Дата: Пятница, 2014-08-15, 3:51 PM | Сообщение # 21
Участник Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
Могила Мамая
В Крыму в глубокой древности появился человек, который некогда господствовал над половиной мира и хотел во что бы то ни стало завладеть остальной его частью. Слава о жестокости и вероломстве завоевателя летела далеко по земле. Имя этого человека было - Мамай.
Он так любил говаривать:
- Только тогда я буду спокойно спать, только тогда оставят меня различные прихоти и желания, когда я буду хозяином всего света...
Но не суждено было осуществиться властолюбивым мечтам кровожадного хана. На славянской земле он встретил достойный отпор. Ударили руссы по ханскому войску - и падали татары с коней, как осенью листья с деревьев.
Бросив разбитое войско и захватив с собой сокровища, Мамай бежал к берегам Азовского моря. Там он нанял большой корабль и пустился искать счастья в других краях.
Как долго плавал Мамай - никто не знает. Только оказался его корабль у берегов Крыма, возле города Кафы. Стал проситься Мамай в город, стал хвастаться своим богатством. Узнали градоправители, кто к ним пожаловал, подумали и решили пустить беглеца в Кафу. Что ж, если хочет, пусть мирно живет, торгует, способствует обогащению города.
Мамай поселился за городом. Но властолюбивые мечты не давали ему покоя. Этому человеку казалось, что он создан для господства, а не для подчинения. Его не удовлетворяла жизнь простого горожанина. И он задумал захватить этот город.
Для достижения своей цели Мамай начал подбирать людей, которые благоговели перед его былым могуществом и которые жаждали славы и легкой наживы. Когда приверженцев набралось достаточное количество, Мамай приказал им притаиться в городе, приготовиться к нападению и ждать его сигнала.
Мамай был уверен в успехе. Городская крепость охранялась слабо, в городе никто даже и не подозревал о грозящей опасности, Упоенный надеждами, хан забылся на минуту и поведал о своей радости верному слуге. Слуга разделил радость своего хозяина со своей любимой женой. А известно, что, когда женщина посвящена в какую-либо тайну, она, чтобы возвыситься в глазах других, старается разгласить ее встречному и поперечному, приговаривая при этом: "Только тебе одному".
Тайна Мамая в первый же день облетела всю Кафу и дошла до градоправителей, которые и без того уже с беспокойством посматривали на подозрительных людей, появившихся в городе. Понятно, что стража в крепости была увеличена, а жители вооружены и приготовились к отчаянному сопротивлению.
Не зная, что заговор его раскрыт, Мамай в полночь подал сигнал и стал во главе мятежников. Но в какую бы улицу отряд ни попадал - везде его встречали градом камней и дождем стрел.
Поняв, что замысел его провалился, хан бросил на произвол судьбы своих сообщников и спрятался в городском бассейне. Там он сидел до утра в надежде, что кто-нибудь придет за водой и поможет ему незаметно исчезнуть из города. Утром он услышал знакомый голос и вышел из своего убежища. Оказалось, что это был его слуга.
Канавой, по которой стекает к морю дождевая вода, слуга вывел своего хозяина за город.
- Беги, мой повелитель, - сказал он. - Беги в те края, где тебя еще не знают.
- А сокровища? Мои сокровища! Я должен захватить их с собой.
- Но, повелитель, тебе опасно показываться дома. Тебя разыскивают по всему городу. А разыщут - пощады не жди. Я сам своими ушами слышал, какие страшные проклятия сыпались на твою голову. Город бурлит от негодования. Беги!
- Ты мне смеешь указывать! - закричал хан. - Я сам знаю, что мне делать!..
Придя домой, Мамай почувствовал себя в безопасности и начал мечтать о том, как он в конце концов захватит Кафу и отомстит за свое вчерашнее поражение. "Я богат, - думал он. - У меня есть сокровища, при помощи которых я подкуплю стражу и градоправителей, посею смуту и недовольство среди горожан. Люди всегда склоняли головы перед золотом, перед силой. Я сильный, я поставлю всех на колени!"
А в это время дом, в котором находился Мамай, был окружен. Услышав гул голосов и бряцание оружия, Мамай схватил меч и выскочил наружу.
- Смерть тебе, жестокосердный и коварный человек! - закричала вооруженная толпа, увидев Мамая. - Ты надругался над нашим гостеприимством, ты опозорил наш город, ты пролил кровь наших жителей! Смерть тебе! Смерть! Смерть!
И в тело Мамая вонзились десятки пик, и он, как сноп, повалился на землю.
- Постойте, не убивайте, - прохрипел хан. - У меня сокровища, я дам вам много золота...
Даже в эту минуту он все еще надеялся жить, чтобы со временем завоевать мир и расправиться с ненавистным ему человечеством по-своему. Но душа покинула его тело, прежде чем дневное светило покинуло землю.
Когда совсем стемнело и нельзя уже было отличить белую нитку от черной, слуга отыскал изрубленное тело своего властелина и похоронил его далеко за городом Кафой. Вскоре на том месте появился курган, который люди назвали Мамаевой могилой.
Так на крымской земле нашел себе могилу еще один хан-поработитель, посягавший на чужую свободу, честь и независимость.
Дата: Воскресенье, 2014-08-31, 1:36 PM | Сообщение # 22
Участник Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
Об удалом казаке и жадном турке
Во время турецкого владычества в Крыму жил на Мангупе паша - начальник крепостной стражи. Больше всего на свете любил паша деньги. С окрестных жителей он собирал налоги, солдат своих много раз посылал грабить ближние селения. Когда турки приводили в Мангуп пленных, паша сам обыскивал их и забирал себе все ценное.
Среди узников Мангупа в каменном склепе на мысе Дырявом, окруженном с трех сторон пропастью, томился казак-запорожец. Турки надеялись получить за него большой выкуп.
Часто паша вызывал к себе пленника и заставлял его рассказывать о странах, где тот побывал, о походах и битвах. Любил паша такие рассказы. А еще пуще любил он слушать о золоте, о драгоценных камнях и дорогих тканях, которые довелось увидеть казаку. Тогда глаза паши загорались жадностью. Он забывал обо всем на свете и в грезах видел себя обладателем несметных сокровищ.
Однажды в вечерний час паша вызвал к себе пленного казака, чтобы послушать его очередной рассказ.
- Ослабь мои кандалы, дай мне размять немного руки и ноги, - попросил казак. - Хочу рассказать тебе быль о кладе, который запрятали когда-то здесь казаки. Молчал я все время о нем, да вижу - хороший ты человек"
И стал рассказывать казак, да так, как никогда не говорил. Лилась его неторопливая речь о том, как пленные казаки пронесли много золота с собой в крепость, как сумели его спрятать в какой-то пещере. Можно эту пещеру найти, если хорошенько поискать.
Смотрел казак прямо в глаза паше, смотрел - завораживал. И вот уже потускнели глаза турка, смежились веки. Уснул свирепый властелин.
Спит он и видит сон, будто стоит в обширном подземелье. Присматривается он внимательнее и в свете, падающем из небольших отдушин, узнает каземат в глубоких подвалах Мангупа, куда турки бросали самых стойких своих противников. Зачем же он сюда опустился? Ах, ведь об этом: каземате говорил пленник! Тут где-то и клад спрятан. Где же богатство, которым насытится он на всю жизнь? Надо искать!
Медленно ступал паша по неровному полу, приглядывался к каждому бугорку, каждой расщелине. И вдруг в одном месте заметил, будто что-то сверкает. Стал копать - и выгреб из ямы груду золота. Кольца, браслеты, золотые денежки... Сидел паша у мерцающего металла, трясся в лихорадке от радости. Правду сказал казак, добрый человек! Истинную правду!
Вдруг услышал он голос. Испуганный, поднял глаза и увидел перед собой женщину неописуемой красоты. Потупя взор, красавица сказала:
- Ты хочешь овладеть моими сокровищами, но я их берегу для того. Кто пожелает стать моим мужем.
Паша смотрел на нее разгорающимся взором.
- Не я ли твой суженый, прекрасная женщина? - спросил он.
- Тогда дай клятву, что ты соединишься со мной, - и золото, твое! - ответила женщина.
- Клянусь! - сказал паша и хотел схватить ее руку, но наткнулся на камень. В подземелье раздался шум шагов и замер вдали.
Турок проснулся.
Пленника не было. На земле валялись его цепи. Бежал казак. Паша не стал преследовать беглеца, так поверил он его рассказу.
С той поры турок потерял покой. Он обыскал все казематы во всех подземельях крепости, но, нигде ничего не обнаружил. Тогда он стал обыскивать окрестности. Золото и драгоценности мерещились ему днем и ночью. Он лазил по скалам, забирался в ущелья, в пещеры. Но золота нигде не находил.
Однажды паша взобрался на скалу,увидел там какую-то расщелину, попытался к ней подобраться, но сорвался и рухнул вниз. Там нашел он свою смерть.
Окрестные жители говорят, что жадный турок не сам упал, а был затянут в пропасть злым духом, живущим в подземельях Мангупа.
И еще говорят, что душа турка будет долго бродить возле Мангупа, высматривая вход в заветное подземелье, где хранится казачий клад. Жадная душа не успокоится, пока бег времени не сотрет ее с лица земли.
Часто раздается в скалах Мангупа оглушительный хохот: то, говорят, удалой казак, веселая душа, смеется над одураченным турком.
Дата: Вторник, 2014-09-02, 9:57 AM | Сообщение # 23
Участник Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
Дива, Монах и Кошка
В те далекие времена, когда Южный берег был покрыт дремучим лесом, среди безлюдных скал Симеиза появился отшельник. Долго не знали, кто он. Однако людская молва все-таки принесла рассказы о его жизни. Много страшного было занесено в книгу дней этого человека.
Беспощадный и жестокий воин, он долгие годы огнем и мечом опустошал многие страны, разорял города, жег селения, усеивая свой путь десятками трупов беззащитных стариков, детей и женщин. Особенно много было на его совести девушек; их захватывал он и себе на утеху и для продажи в неволю.
Ужасные видения долго мучили этого человека. Жертвы его злодеяний проносились перед ним чередой, взывая к возмездию.
Решил искупить этот злодей вину перед своими жертвами. Разыскал он в скалах Симеиза пещеру и поселился в ней. Питался одними дикими плодами, лишь иногда позволял себе съесть немного рыбы, которую ловил в море. Надеялся изнурить себя постом так, чтобы не было сил даже вспоминать.
Прошли годы. В конце концов люди забыли прошлое отшельника. Новое поколение знало его как человека чистой жизни. В народе прослыл он мудрым. Пастухам, которые встречали иногда отшельника, казалось, что вокруг его головы светилось сияние, а это они считали знаком необычайной праведности человека.
Редко подходили люди к пещере отшельника. Не любил он людей: напоминали они ему о прошлом.
За долгие годы одиночества многое из своей прошлой жизни старик, наконец, и сам забыл. Забыл и стал считать, что он всегда был праведником, что никогда никаких преступлений не совершал и никакого раскаяния перед людьми испытывать не должен. Проникся он гордостью великой и все чаще смотрел на людей, как на существа низкие, порочные, не ровня ему, праведнику.
- Где же справедливость?! - возмутились черти. - Этот грабитель, насильник и убийца считает себя святым? Да он же наш человек! Мы его живо на чистую воду выведем.
Начали черти искать какую-нибудь старую склонность в старике. Не могли найти: далеко спрятал тот свою былую алчность, жестокость, развращенность. Долго обдумывали, как же подступить к его душе. И придумали.
Обернулся дьявол кошкой. В ненастную ночь стал царапаться в дверь пещеры отшельника и жалобно мяукать. Сжалился старик, пустил кошку в тепло.
И прижилась кошка в пещере. Днем спала, по ночам охотилась, а по вечерам у огня мурлыкала свои песни. Рисовали эти песни отшельнику картины тихой жизни у очага, в кругу детей и близких. Разъярился старик. В его ожесточенном сердце никогда раньше не было места для таких человеческих радостей, ненавистным были они ему и теперь. Схватил старец кошку за хвост и вышвырнул из пещеры...
Засмеялся дьявол от удовольствия, заставил отшельника показать свою истинную душу.
Обернулся дьявол красивой девушкой. И когда однажды старик закинул сеть в море, чтобы наловить рыбы, дьявол юркнул в нее. Вытащил отшельник сеть на берег, а в ней девушка, едва прикрытая остатками одежды. Лежит с закрытыми глазами, свежа, обольстительна. Изумился такому диву старик, кинулся к девушке, стал приводить ее в чувство.
Вздохнула красавица, приоткрыла глаза, ласково посмотрела на отшельника. Улыбнулся он девушке, присел возле нее. Хотел расспросить, кто она и как попала в сети. А девушка вскинула руки на его плечи и крепко поцеловала в губы. Проснулось в отшельнике прошлое. Жадно привлек он красавицу к себе.
Засмеялось чертячье племя от удовольствия. Громом прокатился над побережьем этот злорадный смех.
Но не стерпели добрые силы мира надругательства над тем, что свято для рода человеческого: над семейным очагом и чистой любовью. Не могли больше стерпеть обман, который сеял отшельник. И в наказание превратили всех трех в камень...
И с той поры стоит у моря скала Дива, не спускает глаз с нее скала Монах, а за ними, словно сторожит их, гора Кошка.
Дата: Пятница, 2014-09-05, 9:46 AM | Сообщение # 24
Участник Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
Камни мать и дочь
Есть на Каче камни. Посмотришь-задумаешься. Человек-не человек высекал, как же получились такие? И хотя все видят - камни, а называют, как людей.
И вот что рассказывают о них.
Жила в деревне девушка, звали ее Зюлейка. Хорошая девушка. Всем она взяла: и красотой, и сердцем добрым, и умом ясным. О хорошем незачем долго рассказывать, хорошее само умеет говорить, только увидеть надо.
О глазах можно сказать - хорошие были глаза. А какие хорошие? А вот какие: если на базаре на какого-нибудь мужчину посмотрит, то драка начинается. Каждый говорит: на меня посмотрела. Так дерутся, ни покупать, ни продавать нельзя, Зюлейка поэтому и на базар не часто ездила, боялась.
А что сказать о ее губах... Кто видел вишню, когда она зреет, не тогда, когда уже темная, а когда только зреет, тот и видел губы Зюлейки.
А что сказать о ее щеках... Идет она по дороге, а куст шиповника цветет, и закроется он весь, от зависти померкнет, чахнуть начинает.
А что сказать о ресницах... Если на ресницы пшеницу насыпать, а Зюлейка глаза поднимет, на голову зерна взлетят.
А косы у Зюлейки черные, мягкие, длинные. И вся Зюлейка высокая, тонкая, но крепкая, ноги легко ее несли.
Жила Зюлейка с матерью, бедною вдовою. Никого у них не было- ни брата, ни дяди.
Большая мастерица была Зюлейка, вместе с матерью холсты ткала. Холсты длинные-предлинные: вдоль пойдешь - устанешь, и тонкие-тонкие: будешь лицо вытирать - будто лучом света прикоснешься.
Много надо холста ткать, чтобы жить. Много надо белить полотна в речке. А воды где взять? Воды в Каче мало: день бежит - два дня не показывается. Зюлейка была хитрая девушка. Песню запоет - вода остановится, слушать хочет, как девушка поет. А внизу все ругаются- воды нет.
А она поет да белит, поет да белит, а кончит - домой пойдет. Воде стоять больше нечего, скорее побежит дальше, все ломает, ничто ее не удержит. Люди говорят-наводнение. Неправда, это Зюлейка песни кончила петь. Вся вода, что слушала ее, заторопилась дальше по своей дороге.
Хорошая девушка была Зюлейка, умелая, веселая, певучая.
А жил в долине далеко от Зюлейки грозный Топал-бей. Его мрачный замок стоял на скале, охраняли его свирепые стражи. Но ничем не был так страшен бей, как своими двумя сыновьями.
Когда родились они, бабушка, которая их принимала, застонала, пожалела бедную мать:
- Что у тебя случилось, словами не рассказать! У тебя два мальчика родились. Радоваться надо, только ты плачь: у обоих сердца нет.
Мать засмеялась. Чтобы ее дети остались без сердца? А она зачем?
- Я возьму свое сердце отдам по половинке. Материнское сердце не такое, как у всех, пополам на двоих хватит.
Так и сделала. Да ошиблась мать. Плохими росли дети, всегда ругались, спорили, за ножи хватались. Росли жадными, ленивыми, лукавыми.
Кто больше всех дрался? Дети бея. Кто больше всех пакостил? Дети бея. А мать их баловала, самые лучшие шубы, самые лучшие шапки, самые лучшие сапоги на них надевала. Но они всегда были недовольны.
Подросли братья, бей послал их в кровавые набеги. Несколько лет гуляли они по далеким местам, домой не возвращались. Только караваны с награбленным добром отцу посылали, отцовское сердце радовали.
Приехали, наконец, домой сыновья Топал-бея. Не только на руках, на сердцах у них кровь запеклась. Научились страшным играм - в людей стрелять, пленных убивать.
Затрепетало все кругом в страхе. Темными ночами рыскали братья по деревням, врывались в дома поселян, уносили с собой все дорогое, уводили девушек. И ни одна из них не выходила живой из замка Топал-бея.
Ехали братья с охоты через деревню Зюлейки, увидели ее и решили каждый: моя будет!
- Молчи ты, кривоногий! - закричал один.
- Ну что ж, что кривоногий, - ответил второй, - зато я на два крика раньше тебя родился.
Разъярились братья, кинулись друг на друга. Да отошли вовремя. И сказал один другому: кто раньше схватит ее, того и будет.
Следили братья, как хищные звери, что каждый делает. И пошли оба в деревню девушки. Шли не так, как хороший человек идет. Хороший человек идет - поет: пусть все люди о нем знают. А эти шли, как воры, тихо ползли, чтоб никто не видел.
Пришли к хижине Зюлейки. Нет там мужчин, защищать девушку некому. Каждый свой дом смотрит, а у Зюлейки нет ни брата, ни дяди.
Слышит девушка, в окно лезут. Она матери крикнула и в дверь выбежала. Ей бы по деревне бежать, а она по дороге бежит, и мать за нею.
Наконец устала Зюлейка, говорит матери:
- Ой, ой, мама, боюсь. Нет спасения нам!
Мать ей говорит:
- Беги, девочка, беги. И не бойся, дитя.
Еще дальше бежит, ноги совсем устали. А братья близко, вот они уже за спиной, оба схватили разом, с двух сторон тянут, рвут девушку. Закричала она:
- Не хочу быть в руках злого человека. Пусть лучше камнем на дорогу лягу. И вам, проклятым, окаменеть за ваше зло.
Крепкое слово было у девушки, у чистой души. Стала она в землю врастать, камнем становиться. И два брата возле нее легли обломками скал.
А мать за ними бежала, сердце в груди держала, чтоб не вырвалось. Подбежала, увидела, как Зюлейка и братья-звери в камень одеваются, сказала:
- Хочу всю жизнь на этот камень! смотреть, дочку свою видеть.
И такое крепкое слово было у матери, что как упала она на землю, так тоже камнем стала.
И так стоят они до сих пор в долине Качй.
А все сказанное - одна правда. Люди часто подходят к камням, прислушиваются. И тот, у кого сердце чистое, слышит, как мать плачет...
Дата: Среда, 2014-09-10, 12:30 PM | Сообщение # 25
Участник Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
Длинная крепость
Вот послушайте, что произошло в керченской степи много лет тому назад. Уже тогда Крым славился своей пшеницей. За хорошей и дешевой крымской пшеницей приезжали из Великой Руси и из далеких заморских стран.
Однажды на Крымском полуострове появился купец по прозвищу Золотой Слон. Не напрасно, видать, люди купца так прозвали. Сам он был роста громадного, руки и ноги толстые, как у слона, а нос длинный, словно хобот. Сундуки его были набиты золотом, накопленным за долгие годы стяжательств.
Походил Золотой Слон по степи, посмотрел, как люди живут, послушал, что говорят, и начал на берегу Азовского моря какое-то здание строить. Тысяча бедняков работала на каменоломнях, другая тысяча подвозила их к месту стройки, а еще одна тысяча укладывала эти камни в стены.
Здание росло изо дня в день и принимало такие огромные размеры, что люди удивляться стали: зачем, мол, купцу такое большое, такое длинное? Зачем высокие стены и башни с бойницами? От кого обороняться задумал?
- Жить здесь буду, торговать буду, помещение большое надо, - отвечал купец любопытным. - А что стены высокие да башни грозные, - люблю спать спокойно.
Три года спустя крепость, которую люди прозвали Длинною, была, наконец, построена.
Золотой Слон нанял вооруженную охрану и начал свозить туда зерно. Он скупал его у местных жителей за небольшие деньги, а часто выманивал и без денег. Он дрожал над каждой копейкой, над каждым зернышком.
Шли годы. Амбары Длинной крепости уже были наполнены миллионами четвертей хорошо высушенной пшеницы. А жадный купец все покупал ее и покупал. Хлеб повышался в цене.
Однажды по Крыму странствовал какой-то путешественник. Шел он, говорят, из Великой Руси, северной страны, в Индию, южную страну. Повстречал он у Длинной крепости Золотого Слона и спрашивает:
- Правда ли, что это сооружение наполнено потом народным со слезами пополам?
- О странник божий, - смиренно отвечал купец, - народ любит слухи разные пускать. А ты спроси: насильничал я над кем? Отнял ли у кого что-нибудь? Нет. Люди сами мне несут.
- Но зачем тебе столько?
- Торговать буду, на то я и купец.
- Недоброе дело ты, видать, задумал,- покачал головой путешественник. - Смотри, как бы не просчитался.
И вот наступил неурожайный год, которого с нетерпением ждал Золотой Слон.
На желтой, выгоревшей крымской степи нельзя было увидеть ни одной копны пшеницы, ни одного стога сена. Звери уходили в другие края, птицы со зловещими криками улетали. Ревели домашние животные. А люди с надеждой обращали свои взоры к замку купца и говорили:
- Он не даст погибнуть с голоду нам и детям нашим.
А Золотой Слон, усилив вооруженную охрану, поджидал уже покупателей. Прежде всех к нему обратились горожане. Он назначил неслыханно высокие цены: по пятьдесят червонцев за четверть. С проклятием платили горожане такие бешеные деньги. Затем к купцу приехали заморские торговые люди. А в заключение начали являться бедные хлебопашцы, у, которых Золотой Слон когда-то покупал мешок пшеницы за пучок вяленой рыбы.
Люди, не имевшие денег, умоляли богача одолжить им хоть по одной четверти зерна с тем, что они в будущем привезут ему по десяти четвертей.
- Спасибо вам, - нагло отвечал купец. - Не для того я десять лет собирал зерно, чтобы на зерно его выменивать. Давайте червонцы!
Все больше и больше становилось голодающих, все чаще и чаще они обращались к Золотому Слону с просьбой дать им хлеба. Но неумолим был купец. И люди сотнями гибли здесь же, у Длинной крепости, за стенами которой лежало столько хлеба, что его хватило бы прокормить целые города и страны.
К тому времени возвращался из далеких стран русский путешественник. Увидел он сожженную солнцем степь, увидел тысячные толпы у стен крепости и все понял. И решил он помочь несчастным труженикам, которые умирали от голода, но не смели взять хлеб, лежавший рядом.
- Люди! - громко сказал путешественник, взобравшись на камень. - Подумайте, кого вы просите, кого умоляете? Разве вы не знаете Золотого Слона? Да ведь он всю свою жизнь готовился к этому злодеянию! Не даст он вам хлеба, не ждите и не надейтесь. А пока у вас есть еще силы - берите хлеб силой. Он ваш этот хлеб. Вы взрастили его своими руками. Берите же, не бойтесь, вас много, а он один...
- Правда твоя, человек хороший! - прокатилось по степи.
И хлынули на Длинную крепость толпы голодных. Не выдержали толстые стены, не помогли высокие башни с бойницами. Стража, побросав оружие, в страхе разбежалась, а Золотой Слон хотел спрятаться от народной мести, зарылся с головой в пшеницу да там и задохнулся.
На том месте, где была Длинная крепость, остались только развалины, которые свидетельствуют об алчности человеческой и о великих силах, таящихся в народе.
Дата: Воскресенье, 2014-09-14, 9:52 AM | Сообщение # 26
Участник Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
Письмена на камне близ Никиты
В небольшой греческой деревушке Массандра, неподалеку от Никиты, некогда жили семь братьев и восьмая сестра Мария. Они рано осиротели, сами вели свое хозяйство, жили очень дружно и во всем подчинялись старшему брату Константину. Все юноши, как на подбор, были рослыми, статными парнями. Они боготворили свою сестру, которая в шестнадцать лет превратилась в замечательную красавицу. У Марии были пышные золотые волосы, заплетенные в две толстые косы. Когда она смеялась, открывались ровные красивые, словно жемчужные, зубы. Гибкой и стройной была фигура девушки.
Не только братья любили девушку. Она была любима всеми жителями за веселый и общительный нрав, за звонкие песни, которые она пела, хлопоча по хозяйству или поджидая братьев с поля.
Немало юношей тайно вздыхали о Марии. Однако она никому не оказывала предпочтения.
Но вскоре счастливая и спокойная жизнь Марии и ее братьев была нарушена.
Однажды под вечер Мария пошла к источнику набрать воды. Наполнив кувшин холодной влагой, она направилась по тропинке и вдруг услыхала позади себя конский топот. Оглянувшись, девушка увидела всадника - важного и богато одетого турка, который попросил у нее напиться. Подав ему кувшин, Мария стояла, потупив взор, чувствуя на себе тяжелый взгляд всадника, отчего сердце ее сжалось тревожным предчувствием. Узнав, кто она, турок направился вслед за ней к дому, где был принят братьями с подобающим радушием и гостеприимством.
На другой день гость, оказавшийся турецким пашой, заявил, что имеет намерение отправить Марию в Стамбул.
- Для какой надобности? - спросил Константин.
Паша надменно ответил:
- Султан оказывает вам честь, желая принять сестру вашу в свой гарем. Вы все будете достаточно награждены нашим повелителем.
Придя в негодование, юноша вскипел, выхватил кинжал, вонзил его турку в грудь и выбежал во двор. Там он рассказал остальным братьям и односельчанам о своей расправе с пашой. Посоветовавшись, что делать дальше, все решили: братья и Мария должны укрыться в горах, в случае необходимости молодежь придет им на помощь.
В тот же день семья перешла к подножию скалы, в глухое место, куда, казалось, и птица не залетала. Чтобы еще лучше укрепить это место, братья с помощью односельчан выкопали глубокий ров и обложили свое убежище толстой каменной стеной.
Несколько дней спустя турки узнали об убийстве в Массандре паши, посланного в Крым для пополнения султанского гарема молодыми красавицами. Они направили в селение отряд янычар, чтобы схватить виновных и доставить их в Кафу. Узнали об этом жители Массандры и поспешили уйти в леса. А молодежь, способная носить оружие, присоединилась к семи братьям.
Несколько татар, хорошо знакомых с местностью, указали туркам, где укрывались братья. Вскоре янычары подошли к укреплению. На предложение начальника отряда сдаться и выдать Марию братья и их товарищи ответили градом камней и стрел.
Константин видел, что силы не равны. Но братья решили защищать сестру и свою жизнь до последнего вздоха. Молодежь поклялась биться вместе с ними.
Турки готовились к приступу. Обнажив сабли, осажденные ждали врагов. Константин подозвал Марию и сказал ей, чтобы она укрылась в надежном месте. Плача, обнимала девушка своих любимых братьев и просила позволить ей остаться, чтобы разделить общую участь.
В это время янычары с дикими криками кинулись на приступ. Братья с друзьями беспощадно рубили, кололи и сбрасывали врагов в ров. Но вот уже один из братьев, взмахнув руками, замертво свалился на камни, вот над другим занес свою кривую саблю громадного роста янычар. Но подоспевший на выручку самый младший брат кинулся на турка и вонзил ему кинжал в грудь по самую рукоятку. Оба покатились в ров.
Встретив такое беспримерное сопротивление, турки отступили, притащили небольшую пушку и стали стрелять по укреплению. Тогда осажденные пошли на вылазку. Бились они до тех пор, пока не погибли всё.
Слезами обливалась Мария, видя смерть своих милых братьев и их друзей, а когда последним пал Константин, Мария взбежала на вершину скалы и стала проклинать турок.
Враги были поражены появлением девушки такой необыкновенной красоты. Начальник янычар приказал схватить ее. Но прежде чем вражья рука коснулась ее одежды, Мария лежала мертвой у подножия скалы...
Прошли годы, и жители деревушки тайком описали подвиг семи братьев и их сестры на скале, - там где все это случилось. А чтобы враги - татары и турки - не знали, что рассказано в надписи, они применили свои древнейшие знаки письма. Много ученых пыталось разгадать письмена на камне, но безуспешно.
Дата: Вторник, 2014-09-16, 2:14 PM | Сообщение # 27
Участник Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
Фонтан слез
Свиреп и грозен был хан Крым-Гирей. Никого он не щадил и никого не жалел. Сильный был хан, но сила его уступала жестокости. К трону пришел кровожадный Крым-Гирей через горы трупов. Он приказал вырезать всех мальчиков своего рода, даже самых маленьких, кто был ростом не выше колесной чеки, чтобы никто не помышлял о власти пока он, хан, жив.
Когда набеги совершал Крым-Гирей, земля горела, пепел оставался. Никакие жалобы и слезы не трогали его сердца, он упивался кровью своих жертв. Трепетали люди, страх бежал впереди имени его.
- Ну и пусть бежит, - говорил хан, - это хорошо, если боятся...
Власть и слава заменяли ему все - и любовь, и ласку. И даже деньги не любил он так, как славу и власть.
Какой ни есть человек, а без сердца не бывает. Пусть оно каменное, пусть железное. Постучись в камень - камень отзовется. Постучишь в железо - железо прозвенит. А в народе говорили - у Крым-Гирея нет сердца. Вместо сердца у него - комок шерсти. Постучишь в комок шерсти - какой ответ получишь? Разве услышит такое сердце? Оно молчит, не отзывается.
Но приходит закат человека, постарел некогда молодой хан. Ослабело сердце хана, и вошла в него любовь. И поросшее шерстью сердце стало совсем человеческим. Голое. Простое.
Однажды в гарем к старому хану привезли невольницу, маленькую худенькую девочку. Деляре ее звали. Привез ее главный евнух, показал Крым-Гирею, даже зачмокал от восхищения, расхваливая невольницу.
Деляре не согрела лаской и любовью старого хана, а все равно полюбил ее Крым-Гирей. И впервые, за долгую жизнь свою он почувствовал, что сердце болеть может, страдать может, радоваться может, что сердце - живое.
Недолго прожила Деляре. Зачахла в. неволе, как нежный цветок, лишенный солнца.
На закате дней своих любить мужчине очень трудно. От этой любви сердцу всегда больно. А когда любимая уходит из жизни, сердце плачет кровью. Понял хан, как трудно бывает человеческому сердцу. Трудно стало великому хану, как простому человеку.
Вызвал Крым-Гирей мастера иранца Омера и сказал ему:
- Сделай так, чтобы камень через века пронес мое горе, чтобы камень заплакал, как плачет мужское сердце.
Спросил его мастер:
- Хороша была девушка?
- Мало что знаешь ты об этой женщине, -. ответил хан.-Она была молода. Она была прекрасна, как солнце, изящна, как лань, кротка, как голубь, добра как мать, нежна, как утро, ласкова, как дитя.
Долго слушал Омер и думал: как из камня сделать слезу человеческую?
- Из камня что выдавишь? - сказал он хану. - Молчит камень. Но если твое сердце заплакало, заплачет и камень. Если есть душа в тебе, должна быть душа и в камне. Ты хочешь слезу свою на камень перенести? Хорошо, я сделаю. Камень заплачет. Он расскажет и о моем горе. О горе мастера Омера. Люди узнают, какими бывают мужские слезы. Я скажу тебе правду. Ты отнял у меня все, чем душа была жива. Землю родную, семью, имя, честь. Моих слез никто не видел. Я плакал кровью сердца. Теперь эти слезы увидят. Каменные слезы увидят. Это будут жгучие слезы мужские. О твоей любви и моей жизни.
На мраморной плите вырезал Омер лепесток цветка один, другой... А в середине. цветка высек глаз человеческий, из него должна была упасть на грудь камня тяжелая мужская слеза, чтобы жечь ее день и ночь, не переставая, годы, века. Чтобы слеза набегала в человеческом глазу и медленно-медленно катилась, как по щекам и груди, из чашечки в чашечку.
И еще вырезал Омер улитку - символ сомнения. Знал он, что сомнение гложет душу хана: зачем нужна была ему вся его жизнь - веселье и грусть, любовь и ненависть, все человеческие чувства?
Стоит до сих пор фонтан в Бахчисарайском дворце и плачет, плачет день и ночь...>
Так пронес Омер через века любовь и горе: жизнь и смерть юной Деляре, свои страдания и слезы...
Дата: Пятница, 2014-09-19, 9:19 AM | Сообщение # 28
Участник Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
Гора двух удодов - Опук
В той местности, где высится гора Опук, было в древности большое богатое селение. Жили в нем кроткие, скромные и трудолюбивые люди, которые не знали, что такое насилие, и считали за тяжкое преступление угнетать кого-либо.
Однажды недалеко от селения потонул во время бури какой-то корабль. Из всех находившихся на корабле спаслись только две женщины. Их подобрали добросердечные поселяне и приютили у себя. Они выстроили женщинам дом, поставили в нем все, что полагается, подарили каждой по овце и стали заботиться о чужестранках, как о родных дочерях. Старшую звали именем, которое произносилось, как звук О, а младшую - Пука. А так как они были неразлучны и всюду появлялись вместе, то их называли не иначе, как О-Пука.
Женщинам все в селении казалось странным и удивительным. Попали они сюда из страны, где жители были жадны и завистливы, где каждый старался захватить себе побольше земли, скота, построек. Женщины знали только такую жизнь.
Прожив несколько месяцев тихо и скромно, они стали тяготиться таким необычайным для них порядком. Желание господствовать с каждым днем все сильнее и сильнее овладевало ими. И женщины мало-помалу начали приводить его в исполнение.
Действовали они осторожно и коварно. Сначала они начали вмешиваться в семейную жизнь поселян, затем попробовали влиять на ведение общественных дел. В конце концов они возбудили у некоторых жителей общины дотоле неведомые чувства - алчность, честолюбие. Приблизив к себе таких людей, женщины образовали из них свою свиту. Эта свита держала в страхе население.
Все стали замечать, как меркла, тускнела день ото дня красота чужестранок. И они заметили это. Тогда женщины принялись наряжаться в немыслимо пестрые платья, которые называли мантиями. Натирать себя благовонными мазями, румяниться.. На головы они надели особенные уборы, гордо именуя их коронами. Царицы, говорили они, должны быть нарядными.
Простосердечные поселяне молча сносили тяготы новой власти. Но О и Пуке казалось мало достигнутого. Они приказали изготовить и выставить на площади свои каменные изображения и требовали поклонения им, как богам. Вблизи изваяний были построены высокие кресла-троны. По утрам царицы усаживались на троны, а согнанный на площадь народ опускался перед ними на колени. Вид поверженных людей наполнял радостью сердца чужеземок. А в дни новолуния у каменных истуканов приносили в жертву какое-либо животное.
Многие жители уходили из родных мест и искали прибежища у соседних народов, Пустел поселок, становилась бесплодной земля, разрушались жилища.
Путешествовал в это время по Крыму восточный мудрец. Он посвятил себя изучению жизни, помогал людям разумным словом. Горела в его сердце большая любовь к человеческому роду, и думал он только о том, как сделать людей счастливыми.
Чем ближе подходил мудрый старец к поселку скромных и кротких тружеников, тем больше узнавал об их ужасной судьбе.
Вот он и в поселке. Со всех сторон идут к нему люди с жалобами.
- Когда от вас снова потребуют жертвоприношения? - спросил старец.
- В новолуние, - ответили ему.
- В этот день вы будете избавлены навсегда от злых существ.
День новолуния совпадал с годовщиной захвата власти чужеземками. На площадь согнали всех взрослых и детей. В нелепых пестрых нарядах появились царицы. Не ведая, что творится в душах собравшихся, О и Пука перед жертвоприношением сказали:
-Кто пожертвует собой для прославления нашего имени и великих дел?
При этих словах все оцепенели от ужаса. Молчали, опустив головы.
- В таком случае пусть решит жребий, кто достоин стать жертвой - сказала старшая и велела молодым людям отойти от пожилых. - И вместо одной жертвы восславят нас две...
В эту минуту появился в толпе мудрый старец. Смело подошел он к тронам, снял с плеч котомку и громко сказал:
-Ничтожные существа! Эти люди дали вам приют и пищу. А вы, зараженные ненасытным властолюбием, поработили их. Вы заставили поклоняться своим изображениям, обездолили жизнь покорных людей, а теперь требуете их крови! Неблагодарные! Вы вообразили, что терпению этих тружеников не будет конца и что не найдется никого, кто сумел бы наказать вас. Ошибаетесь! - гремел голос старика.
- Это что за комар жужжит у наших ног? - крикнула, вскочив младшая.
- А вот узнаешь,-повысил голос старик и обратился к поселянам. - Какому наказанию подвергнуть дерзких?
- Делай с ними, что, хочешь, только избавь нас от этих хищных птиц! - закричал народ.
- Не трогайтесь с места! - голос старца разнесся, вокруг громовыми раскатами. Подняв руки к потемневшему небу, старец произнес: -Проклинаю вас, ничтожные твари, и да превратитесь вы в птиц, на которых вы похожи. А троны ваши да превратятся в скалу!
В этих словах будто соединились вся ненависть и презрение жителей поселка к наглым честолюбицам. Не успел старец замолкнуть, как заколыхалась земля и перед расступившимся народом поднялась из нее скала, на вершине которой сидели две птицы. У них были перья пестрые, словно одежды исчезнувших женщин, а на головах поднимались гребни, наподобие царских корон. Прижавшись друг к другу, птицы неистово кричали:
- О-пук! О-пук? -
Так кричат удоды, и печален их крик, как печальна судьба низвергнутых цариц, ожесточивших народ.
С той поры и называется эта гора Опук. На ней постоянно живут два удода, две самки. Живут они сотни лет, но не могут дать племени от себя, потому что потомству от существ, которыми они были когда-то, не должно быть места на земле.
А вскоре недалеко от берега, на том месте, где когда-то потонуло судно, поднялись со дна моря два больших камня, очертаниями похожих на корабли.
Эти камни-корабли напоминают жителям поселка об опасности, какой грозит заморская страна. Пусть не забывают, что оттуда могут попасть к ним нелюди и принести горе.
Дата: Вторник, 2014-10-07, 4:12 PM | Сообщение # 29
Участник Ковчега
Группа: Проверенные
Сообщений: 41
Статус: Offline
Девичья башня в Судаке
На склонах высокой скалистой горы в Судаке видны остатки крепости. До сих пор сохранились стены и оборонительные башни, увенчанные зубцами, храм и замок, где жили в средневековой Сугдее генуэзские консулы.
На самой вершине горы стоит одинокая башня. К ней ведет крутая тропинка со следами выбитых в скале ступенек.
Говорят, что в те древние времена, когда этой местностью владели еще греки, башня уже существовала и в ней жила дочь архонта, гордая красавица, равной которой не было в Тавриде.
Говорят, Диофант, лучший полководец Митридата, царя Понтийского, тщетно добивался ее руки, а местная знатная молодежь не смела поднять на нее глаза.
Никто не знал, что девушка уже любила - любила простого деревенского пастуха.
И вот как это случилось.
Любимая прислужница дочери архонта сорвалась с кручи и погибла. По обычаю, несчастную девушку похоронили там, где она умерла, и на могильной плите сделали углубление, чтобы в нем собиралась роса, а птицы утоляя жажду, порхали над могилой и пели умершей свои песни.
Однажды дочь архонта пошла на могилу своей рабыни покормить птиц и увидела там пастуха. ёноша сидел, задумавшись. Красивое смуглое лицо его выражало грусть, а пышные кудри рассыпались по плечам и шевелились под ветром.
Знатная девушка спросила юношу, кто он, откуда родом.
- Как видишь - пастух, а родом... Мать нашла меня в огороде.
Она улыбнулась.
- А почему ты густный?
- Потому, что некому смотреть на меня.
И засмеялся, да так хорошо, что ей показалось, будто никто никогда так не смеялсяЕ
Болтая, они не заметили, как бежало время. Обоим было легко и радостно и ничто не напоминало, что она - дочь архонта, а он - пастух. Разве для сердец это важно?
С тех пор только мечтами о пастухе и жила прекрасная девушка, а пастух считал, что среди богов и людей не было его счастливей.
Но как-то увидели их вместе и донесли об этом архонту. Приказал архонт схватить пастуха и бросить его в каменный колодец, холодный и тесный, как могила.
Прошло несколько дней, пока узнала обезумевшая от горя девушка, где ее возлюбленный. Лаской, подкупом, хитростью она сумела освободить узника из темницы и привести к себе.
Без сознания лежал пастух в комнате девушки, когда открылась дверь и вошел архонт. Он гневно поднял руку, хотел что-то сказать людям, которые пришли с ним, но, увидев смертельно бледную дочь, ее горящий решимостью взгляд, отступил. Легкая усмешка скользнула по его лицу.
- Позовите лекаря, - велел он.
Когда пришел врач, архонт сказал ему громко, чтобы все слышали:
- я не хочу омрачать печалью добрые чувства моей дочери. Ты должен спасти его ради ее счастья.
И юноша был спасен.
Но архонт вовсе не думал согласиться с выбором дочери. Один вид пастуха вызывал в нем глубокую злобу. Он решил хитростью разъединить их, а затем как можно быстрей выдать дочь замуж.
Вскоре уходил корабль в Милет. С этим кораблем архонт хотел отправить пастуха в Грецию якобы с важным поручением.
Архонт велел юноше готовиться в путь.
- Через год, - сказал он дочери, - корабль вернется назад. Если твой возлюбленный не изменит тебе, ты увидишь на мачте белый знак. И тогда я не буду противиться твоему счастью. Но если на корабле не будет этого знака, ты не должна отчаиваться: значит, он недостоин тебя. И ты должна будешь согласиться, что бы твоим мужем стал Диофант.
А мореходам архонт приказал умертвить пастуха по дороге в Милет.
Для девушки потянулись серые дни.
Все свое время проводила дочь архонта в башне и только изредка спускалась к могиле, где впервые встретила пастуха.
Прошел год.
Все тревожнее становилась девушка, все чаще выходила смотреть, не появился ли корабль с белым знаком.
Однажды все население города собралось на пристани: прибыл корабль из далекого Милета. Но ожидаемого знака дочь архонта не увидела на мачте.
Позвала она рабынь и велела подать себе самую лучшую тунику и диадему из сапфира и опала. Была она бледна и, как никогда, красива.
Девушка поднялась на вершину башни, туда, где ее опоясывают зубцы.
- Позовите Диофанта, - попросила она.
Вскоре на вершину башни взбежал влюбленный полководец и кинулся к дочери архонта. Она остановила его жестом.
- Ты домогался меня, не спрашивая, нужен ли ты мне,- сказала она.- А ты ведь знал, что я люблю другого - пастуха, который погиб где-то или убит. Что же ты хотел взять у меня, если тебе не нужно было мое сердце? я должна была стать твоей наложницей, называясь женой. Ничтожные люди и ты, и отец мой! Вы не знаете, что такое сердце и любовь. А я покажу вам.
Дочь архонта быстро подошла к просвету между зубцами и бросилась вниз.
Дата: Пятница, 2015-12-25, 3:17 PM | Сообщение # 31
Ковчег
Группа: Администраторы
Сообщений: 17629
Статус: Offline
Сказочные символы на гербах древних... В книге «Гербы городов, губерний, областей и посадов Российской Империи» (1899-1900) можно отыскать герб города Керчи, находившегося до второй половины XVIII века в т.наз. «Крымском ханстве» или Малой Тартарии.
Грифон, конечно, немного изменился, но в целом очень похож на грифа с флага Тартарии. Цвета те же, и на хвосте все тот же треугольничек, только поменьше, да и хвост потоньше.
По всей видимости, власти Российской Империи вернули грифа в Крым, так как там уже на тот момент осталось слишком мало тех, кто помнил бы о его историческом прошлом, поэтому возвращение этого символа не могло ни чем угрожать властям. Поражает, что после завоевания Российской Империей «Крымского ханства» из Крыма было выселено 30 тысяч коренных жителей христиан (а если считали только по взрослым мужчинам, как это частенько в те времена делалось, то гораздо больше). Заметьте, новые власти насильно выселили из Крыма не мусульман, не иудеев и не язычников, а христиан. Это факт из канонической истории.
Как всем известно, ислам запрещает изображать людей и животных. Но на флаге Татарского Цесаря пусть фантастическое, но животное, а на гербе Малой Тартарии их целых три. После падения «Крымского ханства» из Крыма выселили огромное количество христиан. Так кто такие были коренные «крымские татары»? На этот вопрос мы попытаемся ответить чуть ниже.
Кстати, в настоящее время на гербе Крыма (и, к слову сказать, на современных гербах Республики Алтай, городов Верхняя Пышма Свердловской области, Мантурово Костромской области, Саянск Иркутской области и ряда других) используется грифон. Видимо мы далеко не первые, кто рассматривает вопрос о его происхождении.
В пояснении к гербу Керчи 1845 года мы читаем, что «в золотом поле черный, скакущий грифон – герб некогда процветавшей столицы царей Воспорских Пантикапеи, на месте коей основана Керчь».
А вот здесь начинается самое интересное. Боспорское царство, согласно канонической истории основанное греческими поселенцами, просуществовало в Крыму и на Таманском полуострове с 480 года до н.э. по IV век. В X веке неизвестно откуда там появляется Тмутараканское княжество, где властвуют русские князья, которое также загадочно исчезает из летописей в XII веке. Правда столица этого княжества по летописям не на Крымском полуострове в Пантикапее, а на противоположном берегу Керченского пролива на Таманском полуострове.
Вот что пишет об этом известный русский историк антинорманист XIX века Д. Иловайский: «В IV веке по Р. Хр. почти прекращаются известия о самостоятельном Боспорском царстве, существовавшем на обеих сторонах Керченского пролива; а в конце X века на тех же местах, по нашим летописям, является русское Тмутраканское княжество. Откуда взялось это княжество, и какие были судьбы Боспорскаго края в течение периода, обнимающего пять или шесть веков? На эти вопросы доселе не было почти никакого ответа».
Про возникновение Боспорского царства Иловайский отмечает: «По всем признакам, земля, на которой основались греческие поселенцы, была уступлена им туземными Скифами за известную плату или за ежегодную дань».
•Новые сообщения ·
Правила
•Поиск•]
Традиции Галактического Ковчега тут!
.
.
.
..
