|
Мистерия для Маргариты
|
|
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:48 PM | Сообщение # 41 |
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Эписодиум13: Венчание скнязем
Опять наступил 13-й год. Не 1913, а 2013. Как быстро меняются цифры на календаре столетий. И опять я иду за ней, за Маргаритой. Понимаю, что это лукавство автора, отца земного этой неземной женщины, что на самом деле я иду за отражением в некоем искусно сокрытом зеркале искушений, знаю, кого Маг называет Мастером, но… Магию чисел можно брать или не брать во внимание, но всё-таки опять наступил 13-й год. Если помните, в прошлом веке в такой 13-й год мировая война началась, как обычно из-за денег, но сейчас этого не будет, это незачем, ведь Кассиры Мессира щедро осыпают жадную землю дождем из долларов, евро, юаней, шекелей и многая-многая тысяч рублей – да будет славна в веках кредитная история новейшего времени.
На самом-то деле деньги ничего не стоят. И это знают немногие избранные Любовью. И громко говорят об этом, и не скрывают наготы чувств своих перед незрячими, ибо чего можно стыдиться в Эдемском Саду? Там, где только и есть Она - радость настоящей, верной, вечной любви? Да, как это ни грустно, но только там, а не в этом мире гнусных языков и мелочных лавочников. Которые полагают, что хорошая книга о любви та, которая прежде всего имеет счастье хорошо продаваться. И с этим нельзя не соглашаться, иначе - кто же тебя прочтет, ежели никто не станет выносить тебя на улицу, раскладывать на прилавках и просто на парковых лавках, в надежде немного заработать? Без этого почти бескорыстного труда многих интеллигентных коробейников кто тебя купит? Иже херувимы? Но мы же не откровение некое преподаем, мы для живых людей пишем. Хотя, я слыхал, что книга откровений, или Библия – самая продаваемая в мире книга. После китайской Книги Перемен, разумеется.
Вы еще не купили эту книгу? Только просматриваете, решение не принято?
Предупреждаю Вас, о добропорядочный покупатель этой книги, что уже вторая страница моего либретто суть открытая дверь в другой мир, о чем хочу предупредить отребителя такими же большими-пребольшими черными буквами на белом фоне, как Минздрав на сигаретах пишет: Не открывай страниц более! Говорится это тебе, ищущий Любовь, не для того, чтоб ты убоялся. «Но дабы спасти тебя от жены другого, от чужой, которая умягчает речи свои, которая оставила руководителя юности своей и забыла завет Бога своего. Дом ее ведет к смерти, и стези ее - к мертвецам; никто из вошедших к ней не возвращается и не вступает на путь жизни. Посему ходи путем добрых и держись стезей праведников,… Тогда безопасно пойдешь по пути твоему, и нога твоя не споткнется. Когда ляжешь спать, - не будешь бояться; и когда уснешь, - сон твой приятен будет. Не
убоишься внезапного страха и пагубы от нечестивых, когда она придет; потому что Господь будет упованием твоим и сохранит ногу твою от уловления.»
Но если ты еще не хочешь спать, и не собираешься спастись, перед тем, как уснуть, то на этом отрывке из Притч Соломона я и заканчиваю предисловие-предупреждение
для мужчин. А для женщин, сами посудите, возможно ли писать предупреждение о том, как охранить красивые ноги от уловления, как минимум - дерзкими взорами, хотя бы…. И это даже в рядовом, бытовом, уличном или офисном смысле просто невообразимая паранджа параноидальная, а что уж говорить о красивых ногах во исполнении па-де-де на лебединой сцене, и это здесь главное, ведь всё дальнейшее действо этой книги есть не более чем декорации балета для Маргариты.
Балет этот, поверьте, более реален, чем многие события из повседневной жизни. Потому что это Праздник Любви, ибо Маэстро Лео объявил нам о том, что наш творческий
коллектив начал постановку балетной фейерверк-феерии «Марго-Моргана-Маргарита» практически в день своей последней свадьбы. Помолвка при свидетелях состоялась
прямо здесь, на сцене нашего рабочего театра. Сейчас театр продан, на стеклянных этажах, отражаясь в витражах, неодолимым антуражем рыночного миража лежат китайские товары. Я здесь торгую в основном ноутбуками. Покупателей 01.01.2013 года нет, на всех ярусах пока не обнаружено. Потому и пишу, перебираю свои старые заметки со слов Учителя Лео, Утешителя Лео, хотя он и очень не любил все эти титулования со стороны учеников, соглашался только с Маэстро – но только как режиссер-постановщик.
На ту пору мы уже поставили «Шесть смертных жен Генриха Восьмого» и «Искры Экскалибура» на музыку Рика Вэйкмана. Поэтому часть декораций легко могла быть
использована в нашем авторском прочтении «Мастера и Маргариты». По первоначальному замыслу это была всего лишь одноактная часовая постановка, которая формировалась вокруг непрерывного бала Воланда, а на других уровнях сцены шли эпизоды из иных встреч главных героев. Что за иные встречи? Напоминаю уважаемому читателю, вы ведь уже купили книгу, надеюсь, что позволяет мне открыть вам некоторые тайны, недоступные обычному покупателю? Имеется в виду разница между эзотерическим и экзотерическим, реальным и действительным.
Маэстро обязал меня не открывать ларец «Грезы Грозового Диаманта» в течение 20 лет осле его последней смерти. Я не мог решиться еще более года. Вот сегодня решился. Хорошее, живое вино пили мы на этот Новый год. Молодое вино добавляет робкому смелости. И сижу я сейчас в некоем облаке лавандового духа. Держу перед собой первую страницу записи неистребимой, прошедшей со мною пожар и кораблекрушение, то есть в прямом смысле – огонь и воду. Осталось только медные трубы, да Маэстро Лео любил медные всплески, обрамляющие отчаянные вскрики скрипок.
Любовь сильнее смерти. Блажен муж последним счастием, ибо ему – 78, и счастлива впервые невеста, ибо ей – 18. Любовь сильнее времени.
“Любимая! Я твой помощник в делах человеческих... Но это стоит нечеловеческих усилий души! Она изорвана в клочья и трудно собрать ее остатки, чтобы сказать: ... “Я”... (говорю: - ТЫ)”.
Личное письмо. И настоящего имени автора этих строк называть не буду, он и при жизни этого не желал, а уж теперь, когда заслужил покой, да будет тихим небо над
могилой Исповедника Лео. Спи спокойно, Ludi Magister, добрые люди скоро забудут место упокоения Пустынного Льва.
Долго не спит, тяжело дышит озеро осенью, потому и весной поздно сходит лед. Но сегодня нашел я проталину, под скалой Пушкина, там, где бьют радоновые роднички. И, перекрестившись, вошел в черную воду. Ох и сильна вода горного озера Оз!
Я думал, мне так показалось, что как только нырнул, так и грянул гром весенний, Но нет, не мерещится в мареве, вот он опять, - как дрогнула водная гладь! Налетел и закружился над озером Великих Нагов ветер Гипербореи. Он снижается, он врывается в утренний туман, он завивается змееподобно, он вращает страшною пращою вихревую спираль. И ползет лента змееподобная по руслу сухой реки, окатывает влагой небесной округлые камни.
Оживают отжившие, казалось бы, силуэты, идут люди по белой каменной дороге. И я ясно слышу волшебную флейту Музыканта Лео. И мы снова идем вместе через ущелье Инферно. Но как же нас мало, паломников в страну Севера! Было ли иначе в жизни иной, старший брат мой, Учитель немолодого уже паломника в Страну Востока? Всего троих равных, достойных тебя людей, встретил я за минувшие полвека на этой дороге. Увижу ли еще подобных? Честь сия велика и многотрудна. Но закон Божий велик и справедлив даже для безбожников: подобное к подобному. Стало быть – имею и я право благодарить Фатум за неслучайную случайность судьбой предопределенных встреч.
Можно всю жизнь писать сигнатуру, расшифровывать эту короткую формулу – Amor Fati, Любовь – Судьба. Три русских дворянина, три рыцаря чести, три разных дороги. Вы
не знали друг друга, встретились только в моей судьбе.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:49 PM | Сообщение # 42 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Однажды,на несколько часов в ночном поезде, он вошел в вагон. Доктор Фамулус, Утешитель
Сердец. Он легко заговорил со мной и словом рассек отчаянное молчание, и принял
мою исповедь, и, уходя в предрассветную мглу на исчезнувшем полустанке, что-то
мне сказал, не очень существенное. Не обо мне. Не о моей неодолимой боли. Не о
твоем недостижимом Боге. Или это все-таки твой Бог держит раскрытым распятием
руки канатоходца, идущего по струне над пропастью? Я не слышу его ответа. Но
самого вопроса бывает достаточно, хотя бы для того, чтоб дальше жить.
И
я дальше живу. Видимо, когда стал достаточно жив, пришел второй Учитель. Далеко
не утешитель, земной рудознавец и шлифовальщик неслучайных находок. Владимир, истинно
Владеющий Миром. Он умел бить не только неподатливый камень. Он и прошел рядом
последующие полжизни моей, да нет – более того - дважды полжизни, ведь дочь его
уж тридцать лет и три года моя жена и навсегда моя половина. Он очень любил
танцевать, но война, простреленный танк, рваным железом зажаты ноги, спасли
обе, но полет танца не вернулся. И потому, может быть, он не любил стихи, где
мысли пританцовывают… И мне говаривал – «если можешь не писать – не пиши». Но
сам писал потайные дневники. И сжег их, но многое я помню, строки были не
рифмованы, и всё-таки скреплены внутренним ритмом.
Стихи
любил третий мой учитель, - тоже танцор и музыкант. Лео, - он открыл лично мне
всего лишь полстранички личного дневника. О, это был бы слишком сильный удар,
вся последняя страница его 92-летней жизни! А прочесть еще 90 страниц – это всё
равно, что с голыми руками опять выйти усмирять волкодава, каковым был по
определению наш двадцатый век. Нет, мы лучше с вами переберем вместе
коротенькие четки из 12 посеребренных жемчужин, и, читая отблески на их самых
светлых гранях, будем ловить неуловимые отражения. Они прожили вместе 12 лет.
Он умирал 12 дней. Один день на смертном одре за один год любви – ставка 1 к
365! – лот взят, сэр Ланселот! Преклоните колена, рыцари Круглого Стола. Он
блестяще провел и этот турнир, славный рыцарь Неодоленский.
Он
словно станцевал на поле битвы, словно сыграл на волшебной флейте свою
последнюю прекрасную Игру в Бисер, лукавый игрок, скрывший имя под щитом с
девизом AMOR FATI. Ироническая скромность – вместо герба на щите – серебряный
обол, древняя римская монета. Да, мы можем себе позволить некоторую вольность,
ведь это не более, нежели игра, а в игре этой ваш покорный слуга –
LudiMagister, великий Магистр Игры, и уже давно, ибо обучался основам создания
мандал из бисера еще в эпоху Цезарей!
…не
надо выдумывать фуэте для флейты, негоже лилиям прясть, нельзя князьям
танцевать на сцене, невозможно воздать надменным нищим – не скажешь ли больше,
Молчащий? Зелен виноград в садах великого Соломона, но отчего же вино мое –
красное, как кровь? Что за чудо? Ах, душа моя, чудесная моя птица, что таится в
рукаве у Принцессы-Лебедь! Да, жизнь – Театр, Сутратма – Актер, пиеса – Бытие.
А и Б. Это очень просто. Атман, Абсолют – все это первооснова, а Брама – это
уже день Бога. День восьмой, или второй шаг на вечном пути уплотнения мятежного
огня. Все это очень просто, как воду в вино обратить. Если есть время, солнце и
виноградник, и идет по нему Суламифь, юная песнь жизни твоей.
Почему
ты плачешь, Суламифь? Моя ласточка, тебе приснился дурной сон? А когда
проснулась – ты увидела в зеркале усталую тридцатилетнюю женщину возле
умирающего старца? Да, я тоже помню это безжалостное время, когда тебе вдруг
уже не 18. А еще – «устала скрипка, хоть кого состарят боль и страх», да?
Ничего, потом время станет добрее. Неотвратимо добрее.
“Бесконечно
милый мне, близкий и любимый человек! Вот и открылось тебе все, что не
вмещалось в мечты легкие - горечь. Но ты держись. Ты становишься взрослой, и
душа твоя прекрасна - верю в тебя. В твой рост, чистоту и силу. Не горюй, что
пришла на исходе лета... Бог создал нас с тобой счастливыми, а потом - отнял
счастье и прогнал от себя. Нелогично? Наверное, отняв счастье, он пробудил в
нас сострадание к тому, кто в горе... И он признался в ошибке и заплакал.
Заплакал человеческими слезами, потому что не создавал никаких, когда делал нас
счастливыми! Слезы упали в море и стали янтарем. В холодном море они -
единственные теплые камни - наши человеческие слезы. А мы продолжаем идти -
мужчина и женщина - рядом. Вместе. И прощаем ошибки Создателя...”
«Ошибки
Создателя» - простите, Магистр, да кто же это у вас в роду боролся с Богом? Ну
и семейка… И воистину семя Моисеево досталось в новом свете не всем, не
торгашам и спекулянтам, а лишь певцам и дуэлянтам. Мальчишество! Когда же это
было в прошлый раз? Одно точно помню, - не сияла неопалимая купина, и мы не
боролись с Тобой, спаси меня Господь от такой ереси.
И тогда я прочел эти записи Лео, язажег на берегу костер и долго смотрел в огонь. Подбросил сломанную ветром лапу
кедра. Ветер загудел еще радостнее и музыка начала исходить оттуда, где черные
клавиши хвороста соприкасались с желтыми пальцами огня. И в высоком гудящем
пламени я, словно со стороны, снова увидел нас. Мы просто стояли и ждали знак.
Одно точно помню…Это была не ошибка Создателя. Это была попыткаженщины исполнить предназначение Создателя. Попытка бездетной тридцатилетней,
да… Потому что вечером мы ставили эту труднейшую сцену встречи голой Маргариты
с испуганным мальчиком. Потому она и ушла от него в ту ночь, в ночь его
последнего танца на сцене Театра Сутратмы. Мы, ученики, мы не обвиняли ее, мы
промолчали, все промолчали, надеюсь. Вы же тоже помните, надеюсь, как было об
этом сказано еще тогда, в оригинале романа: «Всеэти слова были, конечно, нелепы, потому что, в самом деле: что изменилось бы,
если бы она в ту ночь осталась у мастера? Разве она спасла бы его? Смешно! −
воскликнули бы мы, но мы этого не сделаем перед доведенной до отчаяния
женщиной».
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:49 PM | Сообщение # 43 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Да,но вернемся к театральной части, к реплике «Мы просто стояли и ждали знак». И
это была старая площадь в столице явленныхАльберихов. Я была в доспехах, черных
и тяжелых. Копье тоже было черное и тяжелое. Пальцы мои побелели от холода и
напряжения. Я с трудом охватывала древко копья, я опиралась на него, чтобы
устоять, выдержать все это железо на плечах и все эти взгляды, наполненные
презрением, самолюбием, никчемной гордостью и постыдным страхом.
Древко
копья пропиталось утренней влагою. Туман был плотен, облако улеглось здесь еще
ночью, накрыло своим рыхлым телом шпиль черно-белого обелиска посреди площади
Альбер Леди. Мелкие капли собирались на стрельчатых окнах, скользили по
слюдяным стеклам. Серые, свинцовые, эти капли казались мне тяжелее самого
свинца, из которого были сделаны оконные переплеты.
«Будь
мужчиной. Стой ровно. Смотри гордо. Смерть не коснется сильного», – это голос
Учителя за спиной. Не голос, мысль его звучит в пустой от усталости голове.
Зачем? Я помню. Я знаю. Но уже 16 лет не могу привыкнуть к тому, что в зеркале
напротив меня этот светловолосый малыш, мальчик, юноша. Зачем? В прошлой жизни
я была девушкой, невестой, женой, двое детей было, потом... Не помню, что-то
страшное совсем, наверное, раз так заслоняется разум от этой колючей памяти. И
мне кажется, что мать носила меня девочкой, а отец очень хотел наследника,
собрал в темнице семь кругов чистых и нечистых, чтобы они исполнили его волю
какими-то молитвами, или заклинаниями, или как там это делается...? Не знаю. Я
родилась мужчиной. Зачем?
Мужчиной
должна была быть она, черноглазая и смуглолицая великая княжна Ашкенайзе,
несчастная красавица, с юных лет несущая корону герцогини и тяжкое бремя якобы
супружесткого счастья в лице весьма престарелого супруга-герцога. Одна девичья
жизнь отдана за мир между Альберихами и Ашкенайзе. Это небольшая цена, война
стоила бы три-четыре тысячи жизней, в том числе, возможно, и жизнь самой
великой княжны. Она уж не усидела бы дома в дни великой охоты на людей. Но
войны не было. И вся неизжитая злость кипит в жилах моей сестры.
Она
бросает в толпу четкие словечки, мелкие и острые, как стрелы из детского
арбалета. Она знает, что толпе нравятся эти шпильки. Она швыряет их, не глядя.
А кому в глаза ей здесь смотреть? Кто осмелится? Старый князь умер. Он мог. Он
многое мог. Но почему он тогда не пошел и не убил этого здоровенного мужлана,
эту потную скотину, еще тогда!? Почему эту рухлядь, эту раздутую старческую
немощь должна терпеть возле себя цветущая сорокапятилетняя женщина? Твари,
твари… Вы никогда не узнаете, о чем плакала по ночам юная невеста. Но вы
узнаете другое. И смерть гаденыша, из-за которого я могла опять остаться без
престола, будет всего лишь началом ночи длинных ножей. Одна ночь ножей за
тридцать лет унижения, как же этого мало. Чертов обычай, надо отстоять эти
двадцать четыре часа, чтобы принять предрешенное и сделать уже сделанное
судьбой…
Толпа
не слышит этих мыслей моей родной сестры о моей скорой смерти. Это не их
вопрос. Для них вполголоса летят остренькие шуточки о неких шевалье, которые
стали на сторону черни и швали. Всего лишь потому, что их, гордых, не позвали.
А позовут? Едва ли. Лошади умнее некоторых всадников, лошади сами идут к
кормушкам, полным отборного зерна. А всадника кормит война.
Толпа
уже давно разделилась на два полукруга. И полукруг за спиной моей сестры
становится все массивнее и шумнее, эта масса уже не шелестит, как листва в
осеннем саду, она уже пыхтит, как картошка в походном котелке над костром. Устали
люди. Уже заканчиваются сутки после смерти отца. Знак не пришел. Значит,
властителя выберут всадники. Будет бой, но небольшой. Мои знают, что ночью их
тихо убьют. Поэтому они захотят умереть героями. Но и не смогут убить много
своих соотечественников, просто не захотят ослабить рыцарство ради личной
славы. Так будет, если сыновья Ориона согласятся выполнить то, чему учил
Учитель Гиперборион. Мы просто уйдем, как идёт...
-
Он идет! – сказала низким грудным голосом ведунья Кассандра. Тишина сошла с небес.
Все замерли.
Ослепительно
белый круг рассеял туман над шпилем обелиска Альберихов. Луч ударился о
верхушку шпиля и потек свет по обелиску. И я этого не видел, потому что свет
Ориона ударил прямо мне в лицо, в грудь, в живот, в ноги, и я упал бы плашмя на
спину, если бы не плечо Учителя, не его рука на моем копье, не его щит за моей
спиной.
Видимо
я стал выше ростом. Выпрямился после прямого удара. Ведунья Кассандра, женщина
огромного роста, оказалась на голову ниже меня. Другие еще ниже. Обелиск Альбериховстал
стаей птиц и с криком взорвалась эта стая, ка испуганные голуби на площади,
когда я вбегал быстро ребенком. Тогда я упал, испугавнно отшатнулся от птиц.
Сейчас устоял. Но мир раздробился и стал какой-то цветной мозаикой. Люди были
прозрачными камушками, стеклышками в этих витражах. Свет сиял и слезы готовы
были хлынуть из глаз моих.
Зачем
же – люди – ниже?
Княжна
Ашкенайзе первой подняла голову и встала с колен, и попыталась взглянуть в мои
глаза, но отшатнулась, заслонилась ладонью и пошла прочь, покачиваясь, гордая и
никому не нужная. И я не заплакал от жалости к ней, потому что жалость эта ушла
прочь, побрела рядом с согнутыми людьми, села на плечо толстому старику,
который, подслеповато щурясь, молча шел вслед за моей сестрой. В этой жизни я уже
их не увижу, ни сестры, ни жалости. Правитель владеет людьми, не владеют
Правителем человеческие слабости. Что у меня осталось, так это только
способность ясно слышать Учителя Гипербориона. Всегда. Он тоже пытался
вернуться в этот мир, он заклинал себя:
“Прежде
всего - о целостности мировосприятия. “Истина - это целое”. В сложности бытия,
среди равнодушной или враждебной природы, ограждает человека от хаоса культура,
она дает возможность ощутить себя частью целого - звеном цепи мироздания”.
Люди
кланялись и уходили. По-разному. Так и служить будут, по-разному. Последней
поднялась с колен Кассандра. Она протянула мне коробочку, продолговатый футляр
из черного бархата, в котором сиял овальный камень, изумрудная слеза,
удлиненная, как след падающей звезды в августовском небе. Поцеловала камень и
отдала мне. Мы остались одни. Я и Учитель.
Будет
ли мир этому дому? Удержит ли щит твой всех алчущих, или меч мой отцовский
вновь станет зазубрен, изломав сотни ножей мясников? Они ведь тоже люди, почему
небо позволяет брату идти на брата? А если Луч Ориона ударит в каждого из них –
то все, нашего мира не будет?
И
отвечал мне Учитель, мой великий Утешитель Лео: “Я не знаю, разразится ли
“катаклизм” - это вне меня, но я знаю твердо, что если он разразится, то ты уцелеешь.
Потому что уцелеют “позванные”. А уйдут “темные” и “высокие”, ибо ни те, ни
другие не смогут начать сначала: одним не с чем - не знают, другие - знают
слишком много, чтобы начать снова (побоятся либо проклянут все). А “позванные”
поверят в себя и в силы, которые их сохранили, чтобы жить. Это им начать снова!
И ты - иже с ними!”
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:50 PM | Сообщение # 44 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Там была свадьба, а я уехал. Кто-тоскажет вам, что из ревности, от неразделенной любви, - не верьте! Просто работа
подвернулась, съемки интересные, а я в ЗАГСе с ними был, свой тост сказал и на
вокзал. В Сургуте тогда был еще деревянный одноэтажный вокзал, помните?
…сыпучая супесь
сургутской метели, вокзал полумертвый в искусственном свете, живые цветы на
измученной ели, от леса отставшей на полустолетье.
Так я от эпохи
отстал бы под вечер, остался бы где-то в лесу на разъезде, но двигаюсь снова к
намеченной встрече, пусть снова поземка закрыла созвездье.
Наощупь, на
память, на край примиренья, на стон камертона до выдоха скрипки, на вдох
поцелуя до акта творенья, которым Господь наделяет с улыбкой.
Чтоб я мог
летать иногда в плотном теле, всего в двух шагах над огнем преисподней. ...живые
цветы на испуганной ели, - здесь свадьба, смеясь, проезжала сегодня.
Здесь просто
живут, не сгорая в романе, здесь плачут и ждут семафоров открытых, весь поезд -
огромный трамвай нежеланий... Зачем же здесь брошен венок Маргаритой?
Пришел мой поезд на Коротчаево,шесть старых дребезжащих вагонов, но среди них был один купейный, не СВ,
естественно, но мне еще больше повезло, в купе я был один. Впрочем – под Новый
Год рабочий поезд не загружен, что в том удивительного? На длинном пустом
перегоне мне приснился очень светлый сон о моей первой любви. Такой явный и
четкий. И не забылся, я даже записал его, когда проснулся в два часа ночи.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:50 PM | Сообщение # 45 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Эписодиум14. Обрученныеавгустом.
...мы держимся за руки, мы словно переливаем из рук в
руки среди застывшей ночной жары поток прохладный и прекрасный - тысячи ночей
это снилось бы и все не устать устам моим...
Ветер,
горячий ветер. Второй раз расцвела акация. Это бывает. Это к раннему приморозку
или к радуге после дождичка в четверг. Мы ведь забыли приметы дыхания земли, мы
закрылись асфальтом и железобетоном, мы включили бледные лампы дневного света -
бесполезно. Второй раз цветет акация.
Это
август, это черный, бархатный густой ветер ночного Причерноморья. В потоке этом
и морская соль, и медовый дух, и звезды падающие. Говорят, это детские души
людские падают на грешную землю - верить ли?
Пыль
городская не пристает к гроздьям акации, а может это дождь был, пока я спал, а
может быть, я все еще сплю и не хочу просыпаться, потому что здесь мне и
пятнадцати лет еще не исполнилось. Молоко горячее ходит по всему телу, до
дрожи, до шума в ушах и до хруста в суставах, мощно бьётся вокруг пульсирующий
ветер. Жарко мне изнутри и снаружи, все вокруг не так, не так, как вчера.
Особенно они, женщины, они мерцают жемчужинами, они притягивают и уходят тут
же, они...
Вчерашний
жемчуг осыпается с акации, жухлые, желтоватые по краям сумочки летнего запаха,
легкие и пустые - живы ли еще? Но это же сон, здесь смерти не бывает. И я иду
дальше, чем вчера, и даже, если я захочу, то снова поплыву корабликом по
океан-луже посреди широченной улицы Шолом-Алейхема, под высоченными кронами
тропических акаций, по ручейкам босоногой радости - не хочу!
Неправда.
Нельзя убежать, проскочить этот водоворот памяти, ибо боль моя и сильней и
слаще детской радости, и тянет, тянет - и затягивает меня горячий августовский
вечер...
...мы
держимся за руки, мы словно переливаем из рук в руки посреди застывшей ночной
жары поток прохладный и прекрасный - тысячи ночей это снилось бы, и все не
устать устам моим лепетать нечто несвязное, ибо - неуловимое, ибо - как ты
можешь уловить течение ручейка под серебром ледовым, под тонкой хрустальной
защитой от постороннего сглаза? И было, было, было, все это, и - осталось
навсегда. И никогда не было реальнее страсти любовной, чем это неуловимое
мгновение.
Дело
было на футбольном поле, на брусчатой мостовой, на углу улиц Шолом-Алейхема и
Белинского, где одной штангой ворот был у нас фонарный столб, старый,
дореволюционный еще. А второй штангой была совсем старая акация, на которой еще
моя мама щелкала когда-то семечки с папой худого Валерки из соседнего двора,
так что я вполне мог стать рыжим, как Валерка, но, слава богу, мама
распорядилась иначе. Не скажу, чтоб намного удачнее, но вот именно сегодня этот
экземпляр человеческой породы, который ежеутрене появляется в заспанном
зеркале, сегодня мне эта личность начала даже нравиться. Под зорким женским
оком это произошло, если нужны подробности.Если нужны, ведь каждый тоже был
угловатым кузнечиком, на котором вдруг лопнул серый, вытертый на локтях
панцирь, и вышел оттуда кузнец-молодец - удалец-красавец. И тело его пело, как
натянутая скрипка. Где-то так, но намного проще сказала сегодня об этом
ответственная квартиросдатчица тетя Клава. Притом сказанула не мне, и не для
моих ушей, и не в похвалу хорошему мальчику, а во дворовую ругань, да еще и за
глаза, так что этому, безусловно, стоит верить.
Сначала
она задала дежурную вздрючку своим восемнадцатилетним деревенским
"бэгэймам"- квартиранткам. За то, что мы боролись на перинах, которые
заботливо прокаливались хозяйками под августовским солнцем на крышах сараюшек.
Потом моя бабка вписалась в скандал, исключительно буденновским матом обеляя
свою "дытыну, котра ни пальцем не торкнула ваши кляти перыны". Но
исключительно интеллигентная тетка в запале ответила такой очередью аргументов
и фактов, что даже моя боевая бабуля аж отпрянула, а я сам чуть не упал с
акации, откуда наблюдал за спектаклем.Уж и красочно я был описан. От голубых
глаз до твердых пяток с приостановкой на уровне вытертых джинсов. Строгая
старуха моя только и порекомендовала сорокапятилетней красавице так же
внимательно изучать своего мужа, как чужого внука. На что та вздохнула и
сказала: "...чертив бузивок..." - и звучало это скорее нежностью, чем
руганью.Такие переливы не дает ни один язык в мире, кроме моего материнского,
украинского. Где еще "бузок" - сирень - так прочно созвучно
деревенски грубому "бузивок" - теленок-полубычок - ?
Скандал
потух. Бабка моя пообещала соседке принять меры, чтоб такового спорта на
перинах более не повторялось. А я, красный как рак, тихо переполз по ветке на
крышу соседнего двора и скатился в песок перед Валеркой. Облако пыли оседало
плавно на его белую нейлоновую рубаху и на бриолиновый пробор, прямолинейное
украшение огненно лоснящейся головы. Дружок покрыл меня матом и без промедления
заехал по уху. Однако попал в плечо, потому что я выпрямил уже ноги после
прыжка и росточком мой вражина оказался мне по грудь! Вот так. Мы ведь не
видались месяца два, все каникулы. И оба были настолько ошарашены этой
переменой мест, что и драться не стали. Валерка буркнул, так сказать свысока,
что-то обидное про пацанят, с которыми недосуг вошкаться перед танцами. Мне
тоже было не до него.
Что
мне чьи-то обиды и удивления, когда я вхожу в изменившийся мир, и живые жемчуга
сыплет мне под ноги дождь акациевый, и ноги сами несут меня вниз к Днепру по
раскаленной булыжной мостовой, что мне - ?
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:51 PM | Сообщение # 46 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Намосту у судоремонтного завода я остановился. Оглянулся по сторонам на предмет
милиции и легко, рыбкой перемахнул через перила, и пока мое тело летело с
высоты тридцати метров, как же пела душа и смеялась - до чего легко и бездумно
уходит страх! Черная вода в глубине фарватера обжигала холодом, зеленое стекло
прочеркнутое линией заградительной решетки было далеко вверху, я замедленно, с
наслаждением, всплывал в запретную зону.
Закат
угасал, а я все сидел, сложившись, под пушкой на высокой гарпунной площадке на
носу китобойца, океанского промыслового крутобокого кораблика, пропахшего и
солью, и маслом, и свежей краской. По морям, по волнам - река уплывала туда,
откуда пришел китобой, и оба мы были не здесь, а где-то там.
Пропечатывая
шаг, прошла по пирсу военизированная охрана, ночью они могут стрелять.
Береженого бог бережет. Я натянул просохшие джинсы и прыгнул ласточкой с
гарпунной пушки, глубоко нырнул и, почти не двигаясь, лежал под водой долго,
покуда хватило дыхания, а потом винтом вылетел на поверхность и сразу же лег на
спину, только лицо и виднелось, и река еще минут двадцать в тишину меня несла,
в ночное небо. И сорок сороков звезд говорили друг с другом, будто бы не для
меня:
"-
искать единственную - вот он смысл извечный
вращения
галактик, драк на танцах,
возвышенных
стихов и потных анекдотов..."
-
всю дорогу я крутил в уме эти три строки, но они не давались в обработку, но
они отказывались продвигаться, приоткрывать завесу тайны выше уже сказанного. И
они не позволяли мне потом много раз опускаться ниже, чем подсказывали самые
гнусные обстоятельства, потому что я уже открыл свою единственную, и случилось
это, как я уже неоднократно пытался рассказать, на углу улиц Белинского и
Шолом-Алейхема, где осыпала вчерашним жемчугом дворовое футбольное поле
старинная акация…
Она
вдруг появилась в круге света. Они шли снизу, с набережной. Витька-Дед, Тамара,
моя соседка по парте, Валерка, и – Она.
Футбольный
мяч я остановил в песке прямо перед ней, я прыгнул, я успел, ведь мяч был
пыльным и грязным, а на ней светилось жасминовое платьице, и нитка жемчуга
белого на шее светилась, и влажная улыбка светилась, и гроночка акации
светилась в руке, которую она выставила гневно перед собою, брови сдвинула чаечкою
грозовою - ну прям барышня перед хулиганом.
Узнала.
Удивленно брови пошли вразлет, смех зазвенел, руки мои схватила в свои,
встряхнула, и все остановилось.
Было
это, как ручей подо льдом, как ток талой воды под белым кружевом, как земная
боль... - да ты понимаешь, ты знаешь, о чем я не могу, не смею заставить себя
сказать, чтобы не отдать навсегда.
А
тогда Валерка промычал завистливо: “ну ладно, хватит вам влюбляться". И
дверным скрипом обрезало пение скрипок. Я повел взглядом по их компашке, я понял,
что они гуляют после танцев вчетвером, что я вписался некстати, как говорится.
Тома, моя соседка по парте, почему-то заерзала, высвободилась из-под Дедова
хозяйского обхвата, зацвела пунцово. “Ты чего’?” - улыбнулся я. По Валеркиной
ничтожной зависти я понял, что "моя не его”. Триумф мужского тщеславия.
Это крутая такая штука. И я великодушно молвил: “Ладно, гуляйте».
Лучше
бы я умер тогда, Господи! Лучше бы мутный водяной вал прокатился по улице
Белинского с поворотом на Шолом-Алейхема, пожар, война, что угодно - лишь бы не
отрывал я рук своих от нее, но наоборот - нес бы Любовь свою и выше небесных
вод и дальше земных огней...
Почему
это так легко разбить и не только в первый раз? Чтоб не забыть потом? Но потом,
это уже совсем другой поток из других губ и рук. Льющийся пусть даже всю
оставшуюся жизнь поток - зачем
-
“потом”?
Пусть
даже тысячу второй раз цветет акация в августе, но сух и желт вчерашний жемчуг,
и если б это был не сон, я бы все же умерна мгновенье раньше, чем увидел
недетскую обиду и боль в Ее глазах.
….и
вспыхнула наша любовь не в тот августовский час, и сгорела много позднее, но
отчего же именно этот миг случайного соединения наших рук, именно этот
легкомысленный разрыв, так накрепко и конкретно впаялся в цепь моей
жизни?Глядит полуголый оборванец вслед жасминовой барышне из хорошей семьи, для
которой давно уже подобрали хорошую пару. Ничего не случилось. Никто не плачет
по ночам.
Неужели
и твоя душа обречена,
обручена
акацией иавгустом?
Вот такой был хороший сон. И мояпервая любовь уже не торговала в киоске, и цвела акация. И в тот же год, к 8-му
марта, ямальская газета «Красный Север» опубликовала эту мою ночную запись.
Очень гордый успехом скупил я в «Созпечати» всё, что было, разослал всем. И Мастеру Лео
тоже. Он позвонил мне в редакцию, достаточно серьёзно отметил некоторые
недоработки в эпизоде, я обещал исправить. Он сказал, вздохнув, «Если бы в
жизни всё так легко правилось, как в роли… Удержать любовь в 81 год не легче,
чем в 18. Приезжай, как только сможешь. Маргарита уходит…».
И я приезжал несколько раз насъемки сцен по моим наброскам. Но всё общение с ними происходило только в
рабочей обстановке, бегом, отработал репетицию и ночным поездом в Екатеринбург,
там я тогда жил временно.Бизнес вёл не свой, но тоже достаточно ответственно
нагружен был.Смог приехать по-другому, то есть войти в его дом, только через 13
лет. На годовщину его смерти. Хотя, я сейчас и не уверен, что это была смерть,
а не очередной уход в другую роль лукавого старика. «Маргарита уходит», но ведь
не ушла же!
Как
уходят из ада? Как будто из быта в разводе?
Или
как из-под кайфа в похмелье тяжелой больной головы?
Молодильного
яда эффекты так быстро проходят
И
уже крастоты моей, Мастер, не видите вы?
Мы
уже не на ты? Мы уже, мой любезнейший друг,
Целованием
рук обозначили холод прощения иконописный?
Вечер,
ветер, мосты. Над рекою разлук пары поднятых рук
Странный
звук... тихий плач возвещением ныне, и стыне, и присно
Мы
не можем просить. Мы всегда никогда и сейчас почему же?
Кто
умеет молиться тем легче, чем гордость имеюще и...
У
кого бы спросить, кто даёт ощущенье единственно мужа?
Кто
в награду за веру даёт ощущенье разбитой любви?
Как
уходят из ада? Как в ночь босиком по разбитой дороге?
Как
на стол хирургическим никелем ярко слепящий до радужной тьмы?
Как
сказать это надо - ? - мольбу об еще не отысканном Боге
У
которого всё, кроме страха отказа
в
ответе на просьбу
которую
сможем
ли
всё-таки
высказать
мы
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:51 PM | Сообщение # 47 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Этоне ремарка, этоиз романа, подлинная цитата, без моих правок для сцены:
«–А вы мне не скажете, откуда вы узнали про листки и про мои мысли?
–Не скажу, – сухо ответил Азазелло.
–Но вы что-нибудь знаете о нем? – моляще шепнула Маргарита.
–Ну, скажем, знаю.
–Молю: скажите только одно, он жив? Не мучьте.
–Ну, жив, жив, – неохотно отозвался Азазелло.
Эписодиум15: Два дебюта водном, ТВ и сумасшедший дом.
В отличие от сюжета славного романа, а может быть и
наперекор ему, я уже сказал вам и про листки, и про мои мысли. Которые тут
имеют значение авторских ремарок. От лица – если я вам сообщу – Ивана
Николаевича Понырева – вы не поверите. И правильно. Зовите меня Петр Мишин, и
это не имя, а литературный псевдоним газетчика. Что несущественно, так как
более существенно место действия. Итак, время повествования прошу перевести
более чем на 20 лет назад, сейчас лето, жара, смог, Москва, мы с вами сидим
лицом к Патриаршим прудам. Да. И только что прошли мимо памятника Великому
Писателю. Для тех, кто не знает, поясняю – нет, не Булгакову Михаилу
Афанасьевичу. А Крылову Ивану Андреевичу. Почему?
Полагаю,
что здесь к Ивану Андреевичу пришли а полном составе осел, козел, мартышка и
полосатый Мишка, сняли клип на его супер-шлягер, их показали по Первому каналу,
тотчас пришло признание, денежный успех и соответствующие средства на
монументальное воплощение. Нам так не жить. Нас только что выпулили с Первого
канала вместе с прекраснейшей провинциальной записью областной телестудии. При
том, что видео увертюры балета «Для Маргариты» отсмотрел и одобрил Маэстро. При
том, что на Первый был звонок с «Мосфильма», но…. Вот такое кино. Мы, наверное,
опоздали. Уже пять лет на Таганке идет постановка Любимова, Влад Листьев
отметил, что балы Воланда стали постоянны во всех массовках ГРИТИСа, ах, да что
там искушения искусством? Коктейль «Марагарита» есть в каждом баре. В точку.
Мой соавтор-композитор уже сидит с «Маргаритой» под кондиционером, а я тут, на
жаре, ибо пить бросил до выхода балета, как думалось – до конца лета… да.
Наверное, я что-то не так сказал где-то кому-то. Меня вообще нельзя допускать к
шоу-бизнесу. Прошлый раз в моём произношении нашу визитку спутали с именем дешевой
густо попсовойгруппы и все билеты были проданы, а как тяжело было возвращать
деньги, которые были частично пропиты.
На
самом деле нас выпулили с Первого потому, что по всем каналам шло черно-белое
«Лебединое озеро», так как в Москве началось ГКЧП, последняя гримаса застарелой
власти, но мы-то этого не знали, на горе ли, на счастье? Никто из творческого
бомонда еще не знал. Мой бывший соавтор пил «Маргариту» не один, а в компании с
Добрыниным или Укупником, ему предлагали работу аранжировщика или даже директора
какого-то проекта, а текстовики у мужиков были свои и, в общем-то, тоже на
посылках. Потому я и не пил в одиночку сидя на Патриарших. Чтоб не послали мимо
посылок, я сам ушел. И потому, конкретно, если бы сейчас кто-то от лица
Мессирапредложил бы продать остатки истерзанной души за возвращение в Останкино
– вы понимаете, да?
Но
никто клетчатый еще не нарисовался предо мной в мареве скользкого воздуха над
прудами Патриаршими, а утопиться здесь было грязно, ведь это была рыночная
Москва начала 90-х годов прошлого века, вся америка китайского производства
плавала на поверхности. И в этом всем надо было снова начинать жить. И Маэстро
еще был жив. Еще более семи недель было до роковой ночи исхода Маргариты.
Надеюсь – не моей бедой, не мой телевизионный крах тому виной, хотя кто знает –
стань женщина телезвездой – останешься ли ты со мной… Тьфу, черт! Опять эта
рабочая привычка балагурить в рифму. Простите. Вся долгая прелюдия эта по сути
своей о том, как я узнал кое-что о Маэстро из первых мосфильмовских рук, ибо
сам он о себе крайне неохотно рассказывал.
Оказалось,
тогда я это сам впервые узнал, хоть вам уже и не раз хвастался, так вот,
оказалось, что наш руководитель рабочее-крестьянской провинциальной студии был
с большой буквы Актёр, а также кинорежиссёр, звукорежиссёр, художник-декоратор,
педагог, журналист. Преподаватель актёрских студий имени Чайковского и ВГИКа.
Как актёр дебютировал в кино в 1920 году. То есть имел честь лично знать
Михаила Афанасьевича Булгакова, может быть не близко, не сиживали за одним
столиком в «Грибоедове», но из одной кормушки-кассы денежки получали. То есть
он имел полное право спорить на равных, как режиссер с автором, при отображении
Москвы и москвичей тех еще времен. В частности – Маэстро не хотел ставить
по-булгаковски сцену ареста нехороших квартирантов, ибо сам бывал арестован
по-настоящему, например. И именно по причине реального ареста и последующего
запрета на въезд во столицу он и остался у нас в закрытом городке
ракетно-радиаторного завода.
Для
меня это был вчерашний шок, пожалуй, даже больший, чем свежий облом на ТВ. Еще
на «Мосфильме» я вдруг понял, что никакой я не соавтор либретто балета, а
просто записывающий за Учителем журналист, писец при Соломоне, диктофон с
ручкой. При этом ритмику моих духовных порывов необходимо не раз и не два
переписывать набело с учетом музыкальных капризов композитора, который
мимолетно морщит что-то при слове «соавтор». К черту. Назад, в газету. Там я не
большая шишка, но твердый Петр Мишин. Или Михаил Просперо. Но не персонаж
крыловского квартета.
И
тут, когда меня осенило и просветлило, наконец-то нарисовался предо мной,
сплелся из линий вибрато воздуха на Патриарших, итальянский тенор Котти-Бегемотти.
Мягкой черной лапой провел он по моим усталым глазам, и стало легче, и очнулся
я уже в больничной палате.Уж да не в той ли самой, где Мастер с Иваном
Поныриным откровения постигали? Нет таблички мемориальной. И очень хочется
курить. И очень нужен друг.И очень хочется дождя. Достали все эти сухие черные
кошки. Я уснул, здесь это не возбранялось в любое время, вообще, должен
отметить, сумасшедший дом достаточно демократичное заведение. Ура!Мне снилось
что-то об Иешуа, но он был очень далеко, очень-очень, а совсем рядом звучала
сакральная фраза побега:
– Прощайте! – одним криком ответилиВоланду Маргарита и мастер.
А я словно скользил по лезвию дьяблерии, словно
переписывал опять свой сюжет-насмешку над «Осуждением Фауста» господина
композитора Берлиоза.
По лезвию
дьяблерии пройду
На взлете
кавалерии степной
На выдохе их
полымя в беду
На выходе из
стужи в красный зной
По лезвию
дьяблерии скользя
На тонкой нити
выше пустоты
На совести
оставив все «Нельзя»
На мышцу сердца
возлагая стыд
По лезвию
дьяблерии струной
На арии распеве
соло корда
…но что же,
боже, делает со мной
Невесты весть
ли?
Верной ведьмы
гордость?
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:52 PM | Сообщение # 48 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Чертпобери! И они не жили долго и счастливо, и не умерли в один день. И я тоже не
умер в сумасшедшем доме, где побывать было очень забавно, как будто специально
для апробирования этого эпизода, несомненно ключевого для сюжета дьяблерии,
воистину! А получилось это все в реале простенько так: когда старая цыганка
накинула мне на голову мягкий черный платок, она стукнула костяшками пальцев
мне в темечко. А это очень хороший прием для того, чтобы отключить почти
плачущего мужичину. Когда это произошло, с меня быстренько стащили обручальное
кольцо, часы, вытащили бумажник, паспорт не тронули, профессионалки, за это
особая статья. И тут же улетели, как стайка быстрых грачей перед пахарем. А я
бессознательно сползал по спинке скамейки и всё-таки упал, ударился головой.
Хорошо,
что пахарь подбежал быстро. Мальчик-милиционер только приехал откуда-то из-под
Пскова, он еще не стал столичным городовым, он принес воды прямо в фуражке и
вылил мне на лицо, затем только удостоверился, что водкой от меня и не пахнет.
Когда я рассказал ему про Котти-Бегемотти, мальчик одел мне на голову свою
мокрую фуражку и пошел в кафе звонить, все-таки решил вызывать машину. Запаха
водки нет, но надо бы проверить на наркотическое. Но машин не было ни для
наркош, ни для алкашей, все выехали на ГКЧП, патрулировали. Мальчик-милиционер
еще раз пересмотрел мой паспорт и нашел визитку доктора психиатрии Александра
Г. Откуда ему было знать, что это мой одноклассник? Визитка, тем более, была
украинская, поэтому мальчик не смог бесплатно сделать звонок другу, но сообразил
и набрал «03». И вот я здесь. Смотрю с больными операцию «Ы». Балет уже сняли с
трансляции, Ельцин уже что-то сказал с броневичка. Больные дружно одобряют то,
что он сказал. По сей день. Но опять переключились на «Ы». Не просто хохочут
над сценками, но комментируют со знанием дела: «Типа сейчас серу вкатят», и
т.д.
Принесли
таблетки. Рыжий, который за спиной санитарок всегда читал «Луку Мудищева» с
выражениями, подошел и завистливо спросил; «Не хочешь поменяться две зеленых
витаминки на красненькую?» Я машинально протянул ему ладонь, он быстро глотнул
мои таблетки и с любопытством смотрел, как я жую его подарок. «Это сильная, из
обезьяньих мозгов! Можешь скакать по деревьям весь тихий час, и как огурчик». И
я ушел в парк. Дверь была открыта, санитары тоже ушли на «Операцию Ы». Лазить
по деревьям было действительно очень легко. Можно было даже перекатиться за
забор и спрыгнуть, плавно спланировать на гибкой ветке. Но как потом назад, в
гостеприимный желтый дом? Потому я не стал рисковать. Прошел по аллее до конца
парка и увидел небольшую церквушку. Зашел. Молиться я не умею, потому просто
закрыл глаза, стал на колени, решил помедитировать, как учил Лео. Шапочка
мешала, положил ее перед собой. Когда открыл глаза, в шапочке лежали деньги.
Соболезнуют мимоходом добрые люди.
Все
вспыхнуло передо мной. Это ли не предел унижения? Умереть стократ приличнее. Но
я же в роли. Я актер. Это овации, гонорар за профессиональное исполнение. А и
умереть на сцене или в литературном труде – это тоже в рамках профессии. Помню
ваши слова Маэстро: «…и кто хочет жить в памяти потомства должен, как бы умерев
для себя самого, покрываться потом и дрожать не раз. Это крылья, на которых
писания людей взлетают к небу...» Крылья для писания. Вот чего мне так не
хватало эти дни – привык же – ни дня без строчки. И я вышел из церкви, купил на
подаяние бумагу и ручку, сел в трамвай и проехал пару остановок, увидел на углу
небольшое семейное кафе. Пусто в этот час. Заказал фруктовый салат и два кофе –
а вот кофе в желтом доме не подают, не вернусь туда!
Пусть
я не умею писать либретто, пусть я не поэт-песенник, а человек-газета, пусть
все говорят и думают, кто что хочет, а я должен наконец-то записать то, что
увидел сегодня утром, когда заглянул в пирамиду. Которую очень легко сложить
двумя ладошками. Получается пирамида с одной прозрачной стеной. И вот когда мой
взгляд вошел в пирамиду, я увидел маленьких человечков на белом песке. И тогда
я напрасно сильно щурил глаза, было плохо видно. А сейчас увидел ясно. Но
сначала стало темно. После первой чашки кофе. А потом, когда я купил еще и
сигареты, закурил ароматную палочку, все в этой дымке стало четким,
прояснилось. Я начал писать, сначала иероглифами, потом спохватился, стал
рисовать наши буквы. Темное – это из романа, это тот камертон, от которого Лео
учил начинать. Учебный этюд из набора сценок «Маски и Маргарита». Так!
Полетели…
….теперь
уже начинаю понимать, что хочу передать всем этим стихопрозаическим текстом -
подоплеку структуры Мастера и Маргариты, напоминающей матрешек (слово какое
живописное - матрешка!!!). в одном авторе видится другой, в другом третий и
т.д. но матрешки должны открываться не по степени уменьшения, а по степени
увеличения, т.е. изнутри. …в силу специфики своей работы довелось посещать
курсы коммуникации. вспомнилось одно из заданий - участники становятся друг за
другом, смотря в затылок. последнему говорится фраза (предмет), который он
должен показать впередистоящему, тот следующему и т.д. всё это снимается на
видео. как теперь помню, в нашей группе от изначально названного предмета
"компьютер" на другом конце цепочки оказался "подсолнух".
такой трансформации подвергается любая передаваемая информация. у Булгакова она
ещё и преломляется в стёклах очков.
После
второго перекура я не стал брать третью чашечку кофе, налил в чашку просто воду
и записал еще и то, что прочел вчера в серой папочке личного дела на Мосфильме.
Папочка называлась «Воландская осень. Не ежегодник». Но я не документ по памяти
нарисовал, а сценку по типу «Масок», как символ настроения, как знак. Интересно
– правда обгоревший танк может быть введен в балет?
Тем
временем неразбериха с ГКЧП закончилась, будто ничего и не было. Так, по
крайней мере, можно было понять, глядя в телевизор. Поэтому, или просто по
причине возвращения из отпуска специалистов, меня вызвали на консилиум. Сначала
справились с тестом на 680 вопросов, по которому был определен мой диагноз.
Потом эту пачку листов отложили, взяли мою рукопись. Главный врач с первого
взгляда покачал головой – «нет, это не наш клиент». Просто по почерку, или
убедила достоверность содержания? В ответ он только хмыкнул – «логика
присутствует». Задал вопрос по визитке врача-психиатра Александра Г. Хотел
соврать, но подумал, что они уже наверняка созвонились. И честно сказал «Саша,
одноклассник». И из никто я опять стал гражданин СССР. У добрых людей даже
нашлись средства на билет в плацкартном вагоне до места прописки. Больничный
закрыли с диагнозом травматическая амнезия, что-то такое, не амнистия же это
читается, на самом-то деле?
Нам пора. Мы резко и решительно рванулись вперёд, в
рынок. Почти как в романе, ей-богу:
Тогда черный Воланд, не разбираяникакой дороги, кинулся в провал, и вслед за ним, шумя, обрушилась его свита.
Ни скал, ни площадки, ни лунной дороги, ни Ершалаима не стало вокруг. Пропали и
черные кони.Мастер и Маргарита увидели обещанный рассвет…
Да уж, так сразу и увидели. На самом-тоделе - как по весне в вишневых деревах Он снова отразился в зеркалах.
А я лежу, как
вечером рожденный
Впервые вижу
утро, свет в углах
Куда уходят
тени, возбуждённо
От ангела, что
где-то в головах
Он бел, он
грудь, он точечкой молочной
Меня питает, он
во мне уже
Он детскою
молитвой непорочной
Прощенья
просит... В будущем я лжец?
Зачем же так?
Нельзя ли смерть по чести?
Зачем же жизнь
сильней, чем смертный страх?
...вишневый сад
- как жемчуг на невесте
Мир маргаритен,
мир - огонь в горах!
За что так долго
не были мы вместе?
Зачем на мне
верёвочка и крестик?
Он снова
отразился в зеркалах
Глаза закрыл.
Опять большого роста
Опять закрыл
упрямую тетрадь
Опять небрит, но
в галстуке. Стань взрослым!
Доколе эти
глупости писать?
Зачем себя
записывать в Пилаты?
Зачем просить
себе не божий суд?
Зачем твердить,
что нет, не виноваты
Те, кто на крест
безропотно идут?
Зачем вернулся?
Потерял здесь разум?
Оставил сердце
где сгорел "гарем"?
Ах, да... Твой
перстень с голубым топазом
В оправе очень
четкой - буква "эМ"
За что любовь и
навсегда и сразу?
Он снова
отразился в зеркалах
Он всё же может
стать последней фразой?
Он перестанет в
мой входить покой?
Как воздух нынче
холоден... до спазма
В похмельных
легких этот дождь сырой
И снова осень. И
в пустой постели
Проснуться
страшно и открыть глаза
И веточка
усохшей иммортели
И больше ничего.
Ни здесь, ни за...
За зеркалом,
завешенным зачем-то.
Кто умер здесь?
Чьё сердце здесь молчит?
Должна быть
надпись. Ведь немая кинолента.
Аз есмь
твердыня, камень Маргарит!
Он снова
отразился в зеркалах
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:52 PM | Сообщение # 49 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| …никак не могу оторваться от этих отражений.Может быть, это последствиянепродолжительного лечения в сумасшедшем доме? Повторного. Монастырей-то у нас
тогда не было, и я еще раз рискнул спрятаться от жизни в богоугодном заведении.
Точнее – от смерти я прятался. Реальной. Эта угроза возникла как-то случайно. Работал
себе, писал забавные вещи про украденную нефть господами Березовским,
Ходорковским и т.д. Это хорошо печатали и отлично оплачивали. Те, кто хотел
удалить от кормушки этих «Х/Б» и нефтяных крестьян забрать себе. А мне от этого
всего ничего не надо было, просто интересно писать было, забавно. Бегают
маленькие фигурки по белому листу, как в пьесе. Падают на снег лицом вниз. И
темнота. Даже снилось так.
Оченьудачная получилась публикация по Омску. Там утонул, купаясь в Иртыше, директор нашей
нефтяной компании. Мне сбросил кое-какую следственную информацию коллега из
Никколо М, специалист по креативным текстам. У себя он опубликовать не мог,
предложил мне. Я справился очень красиво. Финал статьи был таков «косвенные
улики подтвердятся через неделю, когда будет назначен новый директор компании».
Статью послал в «Красный Север» в понедельник. А в среду позвонил редактору и
попросил снять публикацию, ибо мне стало известно, кто назначен. Редактор
удивился: «Ты думал, я это опубликую? Да не расстраивайся ты, статья даже
губернатору понравилась, он давно так не хохотал, это сильный материал. Гонорар
по высшей ставке я тебе уже подписал». Но не только губернатор прочитал,
каким-то образом и герои моего нефтеналивного эпизода ознакомились. В четверг
вышла в корпоративной газете нефтяной компании заметка «Береги себя, лодочник!»
Изящно предупредили. В пятницу я послал вырезку из газеты по факсу в Никколо М,
факс приняли и спросили, кому передать. Сказал. Прерывающийся женский голос
ответил: «Его застрелили вчера в лоб в подъезде, и я вам этого не говорила». В
субботу я пошел и лег в местный стационар психической лечебницы. Взял с собой и
красивую карточку о лечении люмбаго из Германии, и диагностику московской
клиники без последних листов, где было сказано о врачебной ошибке. Приняли без
вопросов. С такими рекомендациями-то!
Хочу,всё-таки,деликатно сказать тем, кто поверил моей лжи о том, что в сумасшедшем
доме хорошо. …но что сказать-то? Хотите из стихотворений того периода?
Опять начинается
сонная заволочь
И вороны томные
бьют вдоль виска
Откуда вмещается
сонмище дьяволов
На тоненькой
пленке сухого мозга?
Простейшие вещи
клевещут зловеще
Избитых загадок
ответ так нелеп
И белый бесенок
зубами скрежещет
Грызет мою
голову, как черствый хлеб
Опять
начинается. Сотканы сети
Каким пауком?
Что за муха в мозгу?
Да где же ты
есть? На каком же ты свете?
Любимая — я без
тебя не могу
Опять
начинается. Видишь? не видишь?
Чей — никельный
глаз на оси метронома?
Спаситель
сердечный?
Чужой? Первый
встречный?
Заклеенный Спас
за обоями дома?
Опять
начинается. Веришь — не веришь
Ах, женские
слёзы, ах, девичья злость
Стук сердца ли?
Ведьма ли ломится в двери?
Бежать! Нет, всё,поздно,
- опять началось
Особенно страшно там по ночам,когда вся палата шелестит, как ночные деревья. И мне удалось сбежать, почти
точно так же, как и булгаковскому Мастеру,только живым. Так же – в смысле -
благодаря любви женщины. Она отнесла мои рукописи главному врачу и меня
перестали лечить химикатами, сделали промывку капельницами. В общем, через
месяц я был опять дома и опять женат. Нет, конечно же, - предвидя ваш вопрос, -
не на Маргарите. Она в этом эпизоде совсем ни при чём. У них своя свадьба. А у них,
точнее лично у Мастера Лео тогда начались свои проблемы, покруче моих. Он
вообразил, что Маргарите нужен ребенок. Представляете? Конечно, у Конфуция
матери было 18, а отцу 90, здесь разница была немного меньше, но некоторые
китайские летописцы указывают, что мать Конфуция никогда не водила сына на
могилу отца. И он особо не настаивал, что несколько не вписывается в образ
восстановителя Традиции. Ну да китайский Бог с ними, а мы о своём, европейски
цивилизованном опыте, когда и в 50 считается поздно заводить детей. А Маргарите
неожиданно стукнуло 30 лет, и, я вам скажу, что для женщины эти плюс 10 лет
много большая разница, чем для мужчины между 80 и 90. Подробностей семейных не
знаю, мне они ничего об этом не писали, а информировала меня девушка Гизелла из
нашей труппы, которую я случайно встретил в очень недешевой гостинице. В целом
это история забавная и здесь впервые появляется Иешуа, сценки о котором мне
практически не давались, потому попробую рассказать вам, как хорошо быть
генералом.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:53 PM | Сообщение # 50 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Эписодиум 16: Как хорошо стать генералом
Настоящий джентльмен называет кошку кошкой, даже если он споткнулся об нее и упал, а вы могли бы? И я не смог. И я сказал то, что первое слетает с уст у простого русского, что на бумаге нельзя печатать, да и зачем? Вы можете представить себя
на моём месте, выходящим их черного «Мерса», в черном кожаном пальто, с черной кожаной папочкой под мышкой, и водитель открывает вам двери в вокзал. И – черная кошка, и –вы падаетемордой в какую-то дрянь. И отмываться времени практически нет,
ведь мы подъехали под самое отправление, а тут ремонт, ворота закрыты и на перрон мы просто физически не можем выехать. И мы бежим, задыхаясь, впереди верный водитель Санчо, он стучит кулаком в двери вагона СВ, проводник всё-таки открывает, мы на ходу вскакиваем, поехали…
Думал, что буду в купе один, ведь посадка была в четыре часа утра по местному времени. Но двери мне открыл некто, явно военный, из лиц, привыкших к определенному уровню секретности. Видно было, что ему не спалось. Я бросил папочку на постель, снял кожан, пошел умываться. Туалет был заперт, санитарная зона.
Чертыхнувшись, я вернулся, вытерся полотенцем – не ходить же в этом, не хочется вспоминать, в чём. Вытащил из папки сигареты, зажигалки не было – в машине ведь не нужна, черт возьми! Военный поднялся, достал из кармана своей пижамы зажигалку, и мы пошли в тамбур вдвоём, не закрывая купе. А чего бояться в
тайге, где до ближайшей станции два часа пути. Тем паче мы в СВ и полпятого утра. Покурили. Потом пришли в купе, испили кофейку. Потом полковник, как настоящий полковник, в лоб задал мне вопрос об одном человеке из городка, где я садился
на поезд. Да, у этого человека действительно были проблемы околополитического характера. Я попросил время на обдумывание. Жизнь меня уже научила необходимости брать президентскую паузу.
И тут поезд остановился на разъезде. По расписанию стоянка 34 минуты посреди тайги. Я вышел из вагона, снял тапочки и босиком пошел прогуляться по свежемуснегу. К моему удивлению полковник тоже пошел босиком по пороше. Это сближает, когда у людей такая, довольно редкая, общая привычка. Научился этому полковник
от отца, который в детстве, когда-то, жил со своим отцом, тоже военным и матерью, соответственно офицерской женой, на территории лагколонны где-то под Салехардом. Там был однажды жуткий случай, когда двух человек закрыли в карцере и забыли о них. Пошло штормовое предупреждение, ветер, снижение температуры до
пятидесяти, все кинулись проверять утепление, наносили дров в бараки сверх нормы и всё прочее, что положено при экстремальной ситуации, делали до утра.Только на утренней поверке обнаружили отсутствие этих двоих. ЧП. Послали людей с носилками принести «подснежников». Однако две белых, обросших инеем фигуры,
пришли на своих ногах. Один из них был священником по имени отец Леонтий, а второго, молодого комсомольца, он там, в карцере без стекол, окрестил и научил молиться. Об этом чуде было запрещено рассказывать, но в изустной молве информация всё равно пошла.
После этого случая был другой, попроще, когда сам мальчик Саша, так назвал отца ласково суровый полковник, вдруг чем-то заболел. Была уже поздняя весна, вытаяли скотомогильники, то есть что-то серьёзное было, инфекционное. Умирающего ребенка взял на руки отец Леонтий и
вошел с ним в воду ручья, постоял с минуту посреди ледохода, вынес, отдал матери и сказал: «Бог милостлив. Жару уже нет».
Действительно, Саша за сутки выздоровел и потом всю зиму купался вместе с монахом в проруби. Вот такая история приобщения к церкви в эпоху сталинизма. Самое интересное во всей этой истории, как вы думаете, что? А то, что священник был не настоящий! Его вызвали в Салехард и вернулся он оттуда уже не
священником, а кем, вы думаете? Угадайте?
- Помощником режиссера. Приехал набирать людей в театральную труппу Обдорского театра, может быть? – спросил я. Полковник не то чтоб удивился, нет, это мало сказать, это даже слово «шок» не подходит. Это была некоторая молния в буквальном смысле, видимое в утреннем полумраке свечение. Когда он, наконец,
сошел с места, где его застигла моя реплика, под его босыми ногами снег протаял
до песка.
- Вы знаете отца Леонтия? Он жив? Он где? – такие вот непрофессиональные вопросы с буквально детским интересом. Меня это очень рассмешило.
- Полагаю, неплохо вы и графа Кондратьева знали, господин Гроссман? – весело спросил я.
- Откуда вы знаете мою фамилию, господин-товарищ журналист? – растерянно спросил полковник, потом всё понял и расхохотался. И в конечном итоге нас обоих друг к другу весьма расположило это взаимное раскрытие. Полковник-то успел проверить
мою папку по профессиональной привычке, нашел и корочки генерального директора, и билет журналиста. Да я и не собирался прятаться, с чего бы? Зато я раскусил его по всего лишь одному эпизоду из далекого детства. Совпадение, конечно. Но всё равно гордиться мне есть чем. Совпадения ведь надо уметь уловить, как
говаривал мастер Лео – уловить невидимые указы.
В купе мы вернулись уже друзьями. До самого Сургута пили коньяк и разговаривали, часов шесть тогда шел поезд. Полковника не удивило, что Лео женился, удивило то, что он не узнал его в лауреате Каннского фестиваля. Ведь видел же газеты. Потом… Ну, всё пересказывать здесь ни к чему. Споткнуться об черного кота – это
не такая уж плохая примета, поверьте. Благодаря нашему обмену информацией значительно сократилось моё пребывание на посту генерального директора строительной ассоциации.
Другу-полковнику я даже рассказал, как стал из журналистов генералом. Это произошло спонтанно. Я работал на эту корпорацию скромным помощником генерального по связям с общественностью. Но так получилось, что за мою публикацию пострадал мой
кормилец Юлий Павлович Львовский, точнее – он пострадал за свою прямую речь в тексте публикации, он даже в рукописи расписался напротив своих слов, как в протоколе, на каждой странице. За что и был взят под стражу прямо из кабинета. Формально-то
не за это, а за один лишний квадратный метр жилой площади, не вписанный в ордер, что есть фальсификация с целью занижения цены, где-то так. Ничего политического.
Мне удалось пробиться к нему на встречу в прокуратуре. И там я начал задавать вопросы, разумеется, вне политики. Меня на самом деле волновало, чем заплатить рабочим, каким линолеумом покрыть аэропорт, кто в институте должен утвердить проект
теплотрассы, ведь исполняющий обязанности генерального господин Лупайло вместо производства занят подготовкой собрания кооператива, нашел, чем развлечься в конце квартала. Здесь меня прервал следователь Гузенко: «Только о производстве».Я сказал, что у меня всё. Юлий Палыч попросил у следователя
чистый лист бумаги, внимательно посмотрел на меня, начал что-то писать, неспешно уточнил: «Вы ведь по первому высшему инженер-строитель? Потому так хорошо и владеете ситуацией на стройплощадках. Доверяю вам самому решить все заданные вами вопросы в пользу рабочего класса. Деньги на зарплату вы получите
в ближайшие дни. Распишитесь здесь». Раз начальник сказал – отчего ж не подписать? Следователь ухмыльнулся – «Хоть бы прочитал, а вдруг он тебя уволил этим приказом?» Мне было не до того. Что эти пустые бумаги? Люди приходят, жены их детей приводят в контору, зарплата нужна. Да я что угодно подпишу, чтоб
этого не было.
- Теперь адвокат пусть подпишет. Не открывайте рот, делайте свою работу молча, или здесь что-то противоречит правам подследственного? – величественно вещал Палыч.
- Ничего не противоречит, - отвечал адвокат. – Наоборот, всё хорошо. И новый генеральный директор наверняка выплатит мне мой первый гонорар по договору с Львовским. Все правильно.
- Какой новый генеральный? – спросил следователь прокуратуры.
- А вот господин инженер Мишин по генеральной доверенности теперь всем владеет за господина инженера Львовского. Должностью, акциями, брокерским местом на бирже.Все соответствует, гражданский кодекс, часть третья, сделка в присутствии двух
свидетелей – отвечал адвокат. И нахально добавил: - и вы поставьте подпись, господин следователь, вот, теперь и нотариально не обязательно, но я заверю.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:54 PM | Сообщение # 51 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Воттак я вышел из кабинета следователя прокуратуры генеральным директором
строительной корпорации и совладельцем товарно-сырьевой биржи. Полковнику эта шутейная
история очень понравилась. Подробности я, конечно, некоторые опускаю. Например,
как на улице подошли и пожали мне руку незнакомые люди, под широкими черными плащами
которых скромно прятались автоматы УЗИ. А наутро второго дня мне принес некто
Лева Пингвин в двух полиэтиленовых пакетах советских денег на сумму,
эквивалентную 13 миллионам долларов. Счет наш в банке был заблокирован,
конечно. Однако никого не удивила весть о начале выдачи зарплаты, новость
разнеслась по городу стрелой. Более сотни строителей, все встали в очередь,
даже бывший «генерал» Лупайло. И к 14.00, когда приехали дознаватели изымать
деньги (настучал кто-то по получении своих кровных, конечно), в кассе уже
ничего не было. Только ведомости с подписями. Я их утвердил и оставил на своем
рабочем столе. В кабинете, на двери которого рабочий приворачивал табличку
«Генеральный директор, депутат горсовета, Петр Михайлович Мишин. Прием по
наказам избирателей всегда». И я принял дознавателей, ведь они тоже были мои
избиратели. Но брать из кабинета ничего не разрешил, на изъятие теперь
требуется виза горсовета. Уходя, один другому сказал: «Говорила мне жена, что
этот Львовский связан с чертом. Так нагло остановить машину власти на полном
ходу, это что?» «Да чертова демократия это, вот что», - отвечал его напарник.
Полковник
Гроссман уже слыхал эту историю, сообщил мне, что в нашей прокуратуре грядут
определенные кадровые решения. И что если я нажму в области на вот этот
кабинет, то избавлюсь от тяжкого генеральского ярма где-то к Пасхе. Или к Рождеству
моего клиента отпустят. Смотря какие будут отпускные. Что касается его
первоначального вопроса о некоем господине Н., то я всё-таки рассказал всё, что
знаю о его проблемах. И попросил помочь и ему тоже. Гроссман спросил «Отчего же
вы и за него ходатайствуете?» Пояснил. Мы рядом жили, не дружили. И всё же так
вышло, что когда этого мальчика отправили в суворовское училище, его отец,
Герой Советского Союза, стал брать меня с собой на рыбалку. То есть каким-то
образом дал мне, безотцовщине, ощущение отца. Самому мальчику Н. это не
нравилось, мы стали ещё более не друзья, но ради памяти отца-героя, даже если
сын и должностной вор, прошу помочь.
-
Да кто сейчас честен? Ладно, - сказал Гроссман. – Возьмите эту записку с
номером телефона. Пускай жена моего подследственного обратится, что-то решим. Я
вас спросил о нем в самом начале, еще до знакомства, потому что мне эта фамилии
не только по делу известна. Вы подтвердили мои допущения. Мой отец и дед знали
его отца, герой-летчик летал и в Заполярье. Мир тесен что-то вокруг нас, не
находите?
-
Нахожу, полковник, ох, нахожу, – мы еще о многом успели поговорить до Сургута.
Коньяк был очень малого объема, грамм 250, но и тот остался недопитым. Конечно,
это не имеет никакого отношения к
мистерии, которую мы с вами ставим. Даже лучше будет, если батальные сцены
глобального ограбления России окажутся где-то за кадром. Это ведь простому
человеку так же не интересно, как нашествие Батыя или война с поляками, в честь
которой у нас теперь день Согласия и Примирения. Простой человек за мир и
согласен не быть пушечным мясом. Любой ценой. Хотя, если ценой становится
потеря государственных основ, если бюджет нашей страны верстается в пересчете
на доллар… Короче, на прощанье я сказал полковнику:
-
Не завидую вам, вы доживете до войны русских с украинцами, я, слава Богу, не
доживу! – не помню, что он ответил. Это несущественно. Я ведь дожил до
возвращения Крыма, до боевых действий в Славянске, до факельных шествий
бандеровцев и раздачи американцами сэндвичей во граде Киеве. Такова цена мира
стала. Несколько подорожало, вы не находите? Но это реплика из сейчас, а тогда,
честно скажу, ятоже об этом не думал, просто старался делать эффективный
бизнес, то есть интенсивно торговал медью, лесом, стройматериалами, вином,
короче всем, кроме нефти и газа. Туда настоящий генерал торговли Юлий Палыч
меня попросил не заглядывать, в этот сектор, чтоб голова была цела.
Короче,
я простился с полковником и лег, наконец, спать, впервые за трое суток. А когда
проснулся, обнаружил на соседнем диванчике даму неопределенного возраста, но с
достаточно определенным интересом к моей особе. Как журналист я всегда был
достаточно смел, сам вел на радио романтическую программу «Купе для двоих», но в
реальности, это было совсем глупо, не так, как в шоу. И вспомнились истории с
ограблениями в поездах, а у меня же с собой была изрядная сумма денег, я ехал в
Курган покупать за наличман пять автобусов местного производства. Бригада
водителей ждала меня в Тюмени. Денег на руках тогда ни у кого не было, то есть
абсолютно. В магазинах под запись брали. Талоны еще какие-то были. Кто это
пережил, тот не забудет, а кто не жил в таких условиях, не поймёт. Не суть
столь важно. Важно другое – сначала я испугался, а потомвдруг понял, чтоэто после
встречи с котом на вокзале пошла полоса супервезения. Поскольку дама была
вполне настоящая и стоящая, проводник меня убедил, что это не клофелинщица
какая-нибудь, а доподлинная актриса областной оперетты. Газету показал. Мест не
было, но ей дали, и так далее. Он мне завидовал. Ее звали Маргаритой.
-
Каждую женщину зовут Маргаритой, - несколько неудачно пошутил я, тут же
добавил, что это реплика из постановки такой-то, с таким-то режиссером. С дамы притворный
полусон как рукой сняло, она тоже работала с мэтром, и так далее, и так далее.
Но уже и речи быть не могло о каком-либо искушении, о влечении мужчины к
женщине, мы оба стали актерами, существами без пола, легко перевоплощающимися
во что угодно по команде режиссера. В ходе беседы на тему, «над чем сейчас», я
посетовал, что пришлось всё бросить и уйти в бизнес. Это зря я сказал, она
опять стала видеть во мне объект, начала окучивать спонсора. Времена-то настали
те самые, когда сбылась мечта и в зал варьете сыплются с неба бумажные деньги,
понятно, что бумажные, но ведь деньги!
Мы
сходили в вагон-ресторан, чуть-чуть выпили и очень дорого закусили, я понял,
что если сейчас не выйду в Тобольске, то моих командировочных не хватит до
Тюмени. Те, что в папке, то были не мои деньги, а деловой общак. Генералом-то я
был всего третий день, не привык себе позволять пользовать деловые деньги.
Повод остаться достойный был, так как на самом деле моего шефа Палыча отвезли в
Тобольскую пересыльную тюрьму в этапном вагоне. Это была вполне легальная мера
понуждения к сотрудничеству со следствием, этапное купе было без стекол, ноябрь
в Западной Сибири прохладен. Кашлял дед по телефону жутко. Кратко пояснив
ситуацию, я даму попросил обеспечить мне алиби, в случае проверки подтвердить, что
я ехал с ней до Тюмени. Это был жутко романтично криминальный поворот ситуации,
для возможного последующего когда-нибудь продолжения спектакля успешное
завершение этюда, этапа.
Этапная
пересыльная тюрьма была напротив
Тобольского Кремля. Я вышел на вал через калитку возле рентереи, постоял,
посмотрел. Молиться я тогда совсем не умел, но вот это ощущение полета души под
невысоким небом ноября, это как-то помимо воли моей вошло в тело и осталось.
Может быть, примерно через сутки именно это осознание близости Бога и спасло
мне жизнь? Может быть.
Пропустим
сутки мимо текста и окажемся вместе со мной на деревенском автовокзальчике в
станице Резяевской. Только что было сделано дело, наличные блеснули перед
глазами председателя, тотчас колхозная собственность ушла задарма. С глаз долой
автобусы были перегнаны в район. Бригада водителей уехала с сельскими
механиками вместе готовить технику к перегону. За мной должен был заехать
последний автобус, его всё не было. В конторе мне маячить было незачем. Кроме
всего прочего в папочке оставался еще миллион наличными, можно сказать – мой
миллион, ведь по документам я его отдал. Председатель просил указать в
документе еще большую сумму, ему надо было легализовать еще какие-то украденные
деньги, что ли. Но у меня на подотчете
больше не было. Белый нал, черный нал, так вот что это такое… Дело Воланда
живет и процветает. А внутри было тягостно, деньги эти вроде бы и не я украл, сами
пришли, но ведь поучаствовал в обмане этого большого села. Черт знает что.
Вот
в таком взвинченном настроении я пришел на вокзал. Оказалось, это типа
городская остановка автотранспорта. Какая гостиница? Касса закрывается в 20.00.
И я стою на улице в убогом кожушке, специально его одел, вместо кожана, чтоб не
вызывать ажиотажа у продавца богатым видом. Но на ногах у меня тонкие лаковые
туфли ручной работы. Эту деталь я поменять забыл. Но ногам в этой детали в
минус 25 становилось всё труднее танцевать на асфальте. И я поймал попутку – на
«Запорожце» ехал дед, сзади сидел маленький внук. Я спросил: «Туда»? Дед
кивнул: «Да». Я спросил: «Сколько?» Дед отвечал: «Да поговорить по пути, а то
малый сейчас заснет в девять, а с от него и я начну кунять». Поговорить – это
подходящая цена. И мы говорили часа два. А потом дед сказал: «Всё. Мы приехали.
А тут до района 5 км, тебя подбросят». И я машинально вышел. Как раз курить
хотелось, а при ребенке-то как? На
третьей сигарете я вдруг догадался, что посреди пустой степи, на границе двух
областей, да ближе к полуночи, умный водитель неведомого мужика не возьмёт в
кабину. Я бы не взял.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:54 PM | Сообщение # 52 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Морозкрепчал. Небеса надо мной становились всё выше, звезды ярче. Может быть, так
всегда бывает, когда замерзаешь в степи? Забавная мысль. А почему-то мысль о
том, что за час можно дойти пешком до района, мне и в голову не приходила.
Трасса же. Машины идут, одна за одной. Да и отвык я пешком, генерал ведь.
Четвертый день уже. Где-то через час отчаянье моё достигло верхнего предела.
Хорошо, что школа Мастера Лео с хождением по снегу давала надежду. Но трудно
было в одиночку. Я начал пробовать молиться. Не буду повторять свой лепет,
получалось плохо. Но, когда представил себя стоящим на валу Тобольского Кремля,
затем летящим над землей в морозной пелене, что-то получилось. Одна вспышка
света. Другая. И шум мотора. И из-за спины, с проселочной дороги на трассу
вылетела учебная грузовая машина со сдвоенной кабиной. И остановилась в двух
шагах от меня. Кто-то вышел по нужде. Я подбежал к машине, попросил «Подбросьте
до района, замерзаю, нет никак моей бригады водителей». «На пузырь даёшь,
значит едешь». «Даю. Еду».
Ехать
пришлось на коленях у Лёхи. Он был у всех на побегушках. И на зоне тоже. Это он
сам мне сказал. Информация не обрадовала. В задней части кабины спали пьяные
парни. «Только вчера откинулись» - радостно сообщил мне Лёха. Информация меня
еще больше не обрадовала. Я молился Христу, вроде бы, а помощь, от кого, прости
Господи…? Хотя, на кресте-то рядом с Иешуа кто был? Воры. Убийцы. Варраву
прокричали мы тогда и ныне повторяем, и присно. То-то. Теоретически это было
прекрасно, а вот на практике тот, что за рулем, уже заценил мои лаковые туфли. И
в черной папочке у меня денежки были, но не трояк на бутылку, а миллион и всё
по сто рублей, ниже купюр не было. А в карманах пусто. То есть вскрывать надо
будет банковскую пачку, и что будет после того со мной, потом вскрытие покажет.
Логика у меня включилась. И импровизация пошла сама собой. «Только что заезжал
в Тобольскую этапную. Увезли братана. Еду к нему. Давайте выпьем за Юрца».
Выпить дали. Я захмелел, начал чем-то хвастать, но получалось слабо. Тот, что
за рулем, не верил. Тогда я спьяну схватил руль и крутнул. Машина стала поперек
дороги. Я выскочил на трассу, сзади резко затормозил «Камаз».
-
Что случилось? Помощь нужна? – открыл двери водитель.
-
Нужна, нужна. Мне лично. Попал к зэкам, выручайте, заберите с собой.
-
Садитесь. – Я вскочил в машину и захлопнул дверь. Снизу застучал, заныл Леха:
«А на пузырь?» Полез в папку, выдернул наугад бумажку, сбросил в окно. Поехали!
Радостный Лёха подбежал к своему боссу. Я закурил, снова взглянул в зеркальце
заднего вида, по-моему, удачливого Лёху били ногами, далеко было уже, точно не
разобрать. Да и нас, «Камазов», шло пять, один за одним, свет от фар был много
ярче, чем от деревенской учебной машины. Вот такая вторая, или уже третья,
четвертая, может быть, супер-удача за двое суток генеральской жизни? Говорить
не было сил, водитель, молодец, ничего не спросил. Курил я одну за одной, он
только приоткрывал окно периодически, проветривал. Так и доехали до областного
центра, мне было всё равно, какой области. Попросил остановить возле
центральной гостиницы. Протянул парню сотню, он не взял. Неразменная.
В
гостинице тоже сказали: «Заплатите утром, сейчас сдачи нет». Но неразменная
сотенка запомнилась портье, как только я вышел из душа, зазвонил телефон.
«Обслуживание в номере желаете, ужин легкий?» Очень кстати. Принесли быстро. Но
не еду, а вошел качок, мне до плеча, но явно крепыш. Сказал: «Сто рублей и до
утра». Взял деньги и ушел. Дверь я уже не запирал, пошел курить на балкон.
Видно было оттуда, как стол накрывается. А волшебная папка с деньгами была под
матрасом, туда никто не подходил. Я вышел, сел в кресло, девушка налила мне
вина.
-
Составьте мне компанию, - царственно произнес я, и поднял на нее глаза. – Черт
побери! Гизелла? Ты что здесь делаешь? А Гогованя где?
-
Я ушла от Ваньки, - отвечала Гиззи. – Работаю здесь второй день. Сегодня
предложили тебя. Вся твоя, плиз.
-
Черт знает что. Ты мне всегда нравилась, но не за сто рублей же, - раздраженно
сказал я. – Давай выпьем и иди.
-
Мне морду набьют, если не выполню заказ.
-
Хорошо. Останься. Выпьем за счастье Лео и Марго.
-
Выпьем. Хотя, какое там счастье.
-
Что так? – и она рассказала мне о том, что иначе я бы никогда не узнал. Откуда
женщины всё знают о том, что у других в спальне происходит? Не знаю. Она очень
многое мне рассказала. Но это их личное. И надо ли пересказывать. И можно ли
верить гостиничной проститутке, хоть и бывшей актрисе? Она говорила, говорила.
Потом сказала: «Ты же не слушаешь». Разделась и легла в кровать. Попросила:
«Включи телевизор, а то здесь слышимость жуткая». Я включил. Передач ночных
тогда не было. Включил видеомагнитофон, номер-то был супер по тем временам.
И
в дом вошел Иешуа. Вернее – в фильме в дом умирающего Иешуа вошел Иуда и
сказал: «Каждую женщину зовут Мария». Вот так. А я считал, что придумал эту
фразу. А это из Библии. По-моему фильм называется «Последнее искушение Христа».
Так и не видел. Гизелла попросила поменять фильм. Поставил другую ленту. Это
были «Сны Акиры Куросавы». Помню, как сейчас. Там про Ван Гога новелла очень
сильная. Какое-то время смотрел, потом заснул, кажется. Как отключился. Утром
проснулся в своей постели. Нашел на столе стихи, моим почерком записанные.
Внизу коротенькая приписка от Гиззи: «Если бы Гогованя так мог, я бы от него не
ушла». То есть, я поэт лучше Гоговани. Или она о другом? Не знаю. Не скажу. А
стихи действительно лучшие из всего моего. По крайней мере, на сегодняшнее
утро. Или это просто пройдена напряженная точка в жизни такая? Я же не
поэт-выдумщик, я поэт-журналист, пишу просто по жизни.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:55 PM | Сообщение # 53 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Ода о точке О
Там
гонг - Ван Гог! -
где
наносит удар ответный солнечный бог
где
остановиться
и
не молиться
кто
бы
ты
бы - мог?
-О-.
Оранжевое
Солнце Юга!О! - ослепительный Огонь!
На
угли тлеющего круга кладу молящую ладонь.
Обороти
мне пальцы в кисти.Плавлёным золотом наполни.
О
- Родина! О - Свет! О - Истина! -
Я
блудный сын твой, твой Подсолнух.
Я
рыжестью твоей пронизан.И твой запал - моя рука! -
Швыряет
в небо кипарисы горстями красного песка!
Клокочущим
протуберанцем вполнеба взорваны стволы,
Закрученные
вихрем танца фанданго сожиганья мглы!
И
звёзды хлынули напалмом, разбрызгивая красный сок
По
жадным лозам: "Мало! Мало!" - багровым стёрло горизонт
И
рыжим охватило крыши
Горящих
облаков
ступени
О
- ШАР ОГНЯ - ты ближе, ближе
Возьми!
И дай Воспламененье.
Отверзни
же уста тупые.
(и
взрыв увидели слепые)
O-2-О
Там
гонг- Ван Гог! -
где
наносит удар ответный солнечный бог
Но
остановиться
и
не молиться
кто
бы
ты
бы - мог?
Куросава
удар
упредил
уклонился,
падая вправо, как истинный сын самурая солнечный меч встречая
А
Ван Гог умолк
он
как будто от солнца ослеп
он
упал на желтое поле, как колоса голос,
как
шелест, с которым ложится на сердце дождь, а на серп сжатый хлеб
А
вороны красные
Завертелись
смертельным смерчем, феерией праздника
И
запомнилась мне из криков поверх арены одна только фраза
"Здравствуй, матадор мой ласковый"
И
негромко так было сказано,
Тихо,
с шорохом и хорошо, серый холст толсто краской намазано
И
сразу ушла круговерть
А
я думал они приходят по-разному
Что
они не одним миром мазаны
И
любовь. И смерть
О-3-O
здравствуй,
матадор мой ласковый
торо,
убийца, торо!
мечутся
лица красные:
скоро?
скоро ли? скоро?
Желтый
Подсолнух глянцевый
плещется
в волнах свиста
-и-
камертоном
танца
пьяные
кипарисы
но
тишиной
звенящей
гидра
голов беременна
если
камнем
из пращи
черный
бык на арене
прошелестело
тело прообразиной танка
женщина
побледнела
с
ней
ты
вчера
фанданго
О-4-О
о,
- отрезвленье боли. Скажет кто, наконец
это
бредет по полюСеятель? Или - Жнец.
глухо
(в обрезок уха), в шуме
ш-шу-ш-шепоток:
"как
ты спокойно умер
рыжий
Винсент Ван-Гог..."
Очасов О минут
Отчего
печальна полночь?
От
кого письмо стучится?
От
того ли сон не вспомню
Что
не нужно то, что снится?
...снились
раненые птицы
0пять 0н
Там
гонг - Ван-Гог. И проснулся уже окончательно и отключил на стопкадре вчера остановленный
фильм Куросавы. А во сне я остался в холсте и легко было мне, ибо стал силуэтом
под солнечным светом, и мне так было радужно сеять по теплому полю подсолнушка
черные зерна. И трезвый Скорцезе рассказывал нервно о том, что, наверное,
каждую женщину не Маргаритою надобно звать, а Марией. И птицы вернулись, живые!
Снова
гадкий утенок Ван-Гог красит золотом серые перья
Словно
милость свою дарит Бог, тем, кто любит, надеется, верит
Сколько
нас убивали с тобой, били клювами глупых и грешных
Столько
раз возвращалась Любовь и отчаянно тихая нежность
Новый
гадкий утенок Ван-Гог чешую скорлупы отчищает -
"...я
ушел бы от вас, если б мог. Но зачем-то опять возвращаюсь..."
И я еще раз вернулся к ним, отмечу наполях по ходу пьесы. Ненадолго заехал. Разговора не получилось. Но я придумал
гениальный ход, заказал за свои деньги на Свердловской киностудии
короткометражный фильм о них. Пока вместе. А то время уходит. Мой личный
бизнес-ресурс позволял и на полнометражный фильм. Но достаточно и того, что
получилось. Перед чужими людьми оба раскрылись, и он и она.
Величайшим не
стал ни во зле, ни в добре
Мать не предал,
не продал детей
Понимаю, что
век-бизнесмен на дворе
А не можется как
у людей...
И по-божески
тоже прожить я не смог
Вырвал лист,
книжный сжег манифест
Понимаю, что
должен сказать был: "Сынок,
А тебе уже
выстроган крест..."
И от дьявольских
игрищ так тошно душе
Что она уже
молча скулит
Понимаю, что
надо ей цикнуть уже
А не можется,
сердце болит
Снег. Он нервный
и тонкий.
Как женский
каприз.
Белый лотос
небес лепестки сыплет вниз
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:56 PM | Сообщение # 54 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Эписодиум 17: В доме, где неплачут дети
Фильм мне привезли почти год спустя. Странный фильм. Скорее рабочий материал, чем фильм. Сначала интервью с Мастером Лео, беседа с Маргаритой, потом плач, похороны. Но нет покойника в кадре. Люди сняты, крест новый на высоком бугре снят, и ни одного кадра покойного в гробу. Мне сказали на студии, что Марго запретила его снимать. Но хотя бы случайное фото есть? Не нашлось.
Странно.
Начало такое весёлое! Они играли на фисгармонии французские песенки и пели дуэтом. Лео привез со съемок старинную фисгармонию, снимали «Анну на шее», там он этот инструмент взял в долгосрочную аренду у какой-то своей знакомой, еще довоенной. Может быть, до первой мировой войны ещё знакомой. Может быть – любовь его первая? Маргарита, делая эти допущения, улыбалась несколько фривольно. В кадре одета она сама была в стиле начала 20-го или конца 19-го века. И капризно говорила в камеру:
- Мне, право, какая разница, кому он носил в школу портфель в 1913-м году? – и, картинно отставив пальчик с белым цветком, делала эдакое нечто жеманное. А потом они оба хохотали так заразительно!
Далее пошел эпизод о грустном. Мать Маргоши, качая головой, говорила, ну прямо старый да малый! Фисгармонь завели. Надо ведь чем-то забавляться. Люди в кино идут забавляться, а для них кино, это работа. Потому и всё не как у людей. Я перед тобой виновата. Что назвала тебя Маргаритой. Тогда модное имя было. Но кто мог подумать, что ты в буквальном смысле этот литературный образ оденешь на себя в жизни? Зачем эта бесконечная имитация романа? Пора образумиться. Тридцать два года. Сейчас не родишь, так и останешься. А в доме, где не плачут дети, привидения хохочут. Я вот такую фразу сегодня утром прочла в одной книжке. И это правда. И что тебе этот княжеский титул? Кому ты нужна, деревенская княжна?
- Да мы с Лео разве против моего нового замужества? У нас свободный союз, мы не обременены общим хозяйством, – насмешливо возражала матери Марго. – Но где его взять, смелого и решительного мужчину? Вот, на последней съемке, я играла сиделку при английском лорде Лео. А некий молодой человек играл его, милорда, внука-балбеса, который потребовал и себе от меня некоторых забот. Морально неустойчивый тип по сценарию. Я дала ему по физиономии. Этого не требовалось по сценарию. Так он после этого испорченного эпизода так увлекся, что прямо на площадке предложил мне уехать с ним в Москву. Но в следующем эпизоде дедушка очень вдохновенно его пристыдил. И он поверил, что гад и сволочь. И плакал по-настоящему. Не по-мужски. И вся помолвка расстроилась.
Рассказывает, а сама причесывает тряпичного клоуна. Ставит на полку. Достает оттуда картину – пиета Ван Гога на фоне среза оникса. Ставит перед Лео. Он показывает в камеру, жаль, съемка черно-белая, «Видите, как невероятно грубые для библейского сюжета линии Ван Гога схожи с линиями природного камня?
Старинную книгу, листает. И пошло очень длинное интервью с Лео о революции 1917 года. Он был тогда совсем юн, что мог вспомнить? Детскую, дурацкую уличную частушку спел с народными оборотами, точно так имитировал балаганчик:
Мечи куютца на орала, грачи враждебные поют.
А маладова енарала – балшовики в расход ведут.
Потом очень серьёзно сказал: «Страна агонизирует, царя канонизируют». Непонятно, про то время, или про это. Наверное, уже про это, про здесь и теперь:
Пришел октябрь и свергли власть
Рабочих и крестьян.
Так в октябре мечта сбылась.
Да... нет уж, не дворян.
- Вы утверждаете, что раз дворян теперь нет, что раз аристократия уничтожена, Россия обречена на формирование новой элиты. Покаяние и Возрождение, да? Но почему так иронически? – спросил голос за кадром.
- За что покаяние? За то, что со времен Грибоедова «карету мне, карету!» и в Баден-Баден, Париж, Рим. Какое возрождение? Новая элита уже живет в Лондоне. Дворянин, молодой человек, это председатель колхоза. На тысячу дворов хозяин. А не балерун светский, типа меня, грешного. Царь-батюшка наделял элиту правом участвовать в управлении наделом, частью империи. А не только забавляться в столицах. Так же точно и сейчас люди получили нефтяные и газовые наделы, земли золотоносные. И управляют этим из Лондона. А уж то, что империю разодрали в Беловежской Пуще – ну тут уж нет слов! Тысячу лет страна собиралась из бывших монгольских улусов, и в один день разодрали царский кафтан на мелкие президентские лоскутья.
- Поподробнее про монгольскую аристократию можно?
- Яркий пример Кучум. Узбекский хан из Чингизидов, после позорного ночного убийства Ермака был сослан в Тверскую, если не ошибаюсь, губернию, уезд получил,
что, разумеется, без особой радости было степняком принято. И с таким настроением вряд ли мог человек вести к благу вверенную территорию. Не менее яркий пример Кочубей. От каких беев он произошел не упомню, как бы не от Измаил-бея, того, которого Александ Васильевич Суворов блистательно разгромил. И вот этому Кочу-бею царь отдаёт в управление все угольные залежи на Дону. Доблестный янычар тут же перепродает концессию за 28 тысяч фунтов англичанину Юзу, таким простейшим образом в центре России возникает английская колония. Юзовка. Да-с, противоречивая, пикантная вещь, эти инвестиции, сударь мой, говоря современным языком.
- По-вашему выходит, что намеренно возводились стены противоречий в управление.
- Мир соткан из противоречий. Закон отрицания отрицания, помните? Желаете еще примеров на букву «К»? - у меня просто на этой странице геральдический сборник открыт, можно сменить букву. А лучше сменим тему.
- А вы сами из каких народов будете? Ваш род?
- Кто вам вообще сказал, что я князь? Мы из разночинцев. Актеры. А именитые однофамильцы наши, те, да, из греко-римской ветви, домонгольской еще. Мы ведь на пути из варяг в греки державную ось формировали, по Днепру да Ладоге. От полюса до экватора. Но дамы скучают от наших метафизик, давайте что-либо легкое, танцевальное обсудим.
- А как сейчас вы сможете? – оптический зум камеры. Боже мой! Мастер Лео сидит в инвалидной коляске.
- Тетрис научил меня, что ошибки накапливаются, а успехи исчезают. – смеётся славный танцор. – Небольшая неточность, всего лишь споткнулся о черную кошку и
сломал кость. Но ставить танцы это мне не мешает. Хотя, сегодня у нас занятия вокалом по расписанию И час декламации. Вы готовы? Египетская тема. Распевно.
Амон на вопрос "а можно"
Всегда головою кивает
Насколько ему позволяет
Статус статуи бога
А
Бог настоящий всё Тот же
И никогда не этот
Насколько помнит планета
Себя между ледниками
А
лед это память Тота
Снегурочки код де факто
И в день Купалы контактно
Прямая игра с огнём
..не весть - серебряный крестик
Невесты
времен Авесты -
Амона вопрос монаде
На день тридцатый Сирозы...?
- Продолжаю, сцена встречи:
Я выйду в кленовые иды
Навстречу, на мартовском троне
Везут тебя сфинксы в законе
По красной земле Атлантиды
Я вижу в неоновом небе
Не новые, древние буквы
Везут тебя, мумию-куклу
Не женщину - царственный жребий
Я режу в степи кобылицу
Жеребую, ждущую радость
Будь жертвенной, царская сладость
Огонь драгоценностей жрицы
Я знаю - ледник взял Европу
И умер, и тает проклятье
И ты в желтый Нил сбросишь платье
И имя возьмёшь – Каллиопа
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:56 PM | Сообщение # 55 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| - Атеперь для черно-белого кино что-нибудь из черно-белого для Маргариты?
-
Да.
Маргаритки на черно-белом
Сонеты твои наутро
проснутся сонатами.
Кисти рук твоих
на холстах художника чудаковатого,
То подталкивают,
то наугад подпевают, то эти краски слепые живой водой оживляют.
Будто бы Понтий
Пилат – рад.
Будто бы он не
назло Сатане
Вымолил дождь
слепой на черно-белой Луне.
Будто бы смотрит
теперь с небес
Не полумертвый
бес, а маргаритки.
Правда! - в саду
Маргариты живые цветы. Живые! - как я и ты!
Как же легко
просыпаются нынче тихие атомы.
Словно их тронул
грифелем Леонардо да Винчи, или Моцарт коснулся сонатами.
Или ангел
воспринял наши попытки родиться поэтами,
Наши ночные
улыбки, когда мы бредим во сне сонетами.
...наяву-то мы
знаем: Ворон сказал - значит, не может быть!
Но ночью мы
снова, как дети, летаем - правда - не стыдно?
Хоть и какая-то
детская попытка - долюбить…
- Достаточно на сегодня. – это
сказал Лео. А далее голос за кадром. «К сожалению, не только на сегодня, но и
навсегда».
Не верю. Да, ладно. Я доплатил за
доставку фильма и потребовал, чтобы мне передали все рабочие материалы, без
монтажа. В просьбе было отказано. Ну да, я же не на бланке генерального
коммерсанта писал уже, а на редакционном бланке местного телевидения. Не
подумал. Уже не заказчик, а конкурент в информационном поле. Понятно. Я еще
пару раз съездил за Урал, кое-что раскопал. В «Уральском рабочем» коллега Алексей
Мизуров дал целый ворох фотографий Мастера Лео. Но у него тоже нет фото с
похорон, это обнадеживает, это новая загадка. Это возможно опять не смерть, но
переход.
В
подземном переходе к метро встретился в час пик Гогованя, вот уж кого меньше
всего хотел встретить, но тот не просто был рад мне, но и прислал мне потом по
почте полный портфель своих рукописей с пометками Учителя Лео. Разрешил делать
с этим всё что угодно. Он сумел бросить писать, женился. А жену эти любовные
театральные архивы очень раздражают. На самом деле там не только про любовь.
Первый же листок, который я достал из папки, содержал прямое указание на
мистификацию смерти: «...Все объясняет странная латинская надпись на надгробном
камне в церкви Св. Павла в Сент-Олбани: вместо обычного «Здесь покоится...» —
«Бэкон сидел здесь». Писали, что при раскопках в гробу была найдена лишь
свинцовая кукла».
Вчера
жена увидела по телевизору интересный сюжет. Будто бы в некой обители на
Северах появился православный не канонический святой-утешитель. Главное
нарушение канона в том, что он живет вместе с женщиной. Ей около пятидесяти, а
ему вообще за сто, предположительно. Он сам сказал в объектив камеры, что ровно
на 60 лет ее старше. То есть она, как
говорят в народе, смотрит за ним. Но всё равно живут-то вместе, это не
по-нашему. Хотя, если в цивилизованном мире сейчас в опять моде однополое
сожительство, не лучше ли наше нетрадиционное отшельничество, не подсказка ли
это о том, что пора пересмотреть эти все каноны? По-моему такая пара очень
интересна. Надо бы съездить, повстречаться. Что-то очень знакомое в этом
сюжете, ей-богу. Ведь они же не искали больше в этой жизни милостей Воланда,
они ближе к другой стороне стали, не так ли?
А еще
у Гоговани есть листок с наброском новой истории, нового дьявольского испытания
Воланда для их любви. Будто бы они опять встречаются, но теперь уже она в
пожилом возрасте, а он почти мальчик. Типа заката Эдит Пиаф, или реннесанса
Аллы Борисовны. А что? Тоже возможно.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:56 PM | Сообщение # 56 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Я живу сейчас в новом доме в самойглубине Западно-Сибирского моря тайги. Перечитываю старые тетради и не верю сам
себе, что жил в этом грозном времени, когда стальную пружину России словно
перекалили огненные бури и она начала надламываться после победы в двух мировых
войнах. Времена не возвращаются, для того и театр, чтобы возвращать времена,
да?
Ночью огромный
ветер вернулся ломать деревья
Мельницы Бога
громко скрипят на космических реках
Громче, чем
скрип пера на моём манускрипте
Громче, чем
плачет дождь, что просится в окна
И отложил перо,
ибо слушаю - скажет ветер
Перебирающий
струны дождя руками деревьев
Сколько плодов
прошлогодних на дереве зла усохло
Сколько зеленых
почек на древе добра проснулось
Ночью огромный
ветер вернулся очистить поле
Мельницы Бога
медленно катят жернов
Медленней, чем
старик подходит к окошку
Медленней, чем
темнеет медь на Распятом
И отворил окно,
ибо слушаю - скажет ветер
Перебирающий
листья книги надежд и счастья
Сколько сердец
усталых на дереве зла усохло
Сколько детей
счастливых у древа добра проснулось
Ночью огромный
ветер вернулся с пустыми руками
Мельницы Бога
остановил ребенок
Громко заплакал,
потом засмеялся маме
Громко, как
колокольчик над дверью храма
И удалось
заснуть, и по крыльям медленных мельниц
Перетирающих
зерна зла до космической пыли
Сделал я семь
нетвердых шагов к золотому Чертогу
И помолился. И
поучился - любить, а не только верить
Открытому Богу
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Среда, 2015-01-07, 9:57 PM | Сообщение # 57 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| ***
Есть некая жестокость мастерства, растерянность исполненных желаний.
Есть даже в обретеньи Божества святая недосказанность страданий.
Есть радость в разрушении табу, пускай за это навсегда из рая,
Но вместе, к черту, изменить судьбу. А там - пускай огнём оно сгорает!
Но если познается через грех, свой, я сказал бы, - статус человечий,
То в чем тогда пожизненный успех? Желанья обязательством калечить?
Да будет бог добрее, чем вчера. Да будет черт наивнее, чем прежде.
Да, снова начинается игра. И стоит свеч подснежник мой мятежный, мой нежный...
***
Наутро, на исходе ноября, на сердце ожиданье Маргариты. Мой разум громко шепчет "Это зря! Зачем стучитесь вы в роман закрытый?"
Но это сердца стук, а не руки. Но это зеркала, а не фантазмы. И за спиной шаги, они легки. И уже поздно ворожить от сглаза.
Опять мы здесь. И осень холодна. Но это не прыжок туда, обратно. И это не другая сторона. И не святая дерзость. Что приятно.
Ведь если Бог едино жизнь даёт, то Воланд многократно убивает. И этот божий страх наоборот он, знаете ли, малость забавляет.
Не каждому на крест. Не наша честь. Не наша часть моста над черной бездной.
Вы плачете. Считаете, что здесь часть проявлений Мастера болезни?
Возможно. Но такая уж судьба. И телом бысть положен на бумагу... .вы слышите? Архангела труба! Трамвай гремит, везет сюда Живаго.
Мы с вами не одни! Сочесть боюсь , кабы не боле здесь, чем там, здоровых. Как жаль, что я не плачу, не молюсь. Лишь божья жизнь тому нас учит снова, не милость Воланда-с…
Смех Маргариты
Рядом стоят и репейник, и роза, и крест. Кругом идет голова от высокого неба и пропасти черной.
Очень легко из невинных Христовых невест - к чёрту.
Был я уже и магистром, и полем, и смехом Игры. Пылью дорог посевал, что Бог дал во молитвенных ритмах.
Ярче, чем вспышка алмаза поверх бытовой мишуры - смех Маргариты.
Страхом моим напиталась рубаха во сне. Прахом пойдут накопления праведной жизни и опыт из Книги.
Осень легко винный вкус этих уст посылает мне. К чёрту вериги!
Господи, Боже, зачем мне любовь теперь? Стар я не только душою уже, но как Цезарь на мартовских идах,
перенасыщен ушедшим, легко открываю смертельную дверь, но вместо смерти - смех Маргариты!
***
М_______может быть снова не пройден урок жизни прошлой
А_______а окрыленье грехом ляжет гирей на жизни текущей
Р_______разум привязан крючком к тонкой леске и в море заброшен
Г_______гордость ловца на живца не уступит грядущим и сущим!
А_______а ты не ловишь меня, но в сияньи жемчужной амриты
Р_______руки твои пробивают мой щит при случайных касаньях
И_______и никого не обманешь романа игрой, вдруг раскрытой
Т_______там, где прочитана тайна небесной руки указанья
А_______а окрыленье грехом вспыхнет перстнем на пальце Твоём –
МАРГАРИТА...
И уже на краю пустоты,
где так хочется остановиться,
я откликнусь на Зов Красоты,
и пойму –это счастье не снится.
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Танец | Дата: Четверг, 2015-01-08, 4:57 PM | Сообщение # 58 |
Администратор
Группа: Администраторы
Сообщений: 6928
Статус: Offline
| Просперо, мои благодарности за прекрасную и чрезвычайно яркую, мистическую книгу.
Книгоиздательство
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Воскресенье, 2016-05-15, 11:19 AM | Сообщение # 59 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Не спится.
Вьюги поют и льют
В камин туманные вина.
Не спится.
Абсент - это Абсолют.
Только акцент чуть сдвинут.
Не спится.
Не пишется Книга Зла.
Переполнена самостью.
Не спится.
А только вчера была
Книгой Добра. По замыслу.
Не спится.
Встать и открыть окно
Лететь идневелым садом
Как птица.
...как сладко стало вино
Совсем нет привкуса яда!
И снится
Вьюги поют и льют
В огонь туманные вина.
И птица
И Воланд не зол, не лют,
А добр.
На пол половины.
...как тихо.
Иллюстрации к «Мастеру и Маргарите»: Графика Татьяны Зеленченко
http://litvinovs.net/illustrations/master_and_margarita/zelenchenko
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
| Просперо | Дата: Понедельник, 2016-05-16, 8:51 PM | Сообщение # 60 |
|
Ковчег
Группа: Модераторы
Сообщений: 6017
Статус: Offline
| Снится птица, дождь и лица,
и перо с рожденьем строчек,
суета и спешка блицев,
погруженье в синь тьмы ночью.
И замедленные кадры,
в них - прекрасное виденье,
бесконечна ночи радость
приближение волшебно,
приближенье феи ночи
из мистерии пространства,
крыльев взмах и долу очи -
неожиданная радость
Словно написал любимый
и читаешь строчки писем.
Снится птица, дождь и лики
с черной мастью карты "пики".
Улекса фон Лу 16.05.2016 07:4
В сердце каждого человека живет ребенок будущей души
|
| |
| |
•Новые сообщения ·
Правила
•Поиск•]
Традиции Галактического Ковчега тут!
.
.
.
..
