Инна Лимонова

Памяти моих, умерших от рака друзей: Руслана Галимова, Светланы Алешковой , Леонида Остапенко , Валерия Сурова , Олега Маленко , Юрия Колесникова , учителей Ефима Григорьевича Ховива и Алевтины Павловны Александровой посвящаю эту книгу.

МОСКВА. ЗРЕЛОСТЬ. 2000 ГОД
ГЛАВА 1. СНАЧАЛА БЫЛО СТРАШНО

Как и все, я не была готова к этой болезни. В 2000 году мне было 45 лет, пять лет назад я переехала из Татарстана в Подмосковье, в судьбе моей было много неясного, в планах на будущее царили хаос и неразбериха.
Нужно ли упоминать, что работала я в то время ответственным секретарем журнала "Дорожный патруль" ( вы знаете одноименную телепрограмму - в 2000 году это была одна редакция с нашим журналом). Вопросы жизни и смерти , единственные, интересовавшие телепрограмму и наш журнал , словно бы приелись и стали привычными и обыденными, мы, конечно, планировали с ближайшего номера заняться на страницах журнала разбором причин человеческих несчастий, но так всерьез и не занялись - за неимением средств на издание, весной 2000 года журнал закрыли.
Необходимость искать другую работу в очередной раз не совмещалась с необходимостью лежать в больнице. Уже давно я чувствовала себя неважно, но не хватало времени показаться врачам. Безработность обеспечивает нам преимущество перед работающими - свободного времени - целая куча.
Я не люблю больницы и поликлиники. Не знаю почему, может быть оттого, что в этой жизни у меня было много знакомых врачей, я не слишком верю, что в их силах предотвратить неотвратимое. Я заметила, что врачи зачастую пугливее своих пациентов, они просто замирают от ужаса, узнав что-либо, на их взгляд, непоправимое о состоянии вашего организма. Замирают не только от сочувствия к вам, чаще они подсознательно переносят ваше состояние на себя. И очень страдают, бедные.
Внезапно появившееся свободное время привело меня в поликлинику. Я плохо себя чувствовала - это точно. Под левой подмышечной впадиной любой желающий смог бы нащупать шишку.
После полубессмысленной толкотни у кабинетов мытищинской районной больницы судьба направила меня к хирургу московской онкологической больницы №1 на улице Волочаевской Андрею Юрьевичу Фомину. Он осмотрел место, которое я ему указала,погрустнел и предложил взять пункцию и , возможно, прооперироваться . Я не спорила, особенно с того момента, как узнала результаты пункции . Операций понадобилось две, мы их с Фоминым выдержали - анализ дал малоутешительный результат: в удаленном лимфоузле обнаружили меланому. Это злокачественная опухоль. Фомин, страдая от необходимости сообщить мне об этом, сообщил.
- Да не расстраивайтесь вы так,- попыталась я утешить его, пережив первые минуты невыразимого отчаяния.- Вы лучше скажите, сколько мне жить осталось. У меня ведь семья на руках.
Он посмотрел на меня участливо и удивленно.
- Не знаю. Честное слово, не знаю…
Горевать было некогда. Срочно нужно было что-то предпринимать. В смысле семьи, разумеется . В смысле моей опухоли все уже было предпринято. Ее удалили, и другому лечению я не подлежала. Лимфосистема - это ведь весь организм. Облучать его весь - нет смысла . Где опухоль вырастет в следующий раз и когда - знать не может никто . Кроме Бога, наверное .Оставалось укреплять иммунную систему. Потому что от этого хотя бы нет вреда . А от облучения - есть . На том и порешили.
Мне назначили уколы реаферона . Столько ,сколько выдержу , столько и колоть эти уколы. Ну и сколько потяну материально . Меня утешили ,сообщив , что я не всю жизнь буду колоться за свой счет . Месяцев через пять-шесть у меня будет возможность получить инвалидность, не ниже второй группы , и тогда государство возьмет на себя обязательство обеспечивать меня лекарствами бесплатно .Оставалось всего- ничего - протянуть эти пять месяцев.
Давайте условимся, все, что я расскажу про онкологическую больницу №1 на улице Волочаевской дальше - ни в коей мере не характеризует ее с отрицательной стороны.Там для меня сделали очень много хорошего и заведующий отделением,и врач -анестезиолог, и медсестры . А Фомину я буду признательна, даже если завтра меня повезут в неизвестном направлении с головой покрытую белой простыней - я искренне благодарна ему, что прожила после его умело проведенной операции уже семь лет и эти годы были во многом счастливее предыдущих сорока пяти.
Но пока вернемся к последовавшему вслед за днем, когда я осознала, что не в силах ничего изменить в своей жизни, утру.
С вечера, вернувшись после беседы с Фоминым в палату и послушав жалобные разговоры соседок, я поняла, что в больнице мне долго не пролежать - от одного вида неизлечимо больных людей можно было бы помереть. По крайней мере, мне такая жизнь точно не подходила.
Я переобулась и вышла на улицу. Идти в больничной одежде, мало скрывающей бесконечно мокнущие под мышкой бинты, мне было некуда. Дома меня никто не ждал - имевшийся к тому времени номинальный муж по всякому мельчайшему поводу впадал в боязливость и непосредственно за этим - в состояние амнезии, другими словами –запивал . Пугать его своим видом мне не хотелось. Тогда я пошла в магазин и купила водки. Вернувшись в палату, предложила соседкам составить мне компанию, но они отчаянно замахали на меня прооперированными конечностями. Пришлось пить одной. Тоска немного отодвинулась, в голове роились мысли о том, что будет с матерью ,которая находилась в психиатрической больнице по причине постоянных , казавшихся окружающим беспричинными, страхов и позывов к суициду, что будет с сыном , с трудом пытавшимся выбраться из депрессии после убийства в 1995 году его брата – близнеца. Хотелось еще выпить и заплакать, кажется потом мне это удалось. Плакала я молча, чтобы не разбудить уснувших соседок.
Утром на лестнице меня остановил солидный мужчина в белом халате. Я знала, что это профессор Демидов, но мы с ним знакомы небыли и я удивилась, когда он со мной заговорил.
- Ну и что вы теперь собираетесь делать? - он сразу начал с вопроса.
- В каком смысле? - не поняла я.
- А в прямом…Я был у вас на операции. У вас все очень серьезно. Медлить нельзя.
- А что надо делать? - продолжала недоумевать я.
- Нужно доставать лекарства. Они дефицитные и дорогие. Но я берусь их вам достать. Если у вас есть деньги, конечно.
- А сколько нужно денег?
- А сколько у вас есть?
Такая деловитость меня вывела из себя. Деньги у меня были, но этого человека волновало единственное - чтобы они поскорее все без остатка перекочевали в его карман.
- Я должна подумать над вашим предложением, посоветоваться с лечащим врачом…
Демидов вовсе не затем за мной охотился, чтобы я советовалась с лечащим врачом. Я была его добычей, добычей профессора, а не какого - то там оперирующего хирурга. Это у Демидова на кабинете золотая табличка, а не у Фомина. Он взглянул на меня разочарованно, чуть ли не сердито: " Смотрите, здесь промедление смерти подобно…". И удалился с достоинством, пошел, видимо, искать еще какого-нибудь денежного и безнадежного больного.
Все бы ничего, ну остался неприятный осадок, ну не оправдала я профессорских надежд, не выложила всю наличность за его золотую табличку …Только через пару дней он снова поджидал меня на лестнице . Я буквально за час до этого узнала, что необходимые мне лекарства продаются в аптеке без рецепта . Цены серьезные, но главное - все можно купить . А тут снова Демидов: "Ну что, надумали?"
- Прекратите ходить за мной, как смерть с косой! Все, что мне необходимо, продается в аптеках. А вам должно быть стыдно, профессор.
- Тогда пеняйте на себя,- он с досадой махнул рукой и двинулся по лестнице подыскивать новую жертву. Он ее в этот же день нашел. Она лежала в нашей палате. Ее щедрые, перепуганные родственники притащили Демидову денег. Он взял, а помог ли - не знаю - результат в этой области медицины, как правило, печальный. Чудесные излечения - скорее исключения, чем правило.
Заклинания Демидова меня разозлили - спасибо ему и на этом. Когда, дожидаясь на больничной койке неизвестно чего и размышляя о причинах человеческих несчастий и человеческого жлобства одновременно, вдруг поняла, что

РАКА НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ ХОТЯ БЫ ПОТОМУ, ЧТО ЭТО НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА,
мне стало ясно, что нужно делать

© Copyright: Инна Лимонова, 2009

РАКА НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ, ХОТЯ БЫ ПОТОМУ, ЧТО ЭТО НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА,
мне стало ясно, что нужно делать.

В тот же день я попросила Фомина выписать меня домой. Он поинтересовался причиной такого решения - мой послеоперационный период должен был длиться предположительно месяц. А потом еще четыре месяца - лечение дома по больничному листу. Зачем только нужен больничный, если я - безработная?
- Я не хочу здесь лежать с больными...- ответила я на вопрос Фомина.
Тот удивленно поднял брови. Потом я узнала причину его удивления. Я в этой палате была самой безнадежной. Из семи человек . Пока мои документы готовили к выписке, заведующий отделением привел в палату студентов . Они проходили практику - изучали на нас особенности злокачественных опухолей.
- Разденьтесь, - предложил он мне. - Повернитесь спиной.
Я поспешно раздевалась и поворачивалась, а он будничным тоном объяснял:
- Здесь мы имеем дело с метастазами…
- Как с метастазами? - я искренне изумилась.
- Не спорьте, я лучше знаю…
Я и не спорила. Я опять переживала страшные минуты. Срок моего пребывания на этой земле сокращался, как шагреневая кожа. Хорошо, если эти студенты хотя бы успеют что-нибудь изучить. Студенты по очереди меня щупали. Сначала спину, там тринадцать лет назад, еще когда я жила в Набережных Челнах , мне удалили внезапно появившуюся родинку . Оперировал тоже онколог, но про рак он мне ничего не сказал . Потом студенты щупали меланому. Вернее то место, где она недавно была.
- Это и есть метастазы …- подытожил врач.
Компания, удовлетворенная, направилась к выходу . Кое-кто со мной сочувственно попрощался.
Что мне оставалось после таких сообщений? Я приняла решение уносить ноги. Пока они меня несли…
Еще раз уточню: за все, что со мной сделали в больнице на Волочаевской , я искренне благодарна всем ее обитателям. И в первую очередь - врачам. Я получила очень сильную психологическую встряску, мне ничего не оставалось, кроме как серьезно задуматься:

ПОЧЕМУ ИМЕННО СО МНОЙ, ИМЕННО ЭТО ПРОИСХОДИТ?

У меня теперь даже испугаться , как следует, не оставалось времени - нужно было позаботиться о семье.
С так называемым мужем я решила немедленно разъехаться - он своим отношением к жизни действовал на меня удручающе. Он всю жизнь паниковал и по менее серьезным поводам, например из-за того, что кто-нибудь из гостей может в ванной тайно вытереть руки его полотенцем. Моя забота о нем, то есть наш с ним по моей инициативе разъезд, его глубоко тронули - он от всего сердца помогал мне переезжать на снятую мной квартиру. По возможности ни за что в этой жизни не отвечать - было для него главнейшим принципом. Отвечать за что-либо ему казалось опасным. Мало ли как у нас все складывалось до моей болезни - он уверял, что любил меня.Но теперь же я безнадежно больна…Короче, он всю душу вложил в мой переезд.
Я смотрела на него, как он суетится, боясь откровенно продемонстрировать свое облегчение, и презирала .Все-таки мне в детстве внушили, что замуж выходят для того, чтобы иметь на случай невзгод рядом сильное плечо. Сейчас я видела как он отчаянно трусил, мельтешил. Я с облегчением закрыла за ним дверь своего нового, незнакомого жилища. Я спросила себя, глядя в темное зеркало: "Если ты все равно когда-нибудь станешь такой же пугливой и такой же в своей пугливости отвратительной, стоит ли тебе сопротивляться и цепляться за эту жизнь?"
С матерью и сыном было много сложнее. И в чем-то проще. Все же мы были родные, я могла рассчитывать на их понимание, даже если была преступно неправа, как и они могли рассчитывать на мое. Мой переезд в отдельную квартиру означал, что я ограничиваю их право вмешиваться в мою жизнь. А главное: мое право вмешиваться в их жизнь. Посмотрев на наши отношения со стороны, я поняла, что мы не просто существовали в одном пространстве, мы отравляли друг другу жизнь. Каждый доказывал каждому право подчинять своим представлениям поведение остальных . Наша семейная жизнь протекала в борьбе. На борьбу у меня сейчас не было сил. И я перестала бороться. Мама на неопределенное время осталась в больнице, сын остался в нашей квартире со своей подругой, с которой они вечно ссорились, но жизни друг без друга пока не представляли. Я определилась с маминым врачом, она сама предложила о ней позаботиться, если со мной что-нибудь случится. Финансовые моменты мы тоже с ней обсудили. Вот вы сейчас подумали обо мне: "Заплатила и отвязалась от матери…" Возможно вы и правы, только что бы вы сами, интересно, сделали , если просто никто не знает, сколько вам дней , недель или месяцев осталось жить? А мама, когда я в одно из посещений все же поддержала без конца заводимый ею разговор о моем здоровье (слухи о моей болезни до нее очень быстро добрались) задала мне вопрос в лоб: "Ты умрешь, а как же буду я?"
Ну и довольно об этом. Короче, я дала волю здоровому эгоизму, возможно, впервые в жизни я решила прекратить назойливо заботиться о близких . И не позволять докучать мне своими заботами. Впрочем, никто сильно и не домогался. О том, что на самом деле здоровье человека - это его личная проблема, я отчетливо поняла на сорок шестом году жизни. Пролетарский писатель Максим Горький, на мой взгляд, очень точно подметил:

"ЧЕЛОВЕК СВОБОДЕН , ИБО ОН ЗА ВСЕ ПЛАТИТ САМ"

Теперь вы понимаете, для чего я пишу эту книгу?

"Мой бешеный скороход"

(о жизни, творчестве и о себе рассказывает автор Инна Лимонова)

Тот, кто не смог заставить себя бороться и мобилизовать свою волю, —
был обречён, тот, кто смог — выжил!

И когда я решилась уже
Доживать в пустоте и смиренье
Словно чиркнули спичкой в душе-
Ты, мой дом, эта ветка сирени...

Пятилистая, зябкая гроздь
Долго будет в стакане качаться-
Это ты, мой нечаянный гость
Так внезапно напомнил о счастье.

Две науки – прощать и спасать
Не освоены мною покуда –
Так спасать – чтоб самой воскресать,
Так прощать – чтоб уверовать в чудо!

Так в чужой раствориться судьбе –
Чтобы сам не пропал, кто спасает...
Я то вижу, какое в тебе
Ожиданье беды воскресает.

В основе любого исцеления всегда лежит глубокая нравственность.

У больных раком, как правило, обнаруживаются серьезные психологические проблемы.
Тридцатипятилетняя практика Лоренса Ле Шана — американского психотерапевта, работающего с онкологическими больными, убедила его в том, что рак — это поворотный момент в жизни человека, когда нужно сделать выбор: умереть или стать счастливым.
Первые упоминания об этой болезни относятся к IVвеку. В исторических документах, сохранившихся до наших дней, сказано, что рак чаще всего встречается среди вдов и вдовцов, а также в семьях, переживших смерть любимого ребенка. Общим для всех этих случаев было то, что человек, который умер, являлся для остальных членов семьи целью существования, смыслом их жизни. Рак напрямую связан с тем внутренним состоянием, в котором пребывает человек. И если человек не видит в своей жизни смысла и ему незачем ложиться спать вечером и просыпаться утром, то реакцией на это отрицание жизни может стать рак.
Особенно часто рак бывает у тех людей, которые вели очень активный образ жизни, а затем почему-либо "сложили крылья'. Если же у этих людей возобновляется интерес к жизни, рак, как правило, перестает их беспокоить.
Но бывает так, что интерес к жизни уходит постепенно, незаметно для самого человека, и очень трудно обнаружить, что явилось первоначальной причиной этого.
У каждого человека есть собственное предназначение на Земле. Когда он выполняет его, то его способности используются максимально, и человек получает огромное удовлетворение от жизни. Если же он находится не на своем пути, то жизнь не приносит ему радости. В этом случае, даже если его жизнь внешне абсолютно благополучна, реакцией на нее может стать рак.
Многочисленные примеры доказывают справедливость старой истины: "Никогда не поздно начинать все сначала". Иногда заставить человека вспомнить об этом может только рак. Рак — это последнее предупреждение, сильнейший сигнал, который заставляет человека вспомнить о своем предназначении на Земле. У каждого из нас есть в жизни своя песня, мотив которой звучит в нас с рождения. Порой мы сознательно заглушаем этот мотив, стесняясь его простоты или, напротив, необычности звучания, пытаясь подстроиться под общий лад. Но любой инструмент ломается, если слишком долго из него выжимать несвойственные ему звуки. Когда обнаружена злокачественная опухоль, больному не важно, чем вызвано заболевание: потерей ли близкого человека или тем, что он долгие годы преодолевал себя ради общества. Выслушать подобный приговор одинаково трудно и в двадцать, и в сорок , и в шестьдесят лет.
Единственно значимым в этот момент становится возможность выжить. Но рак ставит условие: жить дальше можно только счастливо. Даже после осознания этого у многих людей возникает проблема, так как они не знают, в чем заключается их предназначение, не знают, что может принести им счастье.
А что если представить себе, что, распрощавшись с этой жизнью, вы вновь родились на Земле? Попытаться вспомнить самый счастливый и самый несчастный день в своей жизни. Вряд ли кто-то, оглядываясь назад, может утверждать, что он никогда не был счастлив.
Ну что же, похоже, настала пора оглянуться назад и заняться разбором полетов...

Вечер состоялся, правда его участников было чуть больше - чем слушателей, но ведь и сами чтецы - тоже были слушателями в этот вечер, а по сему сложно сказать - кого же на самом деле было больше или меньше в зале ДК Леонидовка...

Обстановка изначала была творчески теплой - наверное, прежде всего потому, что этот вечер начался поэтическим выступлением Театральной группы детей под руководством Инны Лимоновой.

Дети читали свои стихи - стихи написанные ими!
Замечательно, кстати сложенные - они нам всем очень понравились.

А потом, выступали и - приехавшие в ДК Леонидовка - поэты.
И маленькие студийцы, сидя уже в зале - вместе со взрослыми, тоже слушали их - с неменьшим, кстати, интересом, чем взрослые.
Нам иногда кажется, что детям не понятны взрослые стихи. А на самом деле наши дети очень даже вдумчивые слушатели...

Мне хочется прежде всего поздравить Инну и её студийцев с этим первым выступлением:
и конечно же, от всей души пожелать им всем - поэтического вдохновения и удач с успехами!

Вот это-то и есть наш добрый созидательный мостик в современных отношениях "отцов и детей"!
Я даже как-то затрудняюсь в оценках - кому из нас такое общение приносит больше пользы, думается она обоюдна - теплом и отзывчивостью сердец ребятишек и нас взрослых. Ведь не зря же говорится: "Что посеешь, то и пожнешь".
И так хочется чтобы плоды такого творческого сотрудничества множились искренней отзывчивостью и тех и других...

Спасибо Инне Лимоновой и всем тем талантливым воспитателям, кто нынче это не только хорошо понимает, но и вот так самозабвенно отдает себя нашим детям. Спасибо за то, что Ваши слова не расходятся с Вашими добрыми делами.

Удач и успехов!