...Но произошло то, чего она никак не ожидала. Всегда такой мягкий, податливый, её Коленька показал характер. Он не стал юлить, хныкать и замаливать грехи. Молча побросал в сумку какое-то там своё бельишко, электробритву, зубную щётку (словно в командировку собирался) и пошёл на выход. «Прости, Лена. Ты, по-прежнему, остаёшься для меня очень дорогим и близким человеком. Это не измена, пойми. Просто я полюбил другую. Это серьёзно», – это было последнее, что он ей сказал, перед тем как закрыть за собой дверь.

Она стояла в прихожей, оглушённая, ещё до конца не поняв и не приняв того, что произошло и, слушала, как затихают его шаги на лестнице. Так всё кончилось. Казалось навсегда, но…

Дверной звонок продолжал надрываться. Лена поднялась, вздохнула и, поправив волосы, пошла открывать.

Это была не соседка. На пороге, с вялой улыбкой на лице, нелепо выставив перед собой букет гвоздик, стоял её бывший муж Коля...

Слово памяти о русском писателе, редакторе журнала «Новая Литература» В. И. Герасине

«Настоящий русский писатель, широкий и проникновенный! Если бы лет так 150 назад, был бы у нас ко всем прочим ещё один Гончаров, Тургенев или Данилевский! Только звали бы его – Виктор Герасин! Земля ему пухом – светлому творцу и созидателю земли русской, православной!»

Фёдор Избушкин

Он ушёл в рождественские дни. Котовская земля на Тамбовщине навечно заключила его в свои объятия в первый день Рождества. Символично. «Избранник Божий», – говорят верующие люди. 12 февраля – печальные 40 дней, как его нет с нами.

Так много уже сказано о русском писателе Викторе Ивановиче Герасине!

О его творчестве издано две книги – «Люди вы мои хорошие» (Львов. Издательство «Цивилизация». 2011) и «Бессмертник родства Виктора Герасина» (Москва. Издательство «Российский писатель». 2014); опубликовано в бумажной и электронной печати около пятидесяти различных очерково-публицистических статей.

Он радовался каждой, тем не менее, полушутя, приговаривал при этом:

– Ну, вы глядите – не перехваливайте. Ничего не натягивайте. Пишите всё как есть, как Бог на душу положит.

В Интернете читатель легко сможет найти и авторские статьи, и книги, и произведения писателя, прочитать о его жизненном и творческом пути в «Википедии».

Не думала, что так нелегко будет сказать это слово памяти...

...РАФ часто очерняют без прямой клеветы, говоря правду или почти только правду, но не всю правду. Казнённых ею людей выставляют невинными жертвами, умалчивается, что это были крупные гитлеровцы, убившие сотни тысяч невинных людей во Второй мировой и не понёсшие наказания (а порой публично бахвалившиеся своим прошлым), американские военные, убившие миллионы вьетнамцев, в основном безоружных, и полицейские, охранявшие этих гитлеровцев и американцев и убивавшие демонстрантов-пацифистов и случайных прохожих за «подозрительный вид» и «оглядывание по сторонам». Умалчивается, что ФРГ правили военные преступники Второй Мировой, и до перехода к оружию красноармейцы документально доказывали правительству, что крупные чиновники – нацисты, ожидая надлежащих мер, организовывали манифестации за мир, устраивали детские приюты, боролись за права пациентов психиатрических лечебниц и детей эмигрантов, занимались благотворительным трудом в детских домах и больницах, состояли в пацифистских и евангелических организациях, планируя побороть несправедливость мирным путём как журналисты, адвокаты, волонтёры, благотворители, сёстры милосердия и монахини. Умалчивается, что правительство не желало не только репрессировать гитлеровцев, но даже лишать их руководящих постов и персональных пенсий. Что действия РАФ становились всё жестче только в ответ на ещё более жёсткие действия властей, на убийства их командиров в тюрьме, и стрелять в полицейских они стали вынужденно, ибо в них стреляли на поражение без предупреждения. Что само появление РАФ спровоцировали правые – размещением ядерного оружия вопреки воле 80% граждан, участием во вьетнамской войне (в нарушение конституции ФРГ), реабилитацией нацистов и их засильем в органах власти, избиением «коммунаров», привечанием иранского деспота, убийством Онезорга и оправданием убийцы и всех полицейских, избивавших сотни людей, «днём возвратившегося нацизма», травлей и покушением на Дучке, возрождавшим гитлеровский режим чрезвычайным законодательством, разгромом эрбахского лагеря, фашизоидным режимом содержания в детских домах и психлечебницах. Что судили красноармейцев с грубейшими нарушениями законов, срочно переделав их для большего осуждения, переписав даже конституцию, и судьи потворствовали прокурорам, периодически лишали подсудимых адвокатов, а самих адвокатов травили и приговаривали к условным срокам. Что тюремные камеры партизан были пыточными, режим содержания – концлагерным. Что «самоубийства» их командиров – настолько явные убийства, что официальным версиям не поверили даже вполне «правые» священники...

Жил-был Светлячок на белом свете. Днём он был незаметен, и никому, стало быть, не интересен. Но вот ночью… Стоило только зажечься яркой лампочке, кем-то спрятанной у него в животике, как он становился виден всем даже и с не очень близкого расстояния. Тогда-то и начинались все неприятности.

– Выключи лампочку! – требовали в один голос жучки, паучки и всякие другие дневные и ночные насекомые. Причём, дневные объясняли это своё требование тем, что свет-де очень мешает им спать по ночам, а ночные – тем, что этот самый светлый светлячковый свет ужасно слепит глазки и не даёт им как следует поохотиться в темноте.

«О боже! – подумывал Светлячок частенько. – И чего я такой на свет уродился? Все вокруг нормальные, а я – с лампочкой!..» Но на такие вопросы быстрых ответов не бывает, если они, эти ответы, и существуют вообще. Поэтому так и жил Светлячок: днём незаметный и никого не интересующий, а ночью… Ох, уж лучше и не вспоминать о том, что происходило почти каждой ночью!

«Как это ужасно: быть на виду у всех, всем бросаться в глаза и всем мешать – кому спать, а кому охотиться! – думал Светлячок всякий раз, летя над землёй своею дорогой. – Интересно, а что же хотел сказать тот, кто вложил мне в животик эту маленькую ярчайшую лампочку, так похожую на звёздочку в далёком небе?.. И зачем светить, если свет твой никому не нужен?.. Ох, уж не лучше ли мне по ночам было спать, или хотя бы, в крайнем случае, вместе с другими охотиться?!.» – философствовал он, может быть, и начав-то философствовать именно из-за неё, этой крошечной, но, как оказалось, что-то слишком уж заметной для всех злополучной лампочки в своем живом и мягком животике…

– Выключи лампочку! – снова шумели жучки, паучки и разные другие насекомые без лампочек, прерывая его размышления. А Светлячок, не умея этого сделать, недоумевал вновь и вновь, даже не подозревая, что недоумение, однажды возникнув, так и останется недоумением, и что пребудет оно с ним вечно, потому что с недоумения всё начинается, всё продолжается и, вопреки ожиданиям, все так и закончится недоумением к этому Миру. А лампочка, невзирая на течение мыслей маленького Светлячка, сияла и сияла, слегка мигая – и он неизменно был виден сразу всем: и тому, кто по ночам обязан был спать, и тому, кто из-за чистого, яркого, будто бы звёздного света не мог спокойно ночами охотиться…

И вот однажды всякие разные насекомые, до глубины своих душ возмущённые несправедливостью и очевидным – в их глазах – несовершенством этого Мира, решили подкараулить Светлячка, изловить его и наконец-то самим отключить его так ненавистную им, совершенно бесполезную для них лампочку, не дающую им жить, то есть спать и охотиться...

Говорят, любовь – лишь набор химических реакций в организме. Взаимодействие всяких там окситоцинов, допаминов, эндофринов. Эти вещества затуманивают мозг похлеще алкоголя, поэтому влюблённые часто похожи на пьяных идиотов. Признаюсь, в своё время я был в этом плане хроническим алкоголиком и неисправимым психом. Но гормональный фон спадает гораздо быстрее радиационного, а потому, набив себе «по пьяни» немало шишек, я в конце концов успокоился.

Хм, как ни крути, а человек, по сути, никогда не меняется. Родился серым голубем – журавлём не станешь. Это я к тому, что завязавшим алкашам нельзя давать нюхать и капли спиртного. Однако, как известно, свинья всегда грязи найдёт. И в один прекрасный день, господа, меня накрыло на старые генетические дрожжи по полной программе.

Я влюбился в неё сразу. И в кого бы вы думали? В послушницу, торговавшую на православной выставке-ярмарке пучками каких-то целебных трав, мазями и эликсирами. Не знаю даже, что меня в ней зацепило. А что в женщинах цепляет? Знал бы, жил без валидола...