни -
Всё - мир единый, в нём - все люди – братья...
Прекрасен он с Отцом в Его Отчизне.

Вот солнца шар, скатившись к горизонту,
Кострами небеса воспламеняя,
В лице Иисуса, словно отражаясь –
И стал Христос для нас подобен Солнцу
И всё вокруг красно: сады и люди...
И всех Иисус Христос нас равно любит!..

Появляется Матфей. Все ученики Христа поочерёдно обнимаются. Иуда приближается к ним крадучись, с оглядкой, окидывает всех подозрительным, недоверчивым взглядом. Все от него отворачиваются. Иуда, низко кланяясь, выгибая спину, осторожно и пугливо вытягивает свою безобразную голову, чтобы на него обратили внимание. Неизвестно зачем он стал припадать на одну ногу, будто хромает; стал притворяться хилым, больным и несчастным. Не добившись сочувствия и внимания к себе, Иуда отошёл в сторону, присел невдалеке на камень, растирая своё колено, будто ушибленное, потирая рукой у себя в области левой груди, будто у него болит сердце, потирает свои виски, словно его мучительно беспокоит головная боль...

фото "Человек, идущий в пространстве по канату. http://www.hippy.ru/left/io/gm/19.htm

Пытаюсь строить мост на остров
на нити обоюдоострой
на грани звука и молчанья
среди разрывов и венчаний

вдруг

в эпицентре вдохновенья
приходит звук
неясной тенью
волны далёкого потока
зари
Глядящего с Востока
дождя осенних леонидов

иду

а нить не очевидна
и только чувствую основу
во встречном
во ответном слове

Слуга:
А Тот, который умер на Кресте,
Слуга широко и открыто крестится и вскинув руки к небу, кричит:
вчера ВОСКРЕС!!!

...Из-за креста появляется силуэт Учителя.
Он медленно проходит через всю сцену к Иуде и берёт его на руки.
Веревка сама развязывается в месте крепления к суку.
С Иудой на руках Учитель совершает обратный путь
и скрывается за крестом.
Всё это время конец верёвки волочится за ними.

КОНЕЦ
1999-2001г.г., Андрей Глухов, финал пьесы "Предатель"

И трижды грянем громкое УРА!!!
тот, кто повесился,
вернулся к нам вчера
быть может просто деньги получить
с процентами
а может - возместить
по рыночным расценкам театральным
ущерб моральный за вердикт охальный
не только денежно, но также и орально
Пусть все орут "Иуды славен труд!"
что - мене чем Цезарь славен Брут?
что - мастера, натершие цикуту
исчезнут, а Сократа славить будут?
что - не мощней предателя Мессии
и ныне распродатели России?

...ах, спрашивать, отчасти и неловко -
нельзя ль на счастье умыкнуть верёвки
кусочек
ибо хочется немного
простого
человечного такого
а взять деньгами так я и не смог

прости мя Бог...

© Copyright: Михаил Порядин, 2008

Акт второй

Утро в летнем саду. Слышно разноголосое пение птиц. На лужайке сидят небольшими группами все двенадцать учеников Иисуса. Рядом с Иисусом расположились Иоанн, Пётр, Фома и Иуда. Иисус исполняет песню «Разве друга ищут», ученики подпевают ему на припеве (последние две строки каждого куплета).
И и с у с (поёт)

Так уж получилось, что сошлись дороги
Вовсе незнакомых, но сошлись в одну...
Если вдруг в дороге грусть вас потревожит,
Знайте: я с любовью руку протяну!..

Если же несчастье вдруг на вас нагрянет,
На ресницах ваших заблестит слеза,
Знайте: сквозь туманы я с любовью гляну
Очень осторожно – в самые глаза...

С другом можно плакать, можно и молиться,
С другом можно просто сесть и помолчать...
Кто сказал, что с другом можно не считаться?
Друга первым делом надо уважать.

Разве друга ищут, разве выбирают?
Друг приходит в сердце просто невзначай.
Разве другом в жизни всякого считают?
Недруга от друга надо отличать...

После исполнения песни все ученики разом живо заговорили, каждая группа говорила о чём-то своём. Послышались смех и шутки. Иисус встал, воцарилась тишина, и все ученики встали. Иоанн подал Иисусу небольшой общинный денежный ящик, Иисус протянул его Иуде. Иуда расплылся в улыбке и единственный его живой глаз засверкал невероят-ным таинственным блеском.
И и с у с (вручая Иуде денежный ящик, говорит очень просто) Иуда, учитывая твою деловую смекалку, наше братство доверяет тебе общинную кассу. Вместе с этим, на тебя ложатся все хозяйственные заботы: покупка необходимой пищи и одежды, раздача милостыни, а во время странствований, ты будешь приискивать нам место для остановок и ночлега.
Иуда принял из рук Иисуса общинную кассу с нескрываемой радостью, но слишком суетился: он перекладывал ящик с одной руки на другую, или словно прятал его у себя за спиной. Как-то странно улыбался, благодарил и кланялся так низко, что вызвал всеобщий смех, но при этом он и сам Иуда громче всех смеялся. Иисус сел, и все ученики последовали его примеру.
И у д а (быстро заговорил, окидывая всех торжествующим взглядом) Вот увидите, братья, я оправдаю ваше доверие. Я удовлетворю все ваши ожидания и предвосхищу самые смелые ваши мечты. Вы увидите, что не прогадали, поручив мне свою денежную кассу, напротив, скоро вы скажите: «Нам так не хватало казначея-Иуды!..» (заметив, что все ученики иронически улыбаются, Иуда решил поменять тему разговора). Я вижу, что мои слова делают вашу жизнь похожую на смешную, а иногда и на страшную сказку - это хорошо. Иначе жизнь может покрыться болотной тиной. Я хорошо знаю всех людей. Каждый человек совершил в своей жизни какой-либо дурной поступок или преступление и не признаётся себе в этом. Стоящие люди умеют основательно скрывать свои дела и мысли. Но если такого человека окружить вниманием и приветом, да с умом выспросить, то из него потечёт всякая мерзость, как из проколотого гнойника... Я сам иногда лгу, чего греха таить, но нет в мире людей обманутых более чем я.
П ё т р (говорит строго) Иуда, меня ты не развеселил. И что у тебя за привычка такая: всегда говорить неправду? Часто ты рассказываешь нам неправдоподобные вещи, обвиняешь всех без разбору, даже самых почтенных людей во всяких невероятных грехах. Ну, а твои родители, разве были они лишены добродетелей?
И у д а (уставился единственным неподвижным глазом на Петра долго, с подозрением смотрел на него) Разве я могу знать, кто был мой отец, об этом надо спросить у моей матери. Может быть, у меня было много отцов – козлов и индюков... (все присутствующие с возмущением смотрели на Иуду)
М а т ф е й (возмущённым голосом) Разве не сказано было Соломоном: «Кто злословит отца своего и мать свою, того светильник погаснет среди глубокой тьмы?
И о а н н (спросил, выговаривая по словечку) А что ты скажешь о нас, Иуда из Кариота?..
И у д а (с притворством замахал на Иоанна обеими руками, заныл голосом нищего, безуспешно просящего подаяния у прохожих) Ну, зачем, скажи, Иоанн, ты так немилосердно искушаешь бедного Иуду? Зачем вы смеётесь и хотите принизить бедного, доверчивого Иуду?..
П ё т р (взял Иуду за рукав одежды, отвёл в сторону, приблизил его к себе и тихо, но грозно спросил) А что ты думаешь об Иисусе? Только не шути, прошу тебя...
И у д а (злобно взглянул на Петра, ответил громко) А ты сам что думаешь?
П ё т р (вздрогнул оттого, что Иуда пытается громко решить этот вопрос, и снова тихо произнёс) Я думаю, что Иисус – возлюбленный сын Всевышнего Господа нашего.
И у д а (говорит вызывающе громко) Зачем же ты спрашиваешь меня о том, в чём сам убеждён?
П ё т р (снова говорит тихо) Но, а ты любишь Иисуса, ведь судя по твоим словам, Иуда, ты никого не любишь...
И у д а (ответил отрывисто со злобой) Люблю... но кому, какое дело... (резко повернулся и ушёл за кулисы, унося с собой ящик с деньгами...

http://www.arttrans.com.ua/imagepr....s_b.jpg
Иуда и Фамарь

Занавес опускается

веселя валтасаров базары
пал на камень седой скоморох

у меня видно что-то с глазами
потемнело и сердцем стал плох

а вокруг веселятся, пируют
на разбитых медах жадный рой

а я пить не могу мировую
ни с чужою
ни с этой страной

и не то чтобы гордость какая
или в горле застрявшая злость

просто сами уж пусть распивают
всё, что сеялось
да не срослось

Рембрандт
Валтасар (Вальтасар, Белшацар; Бел-шарр-уцур) - сын и... 735×600 … 981×800 www.alpenforum.ru

А вот оно, Михаил, встречное, ответное слово - в первый день весны...

В первый день весны

В ответ друзьям, слова мои просты:
Сегодня, братья, первый день весны...
А с каждою весной, -
друзей растёт со мной,
Пусть не числом, так песнями красны!..

Теперь весна... И с каждым днём - весней!
Жизнь с каждой новой птахой веселей!
Ведь с каждою весной, -
растёт друзей со мной, -
Пусть не числом, так песнями друзей!..

Когда один - среди родных полей,
Прошу я сердце: "Песен не жалей!.."
Теперь, с весной, -
друзей растёт со мной, -
Цветами и парфирною травой!..

Весна, весна, пока на берегу, -
Друзьям не петь я гимны не могу!
Когда-нибудь -
украсит верный друг
Подснежниками новый мой приют...

Теперь весна, зазеленеют дни...
И Родина облиственного края,
Повеет дух мой -
по просторам мая...
Так пусть ликует в сердце соловей!..

http://img0.liveinternet.ru/images/attach/c/0/43/135/43135164_139.jpg
Арфа апофеоза весны

У входа в грот, выложенного из камней в виде арки, увитой мелкими белыми цветочками, сидят Иуда, считает деньги, рядом с ним сидит Фома, плетёт корзину.
Иуда достаёт из ящика монеты играет ими: набирает их целыми пригоршнями и сыплет их снова в ящик, с удовольствием слушает их звон, или берёт по одной монетке, рассматривает их на солнечном свете и пробует на зуб. Разговаривает громко сам с собою или обращается к Фоме.
И у д а (говорит с восторгом) Ну вот, денежный ящик у Иуды сделался почти полным, уже и носить его стало тяжеловато. А я, грешным делом, думал, что все люди плохие, но они хорошие, легковерные и не скупятся давать мне деньги, когда я после проповеди Христа «причаливаю» к ним и прошу не скупиться. Вот вы меня осуждаете, говорите, что я слишком привязан к деньгам. Ну конечно, Иуда плохой. Снова и снова Иуда обманут, вечно из меня хорошего - делают плохим. Обманывают бедного, доверчивого Иуду из Кариота на каждом шагу. (Обращается к Фоме, голосом полным притворства) Согласись со мной, Фома, что в деревне, из которой мы только что ушли, обитают нехорошие люди, по-моему, они даже намеревались побить нас, будто мы прошлой ночью украли у них козу. А ведь я говорил Иисусу, что не нравится мне это селение, лучше б его было обойти стороной. Но Иисус меня не послушал. Когда вы уже все ушли из села, мне не просто было остудить их гнев, они хотели догнать вас и побить камнями. А что сделал Иуда? Я разыграл такую сцену, изобржая то разгневанного безумного, то кроткого ангела; я умолял их, я падал на землю и бился в припадке, я бешено метался перед ними, умолял их и лгал им, я раздирал на себе одежду. Меня даже грозились убить, но оказалось, что они вскоре нашли свою козу, которая запуталась в высоких, колючих кустах шиповника. Но Иисус не оценил мой подвиг. Напротив, даже перестал замечать меня, хотя я всегда пытаюсь быть у него на глазах... Раньше он всегда улыбался на некоторые мои удачные шутки и, если долго не видел меня, то спрашивал: где же наш Иуда? А теперь глядит на меня и точно не видит Иуду, или поворачивается ко мне спиной. Не оценил Иисус моего подвига, а ведь я, возможно, спас всех вас... Что же ты молчишь, Фома, будто каменный?.. (Фома ничего не ответил Иуде)
Ф о м а (поёт)
Мужайтесь, братья-моряки,
Хоть грозен бурный вал,
Вдали видны уж маяки,
Их свет нам засиял.

Душой Свободу возлюбя,
Кладём предел скорбям.
Пристать достойно надо нам
К небесным берегам.

Награда, братья, уж близка:
В той гавани покой.
Долой, унынье и тоска.
Возрадуйтесь душой!..

Сплотимся, как одна семья,
Крепите паруса,
На берегу нас ждут друзья,
Слышны их голоса...

Не падать духом, моряки,
Нам унывать нельзя.
Всё ярче светят маяки,
Бог в помощь вам, друзья!..
И у д а (жалуется Фоме) Эх, Фома, Фома!.. Вот и ты, пытаешься не разговаривать со мной, а ведь ещё недавно, ты допытывался о каждом моём слове, так что мне не было от тебя никакого спасения. И мне всё только говорил: это надо доказать. Ты сам это слышал? А кто ещё там был кроме тебя? А как его зовут?.. Докапывался до каждой мелочи так, что я иногда и закричу на тебя: Ну, чего ты хочешь? Я всё сказал тебе, всё!.. Но ты также невозмутимо продолжал меня допрашивать, пока я не закричу на тебя: какой ты глупый, Фома, как это вот дерево, стена или осёл. Вот только тогда ты отставал от меня на минуту, а в следующую минуту снова спокойно говорил мне: нет, ты всё-таки докажи мне... Я просто готов был уже упасть без памяти, а ты всё твердил своё... А что случилось теперь? Почему ты всё молчишь и молчишь, Фома, а? Почему ты ни о чём меня не спрашиваешь, а? а? (Фома продолжал плести свою новую корзину и хранил молчание, Иуда заныл голосом несчастного) Вот так и Иисус. Для всех он нежный и прекрасный цветок, благоухаю-щий, как нежная иорданская лилия, а для Иуды достаются взгляды, колючие, как шипы у розы... Словно у Иуды каменное сердце и нет души... (Садится рядом с Фомой, трогает его за рукав) скажи, Фома, ты любишь нежную иорданскую лилию, у которой лёгкий румянец на щеках и стыдливые глаза?..
Ф о м а (Долго молча смотрит на Иуду, отвечает неохотно) Иорданскую лилию я обожаю и мне приятен её благоухающий запах, но я никогда не встречал лилию с румянцем на щеках и чтобы у неё были стыдливые глаза...

http://durdom.in.ua/public/main/photos/photo_7985.jpg

И у д а (противно смеётся) Ой, Фома, Фома, как же трудно достучаться в твои ворота. Разве ты забыл, что вчера рукастый кактус своими острыми ногтями разодрал твою новую одежду, которую только что мы купили на деньги, взятые из нашей кассы, вот в этом самом ящике. (Указывает Фоме на ящик с деньгами; Фома посмотрел на ящик и молча, пристально стал с удивление рассматривать Иуду). Если у кактуса есть руки, то почему у лилии не может быть глаз? (противно хихикает) Что ты на меня так смотришь, Фома, как будто никогда меня не видел?.. Вставай, поднимайся, Фома, доплетёшь свою корзину для продуктов в следующий раз. Видишь, наши братья снова отправились в путь. Посмотри они идут по пыльной дороге гуртом, как стадо баранов. А ты умный, Фома, поэтому всегда ходишь позади их. А я, прекрасный, бесценный Иуда, словно жалкий раб, буду идти следом за тобой...
Ф о м а (спрашивает у Иуды с простодушием) Чем это можно объяснить, Иуда, что ты сам себя величаешь прекрасным и бесценным?
И у д а (смеётся) Я красив в поступках, Фома, и бесценен денежными сокровищами, которые я оставляю в надёжных местах под камнями на каждом нашем привале и готов с тобою, Фома, поделиться. Ты ведь не глупый, Фома, но если к этому прибавить ещё и богатство, цены тебе не будет...
Ф о м а (резко встал со своего места, подошёл к Иуде вплотную) Ты что, Иуда, всерьёз предлагаешь мне такую предательскую, подленькую сделку?..
И у д а (быстро отошёл от Фомы в сторону) Да пошутил я... Ты что, Фома, совсем шуток не понимаешь? То-то я и вижу, Фома, что у тебя лоб, как медный... Пошли догонять братьев, а то мы сильно отстанем от них... (Фома уходит, то и дело, оглядываясь, перекладывая ящик с деньгами, из одной руки в другую)
Ф о м а (кричит ему в след) Ври, ври, да знай же меру... Начинает один за другим поднимать камни и осматривать под ними. Он с трудом переворачивал и отваливал их в разные стороны. Под камнем, на котором сидел Иуда, он вдруг увидел деньги и воскликнул: Так, так!.. Пошутил, говоришь, Иуда!.. Говоришь, что Фома шуток не понимает... Хорошие у тебя шуточки, братец Иуда!.. Вот почему ты стонешь и скрипишь зубами по ночам. Вот почему ты жаловался мне, что не любит тебя Иисус. Ты лжёшь, крадёшь и злословишь постоянно, как же ты хочешь, что бы мы любили тебя (берёт под камнем, спрятанные Иудой деньги и, словно спохватившись, громко восклицает) Господи, братья мои теперь ушли далеко (поспешно уходит).

Воцарилась Весна! (музыкальная оратория)
Поют и играют все мужчины Ковчега

Милые женщины: мать и подруга,
Бабушка, дочка, сестра!..
Вот и закончились зимние вьюги,
И воцарилась ВЕСНА!..

Пусть Вас оставят -
Тревоги и муки,
Пусть Вас обходят –
Печаль и разлуки,
Пусть обойдёт чаша, горя полна,
Бед, неурядиц, а пуще – война…

Пусть же Вас минут –
невзгоды и боли,
Пусть вас порадует –
колосом поле!
Небо - лазурью!
Степи - привольем!
Счастья Вам, РАдости, Света, Любви!..
Да не умолкнут в садах соловьи!..

Припев:
В первый праздник весны,
Вам пуками цветы,
Без цветов и весны не бывает!
Вам - букеты Любви!
Неземной Красоты!
И всё счастье цветущего РАя!..

Праздничная увертюра!..

С Любовью к Вам, нежностью и благодарением!.. - все Мужчины Галактического Ковчега