Мир в ответ перекрестился, дружно в пояс поклонился,
Приглашенье получил, к угощенью поспешил.
Чтец-дьячок и пономарь спели хором Синаксарь,
Иерей Селафиил трапезу благославил -
Началось тут объеденье и утробы насыщенье.
Нас ли мерить с немчурой - на Руси и пир горой!

Во-первой, обычай русский, принесли на стол закуски:
С пряным зелием гусей, легкий взварец из курей,
Карасей речных в сметане, заливное на шафране,
Малосоленых опят, в винном соусе цыплят,
Редьку с маслом конопляным, почки в уксусе духмяном,
Тешку семги со яйцом, да ботвинью с огурцом,
Пескарей томленных в тесте,...ну, и этого не съести!

В чары мед хмельной налили и немало пригубили
За Царя, за Златоград, за Забавушкин наряд.
Предались потехе, пенью скоморошие раденья:
Кто вприсядку припустился, кто, как кубарь, закружился.
Кто сопелкой, кто дудой потешают люд честной.
Из лесных Сморгоньских крепей поводырь ведет медведей.
Хоть и тварь та не умна, но к учению годна.

Вторый раз всех обходили, да горячим обносили:
Отварное из индеек, кислый суп из рачьих шеек,
Парный окорок говяжий, чан в пять пуд с ухой стерляжьей,
Есть лапша пшеничной сдобки на гороховой похлебке,
Есть и царская уха, есть налимья требуха,
Есть грибница с белужиной, щи с сибирской солониной,
Снытью правленый свекольник, клюквой сдобренный рассольник.
Есть ботвинья борщевая с балыком донского края,
Калья из боровиков, холодник из огурцов.

Смены блюд не перечтешь, знать, голодным не уйдешь.
И дивишься, как возможно, все вкушать во славу Божью.
Дали малый передых: шум на площади утих.
Гусляры шутов сменили, свои персты возложили
На прожилки звонких струн.
Слышь: вещает Гамаюн
Славу киевским князьям, удалым богатырям,
Мореходам новгородским, патриархам царьгородским,
Про домовницу Ягу, да про вещего Вольгу.
Как Садко на дне морском водяному бил челом.

Слуги быстро нарядились - в новых платьях появились:
В светлых бархатных кафтанах, да в парчовых доломанах,
В кунтушах из аксамита, серебром сквозным прошитых.
Для пирующих людей вносят сотни лебедей,
Уток, жареных с пшеницей, кур печеных под горчицей,
Рябчиков со сливами, почечки с подливою,
Сладку гурьевскую кашу, с олениной простоквашу,
Во ставцах поверх голов вносят мерных осетров,
Кабана копченого - на огне верченного,
Из свеклы икорочку, колобушек горочку,
Вятских рыжиков соленых, журавлей, в печи томленных,
Карпов с рубленным яйцом под сметаной с чесноком.
Разварной язык говяжий, семь пудов икры стерляжьей,
Индюшатина в укропе, да оладушки в сиропе.

На столах наливки есть, сразу все не перечесть:
На ожине, зверобое, в заспиртованном настое,
На дичках лесных, полыни, на мороженой рябине,
На бадьяне, чабреце, на гадюкином горце,
На черемухе, корице, на апрельской брезовице,

Пищу некогда глотать - верно дело, запивать.
Кто слабы на пузо были: кушаки пораспустили,
Да бы чуть передохнуть, вольна воздуха хлебнуть...
Но не тут то дело было: челядь снова зашустрила,
Принесла заедок кучу:
В сотах мед-липняк тягучий.
Чернослив размоченный, да миндаль растолченный,
Квас сухарный - богатырский, мятный, бражный, монастырский,
Прям из погреба с ледком, с солодовым холодком,
Вот творожные ватрушки с сладкой сахарной макушкой,
Пироги-столовники, пряженцы-скоромники.
Вот изюм-крупняк кувшинный, рыбник с окунем, аршинный,
Горы волошских орешек, в масле пряженых печешек,
С тельным подовый пирог, да с вязигой беляшок,
Долгомерные блины, в них хоть ломоть заверни,
И великие укрухи караваев на ставухе...

Если где-то прибеднился и о чем-то позабылся,
Так прошу простить того, не упомнил я всего.
Уважив порядок чинный - не обидеть пир былинный:
В турий рог вина налил и глоточек пригубил -
Свет в уме моем смутился, под столешню я свалился,
И запамятовал тут остальную смену блюд...

***********************************************************

Обвидняло - посветлело,
Ставец - то, на что ставят, вид посуды,
Столешня - столешница, постав стола,
Укрухи - тут, большие караваи хлеба,
Калья - вид холодного супа,
Гамаюн - вещая птица из славянских поверий.

© Copyright: Сергей Карпеев 3, 2015
https://www.stihi.ru/2015/10/04/7443