Одним из наиболее существенных свойств биопсиполя, имеющих фундаментальное значение в системе детерминантов творческого потенциала субъекта, является атрибут отражения. Его специфика коренится в упомянутой континуальности структуры биопсиполя как целого. А самодвижение этой реалии в единстве с ее полевой протяженностью обусловливает (через связь с телесной подсистемой организма) как внутреннюю самоактивность его, так и активность во внешней среде. В первом плане система взаимосвязей тела и биопсиполевой формации лимитирует проявление ее психических функций — сферы психического, представленного единством уровней бессознательного, подсознания, сознания и самосознания как необходимых элементов в системе детерминации творческого потенциала человека. Такова суть гипотезы биополевой формации как компонента организма.
Остановимся детальнее на анализе данных проблем, опираясь на эвристические возможности предлагаемой гипотезы. С позиций структурно-уровневого подхода к явлениям действительности можно на всех ее структурных срезах различать субстраты свойств и носителей последних. Под субстратом будем понимать непосредственную, неотъемлемую основу свойства, а под его “носителем” — опосредованную, в принципе отделимую основу. Например, окрашенная ткань — носитель цвета, а химический краситель — субстрат цвета, неотделимый от последнего (или электрон — субстрат спина, а атом — носитель).
Аналогичный подход к структуре живых белковых организмов позволяет на макроуровне выделить в них телесную подсистему в качестве носителя жизни и психики, а субстратом их счесть предполагаемую невещественную материальную подсистему, т. е. некоторую полевую формацию, существующую объективно, как и тело человека, и именуемую биопсиполем или специфически материальным полем живых систем. Ее не следует отождествлять с обычными физическими полями — гравитационным, электрическим, магнитным и т. д., ибо они квантованы и потому не могут обладать выраженными свойствами жизни и психики, присущими биополям. Поэтому никакой физический эксперимент, регистрирующий физические поля, не обнаруживает сознания, мышления, воли и других свойств психики. Однако человек, кем бы он ни был, знает, что он жив, обладает сознанием, мышлением, волей, способностью к ощущениям, восприятиям и т. д. Следовательно, можно допустить, что у этих свойств есть собственный субстрат — формация полевого типа. В нашей стране пионерами в исследовании ее были биофизик А. Г. Гурвич, который и использовал термин “биополе” для обозначения этой непрерывной реальности, и Н. К. Кольцов, называвший поле, окружающее зародыш, “силовым”. У идеалистически настроенных ученых оно трактуется (начиная с античных времен) как нематериальная “энтелехия”.
Однако и последний термин, на наш взгляд, обозначал некоторую наличную реальность, но невещественного характера. Ведь древние мыслители под материей понимали только вещественные образования, а поэтому неизвестные реалии качественно иного типа они автоматически относили к нематериальным сущностям. Фактически на такой основе в течение тысячелетий велась и до сих пор продолжается острая идеологическая борьба между материалистическим и идеалистическим истолкованием сущности жизни и психики.“Я непосредственно испытываю, — пишет Дж. Экклз, —что моя мысль может вести к действию” и что душа как особая бестелесная сущность в состоянии приводить в движение такое материальное устройство, как тело. Мозг же есть детектор влияний, которые “дух оказывает на тело” посредством специфической микросистемы⁵, т. е. дух вызывает изменения в системе материи и энергии⁶. Отстаивая “нематериальность” души, Экклз продолжает: “Я существую как воплощение сознательного “я” в моем теле, и я не могу поверить, что чудесный, божественный дар сознания не имеет будущего, что он не будет воплощен после смерти в другом существовании”⁷.
Советские ученые А. Р. Лурия и Г. С. Гургенидзе, рассматривая концепцию Дж. Экклза, подчеркивают, что она свидетельствует “о методологических трудностях, испытываемых нейрофизиологией, которая сталкивается лицом к лицу с такими реальными проблемами, как соотношение физиологического и психологического, материального и идеального”⁸. Но это происходит потому, что указанные трудности должным образом еще не преодолены и в философии как общеметодологическом базисе частных наук, в том числе нейрофизиологии и психологии⁹.
В психологии и в философии общепризнано, что для психического образа характерны “отсутствие в нем каких-либо вещественных или энергетических компонентов мозга и отображаемого объекта, невозможность обнаружить идеальное... с помощью органов чувств или каких-то приборов”¹⁰, т. е. психический образ как некоторая реальность не обладает ни одним из свойств, характерных для материальных объектов, способных воздействовать на органы чувств биосистемы. Но если это верно, то почему психическое все-таки влияет, и притом существенно, “на физиологические процессы мозга, а через них, при необходимости, на соматические процессы организма человека”¹¹?В этой связи П. К. Анохин писал: “Я объясняю студентам, что нервное возбуждение формируется и регулируется вот так, оно в такой форме в нерве, оно является таким-то в клетке. Шаг за шагом, с точностью до одного иона, и я говорю им об интеграции, о сложных системах возбуждения, о построении поведения, формировании цели к действию и т. д., а потом обрываю и говорю: сознание — идеальный фактор. Сам я разделяю это положение, но я должен как-то показать, как же причинно идеальное сознание рождается на основе объясненных мною материальных причинно-следственных отношений. Нам это сделать очень трудно без изменения принципов объяснения” (курсив наш. —А. М.)¹².
Необходимы более глубокие исследования этих проблем, а также ленинской методологически важной идеи об отражении как атрибуте, лежащем в фундаменте материи и по существу родственном ощущению. Новые сдвиги в данной области знания возможны на основе интенсификации разработки концепций биологических полей как в частнонаучном плане, так и в философско-методологическом аспекте.В 1944 г. советский ученый В. С. Грищенко выступил в Париже среди ученых с лекцией на тему “Четвертое состояние вещества (ни твердое, ни жидкое, ни газообразное). Новейшее открытие”. Вот что сообщает об этом выступлении писатель из Свердловска Ю.Е. Яровой: “Истина, очевидная каждому, сказал докладчик. Если последовательно уменьшать число наших чувств восприятия — ликвидировать зрение, затем осязание, обоняние, вкус, слух... Что тогда останется в живом существе? Эмоции, не правда ли? Но если эмоции существуют в нас, это значит, что они существуют вообще в качестве материального компонента нашего существа... Логично предположить, что эти процессы существуют и у животных. Ну, скажем, страх или радость у собак. Более того, есть наблюдения, говорящие о том, что такие процессы “душевного порядка” происходят и в растительном мире. Как известно, все попытки определить материальную суть этих процессов, их физическую природу не привели ни к чему. Возникает вопрос: почему? Ответ на этот вопрос, мне кажется, может быть единственный: не там искали.Материальную суть эмоций до сих пор искали в трех привычных нам состояниях: твердом, жидком и газообразном. И не находили. Ибо, как я смею утверждать, все процессы “душевного порядка”, равно как и целый ряд других, не объяснимых современной наукой явлений, — проявление четвертого, неизвестного пока состояния материи... Таким образом, базируясь на строго материалистических рассуждениях, независимо от религии мы приходим к представлению о существовании человеческой души...”¹³.