...Роман Оленев: Этот финальный выход Цоя эффектный – как вы думаете, не было ли в этом призыве русских рокеров конца двадцатого века чего-то общего с призывом русской интеллигенции начала двадцатого века? И те и те хотели перемен, а в итоге и интеллигенция едва ли не исчезла, и русский рок…

Сергей Соловьёв: Да, и те и те допустили, я думаю, ужасно трагическую наивность и своего рода такое даже интеллигентское безумие. Потому что кричать «Перемен!» это одно, а знать, каких именно ты хочешь перемен – это совершенно другое. И вот я сам был на этой съёмке и сам стоял в толпе, которая кричала: «Перемен! Хочу перемен!». И я ещё тогда подумал: каких, собственно, перемен? Но я как-то эту мысль заглушил. А она оказалась очень стойкой и серьёзной, и поэтому я и снял фильм «Два Асса два».

Роман Оленев: Почувствовали, что сегодня вновь [наступают перемены]?

Сергей Соловьёв: Я почувствовал, что нехорошо, если я вот таким идиотом просто останусь, даже просто в истории русского кино. Вот такой идиот, который [кричит]: «Перемен! Перемен!». – Каких? – «А хрен его знает! Перемен!». Вот очень важно знать, что это за перемены. Это важное дело...

На статью Александра Левковского, ввиду её интеллектуального убожества, был дан ответ через три часа (буквально) после её выхода. Но поскольку главредактор НЛ Игорь Якушко попросил меня смягчить ряд выражений, публикация ответа задержалась на три дня (ответ Якушко я прочёл на следующий день, а правку сделал ещё через день).

Вот смягчённый вариант.

Левковский, критикуя новохронологов, возмущался, что оппонент не даёт прямых и точных ответов на его вопросы. Но сам Левковский ведёт себя так же. Более того, к прежним своим нелепостям он добавил новые. Вынужден сказать, что я перестал считать его серьёзным собеседником.

Левковский утверждает, что на Западе живут хорошо, потому что там настоящий капитализм, а остальные люди живут плохо из-за неправильности их капитализма. Вдобавок по-прежнему называет Сталина марксистом. Ужасающая безграмотность Левковского и отсутствие у него какого-либо представления о Западе (где он живёт и где я не был) почти отбивают охоту ему отвечать. Но считаю нужным ответить. Холодная война, как и война физическая, занятие неприятное. Но кто-то должен воевать, вплоть до коммунизма...

Холмоуотс

«Как этот негодяй сюда проник?».

Автор:

Саша Николаенко.

Источник изображения:

http://newlit.ru/

А это утро было таким тихим, что было слышно, как синички выщипывают нежно-жёлтый пух в своих подбрюшьях. Тополиные опушки мягкими хлопьями срывались с ветвей и, гонимые шаловливым ветерком, разлетались по пыльному двору. Небритый в рваной майке отчаянно колотил синим пластмассовым овалом красно-чёрный половик, а Дарья Ивановна степенно, как и всегда, вышла из подъезда с бидоном. За молоком. Николай Никитич прикурил и ловко метнул в пустой бидон сгоревшую спичку.

Солнце не наваливалось, а мягко струилось сквозь кроны тополей и берёз; каждый лист дерева казался вырезанным из малахитовой фольги – если вообще такая фольга существует – нет, скорее, малахитовым протуберанцем из гигантской ветвистой кроны – яркого зелёного солнца на фоне серых пятиэтажек. Николай Никитич расстегнул воротник рубашки и кинул в щербатый рот горсть чёрных семечек.

– Витька, семок хошь? – Николай Никитич щедро сыпанул на ладонь семечек.

– Не-а, дядя Коля! – белобрысый пацан быстро пробежал с батоном и пакетом кефира. – Мне ещё в химчистку!

– Ну, запрягли малого! – Николай Никитич сплюнул шелуху. – Погодка – райская! А он – в химчистку!..

...Полиция обнесла дом красно-чёрной лентой, а место, где был ликвидирован свидетель из местных, было обведено белым контуром. Легавые, мусора, свиньи – как принято называть полицейских на криминальном жаргоне, сновали по округе, методично уничтожая улики, следы, запахи своей непроходимой глупостью.

– Я ни черта не понимаю в этой истории. Я много всякого дерьма повидал: ну зарезал один сосед другого из зависти, жена отравила своего муженька-забудылгу, ну изнасиловали толпой неосторожную девку, но это…

– А что говорят криминалисты?

– Да что говорят. Говорят, что убит он метательным ножом, с расстояния, очень профессионально. Отпечатков нет.

– Что за тип-то?

– Местный пьяница, приехал из города лечиться от наркомании. Природа и всё такое, но, видимо, не очень успешно, в крови у него обнаружили следы кокаина.

– Бред собачий, где в этой глуши можно найти кокаин? Тут всё-таки не Мексика.

– Похоже, его угостил другой персонаж, некий Стеклов, столичный хлыщ. Приехал сюда отдыхать от суеты. Торчки. Ненавижу.

– И что этим богатеньким сыночкам не сидится дома? Будь у меня порядок с деньгами, мне бы в последнюю очередь пришла в голову мысль забраться сюда.

– Это точно. Но самое странное, что во всём этом бардаке делал слон, обвешанный пиротехникой по самые уши?

– Да уж, история действительно непонятная. Слона похитили с гастролей, заказанных одним местным нефтяным воротилой. Скорее всего, это была группа людей, но ни один из них не был замечен. Его искали с вертолётами – всё бесполезно. И вот он появляется в ничем не приметной деревне и устраивает тут шоу. Аборигены перепугались, палить начали…

– Как только с ума не сходят – тьфу. В этом районе вообще как проклятие какое-то. Не так давно зеки сбежали из колонии, и до сих пор никого из них не нашли.

– Может, они в этом замешаны?

– Ты рехнулся, зачем зекам воровать циркового слона?..

...Я уже полным ходом писал эти заметки, когда мне вдруг попалась на глаза пара статей, опубликованных в «Новой Литературе» и посвящённых одному явлению, буквально ошеломившему меня. Оказалось, к моему изумлению, что в так называемом «постсоветском пространстве» есть ещё люди, свято и истово верящие в идею так называемого «чистого» марксизма-ленинизма, не затронутого многочисленными «искажениями» и «не запачканного» преступлениями сталинской эпохи. Они проклинают «преступную» западную буржуазию, обвиняя её во всех грехах, смешивают с грязью капиталистический Запад (и, в особенности, империалистическую Америку) и провозглашают неминуемый приход бесклассового и безгосударственного коммунизма...

Мой коллега по «Новой Литературе» Лачин даже опубликовал обширную программную статью «Король двух гетто», где, в соавторстве с Александром Тарасовым, страстно пропагандировал эти идеи, которые, как я считал, были уже давно похоронены под грузом провалившихся «социалистических» экспериментов.

Заинтересовавшись этим явлением, я проштудировал эту статью, а также ряд других статей Лачина и его марксистско-ленинской коллеги, покойной Яны Кандовой. Мои выводы по прочтении этих статей таковы...

Увы, это не наша выдумка и не попытка оскорбить память основателей османского государства! Наш рассказ – исторический факт середины 17 века, о котором вы не прочитаете в учебниках истории! Рассказ о столь смелом поведении цивилизованных австрийцев, сравнить который можно разве что с недавними безумными санкциями, наущенными «банкирскими домами» в отношении русского мира. Напоминает он скорее выходку хулигана, нацарапавшего на заборе неприличное слово, но никак не поступок государственного мужа могущественной монархии Европы. Но что поделать, былое, на радость нам, изобилует такими вот весёлыми историями, и поэтому всё, что сегодня нам остаётся – это лишь весело улыбаться хулиганским выходкам предков!

Собор Святого Стефана в Вене – важнейший католический собор в Центральной Европе. Возведение собора традиционно датируется 12 веком от Рождества Христова. Самая высокая центральная башня возвышается на 133 метра! А с учётом венчающего шпиль собора «имперского орла» – на целых 137 метров! При ширине в 62 метра длина собора составляет – 198 метров! Возле главного входа расположена кафедра св. Иоанна Капистрана, c которой он в 1454 году призывал к крестовому походу на турок, Распятие «с зубной болью», называемое так из-за выражения на лике Спасителя, орган-великан с четырьмя рядами клавишей, ста двадцатью пятью регистрами и десятью тысячами органных труб…

Одно уже перечисление параметров готического архитектурного шедевра австрийских католиков способно вызвать восхищение! Однако этот величественный собор, оказывается, не всегда был католическим, и не всегда австрийским. Мало того, даже разговаривали в Австрии не всегда на том «австрийском языке», которым разговаривают сегодня. По крайней мере, до 16 века. Но как же такое может быть? Неужели старую Австрию еще 500 лет назад заселяли не австрийцы? Но тогда кто? Что говорят историки?..