Вера Линькова ПИСЬМА В ОБЛАКА НЕЗНАКОМОМУ ЛЮБИМОМУ ЧЕЛОВЕКУ Когда я поняла, что скоро не увижу ни своих картин, ни своих рукописей, ни любимых книг, и не будет никого рядом, кто бы помог выйти из беды, я создала эту рассылку «Письма в облака незнакомому любимому человеку». Я верила, что кто-то, похожий на меня, услышав голос моей души, поспешит на помощь. Очень скоро рассылка стала «золотой», а я бездомной. Но всё равно, даже из стен «ночлежки» я отправляла свои письма в облака. С тех пор прошло14 лет. И столько же времени летят мои письма в облака... Письма награждены Дипломом Второго Международного конкурса детской и юношеской литературы имени Алексея Толстого, Дипломом Гильдии Книжников, Дипломом открытого конкурса Сергея Михалкова. Как я искала совершенство Здравствуй! Как всегда, ЗДРАВСТВУЙ! Знаешь, когда шаги на земле становятся все неслышней, начинаешь думать, куда послать последние ветры из души. Кому? Оглядываешься во все стороны сегодняшней памяти и вдруг понимаешь: некому. НЕКОМУ - это звучит, как приговор... Люди ушли в одну сторону, а я в другую... Зиму унес воробей, а город остался белым... Волшебник свечу не донес до ступеней замка... Жабры свои листала в Млечном пути плывущая королева... И было ей Землю потерянную не жалко... Белая кровь безлюдной пустыни... Белый склон, с которого всё катятся и катятся чьи-то забытые детством разноцветные половинки мячиков... Совсем забывшаяся, я пришла к Набокову и попросила: - Посмотри под шкафом! Может быть, там остался еще хоть один закатившийся мячик?.. Он посмотрел и развёл руками: - Все мячики из детства уже распроданы... Тогда я пришла к Сент-Экзюпери и попросила: - Поищи, не осталось ли что-то от планетки Маленького Принца? На твоем письменном столе... Или на месте твоего в последний раз соприкоснувшегося с землей самолета... Не осталось? - Нет, - ответил он горькими глазами. - Все, что оставалось, ОНИ вымели долларовой метлой... Даже звуки с той планетки... Даже тень от розы... Даже золотые шерстинки Лиса... И я пришла к Ричарду Баху: - Посмотри, нет ли на берегу твоего моря хотя бы перышка от чайки по имени Джонатан Левингстон? - Сам ищу, - ответил понурый странник... - Всё теперь так: искать, не находя... Во всем океане, над которым летала моя чайка, не сохранилось ни одного ее перышка... Запыхавшаяся и отчаявшаяся, я примчалась к Бредбери: - Дай глоток твоего вина из одуванчиков! - Высохло, - был ответ... - А как же "Передай добро по кругу!"... А как же?... - И круг исчез... Некому передавать... Совсем безумная, я пришла к Высоцкому: - Где, где твоя птица До-до? - На жерновах времени... А впрочем, ты напрасно мечешься. Вся разница между нами лишь в том, что я горел на ветру вселенского театра. Театра на поднебесной горе... А ты прогоняла неслышные огоньки по подземелью человеческих переходов... - Что же мне делать? Куда направить последний порыв последнего ветра? - В чашу мирскую, - ответил Пришвин. - Не пытайся ее искать. Я сам собирал эту чашу из осколков жизни. А когда собрал, она стала невидимой...... А на пути из огоньков и лилий стоял мясник и обрубал протоки, прожилки, краешки, кусочки жизни... И мир сужался... И воробей за холм далекий зиму сбросил... Все путники, идущие ко мне, в дороге заблудились... Я подошла к шарманщику и покрутила ручку, И музыка металла заплакала и жалко заскрипела... И вышли куклы напоследок покружиться... И кто-то там сказал: - Сломалась жизнь... - И маленькая музыка погасла... ... Плыл по Нилу крокодил и знал, что мир прост - открываешь пасть, хватаешь всё, что меньше тебя, и живешь... А я была рыбкой-бананкой и не умела открывать пасть... * * * * * * * - Запомни меня! - попросила я невидимого человека из слюдяного ливня на слюдяной горе. - Просто запомни. Ничего, что никогда не видел, как я смеюсь, как дурачусь, как легко и просто со мной плавать в море и бегать по скалам, и ловить мой вздувающийся голубой сарафан с крохотными желтыми цветами... - Я такой тебя и представлял, - сказал человек из слюдяного ливня. - Жаль, что мои глаза больше не видят... - Запомни меня! - попросила я Волшебника с оплывающей свечой. В летнем городе кружился снег, и Волшебник стоял на площади с закрытыми глазами и держал в руках оплывающую свечу... А фонарный столб рядом смеялся. Он был прочнее всего прочего, этот фонарный столб... - Не всем, кому дана жизнь, выпадает счастье жить, - ответил Волшебник. - Но ты искала Совершенства... Теперь ты знаешь, каково быть в нем... * * * * * * * Лестница. Гора кинула мне лестницу со сломанными перекладинами и вздохнула напоследок: - Карабкайся в свое небо! Иногда это получается у людей без кожи... Зря ты не позаботилась о коже... У тебя было время, чтобы ее нарастить... Но ты не позаботилась... А твои кораблики склевали золотые зерна и выросли... И ушли в другой океан. Прощай! * * * * * * * До свидания! Человек на горе... Здравствуй! ... Ты грустно смотришь на снег. Сегодня все тихо в душе. Кто-то тянет за веревочку пустые следы. Куда ушли люди? Дерево хочет проснуться и не может: мешает корочка льда... Вон там, на горе, посмотри, стоит человек с плакатиком "Я Вас жду"... Ты читаешь и не веришь глазам: разве в этой жизни еще хоть кто-то хоть кого-то ждет? Разве еще хоть кто-то не потерялся в себе?.. * * * * * * ... Синий апельсин катится с горы... Подхватываю его, кладу на ладонь: - Почему ты не такой, как всегда?... - Холодно... Замерз... Да и какое значение имеет цвет?.. Подпрыгнул и дальше побежал... * * * * * * * Так кто же подойдет к человеку на горе? Тень от облака... Виточек серпантино из некогда новогодних небес... Вальс барокко... А ты идешь и навешиваешь на деревья амбарные замки. Каждое дерево - кусочек твоей замкнутой души, твоей пещеры из недосмотренного сна... Там кто-то пытался включить елочные огни, но понял, что это уже прошлое... Смотри, на каждом перекрестке бродяги раздают март. Запах талости живет в плывущей полосе тумана. Тихо, сам по себе живет... И вот уже стоит лошадь в сиянии мартовского куста. Это кто-то на тебя смотрит, маскируясь под лошадь... Кто-то смотрит, не желая признавать собственного взгляда... А ты говоришь: - Не могу. Мешают амбарные замки... А они вдруг ледышками отрываются от деревьев и не падают, а почему-то летят, превращаясь в пушистые астры - памятники зимы... * * * * * * * ... Что ты ищешь в этом ожидании марта? Что ищешь, скажи мне, скажи! И уже не понять, ты ли даришь мне эти созвучья... Твоя ли лошадь в сиянии мартовского куста... Твои ли амбарные замки?.. Замкнутое твое существо На ложбинах распавшихся облаков и камней Белой лошадью спит. Все земные подобия - лишь светотень, Ложь. Неужели осмелишься? Неужели сойдешь в мир, Где провидения Собирают сияния с мартовского куста... * * * * * * * ... Подожди! Кажется, это ты только что одиноко стоял с табличкой на горе "Я Вас жду"... Видишь, будущие поляны цветов куда-то идут... Не пропусти меня!.. Видишь, будущие птицы куда-то летят... Не пропусти меня!.. ... Пирамидка дождя танцует на асфальте, тихо отчаливая к своим слюдяным горам... Окликни меня! * * * * * * * Что? Сиреневый шарф на сосульке? Глинозем звезд? Отчалившее ожиданье?.. Слепец ладонями гладит забор. ... Ты веришь, что слепец однажды увидит свет? До свиданья! И посмотри в облака... Фэнтази тростниковой дудочки Здравствуй! ... Ты даже не представляешь, как дороги мне твои чувства и твоя душа... Как хочется вложить в твою ладонь таинственный конверт с сиянием чуда, с запахами цветов донника, озерной мяты... Я зажмурюсь, представляя, с каким нетерпением ты открываешь конверт, а из него вылетают бабочки, перламутровые, лимонные... Ты ничего не можешь понять, а за спиной уже развивается накидка из бабочек, а над головой - нимб из шелеста и пыльцы... И ты очнуться не успел, как безмятежные существа унесли на своих прозрачных крыльях твою печаль... * * * * * * * ... А из далекой тишины, за полосой темнеющего леса, заиграла тростниковая дудочка. Стадо коров, в цветах и ленточках, приплясывая, двинулось по улице... Может быть, это какой-то чудаковатый бизнесмен решил поменять картину улицы и в силу своей фантазии устроить людям праздник... Желание сотворять чудеса заразительно. Может быть, богатому человеку надоели скучные деньги. И на какой-то момент он решил поменять жизнь. Продал "мерс", купил коров и празднично их украсил... Потом снял свой дорогой прикид и надел просторную рубаху пастуха и холщевые штаны... Спрятал улыбку под широкополой соломенной шляпой... Может быть, все это сотворила с человеком тростниковая дудочка, которую он случайно нашел в старинном сундуке своей бабушки... Всего лишь дудочка... Велик ли, смешон устроенный праздник?.. Как знать... Но какой-то юноша смотрел на это перевоплощение жизни... Смотрел сидя на крыше 12-тиэтажки. Смотрел, обняв руками колени... Наверное, на какое-то время он забыл о своей печали и сейчас думает о том, какое чудо может сотворить он сам..... * * * * * * * ... Бабочки вылетали из твоего конверта... Разнаряженное стадо по мостику из их крыльев уходило в заоблачный сад... За дудочкой и за пастухом тянулся шлейф тумана... ... Тростниковая дудочка своим звучанием сотворяла замки в облаках... Дай руку! Пойдем наколдовывать замки! Нас уже не догонит страстная милиция, с чувством исполненного долга разгоняющая старушек с цветами... Хотя кому мешают их цветы?... Я всегда считала, что старушки и цветы - это особое украшение улицы... Ну, да ладно! Какой-то милиционер бросился разгонять коров, но случайно оказался на облаке... Сидит на облаке, что-то кричит в свою рацию, а вокруг - только небо и разгонять некого:) Обезумивший от невозможности спуститься на землю, он стал кричать облакам: -- Арестую!... ... Облака не хотели арестовываться и плыли себе по небесному саду... Милый мой, это не вокруг серая пустота сгустилась, фонариками зажглась... Это из тебя облако вылилось, сад вырос, В радугу жизнь измыленная впряглась... Дуга. Колокольчики. Небо навырост... Можно по перистым скалам всю жизнь брести... Ключник, который душу закрыл, Сегодня смотрел, как ящерка с неба свалилась... Зеленая ящерка в руку твою просилась... А в небе качались фонарики: - Душу не опусти! * * * * * * * ... А еще... Сегодня в душу мне запало одно письмо. Давай прочтем его вместе! * * * * * * * «Привет! 7:30 АМ. Новое утро очередного дня..... Открыв шторы, я позволила грусти войти в мою комнату. Глядя на дожди за окном, я медленно привыкаю к новой жизни. А такое возможно, как думаешь? После утреннего звонка, жизнь разбилась на две части: до и после. Ещё вчера я смеялась, была с друзьями. Казалось, что все мои мечты сбудуться. Всё было нормально: учёба в одном из лучших английских университетов, 2-3 друга с которыми всегда были вместе. Но всё осталось в прошлом. Сейчас в душу закрадывается страх, чувство пустоты заняло почти все в душе. В мыслях кружится часть стиха, написанного моим хорошим другом Виктором Кравченко: Нежность и злость - то всего лишь полосы. Черные, белые... разные, как твои волосы... ... Вечные полосы на пути в Никуда. Я просыпаюсь. Ветер свистит. Тихо. Мне страшно. Тик-так. Мне на самом деле страшно. А кому не было бы страшно? Когда 19-тилетней девчонке говорят, что у нее рак желудка, как можно назвать еще эти чувства? Я даже не знаю, что происходит, не могу объяснить. Кому теперь нужна я, мои поломанные мечты и больная душа? Разве, можно понять душу страдающего человека? Так хочется подставить себя ветру и полететь, уйти туда, где нет проблем. Хотелось бы забыть все проблемы и уйти в никуда. А кто-нибудь заметит, если меня не станет? Кому нибудь станет грустно? Наверно нет. Ведь никто не замечает, как в небе гаснут звезды. Так наверно никто и не заметит, как из жизни уйдет еще один человек». Anna Simonyan * * * * * * * ... Давай позовем всех волшебников! Давай скажем этой девочке: "Аня,ты выдержишь предстоящую операцию! Ты встретишь 18 мая свое двадцатилетие! Твоя звезда не погаснет так скоро и незамеченно. Наши облака принесут тебе ветер жизни!" ... Милый мой человек, слышишь, как за темнеющей полосой леса играет тростниковая дудочка! Где-то там, в колдовском тумане болотных папоротников, стоит избушка... Это некогда никчемный владелец несметных богатств, навсегда оставил свой особняк и поселился в самое сердце леса, чтобы в тишине сотворять свое чудо и волшебство... Чтобы совсем незаметно, по утренним туманам переправлять живительную силу страждущим душам........ Отказавшись от жизненной мишуры, он научился открывать глаза восходящему солнцу. "Я посылаю самолет бумажный..." До свидания! Постелила тишину на белую скатерть Здравствуй! И так бывает… ... Постелила тишину на белую скатерть. Окно молчит. Прошлые люди проплывают по белой стене леса в окне и тоже молчат. В детстве мне всегда хотелось куда-нибудь спрятать улыбку и походить в состоянии волшебной печали и таинственной грусти. Но тогда печаль и грусть были редкими гостями. А теперь... Тишина на белой скатерти - хозяйка положения. Зима - как вечная скульптура в прогале двух домов. Будто неизвестный человек рвался всей грудью сквозь стоически замерзшую метель. Оледенел. Замер. В тишину на скатерти можно уйти с головой и потеряться совсем. И я стукнула серебряной ложечкой по краю стола и крикнула окну: — Ну, это ведь невозможно! Невозможно жить без радости, без приятных моментов, без чувств, без чуда! Куда делись люди? Лес, ну, почему всех моих людей ты превратил в прошлое?! Почему... Вдруг... Нет, если бы мое окно было не на третьем этаже, то я не так бы удивилась. Но вот... в окне третьего этажа появляются мохнатые песьи уши по ветру снежинок и метели... И вот она вся, смешливая мордаша очень большой собаки. А на ее спине... Нет, ты даже представить себе не можешь! - огромный апельсиновый куст. Снег хрустит на оранжевых шарах, искры радости - золотой россыпью. Очень большая собака растет прямо в окне на своих очень больших ногах, улыбается во всю свою дворянскую собачью морду. В какой-то момент, когда я еще не заметила апельсиновый куст на ее спине, мне показалось, что это дворняга с пастернаковским лицом. И я почувствовала, как мне высоко и страшно от этого случайно возникшего торжества роста... Но большая собака вдруг скинула с себя сиюминутную маску величавости и рассмеялась заливистым лаем падающих на подоконник апельсинов: — Хо-хо! И давно ты научилась смотреть на мир из затаенного угла? Открой окно! Протяни руку! Я открыла окно, чтобы ощутить... Ощутить оранжевость апельсинов и лохматость реальности... В гуще апельсинового куста лежал конвертик. Он сам попросился в руки: — Открой меня! Взяла. Открыла. О, эти незабываемые строки! Как они были нужны мне в моей тишине на белой скатерти: "...Если ты забыла, что ты живое существо, и даже человек, и даже женщина... Если ты не помнишь, когда твои руки опускались на чьи-то плечи, это не значит, что твоя любимая половинка не существует вовсе... Это не значит, что ни ты никого, ни тебя никто не любит. Это просто несовпаденье во времени. Его надо пережить, чтобы дождаться совпаденья. Сейчас твой человек - снег, ледяная скульптура в прогале двух домов. Прислушайся к музыке льда и снега! Кто-то невидимый все равно любит тебя! Просто сейчас эта любовь похожа на снежный ветер, но и она сумеет согреть, если ты научишься слышать. Просто потом, когда не совпадая с твоим временем, придет твой человек, ты станешь его любимой песней снега и ветра. Знай, одиночества не существует!" Я кинулась писать ответ, чтобы скорее потом положить его в апельсиновый куст на спине очень большой собаки, но все исчезло. Только тишина на белой скатерти улыбнулась и прошелестела тихими фалдами: — Кто-нибудь в иных мирах все равно тебя любит! Смотрит на тебя сейчас и видит твои чувства. И любит! И ждет! Улыбнись вон той полярной звезде под острием месяца - единственной на всем метельном небе — улыбнись. Это и будет твой ответ вечному, невидимому, единственному во вселенной, ТВОЕМУ планетарно любящему сердцу! До свидания! СОЗВУЧИЕ ДРУГОЙ ДУШИ Здравствуй! Ты не помнишь этот вызванный к жизни мир Забвения?.. Когда... Когда перестаешь воспринимать реальность... ... Когда столько перегородок на пути живого общения... Ты смотришь на свой дом и понимаешь, что его нет. И еще понимаешь, что даже птицы не шутят своими гнездами... ... И тогда я незаметно сместила пространство... ... И тогда айсберг купил зеркало и повесил его над морем: ему было забавно смотреть, как туча срезает вершину... ... Не успеешь опустить руку в море, а она уже каменная... А на ней уже мидии давно живут... ... Какая-то обескураженная галка барахтается в воздухе. Она пытается научиться не бросаться своей бедой людям под ноги... Но иногда забывает и бросается. А носок ботинка всегда думает об одном и том же... ... Я не трогаю папоротники-рога у того оленя... Потому что они чужие... ... Маленькое лесное эхо бьется о стены скал... И все равно гаснет... Так гаснут голоса, задержавшиеся в пути. Никто не догадается, как мучителен для них запах хлеба из той избушки на скале... И я пытаюсь научиться никого не доставать своим садом с обваливающегося берега... Так лучше. Так лучше... А почему слова этого мальчика такие странные? И почему так странно выглядит это другое письмо в мои облака?... « МИР - НИЧТО. . . ! . . . ? ? ? ... а всё таки, почему тогда вы... я... мы... и они...? ДУРАЦКОЕ "ПОЧЕМУ" ! ! ! Зачем сворачивать с дороги, которая ясно видна под светом фонарей обмана, на чуть заметную тропку, освещённую единственной звездой правды? Кому это надо Вам? Мне? Нам? Я видел много раз, что это не нужно Взрослым, теперь я вижу, что это не нужно моим ровесникам, и я всё чаще задаю себе вопрос: А тебе Это нужно ? Интересно, а Вам? А Им? А ? К О М У ? ЭТО НУЖНО??? « Я поражён и обескуражен тем, что в ком-то еще живут мои мысли и чувства.. Но по большому счёту, кому это нужно? Кому интересно? ВАМ? МНЕ? ИМ?... А? КОМУ? ЭТО НУЖНО? Но всё равно я хочу жить, всё равно я понял, что должен жить хотя бы потому, что есть еще человек, в котором есть БОЛЬШАЯ ЧАСТЬ МЕНЯ. ФЕСД.» И нет ничего удивительнее, чем услышать в ком-то ещё созвучие твоей собственной души. Но ведь оно возможно. До свидания! Фламинго Луны Здравствуй! ... Ты знаешь, внутри февральской метели всегда живет середина лета... Такая зеленоглазая... И так наивно живет... ... Пока ты способен идти, идешь, неся на себе ночь. Фламинго луны - с правого плеча смотрит на толпу. Толпа ночи так же идет... Не рассеивается, не редеет. С левого плеча - жаворонок сна. Он тоже смотрит в шагающую по асфальту толпу лун. Призраки чьих-то потерянных крыльев сами по себе шуршат над головой, создавая движенье и звук... Улетевшие навсегда птицы оставляют ночам свои крылья. Об улетевших навсегда листьях не помнят деревья... Ты спрашиваешь, видела ли я когда-нибудь обнаженные нервы пространства? Пила ли концентрированную боль мертворожденного утра - криком ворон по пути через старенький скверик? А мне кажется, что ты не спрашиваешь, а утверждаешь, потому что в этот момент стоял где-то рядом и все видел... Видел, как я трогаю нервы обнаженного пространства... Видел, как бесконечно пью боль мертворожденного утра... А по старенькому скверу шли гигантские вороны с «мальборой» в клювах... Каштаны сквера колотились об асфальт... Шампиньоны сквера бежали на твой голод... Торжествовал фонтан, облепленный нищими и бомжами... Ты видел. Но где же тогда ты стоял?.. За каким деревом? За какой весной?.. Лесной, оговоренный, За просто так В чужие травы плакать не ложись! Не прикасайся к отблеску жука! Пусть оголенье - смерть! Пусть оголенье - жизнь!.. ***** Лесной, оговоренный, Див! Неизъяснимостью горбатится спина, С поляной борода переплелась... И ты не можешь встать, не повредив Зеленых оперений в огоньках ростка... ***** Лесной, оговоренный, Косачи Трубят у каждого корявого ствола, Что Див жесток и зол... А ты на кончике молчания повис... Душа от всех непониманий гаснет... … Тебя не понимают – не отчаивайся! Просто подожди, когда придёт твой Фламинго Луны. До свидания! А ФОКУСНИК ВСЁ ЖОНГЛИРУЕТ ЛИВНЕМ… Здравствуй! ... Представляешь, фокусник на площади жонглирует ливнем. А ливень искусственный... Капли превращаются в стеклянные шары и катятся по асфальту... Потоки стеклянных шаров под ноги... И люди не могут идти... ... А я ждала тебя и совсем забыла, что невозможно идти по стеклянным шарам. Люди поскальзываются и начинают плыть по асфальту. И ты тоже где-то на той дороге, вытекающей с той площади... Где-то... Плывешь по стеклянным шарам... Разгребаешь руками звон... ... Дома превратились в хрустальные вазы, сахарницы, солонки. Целые улицы хрустальных ваз! И я не знаю, как теперь выглядит мой дом?.. ... Горностай на ковре среди улицы. Плывет по бегущим шарикам ливня. В хрустальных домах-вазах - окна! И там - пчелы! И значит, теперь прямо по прозрачным стенам будет стекать мед... * * * * * * * ... Наверно, что-то происходит с природой людей. Я говорю: "Да где же вы, люди? Да появитесь хоть кто-нибудь на моем пороге!" А меня как бы не слышат... Ты случайно не знаешь, может быть, на земле произошло стихийное бедствие, и все люди превратились в буковки на экране? А человека из буковок никак не взять за руку, не засмеяться, не пойти по ручьям, закутываясь в накидку зеленого ветра. Я хочу живого мира! Но в живом... в живом... Где хоть кто-нибудь в этом живом мире?! ... Трудится пчелка над цветами, а все цветы искусственные... ... Жизнь похожа на повозку с дивными розами, игрушечными домиками, множеством старинных часов, шляпок, ленточек, улыбок... И крохотная дудочка выбрасывает свою музыку в этот безмятежный смех проезжающих мимо счастливых людей... Радужная повозка - за горкой, за лесом, за облаками... Далеко... Наверно, мне уже никогда ее не догнать... И никто из этой повозки не протянет мне свою крепкую загорелую руку... Не увезет в счастливое веселое сообщество людей... * * * * * * * ... А фокусник все жонглирует ливнем, изменяя мир... Все жонглирует... И я начинаю понимать, что та хрустальная ваза на перекрестке двух улиц - и есть твой дом... А мой? Есть ли он вообще?.. До свидания! Лицо в хрустальном звоночке Здравствуй! Ты сказал, что боишься открытости. Ты удивился, почему я её не боюсь... ... Не поверишь, но у Открытости есть свое лицо с хрустальным звоночком... Кто-то взглянет - улыбнется. Кто-то не поверит, что за Открытостью есть другое лицо - Глубина. ... Вот и страшно какому-нибудь осторожному мизинцу дотронуться до звоночка... Поглядит опасливо. Отойдет. А ты не задумывался, почему так открыто танцует озерцо среди леса? А почему поляна так светло открыта глазам?.. * * * * * * * Да-да, мне тоже хочется говорить о другом. О той хрусткой веточке... О бабочке с деревянными крыльями, которая хлопается в душе... Но ветер прибивает к губам случайный лепесток и так, с волнением: "Ти-ш-ше!"....... И я отворачиваюсь от глухого забора, который плотной стеной вокруг меня. Я куда-то отворачиваюсь... А ты всегда даешь волю своим вулканам и тучам пепла потом?... * * * * * * * ... А знаешь, в параллельном мире завелась странная рыбина... У неё вместо плавников - айсберги... У неё в глазах - феерические туманы. Она надвигается на встреченных по течению и спрашивает: - А ты умеешь обретать иную форму СЕБЯ?.. А тех, кого она давно не видела, останавливает и спрашивает: -Теми ли глазами ты видел встреченное? Рубин на перекрестке пустынных ветров легко принять за верблюжью колючку... Но трудно найти минутку, чтобы спросить себя: "А не ошибся ли я в этой стихийной лёгкости? НЕ ошибся ли, желая так просто отвернуться?" ... Странная рыбина. Зачем ей всё это надо знать? Как ты думаешь?.. * * * * * * * ... Сегодня утро без писем. И вот я играю в твои игрушки. Маленький бриллиант можно увеличить и даже сделать очень большим. Скорей всего, это не бриллиант, а жемчужина из створок дворцовой раковины. Это хорошо, когда нет сигарет, кофе, молчит телефон... Тогда можно бежать по граням бриллианта, алмаза, просто жемчужинки... От черного - к расплывающимся округлостям и стирающимся граням... ... Маленький кувшин с растущим огоньком можно увеличивать, пока пламя не полыхнет в лицо.... А округлый бок кувшина не превратится в глиняную планету... В квадрате можно вылавливать разноцветные квадратики, увеличивая и уменьшая ожиданье... Три самые интересные игрушки. * * * * * * * И мне тоже захотелось легкости. И игрушечной лопаткой я выкопала из памяти ... просто строчки из своих мечтательных времен: Все проникает до костей, Все проникает. И к ожиданию гостей Мы привыкаем. Пусть ветер с моря, Пусть трава В сырой лощине... А мы накроем два стола Под ливнем синем. И будем ждать таких чудес, Что Бог их знает! Таких простых, К каким не привыкают... Такие вот у меня сегодня игрушки... * * * * * * * До свиданья! Пиши и не думай, что твои cтрочки могут оказаться лишними. В комнате под закатом Здравствуй! ... Прошла целая неделя. И я так соскучилась по тебе. Представлю, что соскучилась - сразу веселей становится... Но это такая, спонтанная веселость... Просто склон на солнце позеленел. Событие! Кто-то кувшин среди горицветов поставил. Такие крохотные огоньки цветов и серьезный глиняный кувшин! Бок на солнце греет... Пыжится... Важничает! Пытается что-то сказать... Наклоняюсь к нему: - Эй! Чего здесь стоишь? Иди домой! - Ну и пойду... - обиделся кувшин и покатился со склона. Потом встал, отряхнулся от желтой пыльцы и пошел себе... И забрался в лужу... Две вербочки у лужи переглянулись, замерли. И я слышала, как одна другой сказала: - Сейчас из кувшина Джин вылетит. Посмотрим, к тебе или ко мне вылетит... И они замерли в своем ожидании, а я дальше пошла. * * * * * * * ... И потом я добрела до скалы. Не знаю, откуда в городе взялась эта скала?!.. Стоит себе, облепленная воробьями. А рядом - улитковое деревце. А под деревцем кошки сидят, лапы лижут и посматривают на меня загадочно и переговариваются: - Она в комнату под Закатом идет... - Зря одна идет... * * * * * * * Не хочу - одна... Ведь тебе тоже интересно, что там, в комнате под Закатом. Тогда отодвинь, пожалуйста лучи! Не бойся! Они мягкие и не порежут пальцы, и не обожгут ладони...... * * * * * * * ... Смотри, какие чудные малыши бросают камушки в тот самый кувшин! - Как ты думаешь, - спрашивает девочка у мальчика, - почему камушки тонут? - Потому что плавать не научились, - отвечает мальчик. * * * * * * * Улитковое деревце растет в кадушке посреди комнаты. - Как ты думаешь, почему на деревце улитки растут? - спрашивает мальчик у девочки. - Улитки растут... - сказала девочка, - потому что это Улитковое деревце. А если бы было вишневое, то на нем бы росли вишни... * * * * * * * А ты помнишь, как сам удивлялся миру?.. В этой комнате под Закатом легко быть одновременно большим и маленьким. Вот комната залилась закатными волнами. Малыши сели в кораблик и поплыли с песенкой: На мостках лягушки зябли, Был ужасный шквал. А по морю шел Кораблик. Пяткою болтал...... . Можно теперь я тебя спрошу: "А кораблики вырастают когда-нибудь в большие корабли?" * * * * * * * А что там, дальше? Из комнаты в комнату - окно! "ПОЭТИЧЕСКИЙ ЗАКУТОК" Ну, понятно, здесь всегда поэты сидят и на Закат смотрят. Говорят, в комнате под Закатом душа легче раскрывается. * * * * * * * Давай на выход! Что? Откуда это зеленое сияние? Никогда бы не подумала, что в комнате под Закатом живет Зеленая Луна... О, скоро начнутся поляны Снов! Я уже вижу! А ты? ... Это волшебница Юи «Зеленую Луну» прислала... И с Луны стекают Поляны Снов... ... Вот он сидит на поляне, Маленький Сон, и светильник с лунными дождинками держит. А там - длинные тени... Это очередь в наш Сон... - Мальчик, мальчик! Откуда в твоем светильнике столько золотых ежиков?... И пингвинят... И клоунских колпачков... Почему это я плыву на детском корыте по наполняющемуся водой арыку... среди зарослей чайных роз и терпких цветов шиповника... И мое королевство из разноцветных камешков на берегу, смотрит на меня... Покинутое... Смотрит... Мое оставленное королевство... * * * * * * * Ты спишь?... Куда несет тебя твой Сон?... До свидания! Погонщик облаков Здравствуй! — А сможешь ли удержаться на своём краешке неба? — спросила меня сосулька и тут же покинула краешек своей крыши. — Так выглядит цена сосульчатого вопроса! — улыбчиво подметил пролетающий мимо Погонщик облаков. — Не пролетай мимо! — поманила я его пальчиком. Погонщик облаков в этот момент показался мне восхитительно обворожительным. В белой косоворотке с расшитым пояском. Глаза — смешливо-дерзские. Локоны белые — по ветру... А мне бы хоть минутку с кем-то высокомыслящим словечком перекинуться... Сосулька хрусталинками под ногами искрится. Выпалила свой вопрос и — разбилась... А он — так высоко и так заманчиво гонит по небу облака... Облака — олени белые... Чьи-то мысли, чьи-то праздники, чьи-то мечтанья и думы прошлые... И устремление в неизвестное — это тоже облака... На какое-то мгновение и Погонщик, и его облака замерли, будто замёрзли... — Хочешь поговорить — поднимайся! — крикнул мне Погонщик облаков. — Ведь мои облака не могут опуститься до твоего манящего мизинца... Я и опомниться не успела, как по берёзе вскарабкалась на крышу, с которой только что упала сосулька, как зацепилась за краешек неба, и стояла потом на этом краешке неба, и балансировала, как какая-нибудь циркачка... И задавала один за другим свои тяжёлые вопросы: — Скажи, откуда растёт человеческое равнодушие? А можно ли найти такого червяка, который перегрызёт корни растущему равнодушию? А как подстричь цветы равнодушия, чтобы они не рассыпали свои семена? А где можно найти идеальный мир? Такой мир, где все люди — существа утончённые, чуткие, трепетные, заботливые... Краешек неба сгибался от моих тяжёлых вопросов, словно тетрадный листок с гроздью каменных ошибок на уголке... — Если я буду задаваться тяжёлыми вопросами, — с грустной улыбкой ответил мне Погонщик облаков, то небо провалится под моими ногами. И совсем не станет полёта... И облака не будут знать, куда им плыть... Ведь я направляю их движение... И ты от своих вопросов не удержишься на своём малом краешке неба... Хотя... Мне нельзя падать, а тебе — можно. Падение с небес — твоя вечная привычка... И я не удержалась на краешке своего неба и соскользнула с него, словно гроздья ошибок с уголка тетрадной страницы. Падая в своё безмолвное одиночество, я слышала его отдалённые слова: — Взлетишь только тогда, когда сбросишь груз бесполезных переживаний! А пока, пожалуйста, пошли мне вдогонку лёгкие слова: — Огромного тебе неба, Погонщик облаков! Лети, не отвлекаясь на бессмысленные остановки! Я шёпотом повторила его слова. Но, кажется, он их услышал и пообещал вернуться... Надо же, насколько неслучайным был вопрос какой-то обыкновенной сосульки: «А сумеешь ли удержаться на своём краешке неба?» Понимая, что не удержалась, я испытываю чувство глубокого отчаяния. Но при этом думаю: "Не удержалась сейчас — это не окончательно. Удержусь потом. Ведь Погонщик облаков обещал вернуться..." До свидания! Собиратель звёздных осколков Здравствуй! ...Это был собиратель звёздных осколков. Представляешь, мне снова было грустно, и я отправилась в декабрьский лес. Снег ещё не припорошил скалы. Какое-то аномальное начало зимы. Я просто брела по тропинке среди зелёных брусничников. По скалистой тверди расползались сосновые корни. Пусто в лесу. Просто тихо и хорошо идти, ни о чём не думая... Нигде ни души. За створами камней моей знакомой колодинки без единой ледяной корочки стояла студёная вода. Только хотела нагнуться и опустить ладони и плеснуть в лицо обжигающей прохладой брызг, как вдруг увидела, что по ложбинке рядом идёт человек. Он заглядывает за корневища деревьев, что-то разгребает палочкой в канавке, где раньше я собирала подосиновики. Вот поднял какой-то камушек и долго-долго его разглядывал. — Что ты нашёл в этом камне? — спросила я, подойдя поближе. — Возможно, нашёл, возможно, нет, — были в ответ странные слова. Он тряхнул головой, и спавший капюшон обнажил седые пряди длинных, завивающихся книзу волос. Отрешённые глаза вдруг напряглись в мою сторону. Он как будто размышлял, стоит продолжать разговор с первым встреченным человеком, или не стоит. Я пришла ему на выручку: — Ведь то, что в твоих руках сейчас — это просто камень. А ты кто? — Я — собиратель звёзд. — Но в твоих руках сейчас не звезда, и даже не её осколок. В твоих руках просто камень... — Я задыхалась от слёз... — Просто камней на планете Земля не существует, — ответил он. — Каждый камень — это осколок чьей-то звезды... Осколок счастья, надежды... Просто камней не бывает. Во всяком случае, для меня. Ведь я — собиратель звёзд. — Это смешно! — воскликнула я и ещё громче заплакала от собственной беспомощности в попытке понять жизнь. — Не переживай, — сказал он. — Завтра тебя снова позовёт эта тропинка. Приходи, поговорим. — Но я не воспринимаю реальность живых людей! — почти в рыданиях выкрикнула я. — Я тоже не из этой реальности, — спокойно ответил он. — Я знаю, что тебе даже поговорить не с кем, потому что у тебя нет ни одного осколка звезды... Будет время и час. Приходи к этой лесной колодинке. Приходи, поговорим. Тебе ведь всё равно разговаривать не с кем... ******* ...И я примчалась домой, чтобы отправить эти эмоции. Но погонщик облаков был глух. Инет молчал. Прости меня, прости, если ждёшь моих слов, а я уже приготовила их, но не могу отослать... Это уже не от меня зависит. Иногда что-то прерывается в потоке облаков... Ты всё равно жди. Я не исчезну, пока живу. Я всё равно напишу письмо в твои и мои облака. Душа моя не исчезнет. Просто может исчезнуть связь... Но ведь и это временно... До свидания! Дерево желаний Здравствуй! — Ты не знаешь, где живут эмоции радости? — спросила я дерево Желаний в серебряных колокольчиках. Оно стояло на заснеженной опустевшей набережной Онего, сиротливо позванивая на ветру. Дальше — молчаливое белое пространство до дальних скал Бараньего берега. Вокруг царило божественное безмолвие зимы. Дерево Желаний стояло в одном ряду со скульптурами рыбаков и русалки. В воздушных сетях рыбаков был только снег. Русалка тоже лежала под своей белоснежной периной. — Подойди ближе, — сказало дерево. — Из-за воя метели я плохо тебя слышу. Повтори, что ты хочешь? — Хочу найти эмоции радости, — повторила я свой вопрос. — Смотрю во все стороны, ищу глазами, а их нигде нет... Порыв метели закружил ветви дерева, и музыка колокольцев напомнила новогодний звон хрустальных бокалов. — А что ты считаешь эмоциями радости? — спросило дерево. — Расскажи историю желаний двух людей. Историю исполненных тобой желаний... — Летом их было много, — вздохнуло дерево. — Один за другим приходили пароходы. По набережной шли люди из разных городов, из разных стран. И мимо меня, мимо дерева Желаний не проходил никто... — А зимнее желание, зимнюю эмоцию радости, хоть одну! Если эмоции радости еще где-то случаются... — Случаются. Одно желание было загадано в середине осени. Был тихий солнечный день октября. Холодный и ветреный. Уже не приходили пароходы, и закрылись все кафешки. На пустынной набережной утром я увидела одну художницу. Она стояла со своим мольбертом у гранитного парапета и рисовала волны. Волны будто позировали ей, подбрасывая в небо россыпи брызг. В это время по набережной гуляли три молодых лётчика. Развлечений на их пути не было, и всей компашкой они подошли к художнице. — Какой смысл рисовать волны? — сказал самый высокий, хорошо сложенный лётчик. — Вот, если бы небо... А для неба на вашей картине почти не осталось места... — Хорошо, в следующий раз я нарисую вам небо, — шутливо ответила художница. Лётчик сразу переменился в лице, посмотрел на девушку серьёзно и грустно: — В следующий раз мы прилетим сюда только зимой. — Значит, я буду рисовать для вас зимнее небо с закатом... Любите закат? — Игорь, нам пора, — взглянув на часы, поторопили его друзья. — Наталья ждёт... Он нехотя повернулся, ничего не ответив насчет закатного неба. По всему было видно, что ему совершенно не хочется уходить с набережной, не наговорившись досыта с новой знакомой. Уже на ходу он обернулся к ней и спросил: — Как вас зовут? — Оля... — Я буду ждать, Оля, закатного неба на вашей картине... Когда лётчики исчезли из вида, художница собрала свой мольберт и подошла ко мне. — Дерево Желаний, — сказала она тихо, прислонив к моему стволу ладони, — сделай так, чтобы мы с Игорем встретились еще раз... Сказала так и позвонила в колокольчик на самой нижней ветке... Она приходила на набережную каждый день. И даже когда шёл снег, она всё равно приходила и смотрела на закат. Она будто мысленно рисовала своё закатное небо для НЕГО. А чудо случилось совсем недавно, в Старый Новый год... Он шел с одного конца набережной, уже без друзей, прямо от речного вокзала. Она шла с другого конца набережной, мимо беседки и ледяных скульптур. Она остановилась у гранитного парапета, прямо напротив меня и стала смотреть на такой редкий для зимних карельских дней солнечный закат. Он тихо подошел и взял её за плечи. — Разве такое бывает? — развернувшись в пол-оборота и замерев в его руках, спросила она чуть недоверчиво и восхищенно. — Когда очень ждёшь, бывает, — сказал он уверенно и просто. И спросил: — А как моё закатное небо? — Пойдем, покажу! — засмеялась она по-детски просто и непринужденно. В ее глазах сияла та естественная радость, с которой ребенок вынимает из-под ёлки долгожданный новогодний подарок... ...Когда тебе снова понадобятся положительные эмоции, приходи ко мне, — сказало дерево Желаний. — Положительные эмоции живут в моих ветвях и в моих колокольчиках... И в памяти прикасавшихся ко мне ладоней... А знаешь, хочу я тебе сказать... Чтобы встретить дерево Желаний, совсем не обязательно ехать на набережную Онего. Ты можешь приложить ладони ко всякому полюбившемуся тебе дереву и мысленно назначить его своим собственным деревом Желаний. Не веришь? А ты попробуй! До свидания! Сказка про розовые очки Здравствуй! Сегодня хочу говорить с тобой о Розовых Очках. О, ЕЁ Величество, Вечность! Она не признает такого понятия, как Розовость очков. Она не смеется над бесконечной детскостью взрослого человека. Она не захочет подставить ему подножку в момент розовеющего сиянья. Что там кто-то говорит насчет розовых очков?... Да, с годами коричневеют... Но - это у одних! Другие же с помощью этих очков научились менять Поле Зрения. Научились перелетать из одной плоскости Сознанья в ИНУЮ, которая - ОБЪЕМ, Которая - Чудо. ...Чудо всегда маленькое и беззащитное. Его легко поддеть щегольским носком лакированного ботинка, легко удушить полой претенциозного фрака... Но иногда оно похоже на искорку бенгальского огня, которая светящимся мгновением вдруг озарит темноту твоего сознания и погаснет... Но долго еще своим крохотным сиюминутным сияньем будет освещать закостенелые участки, захолустье и зачердачье чьих-то прагматических извилин. Для маленького Чуда достаточно одного грубого слова, чтобы оно навсегда исчезло под покровами примитивного человеческого суждения... ...Хороший мой, что бы ни происходило на этой Земле, я все равно знаю, что мы встретимся. Мы - которые одна вспышка искорки бенгальского огня. Мы - которые встречали в этой жизни всё, кроме единственного - УВИДЕТЬ свою мечту. Через тысячу лет на неизвестной планете мы сумеем срастись в единственное прекрасное воспоминание о Земле... Ты найдешь розовые очки в своем кармане и улыбнешься: - Надо же, они даже не помутнели... И я приподниму с глаз свои розовые очки и засмеюсь счастливо: "Как хорошо, что ты меня узнал!" ... А с новогодней елки и через тысячу лет будут падать конфеты... Им тоже будет смешно от мысли, что никто не хочет их развернуть... Родной мой! Ты еще хранишь оправу для розовых очков? Расскажи, как ты видишь этот виток маленького Чуда, брошенного нам кем-то сверху всего лишь колечком бумажного серпантина... До свидания! В качелях тихо слышалось Арсений! Здравствуй! ...Сегодня одуванчиковая метель... В зиму поверили снегири и вернулись в заброшенный сад... В пуховых лужицах всё ещё плавают детские твои корабли... Как я забрела сюда из ковыльного моря и песчаного инобытия?.. Не знаю, как... Слишком искала твои рассыпанные по траве сны... ... Песочные часы, словно солдатики далёких бурь, отпустили время моих ожиданий и закутались в одуванчиковую шаль... Шаль - шалость поветрия... Жалость, где больше ничего... ... Сами по себе раскачиваются качели, подчёркивая просто Отсутствие... Отсутствие и больше ничего... Как странно выглядит его величество - Отсутствие! Только один старенький человек с палочкой стоит среди опустошения и смотрит на раскачивающиеся качели... Пух закрывает седину... Метается отражением в зеркалах... Вглядываюсь в его лицо... Арсений Тарковский! Его пространственное воображение мягко коснулось моей остолбеневшей памяти... В том перевёрнутом времени я видела его во дворе писательского дома... Там, в Переделкино. Он стоял в окружении молодых поэтов. Он о чём-то говорил с ними. А я сквозь сумерки назревающего вечера вглядывалась в его лицо. Вглядывалась, пыталась сделать шаги навстречу... Но так и не решалась подойти... Мне казалось, что увижусь ещё. Я верила в бесконечность времени. Верила и потому не решалась подойти... Теперь он смотрит на меня в волнении пухопряди и спрашивает, глядя в упор: - А почему ты не решалась подойти? ... Сами по себе раскачивались качели... Небо наряжалось в отражение зеркал... - Я не решалась. Я думала, что это неприлично вмешиваться в разговор других... ... Солдатики далёких бурь разом перевернули песочные часы... Он грустно покачал головой: - Нет, не это... - А что? Что тогда? Что тогда помешало мне сказать: "Здравствуйте! Вы не представляете, как я рада Вам. Вы из фильма "Зеркало" отражением... Здесь... Я заразилась отражениями Ваших строк"... Его пронзительный взгляд: - Зря не сказала... Мне очень не хватало искренних слов... - Но ведь те, кто окружали Вас, говорили их, говорили... - Там сплеталась лесть. И кто-то ещё думает, что по-настоящему хороших добрых слов бывает много... Но ты не этого боялась! Не это мешало тебе преодолеть отчуждение... - А что? Что тогда? - Подумай сама! ... И вот я думаю. Идут годы, а я всё думаю, почему к тем, кого больше всего любила, всегда боялась подойти?.. А тогда внезапно заскрипели беззвучно гуляющие по бесконечности качели... И его крохотная фигурка мелькнула вдруг на небесной горе. Иногда так немыслимо высоко забрасывают земные качели... Так немыслимо высоко... ******* В отпуск ушла весна... Приходи не спать! Важенкой на замшелых камнях расстелилась фиалок ночь... Почта полян прочтению не подлежит... Полётность качелей пытаюсь расшифровать... Жизнь зеркалами расколотыми дребезжит... В отпуск ушла весна. Приходи не спать! Выплеском молока так незаметно, слегка, поверхность стола дрожит. Пеною время скатывается с потолка... И в чёрно-белых, тикающих пузырьках время следы оставляет на стёртых руках... И пропуск мгновений уже возвращению не подлежит... В качелях тихо слышалось: АРСЕНИЙ! ******** До свидания! Дух горы Воттоваары Здравствуй! … Представляешь, однажды я оказалась на таинственной колдовской горе Воттоваара! Деревья там покрыты лишайниками… И они как будто тянут руки, словно боятся упасть. Они словно шепчут, качая шершавыми лишайниковыми ветвями: - Погладь нас! Не сторонись! Постой рядом! Странно, такие полуживые, почти умирающие деревья ещё что-то шепчут про жизнь, ещё хотят задержаться на этой каменной земле. Какой же сильный дух, у этих деревьев! - А люди намного слабее… - услышала я скрипучий голос. - Они и жить не очень-то хотят… И собственной жизни боятся… Это какое-то скрученное дерево, словно запнулось о камень и вдруг стало падать прямо на огромный каменный сейд… В Карелии считают, что в этих каменных сейдах таятся проходы в иные миры… А сами сейды такие же древние, как и Земля… Мёртвые деревья падали, одно за другим… Гора гудела, будто сам неведомый дух выбирался из-под камней и пугал пришельцев… Вдруг я увидела, как плотный столп тумана стал обретать контуры человеческой фигуры. И надо мной нависла огромная облачная голова. Его руки тоже были из облаков и дыма. Руки поправили накренившийся камень, поставили на место упавшие деревья… Да-да, это был настоящий Дух горы Воттоваары! -Ты когда-нибудь видела гору из живых камней? – спросил он меня, прямо на глазах превращаясь в мохнатого Великана… На меня вдруг напало чувство грустной философии, и я сама от себя не ожидая, ответила: - Горой живых камней не удивишь! Я на каждом шагу встречаюсь с горами каменных сердец… - А знаешь, никто до тебя ещё не догадывался, что это не просто живые камни, а гора каменных сердец! – удивлённо воскликнул дымный великаний дух и расплылся на огромном замшелом валуне. И он стал рассказывать интересную историю. - Когда-то очень давно на этой горе жили летающие люди. Они восхищались собой и были безразличны к окружающим. Они жили так, как только им хотелось. Ведь недаром у них были крылья… Они влетали в каменные сейды, словно в ворота других миров… А возвращались с огромными камнями. Они приносили из какого-то неведомого пространства диковинные камни и совсем не заботились о своих цветах, деревьях, ягодах и травах… Потом они перестали заботиться друг о друге… Они жили и не замечали того, как каменеют их сердца. Однажды на гору прилетела Великая звёздная Туманность… Туманность поглотила всё – и леса, и болота… Долго-долго здесь совсем ничего не было видно. Потом Туманность исчезла. Вместе с ней исчезли и те люди с крыльями… Только груды своих окаменевших сердец они оставили здесь… Ведь там, куда они улетели, живые сердца были абсолютно лишними... только напрасно увеличивали вес и усложняли полёты… - А ты?.. - А я остался здесь, кусочком тумана… - А разве?.. – я хотела спросить Духа Воттоваары о чём-то важном, но великаньего тумана на валуне уже не было… Лишь на дальнем отроге горы какой-то старик с белой бородой и в древней тунике трогал струны кантеле… И я вслушивалась в слова этой старинной песни: ... Седина по струнам кАнтеле сверчками, нАволочью, звёздным крошевом и чувственным наваром... Великан состарился... Озёрными зрачками Дух горы пошёл катать судьбы горошину, надевая пояс сейдов Воттоваара. Валуны пошли гулять на ножках каменных. Мёртвый лес в оцепенелой музыке... Камни, как монахи-Иноки в раскаянье, окружили взлёт крылато-вещих узников... Потекло тревожное мелькание... Сейд Орёл и сейд Дракон шаманят плясами. Камень Жертвенный в Жилище Духа тянет Лель... А Иноки-монахи заметают рясами силу Воттовааровых земель... Кантеле звенит сосной, росой светаний, нежитью... и на Лысой высоте искрится вход... Где же ты? Ведь вот же, вот она, гора свиданий! Где же ты? И среди Царства Ожиданий, нет тебя И нет тебя на Острове забот! Нет тебя!.. К щеке прижалась великаньей и вошла в портал под звёздный приворот... Там, в окаменелой музыке веками знаками, стихами и звонками Воттовааров Дух меня найдёт... … Наверное, это была песня о заблудившемся человеческом сердце. Заметь, заблудившемся, но не окаменелом! - Не оставляй здесь своего сердца! Ему не место среди камней! – крикнула древняя птица, сорвавшаяся с падающего дерева. И мне внезапно открылась дорога… До свидания! Ночь Эльфийского Замка Здравствуй! … Ночь гуляла по картинам Эльфийского замка. Это было с другой стороны мира. Замок жил сам по себе. И сама по себе жила ночь. Таинственная птица купалась в омуте Луны… А из глубины снежных покровов вырывались тонкие огоньки пламени… Будто снега вечно рождают огонь… … Маленькая Бродяжка окучивала ладошками тонкие светящиеся ростки. Как ни странно, она была босая, в лёгком платьице из отреза метельной ткани… Кудряшки золотыми завитками рассыпались по её плечам и ладоням. Она не была похожа на замерзающую девочку. Струйки пламени из-под снега согревали ей ноги, а огненные завитки волос ложились теплом на её нежную персиковую кожу… Воротца замка внезапно распахнулись раскрылами огромного Ворона со стрелками огня, струящегося по перьям… Ворон ударился о земь, и зарево ослепило поляну снегов с ростками полыхающих пёрышек. - Как ты меня нашла? – спросил Бродяжку человек-Ворон. - Шла по зову ирреального, по запаху красок с картин и вот… нашла… - отрывая ладонь от собранной пригоршни снега, она вскинула на него глаза, окаймлённые снежным фиолетом ресниц. – Я слышала, как к твоему замку подкрадывается Разрушение… И я очень спешила, чтобы Разрушение это остановить… - Но почему-то я не почувствовал, как подкрадывается Разрушение… - удивлённо развёл пёрышками пальцев человек-Ворон. – А у меня чуткий слух. Я слышу даже, как начинает трескаться лёд на лунном омуте… Слышу даже, как одна коварная лисица, которая почему-то вечно за мной наблюдает, хвостом заметает свой собственный след, то подкрадываясь, то убегая… - А ты не пробовал остановить эту Лисицу и напрямую спросить: «Зачем»? - Пробовал, но она боится вопросов и всегда взмахивает хвостом, ослепляя меня. Когда она взмахивает хвостом, то я только вижу огромный ворох огненного пламени с разлетающимися искрами шерстинок. Видишь, сколько огненных стрелок на моих крыльях – это всё шерстинки того лисьего хвоста… А вот Разрушенье?.. … Человек-Ворон задумался. Зарево разрасталось по дольнему полотну неба и рисовало над вершинами Эльфийского замка контуры чарующего движения из огненных садов… - Послушай! – вдруг взвилась над лунками загадочная девочка-Бродяжка и подняла вверх крыло человека-Ворона… - Ты видишь, что это?.. - Сад Огней… Ничего удивительного. Я часто его вижу. Когда увидел впервые, испугался, но потом привык, понимая, что это всего лишь декорация к моему замку и к моим картинам, - признался человек-Ворон…- Только сначала этот Сад Огней был чуть дальше… - Внимательнее всмотрись! – воскликнула девочка-Бродяжка – неужели не видишь во всей этой картине танец огромного лисьего хвоста?! Он огляделся и замер. И в самом деле, придвигаясь к замку всё ближе и ближе, в извивах пламени выплясывал гигантский лисий хвост. И огонь в нём был уже настоящим, а не просто из режущих глаза шерстинок… - Из чего же складывается Разрушение? – опасливо затаив дыхание, спросил он у девочки-Бродяжки. - Из коварства замыслов! – не задумываясь, воскликнула она. – Из недоброжелательных чёрных тайн! Из злобной зависти!... – И она сорвалась с места, увлекая его за собой: - Бежим к Замку! От его пёрышек-пальцев уже сочился лёгкий запах палящего дымка. - Ты кто? – спросил он её, задыхаясь на бегу и в полёте. - Разве не понял? – воскликнула она, так же задыхаясь, и в мгновенье рассыпая ворох золотых кудрей над огненным садом с пляшущим лисьим хвостом. Рукава её платья из снежной метели погасили и занимающиеся огнём крылья человека-Ворона и побежавшие по картинам Эльфийского замка струйки живого огня… И Разрушение отступило… Исчезло… - Я спасаю своё! – улыбнулась она, расплываясь в блаженной улыбке. - Так ты и есть, Эльфийская принцесса! – воскликнул человек-Ворон и обратился в Эльфийского принца, настоящего хозяина замка… ------ …И скажу тебе: не в каждой девочке-Бродяжке можно разглядеть Эльфийскую принцессу. Но если присмотреться внимательнее… Если заглянуть в её огненную душу, преисполненную доброты и отваги… и ещё искреннего неутомимого желания спасти что-то жизненно важное на земле, то можно и разглядеть и спасти от Разрушения и чудесный замок с его волшебными картинами и со всей такой нежной и хрупкой Красотой Земли… Красотой Божественного и Человеческого творения! До свидания! На тему сада флейт Здравствуй! - Идите в Сад Флейт! – разносились голоса людей, спешащих к застывшему озеру. Я удивилась. Ладно бы только дети бежали. Дети всегда что-то придумывают, а потом бегут вслед за своими придумками... Так нет же! И старички со старушками, опираясь на свои тросточки, едва удерживаясь на заснеженной тропинке , тоже спешили к озеру. И я услышала, как одна старушка, в старомодном лисьем воротнике с лапками, подталкивая своего, наверное, глуховатого, деда, кричала ему прямо в ухо: - Ну, ковыляй же быстрее, а то нам голоса флейты не достанется! - Дорогая, - отвечал старичок, семеня как можно быстрее, - мне твоего голоса на всю жизнь хватило, зачем ещё флейта? - Эх, ты, забыл про звуки счастья! – сокрушённо качала головой старушка. – Сад Флейт – это так романтично. А ещё я слышала, там живёт Хранитель Воспоминаний! Неужели тебе не хочется снова погрузиться в наши первые свиданья, огни в глазах, прикосновение ладоней... - Что-то в этом есть, дорогая... – задумчиво произнёс старичок, и они оба ступили на ледяную поверхность озера. Следуя за ними, я не заметила, как тоже оказалась в Саду Флейт. Флейты, из чистейшего сияющего льда, величественные и совсем скромные, маленькие, тянулись к просветам медленно плывущих облаков. Хранитель Воспоминаний, странный человек с мерцающими глазами, провожал людей к флейтам. - Зажмурьтесь, - говорил он, - протяните ладони. – Останавливайтесь именно у той флейты, которая позовёт Вас. Я так и сделала. И мои ладони притянула высокая флейта, стоящая чуть в сторонке, как бы на окраине этого чудесного ледяного сада... Я коснулась её и услышала чуть хриповатый голос: В саду флейт Хранитель Воспоминаний Отгонял от себя торопливость. Деревья с пенистыми цветами Выходили со дна неизвестности. Самая хрупкая флейта Приглушённо хрипела песню: - Я лечу между двумя стихиями... В одной - Через три куста сирени начнётся вечер... В другой - Через три ступени водопада Начнется Завтра... Я улетаю от пустых звуков Между цветеньем и умираньем... В ледяном саду флейт Торопливость сетью ловила песню. В корзинки соцветий Собирала дыхание звуков. Спешила тихо. Пока Хранитель Воспоминаний дремлет... ... Я слушала песню о песне и чувствовала, как куда-то далеко улетает от меня торопливость, на смену грустным воспоминаниям, приходят счастливые. Оторвав глаза от своей флейты, я увидела, как рядом с другой стоит человек с мольбертом и рисует волшебный лёд. -Пальцы замёрзнут! – засмеялась я , трогая его за рукав. - Хочешь попробовать? – протянул он мне кисточку из сияющего льда и тоже засмеялся. – Посмотри, какая милая пара, старичок и старушка в лисьем воротнике. Стоят в обнимку с высокой ледяной флейтой. Давай их нарисуем! И мы вместе с незнакомым художником рисовали Сад Флейт. И старика со старушкой. И пальцы совсем не мёрзли. И Хранитель Воспоминаний загадочно улыбался нам сквозь свою вечернюю дрёму... До свидания! Последнее Солнце Здравствуй! … Почему-то пришло в голову это странное словосочетание: «Последнее солнце». И я задумалась, что оно значит? Для каждого живого существа однажды Солнце становится последним… - Не думай об этом! – взмахнул крыльями смешливый снегирь. – Всё бывает конечным… Однажды я сложу крылья и упаду вниз… Я представила, как розовым огоньком колышется на снегу грудка замёрзшего снегиря. Стало не по себе. Задвинула шторку окна, чтобы не видеть. Ощущать чью-то беспомощность и беззащитность – всегда тяжело. Так и ты, закроешь однажды глаза, и твоё Солнце станет для тебя последним… - К старости все становятся сентиментальными! – потянулся на кресле кот. – Я часто видел на нашем балконе этого снегиря. Я мог поймать его, чтобы поиграться… Мог поймать, но не стал этого делать. И он продолжает носить на крыльях своё живое Солнце. - Ты из чувства жалости не стал его ловить? – спросила я кота. - Да нет… - сказал кот, выходя на балкон. – Из чувства лени… Не хотелось играть… Потом, погнавшись за ним, я сам мог нечаянно выпрыгнуть с балкона и разбиться. Для того, в ком есть чувство осторожности, Солнце ещё долго не бывает последним… … Я открыла окно… В комнату мягко спланировал большой кленовый лист… Пятнами кобальта, охры и бордо запестрил белый подоконник. И ещё одно странное пятно… - Мёртвая бабочка… - сказал кот, запрыгнув на подоконник и аккуратно трогая лапкой лист… - Я мог склевать её , но не склевал, - послышался за окном голос снегиря.- И она долго ещё носила на крыльях своё Солнце. … Мне вдруг стало жалко свою жизнь. Она показалась такой беспомощной и бесполезной… И хотелось сказать ей: «Прости, что я тебя так устроила…»… И каждой капельке несчастья в чужом пространстве захотелось сказать : «Прости!» … жизнь, затёртая до уголочка, сжатая в мёрзлой горстИ... Как-то беспомощны дни и ночи... Мёртвая бабочка на осеннем листочке... Маленькая! Прости… ……… … А ещё я подумала, что от каждого живого существа зависит – приблизить последнее Солнце или отдалить… До свидания! Тебе - во всём хаотичном и ускользающем Здравствуй! …Все это хаотичное, разноцветное, ускользающее... Еще один Новый Год! Конечно, я думаю о Тебе, до сих пор незнакомом! Миры за окном... Снежные дороги... Кромка озера и краюха леса... Как последний краешек жизни, похожий на крыло... Мы так и не встретились с Тобой. Не пересеклись токами инета, искрами комет... Я так и не знаю адреса твоей галактики. Просто смотрю на елочный шар. Вдруг на мгновение хотя бы там, в зеркальной округлости, отразится твое лицо... Как странно все, человек мой, как удивительно не знать следующего шага и нового витка сознания. Серпантино и Бакаролла. Закрученная, бледная часть мироздания. И молитва тебе в заузорчатое окно: — Слышишь, в томно дымящейся ветреной магии солнца... — Звук превращается в шар и скатывается с предела Земли... Замкнутое твое существо роет снежные лунки у клубящейся дороги... — Знаешь, я привыкла всегда Тебя ждать. И под ворохом осенних листьев вылавливаю разноцветные шорохи. Мне кажется, что из них сумею собрать движение твоей души: "Желтая патока лепестков, виражи-ветра..." — Помнишь, то место среди ледяных айсбергов... Мой корабль никуда не ушел. Оледеневшая и усталая, я все так же жду тебя в проницательной стоической прозрачности ледяных глыб. ...Какой-то чудак на вершине последнего айсберга в океане водрузил елку... И украсил ее множеством имен: Рыжий Лис, Цифровая Галактика, Волшебник, Нортон, Гул Моря... И чем выше имена, тем труднее разглядеть их в морозном тумане. Я не вижу вершины ёлки на дрейфующем айсберге. Лишь пробегаюсь глазами по бесконечности хвойного разлапья и сотворяю свою молитву Тебе: — А веришь, в глубине кораллового царства из пригоршни жемчужин уже зарождается наша вселенная. На обломках вавилонских башен, на обрывках надежд... Какие-то странные сочетания слов на манжетах королевской рубашки и разбросе салфеток у подножья хрустальных фужеров... Я только спрашиваю все время Тебя взглядом с другой стороны сферического океана... Мы только сталкиваемся взглядами на этой далекой траектории и создаем перекресток времени, вернее, наш вневременной перекресток. И это единственное, что нас связывает. И это единственное: льды, скрипка, как мосток между разломами двух огромных льдин... Твоя спина: Моцарт, Вивальди, Паганини... — Зачем и куда уходишь ты? Ведь мы еще не встретились! Ёлка на вершине айсберга еще не зажглась. Полярная звезда еще не отыскала её вершину и не водрузилась на свой космический пьедестал. Скажи, ты почувствовал хоть что-нибудь от того, что с разных концов океана наши взгляды сфокусировались на полярной звезде, плавно опускающейся на вершину Новогодней ёлки? Ну, подумай, хотя бы это пересечение взглядов можно назвать ВСТРЕЧЕЙ? Можно поверить, что мы наконец-то встретились в гирляндах звезд, в искорках комет?.. Луч звезды уколол мой мизинец, и я с тревогой смотрю на капельку живой крови: еще пока на Земле... Еще пока привычная биологическая материя. Пульсирует. Из какой пульсирующей пустоты и небытия ты однажды возникнешь? Из какого полнолуния и снегопада сойдешь на земную дорогу? Бог мой! Красота моя! Чудо мое! Неземное движение крыла - знак, не то обрыва, не то полета, но все равно знак восклицанья! Солнце мое тихое, под краешком заката, заточенное в глыбе ледяного айсберга, приди ко мне! Огненная птица на плече - знак освобождения. Два крыла - знак встречи. Только бы тело обрести! Не улетай, метель моя новогодняя, судьба не предрешенная, радость, льдинкой потаенная на оконном наличнике... Не зря галактики посылают нам армады одуванчикового хруста - подтвержденья будущей весны... Весны, когда я замру у случайного порога, и ты замрешь, случайно идущий не туда, но мной встреченный... И в честь этого зажги бенгальский огонь в уголке новогодней ночи! И я зажгу, поодаль от всех. Искрами в полночь да пересечемся мы! До свидания! Когда совсем уйдут скалы Здравствуй! И снова все тихо и незнакомо. И снова - ЗДРАВСТВУЙ, мой потерянный человек! Сосны в снегу похожи на твой почерк. Небо, затянутое тонким льдом, - твое не начатое письмо МИРУ. Скалы сгорбились и куда-то долго и неподвижно бредут... Наверное там, за потерянным небом, ворожея раскидывает колоду карт и замирает от неузнаванья: жесткие прямоугольники взрываются птицами и улетают из-под рук... И никакого предсказания судьбы. А ворожея все смотрит вслед взорванным птицам и погасшей рукой пробегает по волнам белоснежной ламы. Я думаю о тебе, а страшно становится за нее: вдруг она никогда больше не сможет предсказывать? И я так и не узнаю, во что превратится твой почерк, когда растают сосны и совсем уйдут скалы? ...Здравствуй, мой потерянный человек! За гранью незримого, я верю, вдруг расцветет увядающее небо... И упадет к ногам твоим и прижмется к коленям и скажет тихо: "Не наступи..." За гранью незримого, я верю, вдруг разорвется тяжелая туча и забросает тебя разноцветными мячиками из твоего маленького детства и скажет тихо: "Не раздави свет..." И под маской веселой радуги ты увидишь лицо печали... И под завесой мрака разглядишь искрящуюся полоску... По круглой горе будут идти люди со сгорбленными спинами и опущенными головами... Ты соберешь их в пригоршню света... Ведь ты уже будешь большим-большим... Ведь ты уже сможешь взглядом охватывать вселенную, а душой обнимать галактики... Ты соберешь в своей горсти всех маленьких, усталых, заброшенных, потерянных и из божественного света, живущего внутри тебя, сотворишь новое мирозданье... ...Я улыбнусь Ворожее и верну ей упавшие с неба карты и скажу: "Не гадай мне на потерянное!.." Ведь когда ты станешь таким огромным, как я хочу, когда сумеешь выходить ко мне дождями, снегами, разноцветными мячиками из проплывающих туч, сиять новыми галактиками, дышать в меня океанами новых вселенных, никто не посмеет не увидеть тебя... Никто не посмеет назвать потерянным... Здравствуй, мой непотерянный человек! Я знаю, почему ты сейчас молчишь. Просто ты превращаешься в огромное. Может быть, для завершения этого чуда не хватает пару-тройку облаков или самой яркой полоски радуги... Я попробую отыскать их для тебя. Ты превращайся! Я подожду! Небо из тонкого льда разломилось пополам - капли, капли, музыка, птицы... Океан встал на дыбы и замер. Превращайся! Я жду! Пока! ..Где божество - там сон. Там рукоплещут орхидеи. Ненайденному так легко сгореть... Но жизнь и смерть, Что в створках мидии, Что в голове Медеи, Не позволяют Просто так окаменеть... До свидания! От гордыни - по скале... Здравствуй! ... Карабкаюсь на льдистую скалу и скатываюсь... Понимаю, что босиком, понимаю, что шелка – не лучшая одежда для зимы. Отражаюсь в зеркале льдистой скалы. В отражении – скатываюсь... Где-то за скалой в тумане зависло окно, из которого ты смотришь, как я карабкаюсь, и спокойно пьёшь чай... Вокруг меня на скале уже собрались стаи разноцветных ворон. Они показывали в мою сторону клювами, кивали друг другу и загадочно перешёптывались. Банановая ворона, жёлтым полумесяцем скорчившаяся от смеха, повертела кончиком крыла у виска своей грецко-ореховой головки и воскликнула: - Смотрите, какая снежная гусеница! Она ищет свой зелёный листик подо льдом! - Просто не вовремя проснулась! - сделала свой коммент терракотовая ворона. - Великовата для гусеницы! – заметила черепаховая ворона и зевнула. - Льда наглоталась – вот и выросла в размерах, - заметила тощая ворона с молотковатой головой. Я сразу поняла, что она мне завидует. Сама-то худая... И льдом не питается... - А давайте склюём её и посмотрим, гусеница она или что-то другое! Определим на вкус! – предложила робингудовская ворона с воинствующим настроем. А я не думала об опасности. Я только чувствовала спиной, как светится висящее в тумане окно, где ты пьёшь чай и не обращаешь внимания на то, как мне холодно карабкаться... ... Вороны уже начинали подкрадываться ко мне. Некоторые, чтобы отвлекать моё внимание, тоже, как бы между прочим, стали скатываться с поверхности льдистой скалы... Будто они так развлекаются... Но я чувствовала, как кольцо разноцветных перьев аккуратно сужается вокруг меня... И тут, надо же! Откуда ни возьмись, возникла семья жирафов с плакатами. На плакатах было написано: « НЕ ЗАКЛЁВЫВАЙТЕ ЧУЖУЮ ЖИЗНЬ!» - Никакая это не гусеница! – крикнул маленький жирафчик воронам. – Это снежинка с человеческим лицом! Снежинка в форме человека! - Раз она тебе нравится, - сказали родители жирафчика, большие жирафы, - унесём её с собой в Африку! Там она отогреется! Я поняла, что если я снежинка, и что если жирафы унесут меня в Африку, то я совсем растаю и исчезну. И теперь уже умоляюще посмотрела на зависшее в тумане окошко и мысленно стала перебирать струнки твоего тонкого сознания. ... Ты вздыхаешь: душа охладела... За обоями стен запрятались цвет и запах. Ты вздыхаешь и видишь, Как собственное твоё тело Передвигается на леопардовых лапах... То крадётся по-рысьи, А то вдруг по-лисьи Побеснуется на каком-нибудь дальнем заборе, Выпью дикою свистнет, Опрокинется высью, Снежинкой зависнет на льдистом взгорье. А потом вдруг от неожиданности вздрогнешь, застынешь, И цветок упадёт со шкафа... Ты увидишь, как я на гористой льдине Разговариваю с семьёй заблудившегося жирафа... И душа твоя от холода вдруг очнётся И протянет мне руку в метель на морозной вершине и вскрикнет Сквозь страх за меня и проснувшееся отчаяние: - Милая, не шути так лихо! Возвращайся домой, попьём чаю... ... И в самом деле, рука из окошка в тумане протянулась, подхватила меня, карабкающуюся и скользящую, и промёрзшую до состояния снежинки... И я покорно шагнула на кончики ТВОИХ пальцев, снежным пёрышком свернулась в ладони... Разноцветные вороны разлетелись, так и не попробовав меня на вкус... Семья жирафов так и ушла без меня в свою Африку... Дома я подняла цветочный горшок, упавший со шкафа. Оказывается, он не разбился... Как не успела разбиться и моя жизнь. А ведь могла бы. Многое разбивается от мнимой гордости и спонтанных обид... До свидания! Бессонница белой совы Здравствуй! — Я — твоя Бессонница, — сказала Белая Сова, бесцеремонно ворвавшись в мою комнату среди ночи. Она чуть не придавила денежное деревце в горшочке и юную пальму в ведёрке. Я ничего не ответила. Ну, что можно ответить на такое заявление! Молча перевела взгляд то на пальму, то на деревце... — Деревце тебе всё равно ни к чему! — первая, не выдержав молчание, погасила затянувшуюся паузу Белая Сова, — денег у тебя всё равно не будет! А пальма... Да ну её! Только и станет дразнить твои желания! Ведь в ближайшие годы ни на какой курорт ты всё равно не поедешь! Я молчала. Белая Сова важно заходила по широкой столешнице. Она мелькала перед глазами... взад-вперёд... то и дело загораживая луну. — Да-да, — говорила она. — Жизнь подходит к завершению. Календарь подвигов пуст... Недодуманные мысли переполнили Луну и затмили сознание... Слушая это, я перестала молчать и как можно безразличнее не то ответила, не то спросила: — Ты ворвалась ко мне среди ночи лишь затем, чтобы перестилать моё сознание? И надо полагать, именно так выглядит твоё неожиданное приветствие?! — А ты хотела, чтобы ворвался кто-то другой? — с вызывающей насмешливостью произнесла Белая Сова. — Радуйся, что хоть кто-то тебя навещает! Да, ещё, а как по-твоему должно выглядеть приветствие Бессонницы? — И она стала паясничать: — Здравствуй, я так скучаю, когда ты уходишь в сон! Потому-то и заборчики на дорожке ко сну подкрепила да покрасила. Держи на весу своё сознание! А я его ни перетряхивать, ни перестилать не собираюсь! — Ладно, не шебуршись! — сказала я своей Бессоннице. — В образе Белой Совы ты прекрасно выглядишь. Расскажи лучше о тех краях, где летают Белые Полярные Совы! ...И надо же! При добром обращении язвительность с моей гостьи, как рукой сняло! И она стала рассказывать взахлёб, уже не замечая, что сидит на моём денежном деревце, облокотившись крылом о пальму: — О, ты не представляешь! В своих полярных просторах я то и дело сотворяю волшебство! То наряжу льдину белыми флоксами и отправлю к белым медведям. Они понять ничего не могут, но друг к другу в гости ходят, держа льдину с моими цветами на вытянутых лапах... Я посижу на своём айсберге, понаблюдаю, как они смешно выглядят, и следующую льдину пышными гладиолусами наряжу и моржам отправлю! Моржи для своих моржих льдину с цветами делят — не поделят... И плавают вокруг неё и вертят её, словно карусельку. А моржихи едва успевают гладиолусы в ледяных брызгах ловить! Белым гусям посылаю льдины с цветным горошком... И так я забавляюсь... Вдруг замечаю, что на противоположном айсберге, который почти вплотную ко мне подвинулся, Морской Котик сидит. Смотрит на меня и лоснится от удовольствия. "А мне, — говорит, — льдину с какими цветами приготовишь?!" У меня от неожиданности даже клюв онемел и все слова к пёрышкам примёрзли... Такой был этот Котик, такой... Морской... Слова её звучали всё тише. Она словно куда-то отдалялась. Ещё раз я услышала только одну отчётливую фразу: "Тогда я взяла за руку Бессонницу и переправила Морскому Котику. "Вот, — говорю, — какую льдину я для тебя приготовила. Сиди теперь, не спи, смотри только на меня, глаз не отрывая... Смотри, как я цветы на льдинах выращиваю из зёрнышек мудрости! Любуйся! Да свой цветок Бессонницу крепче за руку держи!" Утром Белой Совы на столешнице уже не было. Но о том, что она всё-таки прилетала, доказывало помятое денежное деревце в горшке и пара воздушных пёрышек на покосившейся в своём ведёрке пальме... До свидания! СРЕДИ ПЕСЧАНЫХ СКУЛЬПТУР Здравствуй! … Горе моё, белое, ковыльное… Куда несёшь сон свой золотой?.. Мост сияющий – от звёзд на Землю… Надеешься – что-то произошло, что-то изменилось в сторону хорошего… - Ещё рано на Землю… Рано… - шептали на спуске маленькие песчаные планетки… - Но я устала ждать… Я хочу найти свой круг… Людей своего круга… Без этого невозможно жить даже на звёздах… - Что ж, иди… - вздохнули песчаные планетки… - только не отчаивайся совсем, когда увидишь ЕГО в иной форме… … Звёздный мост опустился в ковыльные волны… Сердце моё сжалось от предчувствия встречи… Но ветер гудел тихо и печально… Бесконечное пространство зелёного колыханья – и песчаные статуи… Сиреневые облака, позванивая серёжками, опускались прямо на их головы… Я подумала, что попала в мёртвый мир… Кого найду здесь? Кого?.. Разве можно из песчаных форм создать живой круг? Круг своих людей… Разве можно?.. - Можно! – вдруг распахнула глаза высокая горка из парящего золотого песка. Присматриваясь, я разглядела очертания рук и склонённую голову… Подняв глаза, замерла от неожиданности… - Можно! – повторила окружённая сиянием собственных песчинок странная скульптура… - Главное – не сидеть на месте… Главное – начать поиск… Вот я не искал в своё время… Мы все не искали… И теперь здесь… … Сердце моё заколотилось: - Кто Вы?.. И почему понятие «Здесь» звучит, как приговор?.. - Оно и есть приговор на одиночество и отдалённость… - и он опустил голову и провёл рукой по радиусу ожидаемого… - Видишь, как мы все далеко друг от друга… Не дотянуться ... Не услышать голоса… … Я невольно осмотрела пространство. Мир до самого горизонта состоял из отдалений. Песчаные скульптуры словно выныривали из ковыльных волн… Словно пытались дотянуться друг до друга рукой… Друг до друга… И до меня… Но руки их рассыпались в песчаную пыль… И возникали снова при каждой попытке дотянуться… А между ними зачем-то стояли гигантские песочные часы. Они будто специально опрокидывались каждую минуту, отсчитывая время потерь… Время невозможности соединиться… … Я чувствовала их зовущие глаза. Из невидимого далека, чувствовала. Они словно внушали мне: - Постарайся приблизиться! К каждому из нас постарайся приблизиться своим живым сердцем! Пусть оно перестучит песочные часы! Пусть оно их опрокинет! Пусть опрокинет Невозможное! - Сократи расстояние! – умоляли далёкие глаза. Со всех сторон умоляли меня эти далеко зовущие глаза… А песочные часы всё звенели и переворачивались, безразлично доказывая чьё-то время отчуждённого дожития… - Почему так?- спросила я скульптуру рядом… - Зачем они зовут меня? - Но ты же хотела, чтобы тебя хоть кто-то позвал! – чуть слышно сказал ОН, разметая золотые пылинки. – Позвал с твоей звёздной высоты… Одинокой звёздной высоты… На эту Землю… Найти свой круг… … Ветер носил заполошных бабочек в синем воздухе… Они облепили изумрудный шёлк моего платья… Хрусталём крыльев вплетались в мои локоны… Странное ощущение небытия… - Чудо печальное моё, чудо неизвестное, золотое сечение горести… - зачем-то шептала я в сторону Его глаз… - Я же искала круг живых людей… Людей самого высокого сознания… Самых необыкновенных людей… чьи души для многих непостижимы… И только мне… только мне легко и просторно в них… - А мы и есть ТЕ люди, - вздохнул ОН. – Мы можем видеть невероятной красоты картины… Но не в состоянии изобразить их… Мы можем создавать неземной красоты поэзию… Но не в состоянии быть услышанными даже друг другом… Мы носители божественного совершенства, отвергнутые реальностью отупевших дней… Захлебнувшихся в безумии зла потребностей… А ты можешь?.. Можешь выражать себя и быть нужной?.. … Растерянная, я покачала головой в так песочным часам… И невероятные бабочки стали обламывать свои крылья в моих локонах… и осыпаться… И терять опавшие крылья в безутешное волнение моего изумрудно парящего платья… И мозаикой смальты подхватывать мои слёзы… - Вот видишь… - сказал ОН. – Ты такая же, как мы… Ты одна из нас… Но пока у тебя остаётся единственное отличие – ВОЗМОЖНОСТЬ ПРИБЛИЗИТЬСЯ к каждому из нас… Возможность заглянуть в глаза… Возможность вслушаться в то, о чём безмолвно говорят наши души… … И я пошла искать людей… Пошла вытягивать цветы голосов из бесконечности немоты… - Вернёшься, обозначив круг… Ко мне… - сказал он в след…- Именно, обозначив круг… … Я расскажу тебе завтра о зовущих и говорящих глазах. Завтра будут чуть медленнее станут опрокидывать расстояние песочные часы… Завтра станут оживать горки песка с закрытыми в них душами… Завтра… Ты только дождись моих цветов из уплывающей немоты… Только дождись! До свидания… И дождь бубенцов Здравствуй! … Там дождь из бубенцов… Там ничего нет. Как ничего нет внутри тебя самого… Только пустота наполняет жизнь звучаньем бубенцов… Ведь хоть что-то должно звучать… … Чертополох выпустил в свет сизую звёздочку цветка. Стоит у дороги и смотрит, как опадает наш бумажный змей… Он ещё долго дрожит в воздухе, словно не знает, куда упасть… И вдруг выбирает звёздочку чертополоха… … Сквозь окна прошлого я смотрю на тебя, смотрю… А ты сквозь лавину тумана медленно отодвигаешься в отдалённый кусочек детства… Только лоскуток бумажного змея, похожий на обрывок письма, всё мерцает в состоянии наколотости на колючку… И словно просит: «Прочитай меня!» … Пытаюсь читать, а буквы смыты дождём и стёрты временем. Вдруг слышу голос из дрожи бубенцов: - Ну, что ты стоишь! Побежали! Помнишь, как хорошо было в Красном Лимане!.. Теперь там расстреливают наше детство… Мир перевернулся!.. … К чему это всё?.. К чему?.. Замираю перед кустом чертополоха… И душа тоже не находит слова… О чём можно говорить в перевёрнутом мире?.. В Красном Лимане новые дети расстреливают детство своих отцов. Страшно. И хочется защитить их сказкой… Сказки читали отцы и матери своим детям. А дети выросли и стали топтать сказки… Дождь из бубенцов! Дай мне кусочек света! Дай прочитать тот клочок письма… Почему-то лишь куст чертополоха сумел его сохранить… На звёздочке чертополоха Туман заглотил поляну цветов, И змей бумажный не знает, куда упасть... Озябший чертополох Звёздочку держит в руке - сигнальный огонь. Слепая фея не знает, Кого одарить, И палочкой тонкой хрустальной на ощупь возводит сиянье жука... на ощупь касается стёртого камня. на ощупь проносится мимо меня... А я в бесконечности повторяю всему, как умею. - Не можешь падать, лети!- кричу бумажному змею. - Не можешь гаснуть - светись! - звёздочке кричу в отчаяние... И фее, вставшей на падающий карниз, кричу букетом стремительным вниз, перечёркивая статус прощания... ********* … В сегодняшнем дне даже волшебная палочка Феи разломилась на две половинки… Но должны же случаться чудеса! Верь… что должны… До свидания! Со скатерти на снежном берегу Здравствуй! … И когда возвращается снег... И когда всё не так, как хотелось бы... Расстилаешь на берегу белую скатерть - сон! - Не молчи... Не молчи! - просишь морскую раковину... ... Осколок жизни... Что он там делает? Там, внутри... Остановка. Перламутровое молчание... Нахлобученность замороженной пены на сомкнутых створках... Волна взмывает вверх и замерзает на лету... Кто я? Почему замолчала жизнь?... Нет ответа. Я ни в чём не вижу ответа... Зачем люди находят друг друга? Зачем потом теряются в пустоте? Ледяной город. Ледяное сознание… Напрягаешь воображение, но и в нём никого нет… Только разноцветные колечки пирамидок – акцент тех давних безмятежных ощущений… Кто-то просыпал их в мой сон, в мой снег… - Куда ты идёшь? – спрашиваю окутанную в метель судьбу. А она словно не слышит меня. Размахивает белыми фалдами рукавов. Кружится над моей белой скатертью, расстеленной на берегу. Смеётся: - Поймай мой снежок! - Я не могу играть… Я устала, - отвечаю, опускаясь на белую поверхность собственного небытия… - Нет-нет! Держи снежок! – не унимается напористый колючий голос. – Это не больно – держать удар! Кто тебе обещал, что на воротах жизни стоять легко? Я принимаю снежное посланье. И вдруг – звонок! - Откуда? – спрашиваю голос в мобильнике. - Из жизни! – слышится утвердительный ответ. – Собирай с берега свою скатерть! Ты нам нужна! Нам нужны твои сказки! Ледяного города больше нет! Время отчуждения исчезло! Приходи! Ты не представляешь, что творилось в моей душе! Всего лишь от одного звонка! Одного! Среди холода и моего внутреннего отторжения от мира людей… - Прости! – сказала я морской раковине. – Мне рано замыкаться! – и стряхнула с неё лёгкую наледь… - Что ж, - ответила раковина, - разрушаешь створки… Иди… - Прости! – сказала я белой скатерти сна и стряхнула с неё ветерок метельных бабочек… - Мне не пора соединиться с тобой бахромою молчания… - Что ж, иди! – ответил её белый порыв лёгкой фалдой… вздувающейся волной… - Я рада была на какой-то момент отчаяния пригодиться тебе… И я пошла. По горло зарываясь в снег… Сочиняя сказку на ходу… Новую сказку, в которой легко рассыпаются холод и молчание… неверие и боль… Я слышала , как за спиной рассыпается серебряный хруст освобождающейся ото льда… устремлённой в свою высь… хруст волны… - Ну, здравствуй! – говорю тебе – Давай колечки пирамидок поднимать на этих сколотых обломках льда! Давай не уставать дышать! Дышать! Не отступать! Когда в потерянных годах Сиянье пирамидок промелькнёт в снегу… Давай вскипающую скатерть расстилать На отчуждённом, отдалённом берегу Казалось бы, потерянной мечты… Твой голос из сожженной немоты Меня заставит жить, Тебя – стихи читать! В снежках летящих – возвращенье, ТЫ! Ну, здравствуй! Скажешь, небо не умеет побеждать? Колечки пирамидок на снегу Давай считать! И этой сказкой не придуманной дышать! Дышать! Как можешь ты, Дышать, Как я могу… Со скатерти на снежном берегу… До свидания!