...Мир видимого не содержал для Лаврентия тайн, он был ясным, как линии на ладони. С десяти шагов Бурлак мог сосчитать пятна у божьей коровки, отличал ее правые ножки от левых, видел сквозь листву припавших к ветвям клещей, падавшего камнем сокола, различал капли в дожде и росинки в тумане. Он видел и за горизонтом, раздвигая пространство за счет миражей, которые приближают предметы, как оазисы в раскаленном воздухе пустынь. По отражению в облаках он видел пожар Москвы, грабивших ее французов, темные лики икон, которые они выносили подмышками, в сытые годы наблюдал, как желудки переваривают мясо и хлеб, а в голодные – видел мякину и желуди во вздутых животах. Ничто не ускользало от его всепроницающего взгляда. Им он раздевал донага деревенских баб, кутавшуюся в меха помещицу, снимал мундир с фельдъегеря, которого мельком увидел в санях, измерял углы в снежинках, читал за версту обрывок газеты, его беспощадные глаза снимали с мира покровы, и тот представал неприглядным, как вывернутый наизнанку пиджак. Лаврентий видел рытвины на гладкой коже красавиц, приходя на могилу к матери, наблюдал, как сохнут ее кости, он видел, как мочатся, совокупляются и тужатся в нужниках. Для него не существовало преград, его немигающий взгляд проникал внутрь вещей, пронизывал, сверлил, сводил с ума. «Отвороти глаза», – чуя неладное, сердились мужики, проезжая мимо на телегах, вытягивали его вожжей. Корчась от боли, он морщил лоб и потом еще долго провожал их взглядом, считая в облаках пыли гвозди лошадиных подков...

Продолжаем разговор о мультипликации. И сегодняшнего нашего собеседника можно назвать лицом украинской мультипликации периода её расцвета. Давид Янович Черкасский – человек удивительно гармоничный, и в жизни весёлый, с лёгкостью смотрит на вещи, и свои остроумнейшие мультфильмы создавал как бы играючи. А это ж, бывало, не просто полнометражные мультфильмы, а целые мультсериалы. Собственно, его «Капитан Врунгель» стал первым сериалом в советской мультипликации. Потом был многосерийный «Доктор Айболит», двухсерийный «Остров сокровищ».

И как-то уж так случилось, даже непроизвольно для самого Давида Яновича, что эти три главных его шедевра оказались связаны с морем, с морской романтикой путешествий. И отсюда-то в каждом из них бегает целая армия матросов и пиратов и, соответственно, все важные сюжетные события, да и сама жизнь мультипликационных персонажей разворачивается прямо на палубе корабля. И тем более забавно, что и наша встреча с человеком, придумавшим эти мультфильмы, состоялась как раз на палубе. А всё благодаря международному мультипликационному фестивалю «КРОК», который каждую осень проходит именно на судне. Этой же осенью якорь был кинут в Одесском порту.

Вначале почётные гости и участники фестиваля сошли на берег, отправившись в кинотеатр «Ю-Синема», где состоялся показ мультфильмов, пресс-конференция, ну а потом, уже совсем поздним вечером, вернулись все на судно. И мы, конечно, тоже всё сделали, чтобы попасть на этот мультипликационный фестивальный корабль...

В большой художественной прозе есть целый пласт литературы, мало знакомый рядовому читателю: про такую принято ронять свысока: «все знают, но никто не читает». Джеймс Джойс, Томас Манн, Франц Кафка, Марсель Пруст, Юкио Мисима – такие громкие имена, при всей своей непохожести, объединены именно этим: элитарностью. Читать их без специального настроя и некоторой подготовки, значит обречь себя на непонимание и неизбежный вердикт: «Чушь!». Возможно, именно это предощущение недоступности для современного обленившегося сознания и привело нашего нового автора к столь отталкивающему псевдониму. Мы предложили ему не обрезать таким образом и без того нелёгкие пути к читательскому вниманию и публиковаться под реальным именем.

И вот – перед вами роман Влада Чучалина «Никогда». Это, вне всякого сомнения, новаторский текст: большинству читателей ни с чем подобным сталкиваться не приходилось. Гладкое, приятное глазу изложение удивительным образом сочетается в нём с немыслимым препарированием реальности. Жизнь его героев, плавно перетекая из секунды в секунду в пределах нашей трёхмерной вселенной, в один и тот же миг оказывается вывернута наизнанку и скручена в запутанные узлы в закоулках параллельных миров, многомерных пространств и вневременных континуумов. И выясняется, что заурядная квартира, домашний кот и рядовой абитуриент на деле (например, с многомерной точки зрения) могут оказаться: одна – узловой станцией всемирной истории, второй – проводником в вечность, а третий – самим…

Впрочем, оборвём себя на полуслове и предоставим читателю самостоятельно разобраться, откуда взялась вселенная и куда она денется, когда и как это случится, кто в этом виноват и что теперь нам всем с этим делать – по Чучалину. Наше дело – по возможности сориентировать читателя в предстоящем путешествии, которое потребует от него интеллектуальных и эмоциональных усилий. Надеемся, что привычка потреблять и развлекаться ещё не отбила в нём способности использовать эти усилия по назначению – чтобы взбираться, а не скатываться.

Главный редактор журнала «Новая Литература»

Игорь Якушко

Холмоуотс

«В деле о "Сокровищах Агры" меня смущает только одно...».

Автор:

Саша Николаенко.

Источник изображения:

http://newlit.ru/

...Между тем мечта посетить Францию Алексея не отпускала.

Он выпросил в леспромхозе, где работал сборщиком живицы, два дня отгулов и решил походить по инстанциям. А вдруг «Единая Россия» и правда поможет как-то решить его вопрос. Ему бы только воздухом Парижа подышать, послушать его разноголосый гул. Ему бы только посмотреть, что за люди французы. Узнать, о чём они говорят, чем интересуются?

На следующий день рано утром Алексей с воодушевлением направился к огромному зданию районной администрации. Это здание тоже было квадратным. Только этот квадрат возвышался над всем городом, как ещё один собор Святой Троицы.

Алексей походил по гулким коридорам этого монументального строения, постоял перед высокими дверьми в разные кабинеты и незаметно растерял всю свою решительность. Язык у него отчего-то сделался деревянным, настроение испортилось, а левая рука так и норовила почесать холодеющий затылок.

Набираясь смелости, Алексей два раза заходил в туалет, мыл там руки и смотрел сам на себя в широкое зеркало. Видел в нём испуганное лицо чужого человека. И не мог понять, отчего этот человек так волнуется? Чего он боится? Потом спускал в унитаз порцию воды и выходил наружу.

Наконец в середине длинного коридора на четвёртом этаже он нашёл нужный кабинет. На двери кабинета было написано: «Референт по работе с молодежью, представитель партии «Единая Россия» Хохрякова Тамара Минеевна».

Алексей нерешительно постучал в высокую дверь, потом слегка приоткрыл её, сделал шаг внутрь светлого кабинета и... от сильного волнения забыл, что ему тут нужно...

У многих из нас в памяти прошлых лет сохранились дорогие сердцу отметины. Они не являют собой масштабы крупного события, но по значимости индивидуально для каждого человека представляют нечто большее. Хранятся визуально либо на слуху, и мы тащим их по жизни, иногда, в суете – забываем, а вспомнив – радуемся как первой встрече.

Не помню, откуда и как долго на моей памяти хранятся эдакие характерные уличные персонажи. Обычно с восходом солнца появлялись они во дворах, площадях, переулках. Громкими голосами врывались в жизнь спящего города, оповещая, что наступило утро – новый день.

– Точу ножи, ножницы! – кричал точильщик в длинном чёрном фартуке и нарукавниках, скинув с плеча тяжеленное точило.

– Молоко, молоко! – понеслось по переулкам оторвавшееся «а-о-о». Конечно же, это напев молочницы. Вся в белом, натуральный сметанный пудинг, только розовощёкое чело сверкало глазками из-под панамы.

– Хозявы, крысы, мыши! – оглашал округу представитель горсаннадзора таким громовым голосом, что с ним невозможно было не согласиться.

И только один человек молча ехал на телеге, которая всё за него говорила сама...

авторский перевод с английского
Эпиграф, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16

НКВД Приморского края был широко разветвлённой организацией, имевшей в своём составе «Большой дом» во Владивостоке (с внутренней тюрьмой в подвале), отделения в Находке, Уссурийске и Советской гавани, шесть тюрем и особую пристань для транспортировки политических заключённых в Магаданскую область по Охотскому морю – в царство вечной мерзлоты.

В этом мрачном списке числился также уютный двухэтажный дом, расположившийся на живописном берегу озера Хасан, в трёх часах езды от Владивостока. Если б существовали в Советском Союзе клубы американского образца, то этот дом, несомненно, был бы одним из самых роскошных. Это был «Дом отдыха НКВД», где высокие чины этого всемогущей организации вместе со своими семьями наслаждались комфортом, невиданным и недоступным для советских людей – особенно во время войны.

Трёхкомнатный номер на втором этаже, с просторным балконом, выходящим на озеро, был в постоянном распоряжении «Хозяина» – начальника НКВД, генерала Фоменко. В течение недели номер был обычно заперт, но в воскресенье генерал прибывал сюда в караване, состоящем из трёх машин, в сопровождении своей супруги, почти задыхающейся от полноты.

Но за прошедший год генерал предпочитал одинокое времяпрепровождение в Доме отдыха, без своей жены, детей и даже без своих верных помощников. Правда, его пребывание на озере Хасан не было таким уж «одиноким». В большинстве случаев доктор Анна Борисовна Берг занимала соседний двухкомнатный номер рядом и проводила больше времени в его просторной спальной комнате, чем в своей кровати за стеной...